— Н-н-не над-до... — прошелестел он.
— Лорд Фэлл... — умоляюще прошептал Кастер, и Виктор с силой сжал его руку, отпустив свою рану. Кровь хлынула сильнее, и наместник закашлялся.
Я сделал еще шаг к Ольцигу, но Виктор вновь удержал меня, и, кажется, ему стоило огромных усилий это сделать. Лицо его исказилось гримасой боли, рука, хватающая меня за ногу, ослабла.
— Все кончено, — выдохнул Виктор.
— Нет, лорд Фэлл, держитесь! — прорычал Кастер.
На этот раз я не был готов поддержать брата. Я строго посмотрел на него и качнул головой, вновь опускаясь на колени рядом с отцом.
— Он прав, Кастер. Это конец. Виктор не дождется dassa.
Наместник устало моргнул вместо того, чтобы кивнуть. Я сочувственно склонил голову.
— Нет! Лорд Фэлл, вы сильный человек! Держитесь, мэтр Ольциг сумеет помочь, только нужно разбудить его! — выкрикнул Кастер, отчаянно глядя на dassa. Я тяжело вздохнул.
— Ольциг не поможет, брат. Прости.
— Кастер, — еле слышно обратился Виктор. Мой брат с трудом сморгнул слезы.
— Лорд Фэлл, умоляю, держитесь. Мэтр Ольциг очнется, и... — повторял он, как заговоренный.
— Все хорошо, сынок... — с трудом сдержав кашель, произнес Виктор. Я сжал губы, к горлу подступил ком, — я х-хочу уйти.
Глаза Кастера распахнулись в немой мольбе.
— Но...
— Кастер, дай ему сказать, — злясь на собственное бессилие, произнес я, понимая, что это последние слова отца. Брат обжег меня глазами. Он не желал признавать, что я прав.
На несколько секунд Виктор замолчал, прикрыв глаза, и я подумал, что его больше нет, но он заговорил вновь.
— Я уже ни на что не г-г-гожусь. Без магии. Я умер... в тот самый м-м-момент, когда... — он замолчал, словно потерял нить или решил, что продолжать эту мысль бесполезно. Еще несколько секунд онне говорил ни слова. Кастер обеспокоенно сжал его руку.
— Лорд Фэлл...
— Вы д-должны сохранить... Орсс и Арду... — с трудом выдавил наместник, — Кастер... п-п-п-помоги брату.
Я плотно зажмурился, сетуя на бессилие и беспомощность.
Виктор тронул меня за предплечье.
— Если тебе... тоже придется отказаться от м-м-магии... — отец выдержал паузу, сдерживая приступ кашля, — н-не соглашайся...
Эти слова вкупе с шелестящим голосом умирающего Виктора Фэлла пробрали меня до костей. Я сумел только кивнуть в ответ. Виктор перевел взгляд на Кастера.
— Т-ты всегда был... моим сыном... — он слабо улыбнулся, а мой брат мучительно опустил голову и всхлипнул. Виктор вновь посмотрел на меня, — а ты... сменишь м-м-меня, к-как я и думал... Л-л-литиция хотела бы этого...
Я, несмотря на боль, накрыл руку Виктора своей ладонью. Ожоги горели нещадно, но это все же было ничто по сравнению с тем, что должен был испытывать мой отец.
— Т-ты вел с-с-себя, как истинный л-лорд-наместник.
Я качнул головой и нахмурился. Хотелось сказать многое, но мне удалось вымолвить лишь:
— Мы тебя не подведем, отец.
— Я... так горжусь... — уже едва слышно произнес Виктор и вдруг замер. Его глаза остекленели, взгляд застыл.
Кастер вздрогнул.
— Лорд Фэлл? Лорд Фэлл, нет!
Я молча закрыл отцу глаза, все еще до конца не осознавая, что он мертв.
— Отрово пламя, нет! — закричал мой брат, закрывая лицо руками и вскакивая. При упоминании темного божества я вздрогнул и невольно задумался, что будет с душой Виктора. Проводник сказал бы нам....
Я невольно посмотрел на Ольцига. Dassa все еще был без сознания, и, похоже, это будет длиться еще долго.
Я поднял глаза к небу. Возможно, Виктор был прав, называя нашего Бога ложным. Его никто никогда не видел, а история, которую рассказывали о Sanade'ja полностью повторяет историю Орсса, первенца Онкода. Но сейчас, глядя в утреннее небо над Сердцем Тайрьяры, на место, за рамки которого не вышел самый главный бой в истории этих земель, я осознавал, что все это было неспроста. Кажется, впервые за шестнадцать лет у меня появилось четкое понимание смысла происходящего. Я понял, для чего было нужно, чтобы я потерял память. Для чего было нужно, чтобы Ольциг не определился со специальностью в Ордене, и вместо того, чтобы выгнать его с позором, Дайминио дал ему последний шанс — это путешествие, где юноша нашел свое истинное призвание. Я понял, для чего было нужно, чтобы меня воспитывал именно Дайминио, который, надеюсь, привил мне достаточно качеств, чтобы не позволить темной крови брать верх надо мной, как над Виктором. Понял, зачем было нужно, чтобы Виктор искалечил и убил мою мать. Я понял все. И что же это, если не элементы большого, четко рассчитанного, выверенного плана?
Не знаю, почему, но именно сейчас мне было просто необходимо верить, что существует некто свыше, который все это задумал. Задумал для того, чтобы мы остановили великое зло. И я заговорил на kadae. Пожалуй, впервые с тем же светом в душе, что Дайминио.
— Ie Ja, karra fa-asha de heke liiva fouz. Alira mer avolian vero de sollian pazari.
— Арн, какого декса ты... — дрожащим голосом возмутился брат, но я его не слушал.
— De estar, de lana `ra kobrian leja. Ne fara ime mer koff de mal. Hoto uhr corian rajaz lara de ime fa-asha de garian laranaz. Le tu'ra sara ime fa-ahsa sasta de lerria par Ja, Matrade'ja an Sanade'ja. An tu ksaara ime fa-ahsa mer pasa an sota.
— Арн! — голос брата сорвался.
— Это молитва по усопшим на kadae, Кастер, — спокойно объяснил я.
— Молитва ложному богу, — брат поморщился.
Я нахмурился и резко указал на огненную печать.
— ЭТО был твой истинный бог? — мой голос тоже сорвался на крик, — бог, которого пришлось уничтожить, чтобы он не погубил все живое?! Может, я молюсь вымыслу, но этот вымысел говорит, что душа после смерти обретает покой. И проводник видел это собственными глазами! Если ты знаешь бога, который вернет отца обратно, помолись ему, может это поможет! А пока это лучшее, что я могу сделать.
Кастер замолчал и отвернулся, прикрыв лицо рукой.
Я продолжал сидеть на коленях подле Виктора. Мне не хотелось плакать. В отличие от брата, мою душу не так разрывало на части от потери. Я ощущал какую-то пустоту. И стыд перед Кастером за то, что я — родной сын Виктора — не могу разделить это горе по-настоящему. Я слишком мало знал Виктора, хотя, безусловно, мне было жаль, что все так вышло.
Несколько минут прошли в звенящей тишине. Я вновь начал ощущать связь с темными существами и понял, что, несмотря на смерть Отра, действительно остался Хранителем Темной Крови. Это заставило меня лишний раз посочувствовать Кастеру. В отличие от него я был не одинок. Вряд ли мне когда-нибудь доведется снова испытать это чувство.
Брат продолжал стоять, отвернувшись. Я не мог заговорить с ним. Казалось, любое мое слово может спровоцировать взрыв. Я ожидал, что брат вот-вот сорвется и начнет обвинять меня или Ольцига во всех смертных грехах.
Не знаю, сколько времени прошло в этом безмолвии. Время словно остановилось. Оно возобновило ход, лишь когда Кастер повернулся ко мне и подошел. Его глаза раскраснелись от слез, лицо было серым и осунувшимся. Я хотел бы подобрать слова утешения, но не мог.
— Связь сохранилась? — хрипло спросил он.
— Что? — непонимающе качнул головой я.
— Связь с дексами, — бесцветно произнес брат. Я кивнул, — хорошо. Вызови сюда четверых. Нужно вернуться в замок. И... — он на секунду замялся, — похоронить нашего отца.
Я тяжело вздохнул. Хотелось спросить, разве в Орссе не принято сжигать тела, но я счел этот вопрос сейчас неуместным. Пусть Кастер распорядится так, как считает нужным.
— Хорошо, брат.
Я сосредоточился на призыве, но не успел. Кастер тронул меня за плечо.
— Погоди, — закусив губу, попросил он. Я кивнул, не зная, к чему готовиться.
Брат молча направился в сторону и поднял с земли свой меч. Он бережно заложил клинок за пояс и, вернувшись ко мне, вдруг приклонил колено.
— Кастер, что ты... — воскликнул я, но он перебил.
— Клянусь в верности лорду Арну Виар-Фэллу, наместнику Орсса и Арды, Хранителю Темной Крови. Клянусь служить нашему наследию и защищать наши земли до последнего вздоха. Клянусь приложить все силы, чтобы сохранить мир и процветание Арды, а Орсс сделать неприступным для любого захватчика. Клянусь помогать лорду-наместнику взращивать новое поколение воинов и стражей. Любой твой приказ — закон, и если я проявлю неповиновение, то буду готов принять любое твое наказание, — голос брата дрогнул, — во имя Орсса и Арды...
Он не стал договаривать "да разгорится Отрово пламя". Я видел, как Кастер смотрит на меня. По сути, теперь эти земли лишились своего божества. Сосредоточением темной крови и магии теперь являюсь только я.
— ... да здравствует Хранитель, — выдавил брат, найдя подходящие, на его взгляд, слова. Я прерывисто вздохнул, так и не сумев вымолвить ничего в ответ. На лице Кастера показалась натянутая улыбка. Он поднялся с колен и вытянулся во весь рост, — вы принимаете мою клятву верности, лорд-наместник?
Я чувствовал себя странно и непривычно. От произнесенных слов брата земля уходила у меня из-под ног. Слушая его, я понимал, какую ответственность на себя беру. Но больше ее брать некому. Если я покину Орсс, он падет. А я не могу допустить этого.
— Принимаю, командир Кастер.
Брат почтительно склонил голову и приложил кулак к груди. Я хотел ответить ему тем же, но вскрикнул от боли, шевельнув рукой. Кастер обеспокоенно посмотрел на мои ладони.
— Ох... — сочувственно причмокнул он, — тебе нужна помощь.
— Подождет, — небрежно бросил я, скрипнув зубами. В приоритете было вернуться в замок, наладить там дела и похоронить Виктора, а уже потом можно заниматься ожогами.
Кастер угрюмо сдвинул брови.
— При всем уважении, милорд, не подождет, — сказал он, качнув головой. Его взгляд невольно опустился на тело Виктора, и в глазах брата вновь отразилось постигшее его горе, — на вас теперь держится все, и мы не можем позволить себе небрежность по отношению к вашему здоровью.
Я устало покачал головой.
— Кастер, не надо обращаться ко мне "милорд". И "лорд-наместник". И "Хранитель". Только не ты, хорошо? Ты мой брат, и я хочу, чтобы ты продолжал звать меня по имени.
Командир корпуса стражей смиренно кивнул.
— Как прикажете... то есть, прикажешь... Арн.
Со вздохом я поднял руку кверху. Черный дым сорвался с обожженных пальцев, усилив боль в ладонях. Они горели и пульсировали, и я, стискивая зубы, сосредоточился на призыве демонов.
Уже через несколько минут рядом с нами приземлились четыре декса. Я узнал Роанара, Синнеса и Марвина. Имени четвертого я не знал, то мы точно встречались: это был тот самый демон, которому я приказал передать послание не нападать на Таир.
Увидев меня, демоны приклонили колена. Я устало вздохнул, с удивлением осознавая, что начал привыкать к такому поведению этих существ. Неужто когда-нибудь и обращение "милорд" перестанет вызывать у меня дискомфорт?
— Поднимитесь, — с усталой улыбкой сказал я. Мои подопечные покорно вытянулись во весь рост. Я внимательно посмотрел на демона, с которым встречался в Таире и обратился к нему, — как твое имя?
Декс сделал ко мне несколько шагов и наклонился к земле, начертив огромным когтем кривые, но вполне понятные буквы.
"Дэрек" — прочитал я.
— Хорошо. Дэрек, видишь того юношу? — демон послушно проследил за моим взглядом и кивнул, посмотрев на Ольцига, — ты должен отнести его в Fell de Arda. Роанар полетит с нами и потом покажет тебе, где его покои.
Дэрек покорно кивнул, издав низкое рычание. Я почувствовал, что ему лестно обращение самого Хранителя Темной Крови, и едва не закатил глаза. Купаться во всеобщем почтении — не самое приятное занятие для человека, который привык работать наемником и выполнять много грязной работы, у которой не должно быть свидетелей. У жизни такого человека в принципе не должно быть свидетелей...
Вздохнув, я посмотрел на остальных демонов.
— Марвин, — декс подтянулся, — понесешь на себе командира Кастера в замок. Роанар, ты полетишь со мной.
Покорные демоны молчали. Лишь Синнес, к которому я еще не обратился, недовольно зарычал и выступил чуть вперед, словно спрашивая: "а я тебе зачем?". Этот демон, несмотря на свою безграничную преданность, проявлял больше всех вольностей, и этим был симпатичен мне более других. Мой взгляд невольно упал на лежащее неподалеку тело отца.
— К тебе у меня особое поручение, друг, — не без грусти отозвался я на недовольное ворчание демона. Никому другому бы я это не доверил, да простит меня Рон, — возьми тело лорда Фэлла. Его тоже нужно отнести в замок. Я рассчитываю на тебя.
Казалось, демон понял гораздо больше, чем я хотел сказать. Он кивнул и приложил руку к груди, глядя на мертвого наместника. Роанар, Дэрек и Марвин переглянулись и сделали то же самое, выразив почтение Виктору Фэллу.
У меня в голове до сих пор звучали слова отца: "если тебе тоже придется отказаться от магии, не соглашайся... я умер в тот самый момент..."
Мой взгляд невольно упал на Ольцига. Он единственный, кто может отсечь меня от темной крови. Если он когда-нибудь это сделает, Орсс будет обречен. Сейчас юный мэтр слаб и беззащитен... эта мысль не давала мне покоя. Думаю, Виктор, не задумываясь, устранил бы подобную угрозу.
Нет! Я тут же одернул себя и тряхнул головой, чтобы выбросить эти ужасные идеи из головы.
— Арн? — обеспокоенно обратился Кастер, словно заметив всю гамму эмоций, отразившихся на моем лице. Я лишь покачал головой и указал в сторону Fell de Arda.
— Нужно возвращаться в замок.
* * *
У Fell de Arda нас ждала толпа людей. Выжившие жители Гира, новобранцы, жалкие остатки регулярной армии и стражи Орсса. Встретив нас, они разразились улюлюканьем и приветствующими криками. Не знаю, видел ли кто-нибудь из них бой у Сердца Тайрьяры, но не сомневаюсь: все присутствующие прекрасно знают, с кем мы сражались, и именно поэтому приветствуют нас, как героев.
Я отослал дексов в замок, и мы с Кастером остались вдвоем перед толпой радостно вскрикивающих людей.
У меня вновь разболелась голова, но я сдержался и не дотронулся руками до лба. Меня до сих пор била мелкая дрожь после полета на дексе, когда пришлось держаться за шею демона, так что лишний раз руки я сейчас решил не тревожить: казалось, их разрывают на кусочки. Кровь продолжала сочиться из трещин на коже, и боль в ладонях чуть отвлекала меня от накатившей мигрени.
Кастер то и дело поглядывал на мои руки. Похоже, ему не терпелось отвести меня к Марике, чтобы она занялась ожогами.
Толпа продолжала приветствовать своих спасителей. Я не мог разобрать ни единого слова, слышал лишь ликующие интонации. Нас с братом обступили. Кастер встал чуть впереди меня, словно пытался защитить. Меня раздражала такая забота, но сил спорить и сопротивляться попросту не было. Я мог лишь стоять и слушать, позволяя орссцам выразить свои чувства. Несмотря на многочисленные потери после боя, у людей было победное настроение.
— Если прикажешь, я разгоню народ, — тихо сказал брат. Я качнул головой.
