Так уж вышло, что сегодня был понедельник, а в понедельники Хибари был особенно суров, поэтому, наверное, и явился ко мне утром.
Каждый понедельник школьники собирались в актовом зале и директор зачитывал нам короткую напутственную речь. Бóльшая часть учеников, в числе которых была и я, под нее досыпала.
— А теперь глава Дисциплинарного комитета сделает объявление, — неожиданно отклонился от курса директор и отошел от микрофона, уступая место Кёе.
Школьники удивленно распахивали заспанные глаза и оглядывались вокруг, чтобы убедиться, что не спят. Хибари публики явно не боялся, с холодным спокойствием вымолвил:
— Я снимаю себя с должности главы студенческого совета. С сегодняшнего дня начинается предвыборная неделя. В следующий понедельник желающие занять пост главы студенческого совета выступят с пятиминутной речью. Выборы пройдут после занятий в следующий понедельник. Спасибо. Все свободны.
У меня, как и у многих присутствующих, если не всех, такая информация в голове не укладывалась.
Как таковой, в средней и старшей Намимори, располагавшихся в соседних корпусах одного здания, как и в любой другой школе, студенческий совет был. В нем, как и положено, состояли главы школьных клубов, изредка проводившие совещания по различным школьным вопросам. Но из-за узурпации власти Дисциплинарным комитетом на таких собраниях решались разве что несущественные мелочи. В частности, была такая практика, как выделение администрацией школы энной суммы денег студенческому совету, а он должен был распределить ее по нуждам с предоставлением отчета. Таким образом школьники приучались распоряжаться большой суммой денег с ответственностью. Так вот, в нашей школе, наверное, каждый знал, что студенческий совет тут ничего не решает. Только глава Дисциплинарного комитета, записанный на должность главы студсовета, и вопреки правилу, что один человек не может быть главой двух клубов, распределял деньги по его разумению.
Это касалось не только денег: распределение школьных поездок, организация соревнований и фестивалей, буквально все, что Хибари Кёя считал важным — там он принимал участие. Все остальное, включая и бытовые мелочи, оставалось на откуп студенческому совету. Никто не мог поспорить с таким положением дел. А теперь сам Хибари снимает с себя обязанности, тем самым будто дав глоток свежего воздуха.
Ученики не спешили расходиться. Они были заняты перемалыванием новости, отчего зал наполнился гулом разговоров.
— Босс, — протолкнулся сквозь толпу рыжий, вынужденный стоять в другом ряду. — Чего это они все так всполошились?
Отправившись на выход вместе с неспешной толпой, по пути стала рассказывать ему, в чем же дело. А затем у Конрада глаза загорелись:
— Босс, тогда место главного в этой школе должно быть твое!
— Нет-нет-нет, — замахала я руками, так как рыжий, похоже, все-таки недопонял. — Кроме власти и почета эта должность приносит с собой кучу обязанностей. А я не трудоголик, чтобы беспрерывно работать днем, вечером, а может, и ночью. Даже Кёя, видимо, такого темпа работы не выдерживает, вот и решил свесить часть обязанностей на другого. Так что баллотироваться не стану, мне власти и так с головой хватает.
Рыжий закусил губу, задумавшись над этим.
— Делай, как хочешь, — наконец, сказал он, ободряюще оскалившись. — Как всегда поступаешь.
Я удивленно на него посмотрела, но в следующую секунду не смогла не улыбнуться на эти слова.
Перед первым уроком еще есть немного времени. Надеюсь, Хибари вернется в свой кабинет.
Мне повезло, Кёя сидел за своим рабочим столом, выводя аккуратные иероглифы ручкой по бумаге. Рыжего пришлось оставить за дверью, разговор должен быть приватным.
— Прости, — сказала, закрыв дверь, так как он меня проигнорировал. — Я не должна была этого говорить.
— Все в порядке, — холодно и бесстрастно отозвался он.
По Кёе не поймешь, расстроен ли он или просто, как всегда, ведет себя слишком отстранённо.
— Я понимаю, почему ты так считаешь, но не могу согласиться с тобой. Мукуро не имел намерения навредить мне. Он действовал сгоряча, его просто нужно научить держать себя в руках. В принципе, я думаю, он с этим справится со временем. Там была просто ситуация непростая, все наложилось одно на другое. Если бы там не было Ланчии, то все было бы иначе. Или если бы я в будущем не была вымотана по самое не хочу после встречи с сильным противником.
— Или если бы ты не пришла в тот момент в дом. Лучше бы ты переехала оттуда и разорвала все связи.
Кёя закончил работу, оторвался, сложил все на свои места и посмотрел, наконец, на меня. Я поджала губы, не сумев подобрать на это слов. Он хотел, чтобы я переехала. Я этого тоже хотела... Наверное. Но оставлять Нану, Тсуну и детей... Да еще и переезжать к Хибари, как сам Кёя намекает, — не после того, как он запер меня в будущем.
— Я смирился с тем, что ты его прощаешь. Но я с тобой не согласен. С этого момента я буду следить за всем, что он делает, особенно если это касается вас двоих. Кроме того, по поводу твоих отношений в будущем. Ты ведь помнишь, что я говорил? Не раньше двадцати одного.
— Ну да, — закатила я глаза. — Бьякуран вряд ли лоликонщик, просто любит развлекаться. Стоп, — припомнила я кое-что. — Было же не раньше восемнадцати? Кёя!
— Не хочу ничего слышать по поводу таких 'развлечений' — нахмурив брови, ответил он. — Двадцать один — и точка. Это возраст совершеннолетия во многих странах.
Я выдохнула, оставшись при своем. Спорить бесполезно, захочется смыться к Бьякурану — смоюсь. А пока не хочется и Кёя, похоже, не злится, можно пойти в класс.
— Постой, — остановил меня Хибари. — После твоих слов я решил дать тебе пост главы студсовета.
Несмотря на мою отвисшую челюсть, Кёя и бровью не повел, продолжив:
— Ты ведь хотела равных взаимоотношений, в будущем я нарушил их. У тебя будет такая же власть в школе, как и у меня.
Кроме 'чего?!' в голове других вопросов не было. Мне понадобилась долгая пара минут, чтобы прийти в себя и осознать сказанное.
— Ты хочешь проверить, как мы уживемся вдвоем на одном месте? — уточнила я.
— Именно, — сказал он. — Я прослежу, как ты будешь справляться со своими обязанностями. Считай, что это тренировка будущего, а не проверка. Я не позволю тебе отказаться.
— В смысле — не позволишь отказаться? — возмутилась я. — Ты меня хотя бы спросил? Я последняя кандидатура, годящаяся на эту роль. У тебя будет уйма желающих занять место главы и без меня.
— Ты была бы в первой десятке общего рейтинга школы, если бы не прогуливала, — сказал он, казалось, проигнорировав мои слова. — Поэтому, прежде чем занять пост, ты должна начать вести себя более ответственно. Глава — это пример для остальных. И я имел в виду не пост главы, а то, что ты не откажешься от меня. А теперь иди, чтобы успеть до звонка.
Мозги с утра, видимо, совсем не соображали. Вроде бы только что нотации читал, а потом почти сказал, что, что бы я ни ляпнула, это не поменяет его отношения. В таком же состоянии я вышла и, только закрыв дверь, кое-что поняла. Так ведь и от поста главы я отказаться, получается, не могу!
Возмущение не сказать
чтобы совсем поутихло, но спустя пару уроков стушевалось. Действительно, если я хотела создать Феникс таким, каким он был в будущем, то будет неплохо проверить, как себя поведет тот же Хибари. Если мы наделаем ошибок сейчас, то большой катастрофы не случится, зато позже приступим к делу в уже устоявшихся позициях. А главное, к тому моменту уже не должно быть этих препирательств с попытками контролировать. Но получать за это новую кучу проблем? Нет уж, у меня хватает проблем боксерского клуба. Если я не буду организовывать агитационную программу, то и в выборах проиграю, верно? Мне просто ничего не надо делать, и Кёя останется ни с чем. Он будет пытаться наладить отношения другим путем, а у меня не появится новой кучи обязанностей и останется свободное время. Идеально!
Во время обеденного перерыва меня ждал новый сюрприз. Мы с рыжим вышли в коридор, и я буквально застыла на месте от неожиданности. Наверное, если бы на меня вылили ведро холодной воды, оно бы и в сравнение не пошлó с тем, что я испытала в этот момент.
Весь коридор был увешан листовками с моей фотографией, именем и призывом голосовать!
Некоторые ученики уже рассматривали эти листовки. Это катастрофа! Я ведь не собиралась этого делать! Кто мог мне подложить такую свинью?! Погодите-ка. Объявление было сделано буквально утром! О новых выборах едва узнали, никто бы не успел подготовиться... кроме Дисциплинарного комитета. Убью сволочь! Но сначала:
— Быстро снимай! — дала команду рыжему. — Чем меньше людей это увидят, тем лучше.
Мы бегом помчались по коридору, срывая все листовки на своем пути, а их было действительно много. Облазив все уголки школы, мы обзавелись полуметровой стопкой на двоих. Сгрузив их в подсобке клуба бокса на время, я отправилась на разбирательства. Конрад вызвался вместе со мной, и я не стала отказываться от поддержки. Рыжий тоже пылал праведным негодованием, желая дать парочку тумаков наглецу, что делает что-то вопреки моему желанию. Этот урок он уже усвоил, и желал дать его другому... радостный от того, что это его соперник.
На этот раз я хотела отказаться от этой радости наверняка. Постучав в дверь и в тот же миг услышав разрешение войти, нетерпеливо повернула ручку. Хибари невозмутимо сидел на диване в своем кабинете, держа в руках журнал. Увидев, что это я, как-то понятливо изогнул кончики губ в улыбке, будто знал, что я приду. Ну еще бы. Я была возмущена до глубины души.
— Какого черта?! — сразу же решила узнать.
— Что именно? — спокойно поинтересовался.
— Какого черта мои листовки развешаны по всей школе?! — возмутилась я, повысив голос. — Никто кроме тебя и твоих парней не мог этого сделать!
— Тебя удивляет лишь это? — Хибари слегка приподнял брови. — Или ты думала, что сделаешь все по-своему, но ничего не вышло?
— Да, это! Мне без разницы, если ты решил сбагрить на кого-то часть обязанностей, но если только не на меня. Мне не нужна эта должность, и баллотироваться я не хотела.
— Ей! — добавил Конрад, который на этот раз был со мной. — Кроме того, ты решил вместо босса, не спросив ее мнения и вопреки. В нашем деле за такое полагается платить кровью!
Кёя нахмурился, глянув на зло оскалившегося рыжего, смотрящего на него с торжеством.
— Значит, не судьба тебе занять место ее зама, — спокойно заметил и вернулся к журналу, наверняка лишь делая вид, что прочитать его очень важно.
Рыжий не сказать, что опешил, но растерянность на лице появилась. Он скосил на меня глаз украдкой, подумал, повернулся и, подбирая слова, выдал:
— Я, конечно, согласен с тобой, босс, что Хибари нужно проучить, но идея-то дельная. Кто, как не ты, заслуживает быть главным в этой школе? Не Хибари-то уж точно!
В банде Азазеля рыжему места не нашлось. Там было прочно все занято. Ребята распределили между собой обязанности уже давно, знали всю местность и людей и не желали принимать к себе своевольного рыжего, выскочившего, как черт из табакерки. Это я уже умолчу о том, что Конрад угрожал им оружием. Но быть полезным именно мне рыжему все же хотелось. Кёя тоже, видимо, своим умом 'хищника' понял: Конрад желал занять место моей правой руки как можно раньше, чтобы этого не сделал кто-то другой. Наверное, просто сомневался, что он — лучшая кандидатура для этого.
По-хорошему, Конраду надо дать шанс. У него есть рвение — все остальное приложится, уж я-то его воспитаю. Но теперь их двое против одного! Отступать же, чувствую, что нельзя.
— Я сказала, что не хочу становиться главой студсовета, — довольно резко ответила. — Мне уже достаточно власти, в которой я не хотела принимать участия. Хватит. Все равно пользы с меня не будет. Мы с тобой и так вполне уживаемся, деля город между моей бандой и твоим комитетом. Поэтому я отказываюсь, — глянула на Хибари, но тот все так же делал вид, что увлечен своим журналом. — Кёя, не смей больше расклеивать листовки с моей фотографией, ты меня понял?
— Хорошо, не буду, — отозвался он буднично.
Вот чувствовала же какой-то подвох. Не мог такой упрямый осел, как Хибари, так просто отступиться. Но все равно — он меня слышал, а за явное противодействие после моих слов я уже не прощу.
На следующий день я увидела, как почетный караул из Дисциплинарного комитета раздает прямо у входа школы листовки, и поняла: я была права. Школьники листовки брали с опаской и нехотя, но все равно брали все поголовно. Я подошла к Кусакабе, взяв одну... Отдаю Кёе должное — листовки не содержат моей фотографии и не развешаны по всем стенам.
Я направилась с возмущением к кабинету главы Дисциплинарного комитета, но его там не застала. На крыше тоже было пусто. То ли он чем-то жутко занят, то ли прячется. Но Хибари не прячется, значит, рано или поздно появится.
Весь день меня преследовали шепотки. Везде: в классе, в коридорах, на лестницах, даже в женском туалете! Уловив кое-что из разговоров, я вынесла вердикт. Первое: меня знают не все. Слышали, видели, но особого значения не придавали. Второе: листовки от Дисциплинарного комитета получились антирекламой. Дисциплинарный комитет уважали и побаивались, а эти же чувства к главе можно было умножить на пять. Школьники не зря подозревали, что раз Хибари выдвигает своего кандидата, то у него есть свой план. Они опасались того, что власть снова будет у Дисциплинарного комитета, пусть и лицо другое, поэтому, уверена, за меня не будут голосовать.
Осознав это, вздохнула спокойней. Кёю больше не трогала, а тот, когда мы пересекались, тоже ничего не говорил. Надеюсь, он сам поймет, что эта затея провальная. Мое имя магическим образом появилось в списке кандидатов, который вывесили на доске объявлений перед входом в школу. Этот список был очень мал. Всего-то четверо, включая меня.
— Четыре, число смерти, — сглотнул какой-то школьник среди столпившихся перед доской.
Атмосфера в школе нагнеталась, Тсуна сделал мне жест, отгоняющий злых духов, и сказал, что помог, чем смог. Ямамото 'поддержал', сказав, что будет голосовать за меня. Не знаю, каково им сидеть в одном классе, но похоже, что легкий характер Такеши сгладил ситуацию. Опять.
Гокудера заскрипел зубами и пошел в учительскую разбираться, чтобы Тсуну тоже выдвинули кандидатом, но там сказали, что для этого кандидат должен лично явиться. Братец упирался ногами и руками, поэтому подрывник быстро сдулся. Конрад сиял, как золотой слиток, отчего вокруг него стала частенько обитать группка школьниц. Ну, а что? Он старше, высокий, мускулистый, только вечно хмурый, мрачный и зубастый. Когда я спросила, не признавались ли ему девочки с предложением встречаться, тот только пожал плечами, мол, сдались они ему. Реборн почему-то бездействовал, хотя обычно любой кипиш поддерживал и даже подливал масла в огонь, что выглядело очень подозрительно. Ну не мог он пропустить возможность выдвинуть Тсуну, которого готовил к управляющей должности, на выборы главы студсовета!
