Уличное освещение в таких городах отсутствовало как класс. Каждое окно было оборудовано плотными ставнями, чтобы не превращать дома в большую мишень. В каждом доме на стене висел дробовик или мощное ружье — разнести бошку одиночному Беовульфу или даже двоим, если повезет. Дома пугливо жались друг к другу почти вплотную, окно к окну, стесненные со всех сторон оборонительными стенами; как деревья в густом лесу, они росли ввысь.
Блейк перепрыгнула на дом через дорогу прямо из окна — там было-то всего три с половиной метра. Рядом приземлился здоровяк с булавой, перелетела через их головы перестаравшаяся Жанна. Блейк неодобрительно дернула ушами — брать новичков на серьезное дело ей не нравилось, но выбор был небогатый: как бы ей того не хотелось, справиться со всем Белым Клыком в одиночку она была неспособна.
Крыша за крышей, прыжок за прыжком они двигались к зданию вокзала — шум боя доносился издалека, тварей, по крайней мере пока, удавалось удерживать за периметром стен. Улицы под ногами были пустынны: ни паники, ни криков. Здесь, на фронтире, люди прекрасно знали, что надо делать в таких случаях — запереться в квартире, зарядить оружие и ждать отбоя тревоги, визита шального Гримм или пронзительной сирены эвакуации. Крейсер, приписанный к городу, вспыхнув навигационными огнями, не спеша плыл над крышами куда-то на восток.
Блейк считала, что поняла замысел — пока Гримм штурмует стены, Белый Клык, никуда не спеша, делает все, что задумал, не встречая серьезного сопротивления. Единственное, что ей было непонятно — какая цель требует подобных методов. Раньше Белый Клык был внутренним делом полиции, но после такого фокуса станет врагом всех и вся — Охотников и армии, и проблемы юрисдикции перестанут быть проблемами. Законы Гримм однозначны и не допускают двойных толкований: любое намеренное использование Гримм в военных целях аннулирует все права человека; каждый волен делать с нарушившими эти законы все, что угодно — это даже не будет считаться преступлением, хоть убивай их, хоть пытай, хоть ешь живьем. Ради какой цели Адам мог бы поставить Белый Клык под такую угрозу? Ради чего все остальные могли бы с этим согласиться?..
В этом жалком городишке не было ничего особенного! Не могло быть!
Блейк резко затормозила на краю крыши, услышав звонкий металлический гул. Обернувшись на звук, она проследила взглядом за черным кругляшом канализационного люка, отскочившим от стены и исчезнувшим внутри дома напротив, разбив стекло, и только после этого догадалась посмотреть вниз. В глубине черного провала, что остался на месте люка и куда даже ее взгляд не мог проникнуть, пылали два багровых уголька, которые невозможно было спутать с чем-то еще, если хоть раз встречался с Гримм лицом к лицу. Черные лапы с длинными загнутыми когтями ухватились за края провала, легко вспарывая асфальт, затрещал бетон, раскалываясь под давлением могучих плеч, и уже спустя секунду мощная фигура Альфа Беовульфа выбралась на поверхность, вскинув голову, утробно завыла; ей вторили другие голоса — на соседней улице на востоке, где-то в квартале на западе... следом за вожаком из люка хлынули меньшие Гримм — Беовульфы никогда не ходят поодиночке.
"Как, мать вашу, вы забрались туда?! — подумалось Блейк, пока она переваривала это. — Все системы города замкнуты!"
"Адам, — тут же ответила та часть ее сознания, что продолжала думать трезво, равнодушно оценивая ситуацию и взвешивая на незримых весах возможности. — И убить его важнее, чем горстку Гримм"
Блейк знала, что этот голос прав, но на мгновение застыла, не в силах к нему прислушаться. "Если ты видишь Гримм — ты убиваешь Гримм. Или они убьют тебя" — единственная форма взаимодействия с этими монстрами. Это знали все. Каждый человек на планете вырос на этих правилах, впитал их с молоком матери, узнал из школьных учебников, мультиков, фильмов, книг...
Просто отвернуться и уйти... просто немыслимо.
И, как это часто бывает, когда слишком долго колеблешься с решением, выбор сделали за нее. Стройная фигурка, ярко сверкнув серебряной аурой, сиганула с крыши. Перелетев по крутой дуге через улицу, Жанна врезалась в стену напротив, разбив ладонью стекло и повисла так, раскачиваясь на одной руке. Следующим, лишь на секунду запоздав, прыгнул Кардин, повторив маневр напарницы. Выругавшись себе под нос, шагнула с крыши и Блейк, уже понимая, что если оставит сейчас этих детей (и плевать, что именно они здесь были Охотниками!) наедине с Гримм, то просто не сможет потом смотреть на себя в зеркало.
Что бы Адам не планировал, его отвлечение работало идеально.
Она коснулась земли в тот же момент, когда Жанна с грохотом рухнула сверху, поднимая оружие: белоснежный щит и броня сияли в темноте, переполненные аурой, ее серебристые отблески сверкали в серьезных голубых глазах и впервые за все время, что Блейк знала девушку, она была похожа на Охотницу: непоколебимую, суровую, безжалостную.
Темная волна с сотней алых глаз и белых масок бросилась именно к ней, вытягиваясь в острый клин с вожаком на острие — как к самой очевидной цели. Блейк прыгнула наперерез и прежде, чем оказаться посередине стаи, еще успела увидеть, как Охотница одним стремительным, отточенным движением вонзила горящее едва сдерживаемой силой острие меча в нижнюю челюсть Альфы, пронзив голову насквозь. Блейк врезалась ногами в первого из пары за ним, толкнула изо всех сил, посылая обоих в полет до ближайшей стены. Черное лезвие ее тесака вспыхнуло густым фиолетовым светом, опасно замерцало, переполненное силой — и за мгновение до того, как волна тварей смела ее, Блейк позволила энергии взорваться, широким серпом пройдясь по улице, развалив пополам больше двух десятков тварей.
Прежде, чем Блейк успела сделать что-то еще, над ее головой пронеслась темная фигура — это Кардин, занося над головой булаву, наконец-то добрался до земли. Приземлившись на плечи одного из Беовульфов, у самого люка, и сбив его на землю, он с резким хеканьем опустил шипастое навершие на следующего. Удар пришелся точно в затылок, прибив тварь к земле, и в тот же миг, когда булава коснулась асфальта, темная охра взорвалась — словно великан хлопнул ладонью по столу с игрушками — гибкие черные тела Гримм сминалась, как пластилин, земля дрогнула под ногами, что-то оглушительно хрустнуло... вся улица просела почти на полметра, как запоздало поняла Блейк — завалив канализацию внизу, перекрывая тварям доступ на этой конкретной улице.
На мгновение все стихло. Кардин, тяжело дыша, с натугой отмахнулся булавой от последнего Беовульфа, смахнув полчерепа одним ударом. Жанна встала рядом с Блейк, напряженно оглядываясь по сторонам, открыла было рот, чтобы что-то спросить...
И в тот же миг надрывно взвыли сирены — отчаянно, захлебываясь, призывая к эвакуации.
— Это не отвлечение, — выдавила Блейк, сильнее, до боли в суставах сжимая рукоять меча.
— Что? — переспросила Жанна.
— Это не отвлечение, — медленно повторила Блейк. Подняв голову к небу, она нашла взглядом крейсер, медленно разворачивающийся где-то на востоке. Должно быть, к центру города, где находился вокзал и аэропорт. — Он собирается уничтожить этот город.
Темное небо осветилось голубоватым плазменным болидом — крейсер, развернувшийся в направлении одному ему ведомой цели, открыл огонь из главного калибра. Проследив взглядом за стремительным полетом плазменного сгустка, прежде, чем он потух где-то вдали, Блейк различила черный силуэт: длинное вытянутое тело, извивающийся хвост, два огромных кожистых крыла, держащих огромное тело в воздухе. Взмахнув крыльями, дракон пропустил снаряд под брюхом и, словно издеваясь, торжествующе заревел, окруженный десятками меньших Гримм, что казались с такого расстояния мухами, мельтешащими вокруг слона.
— Гребанный новый подвал! — сплюнула Блейк и добавила еще кое-что из тех ругательств, за которые ее нещадно пороли еще пару лет назад.
Часть 3
Два солдата в белой броне перепрыгнули улицу. Приземлившись на той стороне многоэтажки, смазанной молнией метнули к противоположному краю крыши, осматриваясь через прицелы винтовок.
Следующей должна была прыгать Вайс. Что-то пощекотало ее ладонь — гладкие холодные частички коснулись кожи, привлекая внимание. Подняв ладонь к лицу, Вайс внимательно осмотрела металлическую пыль, сформировавшую слова: "Не там". Буквы преобразовались в стрелку, указывающую в сторону, сильно западнее того направления, в котором она двигалась раньше. "Два квартала" — сообщила пыль секунду спустя.
— Куру не стала ждать нас в баре, — сказала она вслух, обращаясь к лейтенанту Муру, заставшему рядом с ней. — Она движется на запад, к вокзалу.
И тут же прыгнула через улицу, не желая отвечать на вопросы о том, откуда она узнала. Она не отвечала и дальше, отказываясь играть в эту дурацкую игру "принцесса и ее охрана", когда Куру была так близко... еще минута — и она увидит ее, убедится, что она жива, и этот узел беспокойства в животе, наконец, развяжется.
Куру не была в порядке, Вайс поняла это задолго до того, как увидела. Шум боя, вой Гримм, редкие выстрелы — все это подстегнуло ее двигаться быстрее, оставив охрану позади, и сразу, не тратя времени на то, чтобы осмотреться, броситься в бой.
План она составляла уже на лету, спрыгнув с крыши. Гримм черной волной заполнили всю узкую улицу, от поворота до поворота. Северная сторону держал этот небритый хам и, как бы сильно Вайс не любила этого разгильдяя, одного лишь беглого взгляда хватило, чтобы понять, почему Кроу Бранвен считался одним из лучших Охотников Вейл. Не человек — смазанная молния металась по узенькой улочке — светло-серый цвет его костюма смешивался с багровыми вспышками ауры и серебристыми отблесками огромной косы. Поток монстров разбивался об этот стальной вихрь, и летели во все стороны отрубленные лапы, головы и хвосты, чадно дымя и истаивая в полете.
Куру "держала" второе направление, что вело к центру города. Гримм с этой стороны было намного меньше — достаточно, чтобы с высоты легко можно было различить отдельные фигуры, а не беснующееся море черных тел, красных глаз и белых масок. В отличие от Бранвена, фавн не металась по всей улице туда и обратно — она сражалась так же, как и всегда: расчетливо, скупо, почти не двигаясь с места, но каждый Гримм, пытающийся пройти мимо, умирал столь же быстро.
За ее спиной, за спиной Бранвена, зеленым светом горела вывеска над входом в убежище.
Разумеется, вопрос: "кому помогать первым?" для Вайс не был на самом деле вопросом. Небритый хам как-нибудь позаботится о себе сам. Она приземлилась прямо перед напарницей — Мартинестер щелкнул, переключая рабочий контейнер, острие, горящее белым светом, вонзилось в асфальт и голубая волна прокатилась по земле, превращая улицу в скользкий ледяной каток, как тогда, на инициации. И так же, как тогда, Гримм не смогли устоять на ногах. Они подскользнулись, кто с первого шага, кто со второго или третьего, но каждый рухнул на землю: это дало Вайс секунду, чтобы подготовить следующую атаку. Лед хрустнул, раскалываясь на части — голубые полупрозрачные копья выросли из катка, подбрасывая тварей вверх, распарывая шкуру и плоть. Здесь не было действительно опасных Гримм — лишь Беовульфы, застрельщики любого нашествия.
Выдернув рапиру из асфальта, Вайс обернулась и посмотрела Куру в глаза, постаравшись взглядом передать весь накал своего негодования:
— Ты попала в неприятности, Куру. Ты знаешь, что это значит, — строго сказала она и, отвечая на вопросительно приподнятую бровь и ироничную усмешку, пояснила: — Наказание.
Усмешка напарницы стала лишь шире. Наклонившись ближе к Вайс, она тихо сказала ей на ухо, так, чтобы никто иной не смог расслышать, тоном, который, вопреки всему, пустил волну сладких мурашек по спине наследницы:
— О, я совсем не против таких ролевых игр, Вайс. Ты свяжешь меня веревкой или наручниками?
— Эй! Немного помощи!
Наследница посмотрела выше плеча фавна, с трудом выбросив из головы нарисованную словами напарницы картинку. В этот момент откуда-то сверху рявкнула винтовка и голова одного из Гримм взорвалась, разнесенная метким выстрелом. По бокам наследницы приземлились двое ее охранников. Первый тут же загородил ее своим телом, поднимая щит, второй — отступил куда-то за спину, и сразу же начал стрелять: видимо, но новым Гримм, что уже начали стягиваться к месту боя взамен убитым Вайс.
— Мы должны отступать к точке эвакуации, мисс Шни, — безапелляционным тоном потребовал лейтенант.
— Как? — скривилась Куру, взмахом руки указав на улицу впереди. — Через них?
Вайс нащупала железную букву "W", что висела на груди на короткой цепочке, подаренную Ахиллесом. Они, наверно, смогли бы прорваться и сами — здесь были только молодые, едва родившиеся Гримм... если на шум схватки не стянется еще больше монстров. Вайс сама просила Ахиллеса по возможности не попадаться ее охране на глаза, но... Решительно кивнув своим мыслям, Вайс раздавила в кулачке мягкую сталь — сейчас не время хранить тайны.
Черное облако упало на Гримм сверху и мгновенно исчезло, рассеявшись по улице, прилипнув к черным лоснящимся шкурам. Десять черных (как предположила Вайс — железных) шаров ровной линией опустились с неба перед наследницей, застыли на мгновение... и с пронзительным свистом ринулись вперед. Черное море Гримм будто наткнулось на десять волнорезов — ядра пробивали их насквозь, оставляя после себя дыры, тускло светящиеся по краям багровым. Следом за ядрами, будто мелкий град, с небес упали черные шарики едва с фалангу пальца размером. Опустошение было столь же впечатляющим — десятками попадавшие на землю Беовульфы были больше похожи на решето.
А потом ядра, долетев до конца улицы, вернулись обратно, пропахав еще десять исходящих черным клубящимся дымом дорожек, и принялись носиться по улице без всякой системы, от одного Гримм к другому. Уже через полминуты Бранвен остался стоять посреди пустой улицы, растерянно опустив меч и крутя во все стороны головой:
— Хорошо... — медленно произнес он. — Это было, типа, круто.
— Рад, что тебе нравится, алкаш, — насмешливо произнес Ахиллес где-то над головой Вайс.
Задрав голову, наследница нашла взглядом друга. Он стоял на парящем в воздухе железном... Вайс решила использовать слово "платформа", хотя больше всего это походило на железный гроб. Все произошло так быстро, что Ахиллес не успел надеть доспехи, и сейчас красовался в тех же потертых черных джинсах и фланелевой рубашке, весело скалясь в ответ на рефлекторно вскинутые к небу винтовки. Вышколенные охранники, разумеется, не целились прямо в него — нарушать законы Гримм дураков не было — но это было опасно близко. Вайс тут же положила ладонь на ствол, силой заставив охрану опустить оружие.
— А ты здесь что делаешь, пацан? — чуть расслабился Бранвен, наблюдая, как деформированные ядра и мелкая дробь стягиваются к Ахиллесу со всей улицы в черное бесформенное облако.
И тут взвыли сирены.
* * *
Пригнувшись, Блейк пропустила над головой удар когтистой лапы, скользнула меж толстых ног, покрытых белыми чешуйками. Вспыхнувший лиловым тесак врубился в живот твари, фавн рванула изо всех сил, распарывая железом и аурой живот от паха до груди и нырнула в серо-серое прежде, чем Гримм смог раздавить ее собственным весом, рухнув вниз на подкосившихся ногах.
