Разговор с Руби позволил понять, что она так же ничего не знала об этих сказках. Хотя ее заинтересовало то, что существовали такие легенды, узнать о них больше не представлялось возможным. По словам Руби за свою жизнь она видела всего у двух человек цвет глаз, схожих с ее. Второй была я, первой — ее мать. Но меня можно было исключить.
Эти глаза дала мне Бездна. Я не...
— Ты не помнишь изначальный цвет, — прерывая мои мысли раздался потусторонний шепот позади, у выхода из комнаты.
Спокойно продолжаю наблюдать космическое пространство, внутренне напрягаясь. Прозрачная поверхность не дает отображения собеседника, но даже не видя я его прекрасно ощущаю.
— Прошло столько времени, — остатки черного дыма рассеялись, позволяя фигуре полностью войти в реальность. — Воспоминания окончательно поблекли, — нейтральным голосом говорит Демон Бездны.
— Они были отобраны. На том корабле, — копирую его, расслаблено отвечая, но тело готово к рывку.
— То, во что ты продолжаешь верить, — не спрашивает, констатирует, медленно делая шаг. Затем еще. — Порой, однако, вера бывает, подводит, — его рука, так похожая на мою, осторожно касается фиолетово шлема в форме лотоса, подвешенного над постаментом.
— О том решении сожаление приходило не раз, — прорезались первые нотки ярости в моем голосе. Резко поднявшись и развернувшись, с гневом наблюдаю, как его пальцы скользят по трещине по центру ЕЁ шлема.
Каждый Тенно сам для себя решал, какие намерения влекут Демона. К каждому являлось свое воплощение Бездны. Мотивы вызывали вопросы. Помощь, оказываемая в самые неожиданные моменты, сбивала с толку. Последний путь, к которому привел меня, принес потерю...
— Не раз я жалела, что коснулась рукояти проклятого меча, — произношу с глухой болью в груди.
— И тогда война была бы проиграна, — убрав руку со шлема, уверенно кивнул Демон. — Одна потеря заменилась бы всем. И Тенно закончили бы свое существование.
Слова, что ранят больней лезвия. Осознание того, что они, с большой вероятностью, могут быть абсолютной истиной, ранит еще глубже.
— Что сделано, не изменить, — с тихим шепотом отстраняюсь от эмоций и, выпрямившись, разжигаю в руках энергию.
— Однако это повторяется, — под моим пристальным взглядом вновь указывает на шлем. — Привязанность к новым связям растет. Как и желание направлять их. Но к чему может привести Тенно, чья путеводная звезда навсегда погасла? И что ожидает других, когда время сна подойдет к концу? К новым потерям... — последние слова были произнесены уже уходящим туманом, оставляя меня в одиночестве.
Расслабленно падаю на колени, глубоко вздыхая. Остатки энергии в руках исчезают.
Этот разговор сильно выматывал эмоционально, заставляя вспомнить прошлое и задуматься о будущем. Вначале Орокин, затем Лотос стала нашей путеводной звездой. Направляла всех Тенно. Мы следовали предложенным ею путям.
Порой казалось, знания Демона выходили за рамки возможных. Его слова заставили меня вернуться к тяжелым вопросам. Что, если бы после потери Лотос мы действовали слаженней. Что, если бы Тенно вместе с фракциями направлялись, действовали вместе не эпизодически, но масштабней. Каким бы был тогда итог Новой Войны.
Что сделано, не изменить. Но что тогда может быть сделано?
Мы заснули после падения империи волей Лотос. Мы заснули после Новой Войны потерянные, не рассчитывая на пробуждение. Чем завершится наше пробуждение в этом мире?
Но это далеко не все, что меня тревожило.
Демон Бездны прав — моя привязанность к подросткам крепла. Как и мое желание их направлять.
Все Тенно шли своим путем. Прислушивались к советам более опытных. Не приемля подчинения над собой и взятия власти над другими. Но я направляла их, они слушали. Я собиралась продолжать их вести в качестве лидера, и они были с этим согласны. Но Тэнно не вели никого за собой. Этим правом обладала лишь Лотос.
Ассоциативная цепочка внезапно начала вызывать нерешительность. Рассматриваемая ранее возможность покинуть команду, оставить подростков, вызывала отторжение.
— Проклятье, — сквозь зубы выдохнув, устало помассировала веки, прислонившись к стенке.
— Оператор, Орбитер прибыл в точку назначения, — прозвучал отвлекающий голос Цефалона.
— Приняла, — кивнула в ответ и, глубоко вздохнув, с чувством бросила. — В Бездну этого Демона, — после чего решительно поднялась и направилась к капсуле соматической связи, на время отбросив мысли, навязанные им.
Орбитальная база зависла над юго-восточным островом Менаджери. Куо-Куана — единственный его город и столица фавнов, образовавшаяся после Великой войны и закрепившая этот статус в революции фавнов. Судя по найденной мной информации, не больше века назад с их видом обращались на уровне рабов как минимум в двух королевствах. После договора Витал ситуация не сильно улучшилась, в конечном счете породив восстание. Формально в нем победила сторона фавнов. Однако по некоторым кусочкам данных и по словам Блейк они оказались проигравшей стороной, но узнали об этом слишком поздно.
Фавны сражались за равноправие и свое государство, которое им предоставили на острове. Но его территория на две трети состояла из пустыни, кишащей Гримм. И, судя по всему, у фавнов не было сил для захвата этого пространства. Поэтому они заселили лишь одноименную столицу и несколько небольших поселений.
Создавалось впечатление, что их специально сгоняли в одно место и давали проблему, которую они будут еще долго решать, не задумываясь о новой революции на это время. Однако люди ошиблись. Белый Клык — мирная организация, переросшая в радикальную, когда оказалось, что часть людей до сих пор ставит фавнов ниже себя.
Исходя из этой информации и слов Блейк выходило, что острову нужна была помощь. Террористам помогать я не собиралась, простым фавнам, семье Белладонны — да. И на остров к ним желательней прибыть похожей на них. Возможно, окажется больше доверия.
Выбор варфрейма падает на Валькирию, первую в своем роде. Созданная в лабораториях Корпуса, освободившись, она не знала пощады своим мучителям. Не в первый раз Корпус пытался повторить успех Орокин в создании фреймов, не в первый раз их настиг провал, но в первый раз Тенно обрели нового с момента падения империи варфрейма.
Первоначальный шлем был заменен альтернативным — Бастет. Судя по обрывкам орокинских записей — одна из забытых богинь. Два отростка на ее затылке походили на кисточки ушей кавата. Черно-красная броня с белыми прожилками и хищными очертаниями. Сандана Икарий, по форме напоминающая скелет крыльев и позволяющая парить и двигаться более обтекаемо. Естественным оружием являлись когти и ярость самого фрейма.
Из арсенала на встречу решаю ничего не брать. Неизвестно, как отреагируют местные на нахождение на их территории с видимым оружием.
Спутником, конечно, предпочтительней выбрать Гелиоса для сканирования неизвестной территории, но своим дизайном он может напомнить фавнам продукцию Атласа, с которым у Менаджери наиболее остро-напряженные отношения. Поэтому беру Смиту, что должна быть благоприятно воспринята среди фавнов.
Приблизительная карта острова была составлена уже давно, и сейчас Ордис дополнял ее, позволяя определить наиболее оптимальное место высадки.
Город был намного меньше того же Вейла. Расположенный близ моря, с противоположной стороны его закрывали горы. По бокам располагались стены. Выше тех, что я видела в поселениях, но все же ниже людской столицы.
Площадь города была богато укрыта пальмами. В уголок особо густой растительности у горного подножия я и решила приземлиться.
Челнок в невидимости тихо снизился, едва качнув пальмы, позволяя мягко спрыгнуть на траву. Рядом приземляется Смита, и Лисет так же тихо взмывает вверх.
Пора познакомиться с местными.
Неспешно выхожу на участок с несколькими домами, стоящими полукругом, и двигаюсь в сторону мощеной дороги. Как показывает карта, город испещрён такими небольшими, извилистыми путями, ведущими на главную, широкую дорогу, тянущуюся из порта к центральному зданию. Скорее всего там я и смогу найти правителей острова, семью Блейк.
Встречавшиеся мне по пути дома в основном были построены из дерева или соломы. Многие имели следы дырок или ремонта. Это было не так страшно, так как климат был тропическим.
Все фавны в поле зрения носили открытую одежду. И их было много, даже если сравнивать с Вейлом. Впрочем, мешать моему пути они не собирались, отходя в сторону и кидая любопытные взгляды. Немало пар глаз провожали так же мою спутницу, вальяжно шедшую и помахивающую своим хвостом, который отдавал бликами на солнце.
Главная дорога встретила меня еще большим оживлением и пристальным вниманием, к которому добавилась стража, что выполняла охранные и защитные функции на острове, как полицейские в Вейле. На них была черно-белая форма, заметно отличающаяся от той, что я видела на участниках Белого Клыка. Серые доспехи и капюшон с защитной пластиной добавляли различий.
Краем зрения отмечаю, что один из них, перекинув алебарду в руках, достал свиток и начал говорить по нему, продолжая наблюдать за мной. Видимо, вскоре меня саму встретят. Не меняю свое неспешное движение к центральному зданию. Переход на бег мог спровоцировать негативную реакцию. Успеваю пройти половину оставшегося пути, как дорогу преграждают фавны в форме с алебардами и другим древковым оружием.
— Капитан стражей Куо-Куана, — вышел вперед мужчина со шрамом, пересекающим левый глаз наискосок. — Могу я задать вам пару вопросов: кто вы, и с какой целью прибыли на остров?
Фавн без видимых звериных черт попытался сделать еще шаг вперед, но оступился, удивленно глядя на Смиту, издавшую вибрирующий рык и пригнувшуюся для рывка.
— Разве прибыла? — с легким интересом уточняю, присев возле кавата и успокаивающе погладив ее.
— Слишком выделяющиеся доспехи, — скрестив руки на груди, продолжал внимательно наблюдать за моей спутницей. — Ни у кого из жителей даже похожих нет, а если бы и были, пошли бы слухи. Однако и их до сегодняшнего дня не было, — показательно оглядел не спешивших расходиться любопытствующих фавнов.
— Вы правы, — под довольное мурлыканье кавата поднимаюсь. — Я — Валькирия, Охотница, — кладу ладонь на грудь, что вспыхивает алым сигилом разлома. — И я здесь для встречи с Гирой Белладонной.
— В таком случае позвольте вас сопроводить, — сделал широкий жест ладонью в сторону центрального дома, следуя которому остальные стражи расступились вдоль дороги.
Согласно кивнув, я проследовала в окружении местной стражи, которые хоть и держались показательно собранно, в эмоциях лучились любопытством к двум вторженцам на их остров.
Добравшись до особняка, вперед вновь вышел капитан, совершив останавливающий жест и поднявшись по широкой лестнице.
— Да? — на стук мужчины вскоре вышла женщина, очевидно похожая на Блейк, ее мать.
— Мэм, — коротко поклонился ей мужчина. — К нам прибыла Охотница, и она говорит, что хочет встретиться с вождем.
По мере его речи Кали с интересом рассматривала визитеров. Особенно внимательный взгляд был уделен хвосту кавата. Мы отвечали ей тем же.
Женщина, в отличие от Блейк, не скрывала свои кошачьи ушки. И, что было для меня неожиданно, носила черную хакаму. Удивительно было встретить здесь часть стиля, что использовали сами Тенно в архитектуре и других областях.
— Валькирия, Смита, — указываю на себя, затем на кавата. — Меня направила сюда ваша дочь.
И прежде умиленно наблюдающая за зевком Смиты Кали при последних словах мгновенно подбирается и пристально смотрит на меня с толикой беспокойства.
— Моя... дочь?
— Блейк Белладонна, — согласно киваю.
— Прошу, проходите...
* * *
Кали Белладонна неспешно вела неожиданных визитеров по просторному особняку главы острова. Она была взвинчена, хоть и не показывала этого, украдкой кидая взгляды на внезапный источник информации о ее давно ушедшей дочери. Компанию ей в этом составляли капитан и его помощник, поостерегшиеся оставлять ее одну в компании пока неизвестной Охотницы в необычной броне. О кошке и говорить не стоит. Они впервые встречают такой необычный вид.
Сама Охотница, молча следующая за женщиной, рассматривала интерьер дома. Это было едва заметно, так как она была в шлеме. Но острый взгляд Кали подмечал крохотные движения головой, и это вызывало у нее улыбку.
Конечно, женщине неоткуда было знать, что ее жилище, построенное в мистральском архитектурном стиле, повторяло образ, что давным-давно переняли для себя Тенно.
Вскоре процессия зашла в просторную круглую комнату с колоннами, обвитыми зеленью, где за столиком на подушках разместились друг напротив друга женщина с Охотницей. Наблюдение за тем, как та без видимых неудобств садится в позу сэйдза, вызвало еще одну непроизвольную улыбку у Кали. Стражи заняли места по бокам от двери.
— Мой муж вскоре должен освободиться, и тогда, я надеюсь, вы расскажете нам... — начала она говорить, но ее прервал громкий крик, пронесшийся по особняку.
— Кали! Слышал, у нас гости? — следом за ним за дверьми послышались тяжелые шаги, и в комнату вошел высокий мужчина в фиолетовой шубе с белым мехом. Черты лица и знакомый цвет глаз не оставляли сомнений в том, кто это был.
— Дорогой, у этой Охотницы есть сведения о нашей дочери, — без предисловий высказалась Кали.
Глава острова, Гира Белладонна, задумчиво пробежался взглядом по алому доспеху, несколько удивленно по кошке и грузно сел рядом с женой.
— Я — вождь Менаджери. И если у тебя есть, что сказать о моей дочери, я прошу тебя это сделать, — и, не давая ответить, продолжил. — Но, прости если прозвучит не вежливо, однако не слишком ли грубо находиться в гостях и вести мирный разговор в полной броне? — в другом случае мужчина первым делом выслушал бы информацию. Но, как бы он не хотел поскорей узнать что-то о Блейк, просто так довериться неизвестно откуда пришедшей Охотнице, что даже лица своего не показывает, он не мог.
Кинув на мужа укоряющий взгляд, Кали тем не менее не возразила, так же вопросительно взглянув на Охотницу. Та несколько секунд оставалась неподвижна, после чего неожиданно повернула шлем к свернувшейся рядом кошке. Та в ответ подняла мордочку и, издав протяжный вибрирующий зевок, улеглась поудобней, прикрыв себя широким хвостом.
Пронаблюдав за этим мысленным общением, родители Блейк лишь удивленно переглянулись, вновь вопросительно взглянув на Охотницу.
— Сейчас мне бы не хотелось раскрываться большому числу разумных, — слегка повернула шлем к стражам позади. — Но для клана Белладонны я готова сделать исключение, — вернулась обратно.
Минутное размышление, и Гира отсылает стражей наружу. С показательной неохотой они выходят, не решаясь оспорить решение главы острова. Сам вождь продолжает уже с большей настороженностью следить за действиями Охотницы. Особенно когда та плавно встает и делает шаг назад, чтобы потом удивить присутствующих.
На месте Охотницы одним коротким мгновением возникает фигура с закрытыми глазами, словно вышедшая из доспехов. Молодая девушка в черно-белом одеянии и ало-золотыми вставками. Волосы — словно бушующее пламя струилось от корней до пепельных кончиков. Черный шарф скрывал нижнюю половину лица. Украшение, состоящее из нескольких деталей, на лбу — ало-золотая диадема и тускло светящийся красным узор на груди дополняли необычный образ пришедшей, но гармонировали с ее доспехами и снаряжением кошки.
