Гребцы дружно ударили веслами по волнам, и шлюпка понеслась к берегу. Сидящий рядом с дядей Николас немного отстраненно посмотрел на своего престарелого родственника и задумался. "Может, подождать с женитьбой? — подумалось ему. — Скажем, пока не подрастет кузина Кристина. Интересно, каково это — быть зятем русского царя?" Впрочем, припомнив все обстоятельства дела, молодой швед лишь помотал головой и отогнал дурные мысли прочь.
По всей округе разнеслась весть — Ефим Лемешев выдает замуж старшую дочку! На первый взгляд ничего необычного в этой вести не было. Все знали, что у Ефима четыре дочери, и иной раз втихомолку жалели: где он, бедолага, им приданое на всех сыщет? Когда прослышали о том, что он хочет выдать старшую Ефросинью за сироту, сына своего погибшего дружка Семена Панина, тоже никто особо не удивился. Парень всем был обязан своему опекуну, стало быть, большого приданого не понадобится. Но вот дальше события понеслись вскачь, заставив крепко задуматься всех соседей боярского сына. Поехавший верстаться на царскую службу молодой Федька Панин чем-то глянулся государю, и тот взял его в свой полк. На службе он тоже не потерялся и заслужил еще бо́льшую царскую милость. Сказывали даже, что видели его среди рынд, стоящих подле государя и охраняющих царскую особу. Поверить в это было довольно трудно, уж больно худородны были Панины для такого неслыханного дела, но вот богатую добычу, привезенную Лемешевым из похода, видели многие, а тот не без гордости рассказывал, что большая ее часть взята его воспитанником. Еще Ефим говорил, будто сам царь обещал женить своего любимца на Ефросинье и даже лично приехать на свадьбу, но тут уж ему совсем никто не поверил. И вот наконец появился сам жених в сопровождении друзей и слуг. Разоренные Смутой тверские помещики с завистью оглядывали справных коней и богатую сброю приехавших с женихом гостей. Сам Федька (да какой Федька, теперь уж — Федор Семенович), в богатом и немного чудном мекленбургском кафтане, выглядел совсем как заморский королевич. Высокий и статный, ничем не напоминал он прежнего озорного мальчишку, охотившегося по всей округе на зайцев. Главным дружкой на свадьбе был его молодой товарищ из старинного боярского рода, сын томящегося в плену митрополита Филарета, молодой стольник Михаил Федорович Романов. Собравшиеся на свадьбу гости с жадным любопытством глядели на одного из кандидатов в цари на прошедшем земском соборе. Невысокий и немного прихрамывающий, но с красивым и добрым лицом, в богатой бархатной ферязи и горлатной шапке, Михаил Федорович произвел на многих неизгладимое впечатление. А когда он достал и зачитал царский указ...
— Царскому стряпчему, Федору Панину, за многие его государю ведомые службы велено писаться во всех списках с вичем. Пожалованную ему царскую шляпу беспременно велено носить на Пасху и государевы именины, с тем дабы все видели царскую к нему милость!
Закончив читать указ, Романов добавил от себя, что государь желает, чтобы его верный слуга Федор Панин женился на девице Ефросинье Лемешевой, и повелевает всем верным своим подданным весело сыграть свадьбу! Он же, ближний царский стольник, послан в качестве государева пристава, потому как сам царь-де за делами приехать не может и того ради просит его простить и посылает богатые дары.
Услышав царскую волю, все присутствующие ахнули, а самый богатый из окрестных помещиков князь Телятевский едва не на коленях упросил безвестного доселе боярского сына, чтобы быть у его дочери посаженым отцом. Для того, чтобы не ударить в грязь лицом перед заезжими москвичами, не пожалели ни денег, ни угощения. Свадьбу гуляли так весело, что потом не одно десятилетие вспоминали, что нынче, дескать, так уже не умеют. Даже седобородые старцы до того упились, что, позабыв про свои почтенные лета, отплясывали под игру гудошников да потом там и повалились. Молодежь же, собравшись в тесный кружок, затаив дыхание слушала рассказы Панина и Романова об их похождениях на царской службе. Сам Михаил Федорович, вправду сказать, после того как увидал младшую сестру невесты Марию, ходил как мешком ушибленный и больше отмалчивался. Зато Федор Семенович не скрывал от товарищей по детским шалостям ничего. Он рассказывал им, как они с государем первыми ворвались в Смоленск и лично порубили бессчетно вражеских воинов. Как прекрасная польская панна бросилась перед царем на колени и упросила того не убивать латинян, пообещав государю такое, что и повторить неудобно. Но православный царь не поддался на искушение и, с честью отправив красавицу-полячку домой к родителям, все же велел прекратить лить христианскую кровь. Потом Панин рассказал о лихом налете на город Ригу, стоящий на берегу моря-окияна. Как злые ведьмы пыталась отвести православному воинству глаза и заговаривали стрелявшие по городу пушки. Заговоренные пушки, по его словам, стреляли так, что попадали в своих же, но государь и тут не растерялся, а, став на колени посреди побоища, стал молиться Пресвятой Богородице, и она заступилась за православное воинство и отвела диавольское наваждение. После чего, поняв, что их чары не имеют больше силы, одна из ведьм обернулась сорокой и улетела, а другая с досады бросилась на дно Двины-реки и спряталась там. Слушатели сидели, разинув рты, и внимали царскому стряпчему с таким благоговением, с каким не слушали даже проповеди священнослужителей. Наконец один из них, к кому вернулся дар речи, запинаясь, спросил:
— А правда ли, что государь обвел всех врагов вокруг пальца и привез в Москву цельный леодр[66] серебра?
Слово "леодр" спрашивающий произнес, три раза запнувшись, очевидно не в силах постичь всей грандиозности суммы.
— Я царских денег не считал, — важно отвечал Панин, — но как в Постельничий приказ пороховые бочки привезли — сам видел.
— Это на что же в тот приказ пороховые бочки, — недоуменно стали переглядываться слушатели, — он же не для пороховых дел?
— А затем, что, когда у них дно выбили, оттуда новехонькие ефимки да угорские дукаты посыпались. А государь сказал дьякам, что-де все монетки до единой сам в Риге пересчитал! И что их, собачьих детей, насквозь видит, как этот... слово какое-то чудное... Миш, ты не помнишь?
— Так он что же, деньги в пороховых бочках припрятал? — изумленно вскричал кто-то из жадно внимавших его речам. — Это же надо, цельный леодр!
Пока гости с округлившимися глазами увлеченно обсуждали услышанное, Федька ткнул своего дружку кулаком в бок и горячо зашептал ему на ухо:
— Мишаня, я не могу все время за двоих отдуваться! Тебя для чего Корнилий с Анисимом учили, что про государя рассказывать? Мне скоро к невесте идти, так ты уж сам теперь!
— А?.. — очнулся от сладких грез царский стольник. — А зачем тебе к невесте?
Услышав столь несуразный вопрос, жених заржал было как жеребец, но тут же оборвал смех и с участием спросил:
— Что, приглянулась девка?
Ответом ему был лишь взгляд, полный тоски.
— Хошь, сосватаем?
— Матушка не дозволит... — тяжело вздохнул пришибленный богиней любви стольник.
— Мишаня, ты уже большой, а матушка твоя — инокиня! Ейное дело — о душе твоей молиться, а уж как ты нагрешишь, это твое дело.
— Да какой грех, Федя, я на Машу как на икону смотрю!
— Так я тебе и толкую, — подивился на друга Панин, — давай сосватаем, чин чином. Какой в этом грех? А матушка твоя тоже не из князей!
Вскоре и впрямь пришли сваты и, отведя жениха в спальню к невесте, стали подле дверей, обнажив сабли. Оказавшись один на один с жаждущими интересных историй гостями, Романов сначала стушевался, но затем, взяв себя в руки, стал рассказывать о царе. Правда, Миша в своих рассказах более упирал на набожность и ученость молодого государя, да на его происхождение от старшего колена потомков Рюрика и родство со всеми государями христианского мира. Однако и эти сведения упали на благодатную почву, и слушатели долго не давали покоя молодому стольнику, выспрашивая его о новых и новых подробностях.
— Михаил Федорович, а ты царицу видел?
— Видел, как тебя, и царицу, и царевича! Вот только злые латиняне подняли бунт да чуть смертию не убили государя и государыню! Разлучили сии тати нашего царя-батюшку с его семьей, да только об этом говорить не велено!
Нагнав на слушателей жути и сообразив, что наговорил чего-то не того, стольник протянул руку за кубком, который слушатели тут же услужливо наполнили вином. Выпив его до дна не отрываясь, Михаил пьяно улыбнулся и, обведя присутствующих заговорщицким взглядом, продолжил:
— Ну, слушайте...
Зайдя в опочивальню уверенным шагом, Федька в последний момент немного струхнул. Он не был новичком с женщинами, да ведь одно дело — гулящие девки да маркитантки, а совсем другое — жена. К тому же, зная Ефросинью с детства и немало претерпев от ее ехидства, он плохо представлял себя в роли ее мужа. Девушка сидела на краю кровати, нервно теребя косу и не смея поднять глаза на своего венчанного супруга. Парень вдруг понял, что с момента приезда еще и не видел ту, рядом с которой вырос. Сначала ему ее не показывали согласно обычаю, а в церкви и за столом она была с лицом, прикрытым тонким кисейным покрывалом. "Вуаль", — припомнил Федор заморское название. Присев рядом, он взял Фросю за руку и попытался заглянуть ей в лицо. Увидев высокий чистый лоб и внимательные серые, с затаенной смешинкой глаза, он опустил взгляд на губы и припомнил вдруг, как жарко они поцеловали его на конюшне в день отъезда, и вспыхнул от охватившего его жара. Не зная, что сказать ей, он вдруг несмело произнес:
— Все будет хорошо, Фрося. Смута кончилась.
Послесловие автора
Уважаемые читатели, вот и закончилась третья часть приключений нашего современника, попавшего в далекий XVII век. Смута ураганом прошлась по нашей многострадальной стране, но наши предки смогли выстоять и победить. После освобождения Москвы и выборов царя они также попытались освободить от польско-литовских интервентов Смоленск, но усилия их не увенчались успехом. Вместо того чтобы пойти на решительный штурм сильно пострадавшего от предыдущей осады города, воевода князь Дмитрий Черкасский встал в осаду. Пассивная тактика не могла привести к победе, и в начале 1617 года осада была снята. Что было бы, если бы наши предки проявили больше решительности? Бог весть.
Шведский король Густав Адольф, убедившись, что жители Новгорода и прочих русских земель не желают покоряться его войскам, вернул по Столбовскому мирному договору 1617 года большую часть захваченых им городов, заперев, однако, русскому государству выход к морю. Окончательно эту проблему удалось решить лишь веком спустя, в царствование Петра Великого.
Марина Мнишек вместе с сыном Иваном Дмитриевичем по прозвищу Воренок была схвачена и отвезена в Москву. Сама она закончила свои дни в заточении, а малолетнего Воренка публично казнили. Что, впрочем, не помешало ему впоследствии "воскреснуть" в виде очередного самозванца.
Что же касается прекрасного города Риги, то там действительно в свое время бушевала охота на ведьм. Пик этой "охоты" сошел на нет примерно лет за двадцать до описываемых в книге событий, но отдельные рецидивы вспыхивали и позднее. Отголоском их стала легенда о "рижской ведьме", защищавшей свой город от войск Петра I.
На этом я завершаю свое повествование, но история Иоганна Мекленбургского на этом отнюдь не завершена.
Сноски
1
Чомбур — ремень, предназначенный для привязывания лошадей. — Здесь и далее примеч. авт.
(обратно)
2
Сброя — здесь: военное снаряжение, доспех.
(обратно)
3
Самый дешевый доспех из стеганной в несколько слоев ткани, подбитый ватой или пенькой.
(обратно)
4
Набор вооружения из лука и стрел; сами стрелы хранились в колчане или туле, а лук в отдельном футляре — налучье.
(обратно)
5
Подарок (устар.).
(обратно)
6
Летник — род платья.
(обратно)
7
Поршни — обувь из сыромятной кожи.
(обратно)
8
Убор — украшения.
(обратно)
9
Ослоп — дубина (устар.).
(обратно)
10
Шиш — разбойник.
(обратно)
11
Отряд.
(обратно)
12
Почти то же, что и сволочь.
(обратно)
13
Царская одежда для торжественных выходов, сплошь покрытая золотым шитьем, отчего очень тяжелая. Собственно поэтому наших царей бояре водили во время торжественных церемоний под руки.
(обратно)
14
Чешуйка — мелкая серебряная монета.
(обратно)
15
Русская мера веса, около 200 граммов. 1 фунт = 1 гривна = 2 гривенки.
(обратно)
16
Камча — татарская плеть.
(обратно)
17
Зелье — здесь: порох.
(обратно)
18
Старинное огнестрельное оружие с крюком, который зацепляли при выстреле за стену, чтобы гасить отдачу.
(обратно)
19
Иван Великий — самая высокая колокольня в Москве.
(обратно)
20
Прелестное письмо (от "прельщать") — прокламация, призывающая к бунту или иным противоправным действиям.
(обратно)
21
Арестовывать.
(обратно)
22
Здесь: артиллерия.
(обратно)
23
Татарская знать. Мурзы примерно равны князьям, а сеиты — дружинникам.
(обратно)
24
Старинное казачье выражение "добывать зипуны" означает "идти в набег, за добычей".
(обратно)
25
Стекольна — Стокгольм.
(обратно)
26
Древки, на которые насажены топоры бердышей.
(обратно)
27
Судя по всему, родоначальники этой фамилии носили распространенные прозвища Рюма и Бестуж(ий), то есть "бесстыжий". Генеалогия семей Бестужевых очень запутанна, и их родословные точно не установлены. У исследователей нет даже уверенности в том, что все Бестужевы (и Бестужевы-Рюмины) — одного корня.
(обратно)
28
К бою! (фр.).
(обратно)
29
Тревога! (нем.)
(обратно)
30
Поворот по кругу на 180№ на лошади, скачущей галопом.
(обратно)
31
Карабела — род сабли.
(обратно)
32
Радзивилы стали имперскими князьями примерно за сто лет до описываемых событий. То есть для Никлотичей (древний мекленбургский род, к которому относится и говорящий) они — выскочки.
(обратно)
33
Мой государь (нем.).
(обратно)
34
"Огонь!" (нем.).
(обратно)
35
Жолд — жалованье польских военных. От него же произошло слово "жолнеж" (солдат).
(обратно)
36
Пенензы (польск. pieniądze) — деньги.
(обратно)
37
Ihre Mutter — вашу мать (нем.).
(обратно)
38
Подкрепление.
(обратно)
39
Это подарок, от меня (нем.).
(обратно)
40
Байстрюк — незаконнорожденный, бастард.
(обратно)
41
Передовой полк, авангард.
(обратно)
42
Почти дословно повторяет ультиматум Суворова к гарнизону Измаила.
(обратно)
43
Кончар и наздак — оружие, предназначенное для пробивания доспехов.
(обратно)
44
Вперед, пошли (нем.).
(обратно)
45
Шотландских и итальянских (устар.).
