Тут же в комнату влетела охрана, но хватать ей было уже некого.
— Не очень-то вы торопились, — зло сказал им Элкси, поднимаясь и включая свет.
Человек в черном был мертв и допросить его не представлялось возможным. Впрочем, вряд ли он был один, может быть, с другими повезет больше?
Сирена все еще продолжала выть, но хотя бы Севелина больше не кричала, она даже отважилась выглянуть из-за кровати.
Элкси включил комм.
— Ивер?
— Все в порядке, — услышал он веселый голос Генлои, — Взяли троих.
— Выходы распорядился перекрыть?
— Сейчас сделаю.
Еще в первый день после переворота, наткнувшись на баррикаду из мебели, которую Севелина возвела возле секретной панели, ведущей в тайный ход, Элкси распорядился у всех выходов во внутренние помещения дворца установить сигнализацию, которая сработала бы, если бы панель попытались открыть снаружи. Он уже и забыл о них давно. Но вот ловушка сработала. Фарнис, не зная о том, что заговорщикам известна их святая семейная тайна, послал убийц. Может быть, даже он планировал все еще тогда, когда покидал дворец, — пусть враги соберутся здесь, как в мышеловке, и он уничтожит всех главарей одним махом... Надо было лучше относиться к своим внучкам, может быть, тогда план и удался бы.
Помимо черного камуфляжного костюма, делающего человека практически невидимым в темноте, убийца был одет еще и в маску, полностью закрывающую голову и даже глаза. Ни один блик света не должен был отразиться от крадущейся во тьме тени. У Элкси было очень нехорошее предчувствие, когда один из охранников принялся осторожно снимать эту маску, — ткань пропиталась кровью и тому не хотелось испачкаться. Прошло много лет с тех пор, как он видел его в последний раз, но Элкси все равно сразу узнал несчастного убийцу. Это был Зейн Оргош, его товарищ по училищу, однокурсник, почти приятель, с которым они пили вечерами в парке контрабандную водку, с кем обменивались порно и летали на тренажерах. С кем рассуждали о тактике боя и стреляли в тире. Оргош здорово стрелял. С ним интересно было соревноваться. Ну что он делает здесь? Почему не в армии? Угнал бы корабль, сбежал бы к Аландеру и сражался за правое дело, кой черт понес его в убийцы? Элкси припомнил, что Оргош был сыном одного из министров Фарниса, и даже, кажется, каким-то очень дальним его родственником.
Элкси сделалось невыносимо тошно и он подумал о том, что ему совершенно не хочется идти и выяснять, кто еще попался в качестве несостоявшихся убийц.
— Кто-нибудь выключит уже чертову сигнализацию?! — крикнул он.
Но сигнализация надрывалась еще несколько минут, все время, пока уносили труп, и пока Элкси одевался. Сирена замолчала внезапно и звенящая тишина упала на голову пыльным мешком или даже скорее тяжелой надгробной плитой, на мгновения разрывая связь с действительностью. Элкси показалось что он вдруг проснулся от какого-то долгого и утомительного сна. Зачем он здесь? Зачем все это ему надо?!
Дрожащая от пережитого волнения Севелина сидела на краешке кровати, глядя то на него, то на измочаленную постель, то на небольшое темное пятно на мягком ковре.
— Кто это был? — спросила она.
Элкси ничего не ответил, он понимал, что нехорошо оставлять ее так, и надо бы утешить или хотя бы сказать что-то ободряющее, но не смог себя заставить.
— Сиди здесь, — бросил он ей через плечо и ушел.
* * *
Трое других, схваченных во дворце убийц, были живы и вполне даже здоровы, разве что немного побиты. Двоих из них Элкси хорошо знал, третьего никогда в глаза не видел. Скованные наручниками пленные стояли у стены принадлежавшего Генлои кабинета под охраной двоих солдат. Генлои просто светился от злобной радости, и Элкси мог понять почему, — убивать его явились собственной персоной братья Вермиеры, причем оба, хотя Элкси отлично помнил, что одного из них приговорили к тюремному заключению на много лет за покушение на него. Недолго он отбывал наказание. Может быть, и вовсе не отбывал.
— Не сиделось им спокойно, все искали повод, чтобы я мог их убить, — сказал Генлои, — Как думаешь, не возобновить ли нам старую добрую казнь через повешенье? Или — чего мелочиться — посадить в железную клетку и оставить умирать своей смертью где-нибудь на дворцовой площади?
— Вонять будут, — мрачно сказал Элкси.
— Зато сколько удовольствия наблюдать!
Вермиеры стояли с каменными лицами, суровый и благородный облик их портили только наливающиеся синевой фигналы, — у старшего был подбит глаз, у младшего выбита челюсть, лица у обоих начали распухать и казались кривоватыми и обиженными. Они не помнили кто такой Генлои, вряд ли они обращали внимание на прислугу в своем доме, и потому не понимали, какие у него могут быть счеты к ним. Третий неизвестный, совсем молоденький мальчик, слегка спал с лица при упоминании о казни через повешенье, но тоже старался держаться невозмутимым.
— Еще кого-нибудь взяли? — спросил Элкси.
— Двоих у дальнего выхода. Этих оттащили сразу в кутузку.
В подвалах дворца помимо разных технических служб находился еще и довольно обширный тюремный блок на двенадцать камер. Когда заговорщики захватили дворец, все камеры пустовали, были аккуратно убраны и готовы к принятию новых жильцов. Каких именно узников держал там дедушка Фарнис никто не знал — записей никаких не обнаружилось. Особенно дорогих своему сердцу? Слишком опасных, чтобы выпускать из виду? Теперь камеры пригодились, в самом деле, какой смыл тащить преступников в городскую тюрьму посреди ночи...
Допрашивать Вермиеров никто не стал, возможно, под пытками они и рассказали бы все известные им секреты — мало кто может устоять перед качественной профессиональной пыткой, — но новые правители Эридана пока еще не были готовы к подобным деяниям. Даже по отношению к людям, к которым испытывали не слишком добрые чувства. Генлои удалось раскрутить на признания мальчишку, который был с Вермиерами третьим, просто пообещав ему жизнь.
Оказалось, что Фарнис никуда далеко не сбегал. Все это время он прятался в доме все тех же Вермиеров, которые, как выходило, многим были ему обязаны. Оттуда он координировал действия своих сподвижников, оттуда же послал шестерых убийц. Шестерых мальчишек, не веривших в смерть и поражение, зато очень хотевших стать героями — все, как всегда. Один из них был уже мертв, четверых ждала казнь, пятому предстояло покинуть планету, вернуться домой предателем он тоже не мог.
Генлои не шутил, когда говорил о повешении. Публичные казни, особенно если дело касалось врагов короны, в Эридане всегда происходили с дикой варварской помпой. Электрошок был милосердной казнью для незначительных узников, чья смерть не должна была служить примером, — виселица, клетка или костер периодически украшали королевскую площадь на радость монарху, победившему очередного злого врага. Последним на королевской площади умирал Аргенс Глетферн — его повесили.
Казнь через повешение была самой популярной в последние пару столетий, она была не особенно жестокой, не слишком мучительной и главное довольно чистой, после нее не нужно было выскабливать брусчатку от дерьма, крови или копоти. К тому же она была еще и позорной. Элкси точно не знал, почему так сложилось, что умереть в петле считалось более недостойным, чем долго мучиться от голода и жажды в клетке под открытым небом, он подозревал, что традиции эти приехали когда-то давно еще с первыми колонистами с Земли.
Скрытые от возможных снайперов силовым полем, Элкси и Генлои стояли на балконе, наблюдая за казнью. Для Генлои было истинным удовольствием смотреть, как падает опора из под ног братьев Маризы, и это удовольствие откровенно читалось на его лице. Он отомстил и теперь был почти счастлив. Элкси никакой радости не испытывал, хоть и понимал, что Вермиеры вполне эту казнь заслужили, да и другие двое тоже, — проникать в дома и убивать спящих не слишком благородное дело, — да и о Маризе он в последнее время вспоминал не так часто, как когда-то. Что сказала бы она, доведись ей стоять на этом балконе вместе с ними? Успела ли она перед смертью так сильно возненавидеть своих братьев, чтобы радоваться их смерти так же, как радовался сейчас ее возлюбленный?
Тела покачивались под собственной тяжестью, вокруг виселицы стояли солдаты с оружием на изготовку, но праздных любопытствующих на площади, к счастью, было не много, да и те старались держаться поодаль. Здесь было опасно, это все понимали и нападения ждали в любую минуту. Особенно до казни. Все ждали, что осужденных попытаются отбить. Элкси знал, что и сами осужденные этого ждали, — ждали до последнего мгновения, так же, как и сам Элкси ждал бы на их месте. Они поэтому так хорошо держались, они играли свою роль правильно и до конца. Но за ними никто не пришел. Даже силовое поле над балконом стояло понапрасну, снайпера тоже не было.
Сразу же после того, как были получены сведения о месте нахождения Фарниса, туда была отправлена группа захвата, но его величества в доме уже не оказалось, хотя недавние следы его присутствия были налицо — мальчишка не обманул. Не уверенный в благополучном исходе предприятия, Фарнис предпочел сменить место пребывания, и опять был прав.
В столице все еще проживало множество сторонников бывшего императора и теперь, наученный горьким опытом, Элкси приказал обыскать все принадлежащие им дома, сверху до низу, чем вызвал возмущение и гнев спесивых старичков-аристократов. И все равно не получил положительного результата. Либо Фарнис теперь все-таки покинул город, либо спрятался так хорошо, что отыскать его просто так с лету не представлялось возможным.
Где-то в это же время, наконец, напомнил о себе и адмирал Аландер. Корабли с опознавательными знаками армии "Север" нанесли удар сразу по нескольким точкам, уничтожив где-то на границе пару военных баз, захватив торговый караван, идущий на биржу и — самое неприятное — расстреляв посольство одной из небольших планет, первым отправивших своих представителей на Эридан. Сделав свое черное дело пиратские корабли бесследно исчезли в бескрайних просторах космоса, прибывшие на места побоищ войска нашли только парящие в пустоте и тишине обгорелые обломки. Аландер играл жестко и пленных не брал, Элкси почему-то подумал, что это ответ на казнь благородных юношей на дворцовой площади, хотя, может быть, для адмирала все это и не имело значения, он развязал войну, а на войне привык убивать.
Мировое сообщество было шокировано и возмущено, — внутренние дела планеты галактику не особенно волновали, но гибель торговца и, главное, посольства не должна была остаться безнаказанной, Эридан обязан был как-то ответить на подобное безобразие. И от того, каким будет этот ответ, зависело все его будущее.
* * *
Джес всегда хотел на войну, хотя когда-то в Академии он и любил обрывать крылышки у излишне размечтавшихся однокурсников, мечтающих о подвигах, его собственное сердце тоже билось сильнее, когда он представлял себе, каким может быть его первый бой, и как он пойдет в атаку и как сожжет свой первый вражеский корабль. Война казалась ему настоящим делом и настоящей жизнью, тогда как мирное время было всего лишь каким-то переходным этапом, подготовкой к настоящему. Это было глупо и очень по-детски, Джес никогда и никому не признался бы в этом, но ему хотелось разбить врага и стать героем, и перестать быть "сыном адмирала Аландера", а стать уже кем-то значительным самому по себе.
То, что происходило с ним теперь, было по меньшей мере несправедливо. Воевать с врагом, который пытается уничтожить твою планету, совсем не то же самое, что воевать с мирными людьми, которые не ожидают нападения, и никому не желают зла и даже почти не сопротивляются. Это не война, это убийство. Сегодня Джес стал убийцей и пока еще не мог до конца осознать и тем более принять этот факт. Он участвовал в нападении на торговца и лично сам сжег два корабля из его охраны, сжег правильно и аккуратно, прямо как на учебной тренировке, — разницы в игре и в настоящей жизни оказалось на удивление не много. Охранники даже не успели толком развернуться, когда поглощенные вспышкой ослепительно-яркого света, разлетелись грудой обломков. Самого торговца сжег командир группы, человек опытный и участвовавший во множестве сражений. Говоря по чести он сам справился бы со всей жалкой охраной каравана, но его задачей было прежде всего вывести мальчишек на их первый бой и посмотреть, чего они стоят. Сын адмирала Аландера не посрамил своего имени... И теперь ему было так тошно, что хотелось напиться до полусмерти.
Несколькими днями ранее Джес смотрел трансляцию новостей с Эридана, где рассказывали о нападении на дворец и о том, какая участь ждала несостоявшихся убийц. Позже сам Элкси сделал заявление о том, как ему жаль, и как ему не хочется карать юнцов, посланных на неправое дело их ослепленными ненавистью отцами и дедами, а так же всеми силами старающимся вернуть трон деспотом Фарнисом. Но он вынужден привести в исполнение приговор, который должен кого-то чему-то научить и предостеречь... Джес смотрел на него тогда и думал, — какого ему будет стать убийцей. Вот теперь пришлось проверить это на собственной шкуре.
Если в первые дни после переворота в расположение армии "Север" прилетало множество кораблей-перебежчиков, то в последнее время все переменилось в обратную сторону, — не все готовы были принять такую войну, которую развязал адмирал Аландер, кто-то хотел бросить все и вернуться на планету. Отец не позволил, несколько улетающих кораблей он просто сжег, и остальные уже поостереглись делать это, по крайней мере, в открытую. Дезертировать с поля боя было самым страшным преступлением по мнению адмирала Аландера, дезертиры недостойны были снисхождения и права жить, но жесткие меры побегов не прекратили, корабли стали улетать по-тихому, — исчезали из патрулей и рейдов, и с этим ничего невозможно было поделать. Как воевать с такой армией? Адмирал бледнел от гнева и в очередной раз приказывал сменить дислокацию.
Джесу было безумно жаль отца, — он тоже не заслуживал всего этого. Герои не должны становиться убийцами. Если нет возможности выбрать меньшее из зол, лучше умереть. Впрочем, все к тому и шло... Может быть, адмирал Аландер и сам понимал в глубине души, что дело его безнадежно, но он не мог отступить, и не мог позволить отступить никому. Он никогда еще не отступал. А Джесу порой до отчаяния хотелось дезертировать, — уйти в рейд и не вернуться, улететь домой, одеться в штатское и не встревать больше в это безобразие ни за что на свете. Так поступил бы разумный человек и, конечно, Джес никогда не сделал бы этого и даже думать забудет, — спасение солдата в его присяге и в обязанности подчиняться командиру. Немного утешало то, что теперь — по словам отца, — им придется воевать с регулярными войсками. Боевые корабли будут патрулировать особо важные объекты и сопровождать торговцев, но будет ли проще воспринимать врагами солдат, с которыми он служил когда-то в армии "Запад", Джес тоже не был уверен. Черт бы взял Элкси и его приспешников, из-за них жизнь стала слишком сложной!
