— "Случайно" зачем говоришь? Случайно в цель только сперматозоиды попадают, — поделился народной мудростью дед. — Слушай сюда: я старый и умный, я паровоз видел, вот как тебя. Вглядись Иван в горизонт событий и сразу почувствуешь тёплый бриз надежды. Дедушка пургу гнать не будет. Дедушка перспективы видит.
— Какие перспективы? — удивился Иван. Лично он никаких перспектив в этом предприятии не видел. Связываться с Севой себе дороже.
— Надо действовать по науке, — горячо зашептал дед. — Типа от обратного. Все учёные математики так делают. Вот зачем нам яйца, которые охраняют бывшие наши уважаемые люди в виде Кузьмы?
— А как же...., — подал голос озадаченный Иван.
— ....если есть куры, — продолжил свою мысль дед Матвей. — Мы не яйца пойдём тырить у Савелия, а поймаем курочку. Мы же с тобой культурные люди. Я уже придумал как её, окаянную, поймать. Сетью поймаем...изготовленной в Китайской Народной Республике. Ты зачем такие круглые глаза делаешь? Дело верное, точно тебе говорю. Ловим курочку, а она нам приносит кучу яиц. Она и ухом не моргнёт, как мы её родимую поймаем.
В каждом человеке дремлет авантюрист и ждёт своего часа: сначала начинают чесаться пятки, потом зудят лопатки, а потом, как засвербит...в мозгу. При этом возраст и разум не являются линейными функциями: сколь угодно много можно встретить и молодых умников, и старых дураков. Мозг — штука коварная и неизученная, готовая на любые авантюры.
Надежда завладеть вожделенной курицей, чтобы заставить её нести не менее вожделенные яйца, затмила у мужиков разум: один храбрился от винных паров, а у второго ума не хватило просчитать последствия. Даже возможность разоблачения и позора их не смутила. Да и что может случиться, ведь дед Матвей всё распланировал: идём к нему домой, берём сеть и чешем на речку, где копошатся курочки. Одну курочку отгоняем в сторонку и накрываем её, голубушку, сеткой. Дело будет шито-крыто, точно тебе говорю. Места там безлюдные, так что свидетелей не стоит опасаться.
— А спросят, куда курочка делась? — сомневался Иван Корнеев.
— Так убежала в бархаты, — объяснил дед. — А там её волки съели. Куры, они насекомые дурные: взяла и побежала сдуру в барханы....и заблудилась. Откуда мы знаем, что в её дурную голову взбрело?
Железная логика в словах деда полностью убедила Ивана, что дело обязательно выгорит, и у него скоро по двору начнут весело бегать замечательные жёлтенькие цыплята.
Оставалось дело за малым: забрать сеть и идти ловить курочку. Кроме сети, дед Матвей на дело незаметно прихватил швабру невестки Алевтины, пока женщина отдыхала на кухне. К швабре он присобачил тряпку.
— Это зачем? — показал пальцем на швабру с тряпкой Иван.
— Этим вооружением замечательно курочку от стада отгонять, — пояснил дед. — Птицы страсть как боятся тряпок на палках.
Ивану только и пришлось, что с уважением посмотреть на такого опытного во всех отношениях товарища. Далее всё шло по намеченному плану, как по маслу. Возле реки компаньоны приметили пятёрку курочек, которые деловито чистили берег. Там, где проходили эти птички, оставался только чистый песочек. Вот только пластик и металл они не утилизировали в своих желудках: найденный пластик птицы складывали в большой фанерный ящик. Затем дежурные люди отвозили заполненные пластиком ящики с берега реки на хутор, а там с этим мусором что-то химичил Савелий Петрович.
— Совсем наш Сева жадным стал, — указал на суету курочек дед Матвей. — Даже мусор у него в дело идёт.
На двух людей работающие курочки не отреагировали, они знали, что люди союзники и не обидят их. К тому же эти люди из их стаи. Когда дед Матвей начал махать шваброй перед клювом одной из птичек, та восприняла это, как игру людей с ней, поэтому радостно прыгала вокруг двуногих. А чего не поиграть с двуногими? Вон как они забавно машут своими конечностями.
— Учись Ваня, — запыхавшись, говорил Ивану дед Матвей. — Вот как они швабры-то боятся. Я даже своих поросяток таким же Макаром гоняю шваброй, вот только дура Алевтина не любит, когда её швабру я взаймы беру. Птицу видно по помёту, а все бабы дуры: от их глупого вида в коровах молоко прокисает. Запиши этот тезис на бумажке.
С невесткой Алевтиной дед Матвей периодически воевал. Ладно, что она постоянно прятала самогон и винишко от своего супруга Павлуши, глуповатого сынулю деда Матвея, так она стала прятать спиртное и от самого деда Матвея, а так западло даже гондурасские девки не поступают. Террористка, однозначно. Алевтину хоть сейчас отдавай в Боливийские партизаны.
Наконец два афериста отогнали курочку метров на пятьдесят от остальных птиц. Курица поняла, что игра пошла какая-то странная, когда её внезапно накрыли сетью. Это как понять? Сидеть, запутавшись в сетке, птичке категорически не понравилось, и она подала сигнал тревоги. Откуда было знать премудрому деду Матвею, что в джунглях все существа грудью стояли друг за друга, и всегда коллективно откликались на сигнал тревоги или опасности. Джунгли являлись суровыми учителями, как людей, так и их животных. Вот и сейчас сигнал курочки об опасности услышали многие существа: петухи, кошки, Савелий Петрович. Прежде всего, на выручку похищаемой курочки ринулись её коллеги по работе и петух Деймос. Этот летел так, что пыль столбом. Савелий Петрович также поспешил к месту происшествия, так как его уже некоторое время разбирал смех от того, что он подслушал замечательный сговор двух своих односельчан. Теперь ему стало интересно, как эти два организма будут отбрёхиваться. Сева посчитал, что этот забавный эпизод немного отвлечёт его от повседневных забот. Хотя такие эпизоды на хуторе случались, чуть ли не каждый день: народ отжигал. Естественно, за Севой потянулся и Анчар, за Анчаром Терминатор, а за Терминатором Кузьма. Короче говоря, вскоре на тревогу, поднятую курочкой, откликнулось слишком много народа, птиц и зверей.
Савелий подбежал к месту происшествия, когда там чуть не случилась трагедия: Деймос, недолго думая, кинулся на выручку своей курочки, но его озадачило поведение двух знакомых людей, числящихся в их стае. На своих людей Деймос не нападал. Дед Матвей с перепуга начал мотать перед клювом свирепого петуха шваброй с тряпкой, а Иван норовил спрятаться за широкую дедову спину. Иван начал соображать, что их так хорошо спланированное предприятие потерпело фиаско. Проще говоря, провалилось с треском и звоном медного тазика на всю округу.
Конечно, виноват во всём дед Матвей, а не Иван из-за того, что Фортуна повернулась к ним роскошным задом. Это старый пердун сблатовал доверчивого Ваню на преступление. Теперь из-за этого пьяного деда может пострадать имидж Ивана, вот такая беда. Вот зачем этот дед машет перед птицей этой дурацкой тряпкой? Устроил тут корриду!
Иван похолодел от ужаса, когда увидел, как Деймос молодецким ударом клюва превратил одну целую швабру в две палки. "Ещё и от Алевтины перепадёт" — совсем поник Иван. Дура Алевтина осерчает на Ивана и деда, а не на дурную птицу. Через секунду и дед Матвей понял, что их сейчас будут бить. Возможно ногами, как бьют всех проходимцев.
— А-а-а-а, — завопил дед и кинулся к прибежавшему Савелию. — Сева спаси меня — пернатые насекомые жизни лишают, — запричитал дед.
Кругом стоял гвалт и мельтешение прибывших персонажей. Все пытались понять, что происходит. Под этот шумок курица выбралась из сетки, просто перегрызя нити. Материал, из которого изготовлена сетка, ей не понравился: синтетику куры не ели. Теперь курочка что-то темпераментно докладывала Деймосу, а тот хмуро взирал на двух преступников. Сева пытался сдержать улыбку от испуганного вида деда и Ивана. Два незадачливых похитителя огромных птиц являли собой жалкое зрелище.
— Тихо, — прикрикнул Сева на присутствующих. Когда наступило относительное затишье, он поинтересовался: "Я так понимаю, что здесь вершилось злодейское преступление?"
Обвиняемые, не будь дураками, принялись, запинаясь, оправдываться, показывая друг на друга пальцами. Получалось интересно: каждый доказывал, что он здесь совершенно ни при чём, это всё сосед виноват — он сбил с панталыку бедного доверчивого соседа. Каждый притворялся, что не совершенно не знает, как он здесь очутился и вообще, кто они такие. Иван отбрёхивался косноязычно, а хитрый дед бросался цветистыми словами.
— Сева, родненький, — причитал дед. Он даже умудрился подпустить слезу. — Как ты можешь верить Ваньке, а не мне, ведь я тебя в детстве на руках носил, однажды ты мне портки обоссал. Помнишь? Войди, родненький, в положение. Ну, есть у меня небольшие недостаточки, так и что с того? У каждого индивидуума свои недостатки. У кого их нет? Маленькие недостатки есть у всех членов нашего сплочённого общества.
Савелий такой подробности, как он обоссал портки деда Матвея в раннем детстве почему-то не помнил, но решил не накалять обстановку: и так дед и Иван уже трясутся, как осиновые листья на ветру. Как бы Кондратий деда не обнял прямо на месте суда и следствия. Подумав, Сева объявил амнистию, но учитывая, что преступление произошло по предварительному сговору, то есть осуществлялось устойчивой преступной группой, к тому же один обвиняемый находится в лёгкой степени опьянения. А это отягчающее обстоятельство.
Обвиняемые затаили дыхание и застыли в позе задумчивых тараканов: как-то непонятно, то амнистия, то отягчающие обстоятельства. Они не понимали, куда клонит волхв. Зато весь их вид выражал раскаяние: признаём, как говорится, свою вину — меру, степень и глубину.
Савелий огласил свой вердикт: два дня штрафных работ в бригаде залётчиков, то есть в тёплой компании с Гошей и Юриком. Вторым пунктом наказания следовал Сухой Закон на время каторжных работ. На этом присутствующие разошлись по своим делам: больше интересного не происходило. Не считать же за интересное то, что будет дед говорить своей невестке по поводу сломанной швабры. Это совсем не интересно, так как близко к разъярённой Алевтине приближаться дураков не было: достанется всем присутствующим, а не только деду.
Дед Матвей понуро шёл домой в компании с Иваном. Изредка компаньоны переругивались, но уже без огонька. Матвей тащил порванную сеть. Сеть приобреталась не для ловли рыбы, а для устройства временного навеса от солнца. Теперь ещё и сеть зашивать. Обломки швабры дед также тащил домой, в глубине душе надеясь, что Алевтина его сегодня не сильно будет воспитывать, так как деда завтра ждёт лютая каторга, на которой он и загнётся. Дед прекрасно знал, что Алевтина начнёт громко разоряться насчёт загубленной швабры: дескать, отправил дед добрый инструмент под задний отросток позвоночника представителю семейства кошачьих. Может Алевтина сжалится, и стаканчик нальёт, учитывая скорую смерть деда? Ах, да! Сухой Закон! Распоряжение волхва лучше не нарушать, себе дороже. Слово волхва — закон. Скажет убиться — лучше убиться, а то хуже будет. С другой стороны, стеная и плача, хитрый дед понимал, что на каторге завтра может случиться много всякого интересного, ведь распоряжается каторжными работами Кузьма, а это значит, что отработка будет в тайных закромах, а там, поговаривают, много чего интересного прячет их волхв. С другой стороны на каторге ещё никто не помер: на ней кормят от пуза всякими разносолами, поят тоже напитками на выбор. Работа лёгкая, вот только с моральной стороны плохо — считаешься в глазах односельчан позорным залётчиком. Чуть-чуть теплилась надежда на амнистию. Эх, понятно, что художника всякий обидеть может.
Свидетелем странных событий на берегу речки оказался и Ухогрыз, тщательно замаскировавшийся и наблюдающий над поведением двуногих. Своим волчьим мозгом он не мог понять смысла происходящего, зато прекрасно понял о скорости реакции существ, обитающих на хуторе. И эта скорость окончательно подвигла волка к выполнению задуманного плана.
А что делать? Ещё немного и стая совсем пойдёт в разнос. Существование стаи подошло к краю, и хорошо, если некоторым волкам удастся сохранить разум, увидев самый край Тёмной стороны. Самые впечатлительные звери уже слышат голос из бездны, что призывает их. Этот голос творит с волками страшные вещи: они начинают постепенно сходить с ума, от отчаяния бросаются в крайности. И Ухогрыз решился: надо идти к людям и сдаваться им на милость. Может, тогда они волков накормят, а может, съедят, но лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Двуногих развелось много — волкам от них не спрятаться. Люди, конечно, существа добрые, но лучше к ним спиной не поворачиваться. Сейчас для волков наступили суровые времена, сейчас не до красивостей. Красавчик тот, кто умудрится выжить в этих условиях. Вот такая эволюция. Надо дать своей стае хоть какую-то надежду: без надежды на вкусную пищу волкам существовать невозможно. Жизнь волка короткая, только надежда длинная. Пойду и сдамся: выпью сполна чашу унижения и горечи.
Ухогрыз выбрался из укрытия, почесал правой задней лапой свой бок, вздохнул, мотнул башкой и потрусил к дороге, ведущей на хутор со стороны станицы. Он решил не скрываться. А зачем? Так трусцой он и перемещался по дороге к хутору. Волк бежал и чувствовал, что его заметили и уже окружают, но он продолжал бежать. До крайнего дома оставалось метров пятьдесят, когда перед его носом оказалась кошка. Она сидела посредине дороги и вылизывалась, делая вид, что не замечает волка. А с боков, Ухогрыз чувствовал, его окружили свирепые птицы, но пока на глаза не показывались. Всё, это конец, подумал Ухогрыз и жалобно заскулил. Подбежав к кошке, он упал, приняв позу покорности, подставив свою шею кошке. Кошка, а это была Гошина Маха, зашипела, но атаковать беззащитного волка не стала. Конечно, Махе хотелось подраться, но не сложилось. Не бить же полностью покорного волка. Пришлось Махе и появившимся двум птицам отконвоировать пойманного серого разбойника к резиденции Савелия Петровича.
Волку повезло, что хуторской волхв в это время был на месте и смог уделить событию с волком своё внимание. Сева как раз совещался с Кузьмой на тему, как прокормить народ, птиц и зверей. Вернее, говорил Сева, а Кузьма на его монолог только разводил руками и говорил "Дык".
— Кузьма, ты заметил, — философствовал Сева. — В этом населённом пункте, считай в нашем доме, царит культ чревоугодия. Ведь сказано: "Не хлебом единым жив человек. Есть ещё женщины, футбол и выпивка". А наш народ ест и ест.
— Дык!
— Вот именно. А чем прикажешь их всех кормить? Где взять денег? И птичек надо кормить, и кошек, и твоего Терминатора.
— Дык....птички...
— Ладно, птички сами себе еду находят, но заметь, это происходит, когда мы им скармливаем секретную присадку. Без присадки они всё подряд жрать не будут.
— Дык...это....
— Скажу тебе Кузьма по секрету, что лучшие домашние животные — это аквариумные рыбки, они не просят жрать, подыхают молча. Хлоп и плавают кверху копытами. А ещё лучше не рыбки, а дрожжи.
— Эээ...дык?
— Ага, дрожжи. Жрут сахар и срут спиртом. Замечательные животные. Хотя и их надо кормить. А деньги я не рисую! Летят деньги, как в Чёрную Дырку. Вчера своим агентам последние алмазы отдал. Себе парочку кристаллов оставил на опыты. Думаешь, денег за алмазы надолго хватит?
