— Мало во мне графа осталось, сударыня. Но вы в чем-то правы, мне следует в предлагаемых обстоятельствах проявить должную сдержанность и воспитание.
— Господин полковник, тут второго взвода Первой роты капитан вам передали — вроде сказал, вам стоит узнать. — брови графа поднялись.
— Вот как? Ну, давай.
Они без спешки, не обращая внимание на окружение, стали подниматься по ступенькам. К ним пристраивалась приодевшаяся свита... Рожи эти по большей части Лиле не нравились, так что приветствовала она их довольно холодно. Впрочем, они вели себя тактично и не лезли графской чете под ноги.
— Что же, со стороны мы смотримся как счастливая пара... — сказал Джеррисон Иртон поднимаясь вместе с ней по лестнице. — Не хватает только действительности брака.
— Мне хватило.
— Чего? — спросил Джеррисон Иртон вглядываясь в клочок пергамента. Кто-то экономил 'на спичках'.
— Действительности Вашей жены. Знаете, было больно. И страшно.
Уже договорив это, Лилиан обозвала себя дурой... А еще через пять секунд и испугалась.
— Что с Вами? Ваше Сиятельство? Иртон?!..
С шага Джеррисон не сбился, но лицо его буквально умерло. Пульс заплясал. Руки начали холодеть.
— Все в порядке. Вы ни при чем. Я справлюсь.
Все было не в порядке. Совсем не в порядке. Выглядело так, как будто она щелкнула его по носу, а человек в нокдауне. 'ВСЕ воспитательные беседы отложить'.
На входе в залу гвардейцы принимали на хранение оружие — все, имеющее клинок длиннее четырех пядей. 'Ох ты...' подумала Лилиан, глядя на то, как рука графа ложится на эфес шпаги. — 'Да он же их тут перебьет...'
К её удивлению, шпагу забрали только у Тавера.
— Ваше Сиятельство, полковник, — обратился к ним капитан стражи, щелкнув каблуками. — По Именному повелению Его Величества, Ваша шпага не должна передаваться в чужие руки. Вольны проследовать.
— Воля Его Величества — закон. -коротко кивнул граф поклонившемуся капитану. Вокруг зашуршали.
Роль хозяйки дома исполняла вдовствующая графиня Алисия, в платье Дома Мариэль (что приятно), с изумрудным гарнитуром явно выполненным по мотивам отданного ей, но более поздним автором.
— Сын мой, я рада видеть вас. — вежливый родственный наклон головы. — Здоровы ли Вы? Дела Ваши известны, я горжусь ими.
— Альдонай милостив к нам, матушка. В добром ли Вы здравии? Мы прибыли своевременно? — коротко склонил голову граф Иртон.
— Несомненно. Его Величество вскорости ожидается, общество блистательно. Ваше Сиятельство.
— Ваше Сиятельство.
Они изобразили поцелуй.
— Как добрались, как вы? — тихо спросила Лиля. — Как девочки?
— Неплохо, моя дорогая, — свекровь незаметно чуть пожала ей руки. — Все здоровы. Еще поговорим.
В который уже раз Лилиан удивилась насколько холодными и формальными были отношения матери и сына.
— Их Сиятельства! — раскатилось впереди них — Коннетабль Его Величества! Граф полковник Джеррисон Иртон! С супругой, Лилиан-Мариэллой Иртон!
Двусветный зал с начищенным до блеска вощеным паркетом (никакого сена!) был настолько велик, что даже все собравшиеся не заполняли его совсем уж плотно. Падавший из стрельчатых окон свет ярче всего освещал находившийся в дальнем от входа конце подиум с простым по сути креслом с высокой резной спинкой. Вокруг кресла и подиума оставалось почтительное пространство. Трон Ативерны... внушал уважение не внешним видом.
Лиля, не снимая улыбки, окинула взглядом залу. Надо было прикинуть диспозицию.
— Куклы... Проклятые куклы... — полный ужаса шепот Джеррисона показал, что все плохо. Все очень и очень плохо.
— Держись, командир...
— Держитесь, Джеррисон, мы постараемся побыстрее.
— Ох, бойцы, вижу плохо, в ушах звенит... Лилиан, лекарь, вы где?
— Тут я, тут. — Лиля сдвинула руку вперед и сжала холодную кисть графа. — Сейчас продвинемся, я вам успокоительного дам.
Джеррисон не ответил.
Лилиан было совершенно не смешно. Одно дело фыркать на описания типа 'он был яростной боевой машиной', прочитанные в дурно написанной книжке. Совершенно другое держать под руку человека на грани нервного срыва, которого ты видела ровно в этом состоянии — боевой машины. И понимать, что если он сорвется — то его, ярко помнится, строй тяжеловооруженных бойцов не остановил.
— Все в порядке. Все по плану. Ждем, представляемся, стоим, отходим. Все то же, путь чист...
И — улыбайся! Это всех раздражает... Под видом одеколона, в синем — фирменном! — пузырьке Лиля протащила настойку валерианы и вроде как подновляя запах (на общем фоне — это были какие-то капли) напоила графа. Он послушался. Они заняли место в дальней трети зала, неподалеку от возвышения с троном. Место это было свободно, и, похоже, отведено ровно им.
Проходя по залу, Лилиан отметила, что длинных шпаг в зале пятнадцать. На семи парных постах гвардейцев Первой роты — и у её мужа. Первый же вариант ответа на вопрос 'Почему?' заставил её похолодеть. Такое маленькое послание нового короля благородной аристократии. Что шпага тут — у Палача Байканы... Н-да. Сыночек в папу удался.
Теперь Лиля просто мечтала об обструкции, но мечтам этим не суждено было сбыться. Не прошло и пяти минут, как к ним направилась с несколько кривой улыбочкой одна из дам. Судя по свободе перемещения по залу — вдова. Ага. Графиня Ильвер.
— Граф, Талия Ильвер — знакома?
— Как зубная боль.
— Вы с ней...
— Нет. Хотя она и... рвалась.
— Графиня.
— Граф... — только что зубами не клацнула в качестве приветствия.
— Талия, дорогая! Как я рада видеть кружево Мариэль на ваших нежных плечах...
Плечи были рахитичные, так что улыбочка покривела.
— Рада приветствовать, моя дорогая.
Почмокали воздухом возле сережек.
— Как удивительно ваше примирение с мужем. Надолго ли? — прошипела Талия сквозь улыбку.
— Ах, мадам, вы так нервничаете — неужели слушок, что лишай... Ничего такого не вижу, не стоит беспокоиться.
Графиню снесло в сторону.
— Как вы ее! — восхитился лейтенант. — А так вообще-то разговаривать можно?
— Нет, конечно.... Ваша Светлость!
— Сударыня... Иртон, позволь заметить, твоя жена — столь умна и прекрасна, что я не могу даже сделать комплимент — все окажется хуже действительности... — казначей раскланялся в старомодном стиле и расцеловал Лилиан руки. — Но о делах ни слова! Его Величество запретил. А жаль!
— Позвольте представить, Ваша Светлость, герцог Винштейн — лейтенант Тавер.
— Рад знакомству, юноша. Представление Иртонов — дорогого стоит... Мыслю, мы еще встретимся. Если Альдонай не откажет продлить мои дни лет на несколько.
— Лично попрошу. — улыбнулась Лиля.
— А это кто? — спросил Тавер, когда герцог отошел.
— Казначей. Не обольщайся, он авансов не дает...
Эти оказались первыми. План 'уйдем в уголочек и постоим' оказался неисполнимым. К счастью, граф Иртон немного пришел в себя. Лилиан пару раз сверкнула драгоценностями в сторону разных дам, траектория которых выводила на них — и те приняли решение свернуть. От замечаний в адрес Джеррисона Иртона она пока воздержалась.
Большой Прием отличался от Малого как корабль от лодки. Министры (казначеем и кастеляном все только началось), старшины гильдий (и вам не хворать... жалобу сначала отзовите, тогда и будем про деньги), послы — счастливы, рады, здравствуйте... Знать — герцоги, графы, бароны (из тех, что с иными герцогами поспорят) — Ваша Светлость, Ваше Сиятельство, барон...
Дамы подходили — любопытство заставляло. Открытые — точнее прикрытые с формальной точки зрения, кружевной пелериной — плечи были чрезвычайно в новинку. На нее глазели. Подходили и мужчины — засвидетельствовать почтение и ей, и графу. Маркиз — то есть ныне герцог — Фалион в начале их пути 'не заметил' прихода, а теперь страдал неподалеку — то-ли гордость уже не давала, то-ли мужа боялся. Господь Альдонай, и об этом мелкотравчатом и трусоватом субъекте она еще и думала!
Запомнились двое.
Высокий, седой старик — грязные волосы, как будто смесь соли с перцем, резная палка розово-желтого дерева, в шитом золотом камзоле шел к ним решительно вбивая палку в пол, подергивая головой. Как будто расталкивал всех с пути.
— Не знаете, кто это, Ваше Сиятельство? — спросила Лиля, больше чтобы не давать Джессу уходить в себя
— Герцог Юм. Надо же, жив еще...
— Ваши Сиятельства! Да. Незнакомы. Да. — старик тряс головой, кланяясь.
— Ваша Светлость. — Джеррисон поклонился вежливо. — Позвольте представить. Моя жена, графиня Лилиан-Мариэлла Иртон
— Ваша Светлость, рада знакомству. — Лилиан присела в реверансе.
— Да. Рад знакомству. Сударыня. Благодарить пришел, за внука. Дурень молодой, да. Уж простите старика, не уследил.
— За внука, Ваша Светлость?
— Руку спасли, сударыня моя, да. Руку. Не упоминаете?
Кажется, речь шла о каком-то раненом. В девятом вале всех, кого ей приносили, Лиля могла пропустить все, что угодно.
— Дела ратные мне непривычны, не все могу упомнить, Ваша Светлость. Не примите за неуважение.
— Какое там. Так оно, все так. Парнишка, лет пятнадцати. Волос каштановый, повыше среднего. Там и кольчугу-то рубанули. Взял, глупый, с оружейки, не спросясь и что брать.
— Подождите-ка. — Лиля прикрыла глаза, вспоминая. — Левое плечо и грудь, родинка около ключицы. Рубленая рана, алебарда, сверху — без разможжения?
— Внук, да. Наследник. — старик тряс головой. — Дурак, а я не уследил. Дядька его у вас нашел, как и руку-то спасли... Благодарен, да.
— Не стоит благодарностей — сказала Лиля. — Не могу смотреть на страдание, для себя заботилась.
— Один он остался у меня, один. Забаловал...
— Как он? Должен идти на поправку.
— Идет, да... Должок за нами. Примите в малый дар — как знак сего. Не откажите.
Неверной рукой он снял с пальца кольцо с большим черным опалом. Старик, еще раз раскланявшись, пошел дальше. Лиля убрала камень в рукав, кольцо было ей великовато.
Огромная фигура Лимаро Ватара в костюме дорогого синего сукна, без украшений смотрелась как поставленный стоймя мешок. Ну, при таких деньгах — такая безвкусица!
— Почтенный Ватар! Как приятно видеть вас здесь.
— Ваше Сиятельство, граф. Ваше Сиятельство, графиня. — прогудело из бороды. — День великий стал еще краше, как вас увидал. Не обессудьте, медведю неловкому в таком-то обществе все непривычно.
— Как ваши и наши дела, почтеннейший? — взяла на себя инициативу Лилиан, пока Джесс не вмешался. — Получила я отчет управляющего, но не все пока обдумала.
— Год непростой выдался, да. Но дела наши, осторожно так скажу, неплохи. Есть у меня кой-какая задумка-мыслишка... Нет ли у ваших сиятельств какой-никакой земельки на берегу под продажу? Или вот, скажем, поспособствовать?
— Я, почтенный Ватар, — Лиля сразу поняла о чем речь. — Подумываю строиться...
Ага, сейчас я тебе кусок берега с пирсами отдам. Могу в долю принять — склады, подвоз, там...
— Так мыслится, есть у нас предмет для разговора?
— Не без того. Но не сейчас.
— Точно так, точно так. А не оглянулись, Ваше Сиятельство? Не обратили взор светлый, на одну мелочь, благородных недостойную?
— Какую же?
— А вокруг вас-то, через меня, сиволапого, купечество считая, да Вашего батюшку, почитай что две трети денег да дел Ативернских собралось... Включая и военные.
— Преувеличиваете — припомнила Лиля обороты находящихся поблизости. — Не более половины.
— Да, мадам. — заметил муж, когда почтенный Ватар отошел. — Вот тут — Вы как рыба в воде.
— Аристократия это, конечно, очень важно — вернула ему шпильку Лилиан. — Вот только кушать что-то надо.
— Вы знаете, что он разорил минимум два благородных семейства?
— То есть у него есть земли на продажу? Спасибо, что сказали.
— Вам все равно? Не боитесь, что моего влияния не хватит, вас прикрыть?
— Давайте отложим обсуждение дел?
Ехидство мужа радовало, но, к сожалению, просветления шли только периодами. Впрочем, все оставалось не замеченным публикой — и Лиля как-то поуспокоилась.
К Лилиан и Джеррисону подходили постоянно. Ей страшно не нравилось состояние Джесса, но сделать пока было ничего нельзя.
— Ваше Сиятельство — прошептал сзади лейтенант. — Тут только к трем людям столько же народу прет говорить, сколько к Вам!!
— А ты как думал? — сквозь улыбку прошипела Лиля. — Полковник наш — командир почитай всего сухопутного войска. Свекровь моя — хозяйка приема, воспитательница принцесс. Да и я тут кое-что заработала за пару лет, так что замечают.
— 'Кое-что'?..
— Вы как, Ваше Сиятельство?
— Какая разница? — их полковник 'держал лицо', но спокойствия ей это не добавило. Вот он сейчас с тоски и страха выкинет что-нибудь...
От продолжения ее спасло объявление:
— Его Величество Король Ричард Первый!!! Их Высочества, Анджелина и Джолиэтт!
Зал затих — мужчины склонились, женщины присели в реверансе. Итак, Его Величество... Лиля вглядывалась в человека, который теперь определял жизнь сотен тысяч людей и ее собственную.
Единственный в зале мужчина с покрытой головой (берет с дорогим пером и алмазной заколкой), в бархатном камзоле с бриллиантовыми подвесками на лентах, телесных чулках и башмаках с бантами. Але Скороленок стало бы смешно — Лилиан Иртон смешно не было совсем. Блондин с грустными серо-зелеными глазами — как стало видно, когда Его Величество подошел поближе. Стройный, довольно высокий. Шел он небыстро, милостиво улыбаясь собравшимся, у некоторых людей задерживался на пару слов. Руки. Руки было видно хорошо — и она обратила внимание, что это руки очень ухоженные — но принадлежащие отнюдь не белоручке. Однако... А ведь он близкий друг Джеррисона Иртона. По самой Лиле взгляд его скользнул спокойно, а вот на Джеррисоне — задержался. Что-то Его Величество, похоже, заметил.
За братом солидно и старательно шли принцессы. В платьях Дома Мариэль, спасибо свекрови. Впрочем, девушки не ударили в грязь лицом — платья были, на вкус Лили, получше подавляющего большинства собравшихся, даже с детскими комплектами украшений. Замыкала ромб сама вдовствующая графиня Иртон. Она прикрыла глаза — мол, вижу. Принцессы заулыбались, но руками помахать не решились.
Король же, разумеется, не был ограничен этикетом никак.
— Граф Иртон, Наш конетабль.
— Ваше Величество, — прозвучал в приглушенном фоне вполне уверенный голос Джеррисона. — Мы с супругой восхищены приемом.
— Мы видим, 'Лебединое сердце' снова сверкает на радость и удивление всем нам, вместе с вашей красотой, мадам. — Лиля присела в реверансе. — Но предполагали Мы, граф, что увидим с вами двух офицеров?
— Ваше Величество, они здесь. Позвольте представить: мой лейтенант разведки, Дефо Тавер, Ваше Величество.
— Не тот ли лейтенант... — Король сделал паузу
— Именно тот, Ваше Величество. — подтвердил Джесс, оставив двор в неведении.
— Лэйр Тавер, думается, у Нас найдется для вас не одно поручение.
— Рад служить Вашему Величеству!
— ... и мой офицер-лекарь, Лилиан-Мариэлла, графиня Иртон.
