— Ну... могла бы, конечно, прямо в воздухе зажечь, только с пушкой сил меньше надо. Тут, вообще, чем больше реальный мир напоминает, тем проще... почему-то.
— Наверное, потому что с нуля выдумывать труднее, чем слегка усовершенствовать готовое.
— Ничего себе слегка! — возмутилась Майя. — Да я эти заряды еле тяну, мозги аж пульсируют!
— Меня тоже конфеты жутко давят, — сознался Денис, открывая пристёгнутую к поясу мешок-сумку.
— Так зачем же ты держишь их полностью воплощёнными? — удивилась Майя, глядя на круглые, сверкавшие золотыми обёртками конфеты.
— Так... а как же?
— О-о-о, ну ты даёшь! Эдак никакой энергии не хватит, пока до конфет дело дойдёт! Сбавь обороты-то, братец, ты чего?.. Во-от, вот! Другое дело, — удовлетворённо забормотала она, глядя, как выцветают фантики. — Да ещё отпусти, ещё! Пусть еле виднеются, чуть обозначь да и хватит... Э! Куда снова нагнал?
— Да посмотреть хочу, быстро ли восстановить...
— Ну?
— Нормально, — кивнул Денис, снова превращая конфеты в почти невидимые фантомы. — Да, так и правда легче, вообще не чувствуется... почти.
— Ох, братец, и всему-то тебя учить надо! Хорошо, хоть база уже есть, не зря мы с Аркуловым ещё в управлении тебя надрессировали.
— Дрессируют дзеттоидов, — зло буркнул Денис, тут же пожалев о собственной грубости.
— И зверей, — улыбнулась Майя, похоже, совсем не обидевшись. — А теперь ещё и неочей попробуем.
* * *
Фейерверк таял в небе и окрашенные яркими бликами стены домов быстро выцветали.
— Э-ге-ге-й, народ! — перекрикивая ещё не затихший до конца гул, громко воззвал невысокий, пухлый, румяный, в смешной шляпе и с весёлым огоньком в добрых глазах фокусник. — Есть ли тут зрители? Где вы? Спешите на представление! Спешите туда, где салют! Марта, залп! — скомандовал он сидевшей на плече мартышке.
Сорвав с головы фокусника шляпу, обезьянка Марта взмахнула ею в воздухе, потом с силой нахлобучила обратно — стоявшая в устье самой широкой улицы пушка грохнула, и небо над площадью вновь расцвело огнями.
По домам заскользили отсветы, но на этот раз, вместо того, чтобы постепенно угаснуть, они вдруг засверкали ещё ярче, рождая на стенах целые радуги насыщенных красок.
— Проглотили! — вздрогнув, пролепетала Майя Денису прямо в ухо. — Они проглотили наживку! У нас получается!
— Вижу, — чуть слышно ответил он и кашлянул — во рту вдруг как-то сразу пересохло. — Главное, чтобы и нас заодно не проглотили.
— Так ты ж зови! — жарко зашептала Майя. — Зови ещё, бросай посылы, пока рты открыты! У меня всего на один раз осталось.
— Ну, где же народ?! Где вы? — выкрикнул фокусник. — Нам нужны зрители! Спешите, пока распускается в небе третий фейерверк, иначе вы нас больше не увидите!
В домах захлопали двери, на улицу робко ступили первые люди, и Денис чуть не задохнулся от восторга и прилива адреналина — неочи принимали игру!
— Марта — салют! — заорал он во всю мощь лёгких. — Собирайся, народ, пока не угас последний огонёк в небе! Нет зрителей — нет представления!
Люди вышли из подъездов и потянулись к площади, на лицах плясали отблески цветных огней. Фокусник хлопнул в ладоши, обезьянка сорвалась с его плеча и подбежала к стоявшему в стороне кованому, украшенному золотым узором сундучку. Откинутая крышка ослепительно сверкнула, рассыпая по площади весёлых солнечных зайчиков. Люди ускорили шаг, быстро занимая места вокруг фокусника, зайчики прыгали по их лицам, зажигая улыбки.
— Марта, шары!
Обезьянка вытащила из сундучка три, размером с бильярдные, шара — жёлтый, зелёный и красный, и по очереди кинула хозяину. Фокусник поймал их и стал жонглировать.
— Ещё! — скомандовал он.
Обезьянка достала из сундучка синий шар и бросила хозяину — тот поймал, не переставая жонглировать.
— Марта, ещё!.. Ещё!
Обезьянка один за другим кидала разноцветные шары, а фокусник их ловил, жонглируя всё большим и большим количеством.
— Ещё! Ещё! Марта, ещё! — громко поддакивали собравшиеся в круг зрители, заставляя обезьянку снова и снова лезть в сундук.
Фокусник принимал шары и встраивал их в общий поток, пока его плотность и скорость жонглирования не выросли настолько, что шары стали неразличимы, превратившись в высоченную, переливавшуюся яркими красками дугу.
— Радуга! — крикнул фокусник, и дуга вдруг оторвалась от его рук и, устремившись вверх, раскрылась на всё небо огромной, семицветной аркой.
Публика громко ахнула, на секунду замерев от восторга, а потом взорвалась бешеными аплодисментами.
Денис кланялся, внимательно разглядывая зрителей: знакомые всё лица. В памяти всплывали не образы оставшихся на борту "Зубра" марионеток, а изученные ещё на Земле изображения из профайлов. И это было вполне объяснимо: несчастные, потерявшие собственную личность бывшие зомби с потухшими глазами очень мало походили на этих жизнерадостных, улыбавшихся празднику людей.
— Марта, ход! — скомандовал фокусник.
Обезьянка вновь метнулась к сундучку и, вытащив оттуда что-то узкое и такое длинное, что никак не могло там помещаться, поволокла хозяину. Забрав у обезьянки странные палки, фокусник поставил их вертикально и крикнул:
— Алееей-ап!
Высоко подпрыгнув, обезьянка проделала в воздухе замысловатый кульбит, а когда приземлилась, все сразу поняли, что палки — это ходули, и яростно зааплодировали.
— Марта, фото!
Достав из кармашка платьица очки, обезьянка нацепила их на нос и, уморительно быстро переступая ходулями, побежала к зрителям.
— Улыбайтесь! — призвал фокусник. — Все фото Марта сразу же пересылает Радуге — она собирает улыбки, и за каждую обещает сладкий подарок! — Он махнул рукой вверх и по разноцветной арке пробежали искры. — Видите? Она говорит: чем больше разных улыбок, тем больше подарков будет в конце представления!
Ловко перемещаясь на ходулях, обезьянка останавливалась напротив каждого, показывала пальцем на свои очки и, строя забавные рожицы, скалила зубы, призывая улыбаться. Зрители хохотали, глядя, как вспыхивает в очках Марты белый огонёк.
Вспышка огонька означала, что обрасоз найден, и тогда горевшая у Дениса на краю поля зрения ярко-красная точка на полсекунды становилась жёлтой, показывая, что связь с ираспом Борткова установлена и копирование запущено.
Привлечённые обещанием подарков и увлёкшиеся игрой неочи стали выпускать на площадь новых зрителей — здесь уже появился и Бета, и все старшие ЧДФ, и незнакомые странные лица — Младших, как догадался Денис — с вроде бы правильными, но какими-то чужими чертами. Тела у Младших были стройные и гибкие, а вместо волос головы покрывала пористая коричневая кора.
Не забывая поглядывать на мигавшую красную точку, Денис с энтузиазмом продолжил представление, чтобы публика не скучала. Ловкость рук, превращения, полёты, жонглирование, иллюзии... — он и сам не ожидал, что потрясшее его в детстве благотворительное выступление фокусника способно породить такой мощный разворот фантазии — благо здесь, на ментальных просторах, физические законы реального мира не могли помешать снизошедшему на него вдохновению. Фокусы следовали один за другим, но данных было много и, хотя Майя уже закончила "фотографировать", часть запущенных процессов ещё ждала очереди на исполнение, и через теллакум в ирасп Борткова текли и текли терабайты информации...
Пока всё шло по плану, беспокоило только одно: отсутствие Аркулова.
* * *
Вовлечённость неочей в игру дошла до крайней точки: в толпе появились ещё несколько незнакомых Денису, одинаковых лиц. Это явно были проекции-ярлыки самих неочей, причём выглядели они как дети лет двенадцати.
— Марта, ход! — громко потребовали дети, и обезьянке пришлось снова доставать ходули.
— Алей-ап! — крикнул Денис.
Проделав вызвавший у новых зрителей взрыв хохота кульбит, Марта взгромоздилась на палки.
— Марта, фото!
— Осторожнее, — понизив голос до едва слышного шёпота, предупредил Денис и, быстро проверив, как идёт перекачка обрасозов — оставалась ещё примерно четверть — продолжил представление.
— Не волнуйся, братец, я понарошку, — тихо заверила Майя и, нацепив очки, побежала к зрителям.
И вот тут, вдруг, прямо из воздуха, возле сцены появился Аркулов, так что жонглировавший горящими факелами Денис от неожиданности чуть не уронил их себе на голову. Оказавшись как раз напротив бежавшей вдоль ряда обезьянки, Аркулов широко улыбнулся, призывая Марту фотографировать, что она и сделала, не забыв скорчить забавную рожицу. Краем глаза проследив, как данные Аркулова встали в очередь на перекачку, Денис облегчённо выдохнул: личность отца была последним инфокетом, который нельзя было потерять, а значит, осталось совсем немного и можно начинать раздачу конфет.
"Отсняв" Аркулова, Майя переместилась к стоявшему неподалёку неочу и, сделав вид, что фотографирует, двинулась дальше, но не тут-то было: неоч вытянул руку и, схватив обезьянку, потянул её назад.
— Марта, фото!
Майя остановилась и повернулась к нему лицом. В очках вспыхнула имитация белого огонька передачи, на взгляд Дениса, не отличимая от истинного сигнала, однако неоч не отстал:
— Не так, не так, не так! — скороговоркой произнёс он, удерживая обезьянку.
Стало ясно, что неоч, вместо того, чтобы смотреть представление, крайне внимательно наблюдал за съёмкой Аркулова и теперь то ли видит подделку, то ли просто чувствует, что его обманывают: ведь одно дело отправлять в игру ярлыки-проекции, пусть и подчинённых, но всё же чужих сознаний, и совсем другое — участвовать самому. Майя оскалилась, строя рожи, и попыталась, маскируя движения под невинные обезьяньи ужимки, вырваться из рук неоча, но тот и не думал её отпускать, явно намереваясь добиться своего законного права на съёмку.
Продолжавшего жонглировать Дениса пробил холодный пот: "фото" неоча было не просто дополнительным обрасозом (что уже, учитывая имеющееся превышение безвредного для мозга майора лимита, было крайне нежелательно) — оно имело колоссальный объём, гораздо больший, чем вся до того закаченная информация! Ведь помимо слитого сознания всех пятерых неочей, инфокет содержал ещё и все обрасозы сотрудников Дзетты, а также подчинённые сознания Старших и Младших ЧДФ, что грозило Борткову жутчайшими проблемами с головой и необратимыми повреждениями мозга. А уж к чему может привести "фото" неочей, закаченное целых пять раз! — страшно было даже представить.
— Смертельный номер! — вскричал Денис, стараясь отвлечь на себя внимание, но зрители даже не взглянули в его сторону, разом развернувшись к Майе.
Секунда, и вокруг неё плотно сомкнулось живое кольцо, десятки рук ухватили за передние и задние лапы, не давая шевельнуться. Толпа притиснула неоча к обезьянке вплотную, он взял её за горло и сдавил, глядя прямо в очки.
— Марта, фото!
— Пусти, — еле слышно прохрипела она, прежде чем язык вывалился наружу и посинел, а глаза стали вылезать из орбит.
Небо над площадью резко потемнело, пламя от факелов зловещими отблесками легло на лица неочей, мигом превратив их весёлые улыбки в злые гримасы, а потом ярко блеснул белый огонёк — на этот раз настоящий.
Неоч отпустил шею обезьянки, и она, хрипя и кашляя, стала жадно хватать воздух ртом.
— Марта, фото! Марта, фото! — снова, с радостными улыбками, как ни в чём не бывало вопили пролезшие сквозь толпу неочи.
Снова блеснул огонёк, затем ещё раз, а потом все, видно, расслабились и обезьянка сумела вырваться. Оттолкнувшись от ходулей, она дикими, невероятными прыжками рванула к Денису. Он глянул на мигавшую красную точку: все личности сотрудников станции благополучно ушли в канал, и началось копирование обрасоза Аркулова, за которым уже строились в очередь чудовищные объёмы трёх инфокетов неочей.
— Дорогие зрители! — заорал Денис, подбросив горящие факелы вверх.
Радуга ярко вспыхнула, осветив площадь живым, разноцветным огнём. Бросившиеся в погоню за обезьянкой неочи остановились, задрав головы вверх, Марта добежала до фокусника и забралась ему на плечо.
— Нашей Радуге-дуге очень понравилась публика, и поэтому она прямо сейчас дарит конфеты! Всем без исключения! — Денис открыл притороченную к поясу сумку и, вытащив одну из конфет, поднял её над головой, сверкнув золотой обёрткой. Лоб и затылок сразу запульсировали от напряжения. — Подходите по одному! Больше не надо фотографироваться, просто получайте конфеты!
Он бросил угощение одному из двух оставшихся без фото неочей — один уже очнулся от вызванного живым светом ступора и метнулся вперёд, протягивая руки к обезьянке.
— Что ты делаешь?! — всё ещё тяжело дыша, прошептала Майя Денису в ухо.
— Аркулов уже копируется, — так же тихо ответил он, сосредоточенно удерживая конфеты воплощёнными до максимума. — Зальётся до того, как подействует яд.
— А инфа неочей?
— Не успеют...
Схвативший конфету неоч сорвал обёртку и жадно запихал сладкий шарик в рот, извозив шоколадом губы, совсем как обычный, наивный ребёнок, столь жаждавший сладостей и развлечений, что никакой самый мощный слитый интеллект не смог противостоять обману увлекательной игры. Дениса передёрнуло: если бы ему ещё месяц назад сказали, что он способен так жестоко дурить и подло травить детей, он бы счёл говорившего сумасшедшим.
Но сейчас Денис именно это и делал, потому что под тающей шоколадной глазурью, сотканной из удовольствия, таилась острая начинка-лезвие — посылы, секущие ткань телепатического обмена. Принцип действия был таким же, как при запуске начальной фазы ментального захвата, придуманного и отработанного ещё на Земле, в управлении контрразведки, но остановить его неочи уже не могли, потому что проглоченное "лезвие" действовало не снаружи, а изнутри, и чтобы его достать, им потребовалось бы "располосовать" самих себя.
Мрачно усмехнувшись, Денис кинул конфету следующему неочу, решительно отбрасывая интеллигентские сопли, внезапно потёкшие от приравнивания зреющих в мешках ЧДФ к нормальным, человеческим детям, только потому, что организмы неочей ещё не доросли до полного размера. Глупейший подход, исходящий из самого простого и общего признака, а ведь дьявол-то, как известно, в деталях...
— Что-то не так! — вдруг испуганно прошептала Майя. — Посмотри на Аркулова...
Продолжая бросать конфеты, Денис глянул на мигавшую красную точку и ахнул — к Борткову прошла только малая часть инфокета отца, остальное почему-то так и продолжало висеть на входе, хотя канал оставался открытым. Денис перевёл взгляд на самого Аркулова, точнее, на его выведенную на площадь ярлык-проекцию — она мелко дёргалась, то ли двоясь, то ли троясь, или даже четверясь... Копии не отходили далеко, лишь слегка смещаясь в стороны, тут же возвращаясь обратно и снова отделяясь. Что это? Что происходит?! — только и успел ужаснуться Денис перед тем, как мощно напиравшие сзади колоссальные объёмы данных "столкнули с дороги" забуксовавший обрасоз, и в телаккум устремился первый инфокет неочей.
— Нет! — Денис схватился за голову. — Майор... Чёрт, да что же это?!
