Пёс молчал. Сидел почти неподвижно, лишь его зрачки чуть двигались, следуя за движениями сидящего напротив пони.
— Часть ответов на эти вопросы у нас уже есть, — бесстрастно произнёс следователь. — Вас зовут Штерн. Вы — профессиональный шпион. Прибыли из Кантерлота. Вашего резидента в Кантерлоте зовут Полкан. В Кристальную Империю вы прибыли в поисках портала в другой мир. Вы вместе с грифонами и чейнджлингами планировали понихитить существо из другого мира, которое называет себя 'человек'.
Пёс не реагировал. Только глаза внимательно наблюдали за следователем.
— Кто командовал вашим отрядом? Гуннар? — спросил следователь.
Ответа не было. Как ни старался единорог разговорить задержанного, алмазный пёс безучастно молчал. Промучившись с ним около часа, следователь приказал гвардейцам увести его в камеру.
Зато чейнджлинг оказался неожиданно разговорчивым. Менять облик он больше не мог — ему на рог надели кольцо-блокиратор, из запасов, оставшихся ещё от Сомбры. В своём родном обличье чейнджлинг производил устрашающее впечатление, но, когда его привели на допрос, сразу же начал сотрудничать со следствием:
— Меня зовут Торакс. Возраст... вам он мало что скажет, чейнджлинги развиваются быстрее, чем пони. Скажем так, примерно соответствует вашим тридцати — тридцати пяти. Родился в улье королевы Кризалис. Обучался на инфильтратора. В Кристальной Империи работаю более полугода. Ни на кого из пони ни разу не нападал, никаких преступлений не совершал. Вообще в нашем выводке меня всегда считали странным — слишком дружелюбным.
— С какой целью прибыли в Кристальную?
— Как и все наши инфильтраторы — для сбора любви и других положительных эмоций, — ответил чейнджлинг. — Мы питаемся эмоциями, как пони питаются овощами, тортиками, пирогами и маффинами. Без чужих эмоций улей не выживет. Поэтому королева посылает инфильтраторов. Мы собираем положительные эмоции как пчёлы собирают мёд. Из всех эмоций любовь — самая вкусная и питательная.
— Почему вы приехали собирать любовь именно в Кристальную Империю?
— Здесь её очень много! — в голосе чейнджлинга ощущалось удовлетворение. — Где ещё собирать любовь и прочие положительные эмоции, как не в городе, которым правит принцесса любви? Здесь возле Кристального Сердца такая концентрация положительных эмоций, что я не мог к нему подойти! Мне даже не нужно было воровать любовь у пони — достаточно было на несколько минут выйти на край центральной площади — и дневная норма набрана!
— У вас есть нормы по сбору любви? — удивился следователь.
— Да. Для чейнджлингов любовь и эмоции в целом — это пища, которой всегда не хватает, — чейнджлинг делился информацией на редкость охотно и откровенно. — Сбор и потребление эмоций строго нормируются, иначе улью грозит голод и вымирание.
— Вы сказали, что вы — инфильтратор и прибыли для сбора эмоций. Но когда вас задержали, вы изображали мисс Дэринг Ду, — напомнил следователь. — С какой целью?
— Прямой приказ королевы, — коротко ответил чейнджлинг и пояснил: — Я должен был собрать информацию о подземельях Кристальной и заодно присмотреть за отрядом Гуннара и алмазными псами.
— Вы знали, с какой целью прибыли в Кристальную грифоны и псы?
— Да. Они искали портал, чтобы проникнуть в другой мир и захватить там человека, — без колебаний рассказал задержанный. — Я не одобряю подобных действий и ни разу никого не понихищал.
— Вы не одобряете, — уточнил следователь. — А ваша королева?
— Раньше чейнджлинги иногда понихищали пони и держали их в коконах, — признал Торакс. — Но это намного менее эффективно, чем сбор эмоций в естественных условиях обитания пони. Какие положительные эмоции может испытывать пони, которого засунули в кокон? Да никакие. А инфильтратор может просто зайти в любое кафе, где пони назначают свидания, взять чашечку кофе, чисто для вида и восполнения баланса жидкости в организме, и за десять-пятнадцать минут собрать дневную норму. Поэтому после неудачи в Кантерлоте королева запретила практику понихищений, и мы полностью перешли на сбор эмоций инфильтраторами.
— Разве у чейнджлингов нет своих эмоций? Почему вы воруете чужие?
— Почему пчёлы собирают мёд? — ответил чейнджлинг. — Инстинкт. Общество чейнджлингов отличается от общества пони. У нас нет семей. Нет любви. Яйца откладывает королева, это её обязанность. Большинство чейнджлингов — рабочие особи, 'дроны'. Они просто выполняют приказы. У них нет ни своих мозгов, в обычном понимании, ни своих эмоций, и никогда не было. Инфильтраторы в нашем обществе — это элита. Их специально и довольно долго обучают другие инфильтраторы с большим опытом. Инфильтратор, даже начинающий, знает и умеет неизмеримо больше, чем обычный чейнджлинг. Я с рождения выделялся дружелюбием, и стал одним из первых кандидатов в инфильтраторы в своём выводке. Инфильтратор обязан быть дружелюбным, иначе он не сможет войти в доверие к пони и собирать любовь.
— Эм... вот как? — следователь отметил этот момент в своих заметках. — А почему чейнджлинги не делятся эмоциями друг с другом?
— О, это моя мечта, чтобы так было! — искренне ответил Торакс. — Этому есть несколько причин. Первая — у большинства из нас, у рабочих дронов, нет никаких эмоций. Делиться им просто нечем, и они этого не умеют. Они могут только впитывать эмоции, отдавать их не учили. Инфильтраторов специально обучают делиться эмоциями, и они делятся ими между собой и с курьерами.
— Что за 'курьеры'? — тут же спросил следователь.
— Чейнджлинги, которые занимаются доставкой концентрата эмоций от инфильтраторов в улей.
— Концентрата эмоций? — изумился единорог. — Это как?
— Организм чейнджлингов умеет перерабатывать самые разные вещества и не только вещества, — пояснил Торакс. — Мы перерабатываем эмоции в субстанцию, похожую по консистенции на арахисовое масло, для удобства транспортирования и хранения. Чтобы инфильтраторы не отвлекались на доставку, а занимались только сбором эмоций, у нас есть специальные курьеры, которые доставляют концентрат в улей.
— Понятно, — следователь сделал ещё одну пометку.
— Вторая причина — эмоции и их концентрат на строгом учёте, — продолжил чейнджлинг. — Внутри улья специально обученные чейнджлинги ведут учёт собранных эмоций. Поэтому никакого бесконтрольного обмена эмоциями не допускается.
— Какое ужасное у вас общество, — следователя даже передёрнуло при одной мысли о подобном уровне контроля.
— В улье всё подчинено главной задаче — выживанию вида, — пояснил задержанный. — Мы привыкли. Но я всегда мечтал, чтобы чейнджлинги могли делиться эмоциями свободно. Будь у дронов эмоции, это решило бы множество проблем, в том числе и с голодом.
— А обучать их не пробовали?
— Пробовали, но не особо успешно. Дронами становятся те, кто не прошёл тесты на инфильтратора или другие профессии, — рассказал Торакс. — К сожалению, таких большинство. Чейнджлинги в массе своей не очень умные, как ни неприятно это признавать.
— Хорошо. Вернёмся к вашему заданию. Для чего чейнджлингам портал?
— Первоначально обсуждалась идея проникнуть в тот мир за порталом для изучения и сбора эмоций, — чейнджлинг, казалось, не скрывал ничего. — Но потом выяснилось, что мир, где живут человеки, имеет очень низкий уровень магии. Чейнджлингам там не выжить. Поэтому королева решила ограничиться изучением человеков как вида и изучением их технологий. Возможно, нам удалось бы наладить с ними либо какую-то торговлю, либо другой вариант обмена, но это, как мне кажется, затея из разряда маловероятных. Уж очень они далеко обогнали нас в науке.
— А почему вы не пробуете торговать с пони? — удивился следователь-эквестриец. — Почему вы вообще напали на Кантерлот, а не попробовали пойти путём мирного сотрудничества?
— Это была ошибка... Вынужденное решение, которое кончилось катастрофой, — признал Торакс. — У нас случилась технологическая авария... Содержимое сразу несколько больших резервуаров испортилось, концентрат прокис. Улей оказался на грани голодной смерти. Королева не стала бы нападать на Кантерлот, если бы не эти обстоятельства.
— Вот оно как... Концентрат может испортиться? — уточнил следователь.
— Обычно в стерилизованной посуде он может храниться десятилетиями, — рассказал чейнджлинг. — Но в случае загрязнения — да, портится, причём, к сожалению, очень быстро во всей массе. У нас не получилось вычерпать испорченное и спасти остатки.
— Тогда как же вы выжили после нападения на Кантерлот?
— При нападении мы понесли чудовищные потери, — огорчённо опустив голову, ответил Торакс. — Королева не ожидала, что так случится. Поначалу операция выглядела лёгкой прогулкой. Но, когда магический щит выбросил атакующих из Кантерлота, множество чейнджлингов были раздавлены о стены зданий или разбились при падении с большой высоты, так как летели с огромной скоростью, на которой не могли управлять полётом. Обычная физика. А дальше оставшихся спасла математика. Королева сделала переучёт оставшегося концентрата, урезала нормы выдачи, и того, что осталось, плюс добытого инфильтраторами в обрез хватило, чтобы не передохнуть от голода, пока не были восстановлены цепочки поставок. Инфильтраторы не участвовали в нападении, они слишком ценные, чтобы их так использовать. Так вышло, что в процентном отношении к выжившим после нападения количество инфильтраторов стало больше, потому что выжили в основном инфильтраторы и личинки — те, кто не участвовал в нападении.
Следователь поймал себя на мысли, что готов был в этот момент посочувствовать чейнджлингам.
— Есть ли в Кристальной ещё чейнджлинги, кроме вас?
— Я здесь один, — покачал головой Торакс.
— Вы так думаете или знаете точно? — следователь испытующе посмотрел на задержанного.
— Знаю, потому что мы чувствуем присутствие других чейнджлингов. Не по запаху, точнее, не только по запаху. В Кристальной я не ощущаю нашего присутствия. Я за всю жизнь не причинял вреда ни одному пони, клянусь жизнью, — заявил Торакс. — Всё, что я делал в Кристальной — выходил каждый день на площадь, собирал немного любви и отправлял в улей через курьеров. Больше всего на свете я хотел бы иметь друзей. На самом деле, у меня уже есть несколько хороших знакомых среди кристальных пони, но это потому, что они не знают, что я чейнджлинг. Если бы знали, вряд ли бы они захотели дружить со мной. У чейнджлингов слишком плохая репутация после нашего нападения на Кантерлот.
— Тем не менее, незаконное проникновение в Кристальную Империю — это серьёзное правонарушение, — заметил следователь. — И вы оказали сопротивление при задержании.
— Я перепугался! — ответил чейнджлинг. — Эта ваша бешеная бэтпони так внезапно на меня набросилась! У меня просто сработал инстинкт, я хотел вырваться и убежать. Да, я понимаю, что нарушил ваш закон, но никому от этого вреда не было. И сами посудите, если бы я подал официальное прошение о въезде в город, как чейнджлинг, разве мне дали бы такое разрешение?
— А как вы въехали в Кристальную? — уточнил следователь.
— Как эквестрийский турист, на поезде, — признался Торакс. — А потом просто сменил облик. Как пони, я вообще ничего не нарушил. Ведь для пони въезд в Кристальную Империю свободный.
— Да, но проблема в том, что вы — не пони, — заметил единорог. — Кристальный Кодекс одинаково запрещает находиться в городе как грифонам, так и алмазным псам, и чейнджлингам.
— Я понимаю... — Торакс огорчённо опустил голову. — Я очень хотел бы подружиться с пони. Меня посадят в тюрьму? Я слышал, что пони в Кристальной больше не казнят пленных.
— Вашу судьбу будет решать суд, — объяснил следователь. — Я уверен, что суд учтёт ваше признание и сотрудничество со следствием. Я укажу это в документах.
— Стражники дают мне обычную пищу, но мне для выживания необходимо получать положительные эмоции от пони, лучше всего — любовь и радость. Они для меня как еда. Я уже несколько дней в камере, — напомнил чейнджлинг. — Если я не буду получать эмоции, до суда я не доживу. Или вы хотите уморить меня голодом? Тогда лучше убейте сразу.
— Это недопустимая ошибка стражников, — нахмурился следователь. — Вас будут выводить на прогулку к Кристальному сердцу, для питания. С охраной я разберусь, выясню, кто приказал отправить вас в камеру и не обеспечил питанием.
Стража! Выведите арестованного на площадь Кристального сердца, ему необходимо особое питание, — распорядился единорог. — И выводите его на площадь ежедневно, три раза в день.
— Спасибо, — поблагодарил Торакс. — Вы меня буквально спасли.
-= W =-
Лира и Саншайн в ожидании вечера зашли в кафе, взяли себе по чашечке кофе и пирожные. Когда они уже заканчивали с пирожными, в кафе вошёл гвардеец из местных, огляделся и направился прямо к их столику.
— Здравствуйте, всепони, — обратился он к сидящим. — Не вы ли будете мисс Лира Хартстрингс? — спросил он Лиру, сравнивая её внешность с описанием на листке бумаги.
— Да, я — Лира Хартстрингс, — ответила единорожка. — А что случилось? Когда я успела что-то натворить?
— Нет, нет, мэм, — успокоил её гвардеец. — К вам лично нет никаких претензий, но ваши знания могли бы помочь следствию. Если вы согласитесь уделить нам немного времени и пройти в управление Кристальной Гвардии. Это недалеко от замка.
— Ну... хорошо... если я смогу чем-нибудь помочь... — Лира согласилась.
— Я с тобой! — уверенно заявила Саншайн. — Я не хочу оставлять тебя одну, вдруг тебе помощь понадобится.
— Мисс Харстрингс ничего не грозит, мэм, — улыбнулся гвардеец. — Но вы можете её сопровождать, если считаете нужным.
— Считаю, — ответила метеоролог. — Лира — моя ближайшая подруга. Я не оставлю её одну, хотя бы для моральной поддержки.
Пони расплатились с официанткой и вслед за гвардейцем вышли из кафе. Управление Кристальной Гвардии было в паре кварталов и располагалось в невысоком, выращенном из цельного сиреневого кристалла здании. После недолгого похода по коридорам они вошли в кабинет, где их встретил розового цвета единорог с серо-стальными глазами и чуть более тёмной розовой гривой. Саншайн подумала, что он прекрасно смотрелся бы рядом с Пинки Пай — грива жеребца была немного светлее чем у Пинки, заметно короче и не такая пышно вьющаяся, но цветовая гамма в целом была похожая. Жеребец не был кристальным, и пегаска заключила, что он, вероятно, из числа эквестрийцев, переехавших в Кристальную вместе с принцессой Кэйденс и Шайнингом Армором.
— Здравствуйте, — приветствовал их единорог. — Мисс Хартстрингс и мисс?..
— Саншайн, — ответила метеоролог. — Лира — моя подруга, я пришла её поддержать.
— Это не обязательно, но — пожалуйста, если угодно, — единорог улыбнулся. — Меня зовут Трейлмарк, я — следователь Кристальной Гвардии.
— Вы ведь приехали из Эквестрии? — уточнила Лира. — Вы — не кристальный пони.
— Да, я приехал из Кантерлота, по приглашению Его Высочества принца Шайнинга, — подтвердил следователь. — Леди, я вынужден предупредить вас, что всё, о чём мы будем говорить, является тайной следствия и не подлежит разглашению. Вы меня понимаете?
