Эльфенок с трудом повернул голову влево, настолько плотно он был закутан в толстые одеяла. 'Ну конечно же, Ксандр!' Кто еще мог так укутать принца, что тот стал похож на многоярусный торт? Рядом спал Ксандр, трогательно подложив руку под щеку, и Дени не смог сдержать улыбки. Мальчик не сомневался, что Хранитель всю ночь бодрствовал, но и у Тени был свой предел. И сейчас мужчина выглядел уставшим и изможденным. Темные круги под глазами, беспорядок на голове и что-то такое трогательное, почти беззащитное, делало его моложе и ближе.
'Более... человечным', — подумал Дени и натянул на Хранителя одно из своих одеял.
— Сколько же ты нормально не спал, а, Ксандр? — Дени провел рукой по растрепавшимся волосам Диеро.
Дени чувствовал, как воет Дракон где-то внутри, как его сотрясает боль осознания... 'Не сейчас', — Дени не смог заставить себя подойти к Зверю, слишком свежи были воспоминания о его острых когтях, но и обижаться на Аро не было смысла — Древний защищал свое воплощение так, как умел, и не его вина, что Дени готов был жертвовать собой ради жизни других.
— Нужно вставаать, — зевнул мальчик и высунул ногу из одеял, вернее, из настоящего кокона, что сплел этой ночью обеспокоенный Хранитель.
Высунул, пошевелил пальчиками и вновь полностью скрылся под одеялом, оставив наружу лишь белоснежную макушку. Холодно. Но это был не тот холод, что резал внутренности. Дени поежился и положил на живот руку. Шов все еще ныл, а теперь и чесался, и эльфенок прилагал все силы на то, чтобы не податься и не расчесать зашитую рану.
'Я не буду чесаться, не буду, — рука эльфенка замерла на животе. — Разве что только проверю, как там меня заштопали...'
И Дени с самозабвением начал теребить рану.
— Дени, — предупреждающий голос дуэно отозвался где-то внутри.
Дени проглотил комок в горле и с еще большим энтузиазмом принялся беспокоить шов.
'Все что угодно, я сделаю все, чтобы ты была рядом! Да я изрежу каждый клочок своей кожи, если это позволит мне слышать твой голос. Пожалуйста, только не оставляй меня!'
О, как Дени понимал Даркуса! Ради тех, кого любишь, разве не отдашь самого себя?
Тьма мелькнула, чтобы остановить руку ребенка, но внезапно остановилась.
— О да, вот так, да, хорошо, — простонал Дени, подглядывая одним глазом за тем, как реагирует Тьма.
Как бы невзначай эльфенок приоткрыл полоску кожи на животе и принял, как он полагал, соблазнительную позу. Если бы не рейтузы в цветочек, быть может, Тьма и не подумывала бы беззвучно покатываться от смеха, нависнув над Ксандриэлем с твердым намерением разбудить Хранителя.
— Хорошо-хорошо, все, все, я закончил, да не буди ты Ксандра!
Дени взволнованно приподнялся с кровати и насупился.
— Но если ты думаешь, что я не найду тебя, то ты очень плохо меня знаешь, — пробурчал Дени, мысленно обращаясь к дуэно и выбираясь из теплого кокона.
'Так, тише, главное — не шуметь, не разбудить Ксандра, иначе — все пропало!'
Пол был просто ледяным, и Дени с шумом втянул в себя воздух, отпрыгнул к стене, но резкое движение принесло с собой такую боль, что он согнулся пополам, оступился и поскользнулся на 'медузе', которая ночью помогала дышать. Не удержав равновесия, Дени взмахнул рукам.
'Нет, только не падай!' — застонал маленький принц, когда ваза, стоявшая на прикроватной тумбочке, полетела прямо в лицо Хранителя.
Тьма двинулась наперерез, но прошла сквозь белый фарфор, и от бессилия стала еще прозрачней.
Дени заметался, забыв, что эльфийская скорость — не чета человеческой, и с размаха хлопнул по вазе рукой. Звоном ладони о пустую посуду можно было зомби поднять с отдаленных склепов. Эльфенок чертыхнулся и стрелой помчался ловить отлетевший сосуд, забыв, что 'медуза' все еще украшает правую пятку. С ойканьем и пронзительным 'Ммамочки-пиявочки' Дени пролетел мимо упавшей вазы, сбив по пути занавески и налетев на кресло со спящим в нем лекарем. Скрип кресла, грохот гардины... Таррий выпучил глаза — вылитый рак-отшельник — и забормотал молитвы. Проснуться подобным образом он и Клозильде бы с Глэнтоном не пожелал: на него налетела, отчаянно матерясь и поминая свою матушку, самая настоящая баньши! А кто иначе это мог быть — белые волосы, закутанная в саван тонкая фигура, закрывающая рот лекаря от крика, и чарующий голос, шепчущий иноземные проклятия... Таррий приготовился так верещать, чтобы эта нечисть признала в нем сестру по несчастию...
— Ешкин-матрешкин, Таррий, совсем сдурел? Какая я тебе баньши? Нет, ну ты опять меня оглоушил, — острые ушки и лукавые голубые глаза показались из занавески.
Но Таррий, мысленно распрощавшийся с аппетитными формами почтенной госпожи Дудок, приготовился к смерти. Легкое прикосновение принца — и впечатлительный лекарь падает в кресло, оглашая комнату скрипом и воем:
— Прости, любимая, я был не прав!
Дени поджал ушки и с осторожностью развернулся. 'Ох, ну и зол, должно быть, проснувшийся Ксандр!'
Мысли эльфенка метались между планом 'Напомнить, кто здесь Владыка — а чтоб не ругали' до 'Вызвать жалость — прикинуться ветошью'.
Взмахнув белокурой гривой и приняв позу русалочки, забывшей надеть две ракушки, Дени захлопал ресницами и взглянул на кровать.
'Да ладно!' — он не поверил своему счастью, когда понял, что Тень спит, аки мерт... спящая девица. И не проснется, если кое-кто не перестанет так верещать.
— Да я это, Таррий, я, Дени, — принц повернулся к лекарю и прижал палец к своим губам.
— Пповелитель? — человек покраснел и смущенно поправил съехавшие на нос очки. — Очки! Да, я просто Вас не рассмотрел, кошмары там всякие, а я старый, немощный, подслеповатый...
— Тебя.
— Что, простите?
— Не рассмотрел тебя, а не вас. Перестань выкать, мы же об этом давным-давно договорились, — Дени сверкнул ямочками, довольный, что план дуэно он все еще может исполнить, а не провалит по собственной дурости.
'— Не забудь', — Тьма нежно коснулась белоснежных волос, улыбнулась и растворилась в рассвете. Дени потянулся за ней, словно их связывали невидимые нити.
— Да помню, я, помню. Полдон, кровь, тайна и все такое... — заворчал Дени, на самом деле изо всех сил напрягая зрение, чтобы увидеть в клочках тьмы очертания дуэно. Дени готов был жизнь поставить на то, что Тьма вновь улыбнулся и закачала головой.
-... упрямый, добрый, любимый, — хихикнул эльфенок, обхватив себя за плечи и чувствуя, что стал таким легким-легким, что может в любой момент улететь, как воздушный шарик.
Он был не в силах согнать с лица глупую улыбку. Еще бы Таррий так странно на него не косился, и Дени бы вновь нырнул под теплое одеяло и вспоминал бы, вспоминал каждое мгновение, каждое слово...
— Господин Дени, как Вы себя чувствуете? Нигде не болит? Голова точно не кружится, не мерещиться ли чего?
Таррий со скрипом тер запотевшие очки, смущенно отводя взгляд, ведь маленький иллитири смотрел на человека такими сияющими глазами, какими не смотрела на него и почтенная госпожа Дудок в день их долгожданной помолвки.
А Дени прикрыл глаза и воскрешал в памяти эту ночь. Дуэно не знала, что и Дени просто так ушами не хлопал. О, у него был разработал целый План. Именно так, с заглавной буквы, настолько маленький негодник гордился тем, что смог-таки обхитрить свою донельзя заботливую половинку.
Рост, длина волос, черты лица, аромат любимого тела... Дени коварно улыбнулся. Он впитывал своим телом все, что помогло бы узнать, как выглядит его половинка, раз уж глаза отказались ему помочь, предатели! Дени моргнул пару раз, глаза все еще были красными и нещадно болели, но он хотя бы мог видеть. И уж теперь-то он узнает, почему чувствует, что дуэно на самом деле так близко. Дени покосился на спящего Диеро и прищурился. Он помнил, какой удивительный аромат исходил от дуэно.
И Ксандр пах... нет, нет, не также, но что-то неуловимое роднило их ароматы. Подойти сейчас и понюхать Ксандриэля? А если мужчина проснется, и застанет Дени, принюхивающимся?..
'Нет, рисковать я пока не могу, и так меня Ксандр после вчерашнего по головке не погладит'.
Дени не знал, как в этом мире поступали с умалишенными иллитири, но забинтованный и красноглазый ребенок, обнюхивающий своего Хранителя... Вряд ли это убедило бы Ксандра, что Дени в порядке. 'Интересно, а в этом мире желтые домики пользуются популярностью?' Откуда-то пришло осознание, что Ксандр не очень-то и жалует лекарей душ. С чего бы это?
— Дени, с тобой действительно все в порядке? — Таррий этаким всклокоченным колобком суетился вокруг эльфенка, щупая его пульс, проверяя температуру, рассматривая глаза и что-то обеспокоенно приговаривая.
'Добрый, милый Таррий', — Дени с теплотой во взгляде наблюдал за смертным. Эльфенку совершенно не хотелось обманывать наивного лекаря, но нужно было скорее исполнить обещание, которое он дал дуэно.
— ... Дени?
— А?
Эльфенок и не заметил, как Таррий подвел его к постели и пытается уговорить прилечь.
— Нет, Таррий, послушай, — зашептал Дени, опасливо косясь на спящего Хранителя. — Мне нужно уйти.
Лекарь отчаянно замотал головой:
— Даже не думайте, Повелитель.
— Во-первых, не Повелитель, а Дени, — настаивал на своем эльфенок. — А во-вторых, я все равно проведаю Олли и маму, просто хочу, чтобы Ксан отдохнул хоть немного. Давай, Таррий, со мной будешь ты и, я уверен, еще пара-тройка охранников Ксандра.
Таррий молчал, неодобрительно хмуря седые брови. Вкупе с круглыми стеклышками очков и с каким-то цветастым платком на голове, которым он завязал всклокоченные волосы, лекарь походил на одного из гномов диснеевской сказки.
— Я могу уйти и без тебя, и ты знаешь, что никто меня не остановит,— Дени приподнял левую бровь и как никогда стал походить на ледяного принца.
Но эльфенок решил, что блефовать — так по-крупному, лекарь же не знал, что у принца коленки тряслись от слабости. Было чертовски больно, мальчик и сам с трудом представлял себе, как доберется до Полдона.
Таррий открыл рот, намереваясь возразить, но твердый взгляд Предрассветного, так не вязавшийся с испариной на его лбу, убедили лекаря, что с Предрассветным лучше не споить.
— Хорошо, как прикажет мой Повелитель, — человек низко поклонился, и, не смотря принцу в лицо, направился к двери.
Дени потянулся за Таррием, намереваясь все объяснить, чтобы тот не обижался. Но что он мог сказать ему? То, что давно умершая возлюбленная просит сцедить Комподжоу немножечко крови? Конечно, если бы Дени собирался немедленно разбудить Хранителя воплями лекаря. Рассказать, что Ставрус и не Ставрус вовсе, а Полдон, окончательно обезумивший и захвативший тело своего сына? Если бы хотел показаться сумасшедшим — то да. Или поведать впечатлительному лекарю, как поклялся, что после совершеннолетия станет безропотной куклой, практические рабом собственного 'деда'? Нет уж, лишать человека сна Дени не станет.
Вспомнив об этом, Дени почувствовал, как тошнота подкралась к горлу, но он не дал подобным мыслям одержать над ним верх. Казалось, что он упускает из вида что-то очень и очень важное. Но что именно, и с чем это связано?
Натянув поверх цветастых панталончиков светлые штаны, и осторожно застегнув рубашку и жилетку в тон, Дени, стараясь не потревожить раны, засуетился в поисках обуви, но смог найти только легкие тапочки-шлепки. Повертев в руках чуть загнутую к носкам золотистую обувку, он вспомнил истории о восточных гаремах. Да уж, с подобным 'удобством' на ногах далеко не убежишь. 'Интересно, вот кто подбирает мне подобную обувь?'
В комнату заглянул Таррий, надеясь, что принц передумал, и лекарь не будет потом оправдываться перед Тенью. Увидев, с каким трудом эльфенок натягивает на себя шлепки, Таррий поежился, вспомнив, как несколько часов назад зашивал его раны. Какая ужасная ночь, сколько всего случилось!
Лекарь до сих пор помнил, как Диеро отчитывал Камину. Один взгляд его чего стоил! И как эльфийка не умерла на месте? Таррий никогда не испытывал подобного страха. Нет, вернее испытывал, когда увидел, как окровавленный император зубами рвал на куски тело своего сына... О, он, конечно, многое видел на своем веку, недаром вот уже почти что полвека работает лекарем, но то, как искромсали тело маленького принца даже его привело в ужас. Таррий до сих пор поверить не мог в то, что увидел тогда — как, как из тела ребенка могло появиться чудовище?
'Нет, нет, этого просто не может быть. Я подслеповат, дело в этом. Не мог настоящий Дракон появиться из чужого тела. А как хрипел мальчик? Как, не переставая течь, пузырилась его кровь! Если бы не Суон и его лекари, Дени умер бы на моих руках', — Таррий вздрогнул, представив, что бы тогда стало с Диеро.
— Иду-иду, Таррий, — зашептал Дени, чуть не навернувшись в непривычной обувке.
'И как такой маленький и хрупкий эльфенок может производить столько шума буквально на ровном месте? Никогда не встречал Первородного, который бы умудрялся быть таким неловким и в то же время таким очаровательным, — Таррий скрыл улыбку, когда мальчик в очередной раз чертыхнулся, наступив на осколок от вазы. — И как только, Люд всемогущий, Диеро мог спать при подобном шуме? Наверное, это и есть магическое истощение. Ничего удивительного, если учесть, что Хранитель все ночь перекачивал энергию для своего Господина. Не думаю, что кто-то, кроме него справился бы с этой задачей. Восстановить весь узор ауры с точностью ювелира только по памяти! Просто невероятно. А как он смотрел на лекарей, когда они прикасались к ранам ребенка! О, не хотел бы я оказаться на место того, кто обидит маленького Владыку'.
Таррий поежился и придержал для едва ступавшего Повелителя дверь.
Как и предполагал Дени, за дверью дежурили одетые во все серое эльфы. Вот только он не учел того, что Ксандр такой... Ксандр. Их было три дюжины. Целых три дюжины высоких подтянутых эльфов несли караул перед его комнатой! Приглядевшись, Дени заметил еще двадцать хранителей, мелькнувших тенями в закоулках широкого коридора. При появлении Повелителя все Диеро подтянулись и дважды ударили себя по сердцу сжатой в кулак рукой.
'Мое сердце бьется для Вас', — вспомнил значение этого жеста эльфенок.
— Ну, Ксан, а почему ты не всю армию сюда притащил? — протянул Дени и вздрогнул, когда за спиной послышался знакомый голос.
— Это элитный отряд клана Теней, мой Владыка. Эти эльфы могут разорвать на клочки любую армию.
Камина! О, как же он мог забыть, что попросту усыпил эльфийку, чтобы сбежать от нее к 'Ставрусу'! Дени осторожно развернулся и скорчил виноватую мордашку:
— О, Камина, сколько лет, сколько зим. Очень, очень рад тебя видеть. Как поживаешь?
— Хорошо. Хорошо выспалась, — розоволосая эльфийка с укором посмотрела на смущенного принца.
— Хороший сон — залог здоровья, — Дени попятился назад, понимая. что уж Камину он не обведет вокруг пальца во второй раз.
Страшно даже представить, что ей сказал Ксандриэль, когда все-таки смог ее разбудить.
Камина расстегнула верхние пуговицы строгого темно-серого камзола и достала круглый, местами потрескавшийся амулет. Потемневшее от времени дерево сплошь было покрыто древними рунами. И этот почерк показался эльфенку смутно знакомым.
