Джессика правда разбиралась во всем этом! И её энтузиазм был таким милым. И та штука, которую она одевала во время своих путешествий с Луизой, очень хорошо смотрелась, окрашенная в красный, особенно когда Каттлея была немного тоньше, чем сейчас. Вампирша перевернула очередную страницу и постаралась не смотреть на страшные фейерверки, которые она разместила вокруг колокольни.
— Я не должна убегать, — прошептала она про себя. Постойте, нет. Не убегать. Это не то, что она не должна делать — хотя и этого ей делать тоже не надо, потому что снаружи день и если она убежит, то сгорит. Это было очень, очень страшно и не удивительно, что она нервничала.
А! Да! Она не должна была вырывать чьи-нибудь глотки. Или "делать что-то подобное вырыванию глоток, даже если глотки остаются целыми". Луиза была очень настойчива в этом вопросе.
Её сестра иногда бывала такой грубой. Даже если она была права. Она правда не должна делать это. Это плохо скажется на их репутации плохих людей, если они убьют много стражи во время похищения принцессы. Как, во имя всего святого, она должна всё это различать? Это всё так запутано!
О да, сестра объяснила ей, что она не должна убивать людей. Поэтому она не будет. Потому что это облегчало планы её младшей сестры, и она не была проклятой королевой ночи, управляемой голодом и не знающей солнечного света. Что, Каттлея знала это совершенно точно, как-то влияло на её суждения.
Она надеялась, что ей не придется возиться с ужасным огнем, но иногда планы сестры не работали так, как задумывалось, так что лучше подстраховаться...
"Графиня, я возле входа в сокровищницу!" — раздался голос её сестры. — "Были попытки поднять тревогу?"
— Не-а, — ответила Каттлея. — Немного патрулирующих стражей, но ничего необычного. Я могу видеть парад на улицах! Это очень, очень хорошо, иметь возможность снова увидеть дневной свет, даже если приходится смотреть через темное стекло!
"Хорошо. Продолжай наблюдать. И не убивай никого. С моей стороны тоже очень тихо, только несколько охранников, я закрыла их в камере и сбросила ключ с лестницы, так что им понадобится маг земли, чтобы выбраться оттуда. Повелительница продолжает выполнение задания". — Пауза. — "Кроме того, никого не убивай, Катт."
Очень обидно, что сестра не верит в меня, грустно подумала Каттлея, перед тем как перевернуть страницу. Она ведь уже говорила ей это.
Луиза вздохнула и оборвала заклинание связи. Она очень боялась, что старшая сестра потеряет контроль и убьет кого-нибудь, но... нет, она должна ей доверять. До тех пор, пока Луиза случайно не подымет тревогу, Каттлея сможет оставаться там до начала сумерек, а затем прокрадется до телеги, которая довезет её до Сенны, где она воспользуется порталом, который вернет её в башню.
Если что-нибудь не пойдет совершенно не так.
"Кхм. Моя повелительница", — сказал ей Гнарл. — "У меня есть информация для Вас, возможно, Вы захотите это услышать".
— Что такое, Гнарл? — спросила она.
"Ваша Греховность, я выяснил кое-что интересное. Я проверил точный список заключенных в подземелье. Большинство ни на что не пригодно. Несколько врагов дюка де Ришелье, несколько жалких предателей. Почти никого, кого стоило бы завербовать — их отправили в секретную тюрьму дюка. Но есть одна интересная личность, Фуке Разрушенная Башня, известная воровка, она сидит здесь с тех пор, когда её поймал известный герой Гиш де Грамонт. Если Вы выпустите её из тюрьмы, Вы сможете завербовать её. А мы сможем выяснить, что она сделала с некоторыми артефактами, которые она украла у проклятого вампира, вашего предшественника!"
Луиза надула губы.
— На это нет времени в расписании, — твердо сказала она.
"Да, Повелительница. Вам придется сравнить возросший риск с возможной выгодой от помощи известного вора, если Вы сумеете привлечь её на свою сторону".
Повелительница сделала глубокий вдох. Прикинула шансы.
— Следуем плану, — сказала она. — Я не собираюсь рисковать операцией из-за жадности. Моей целью является принцесса Генриетта. Я не собираюсь рисковать.
"Как пожелаете, Ваша Злобность. В конце концов, разве принцесса и содержимое сокровищницы не достаточный приз?"
Луиза кивнула.
— Поспешите и занесите на место эти вещи! — приказала она. Ей нужно было, чтобы штука для пробивания стены сокровищницы была на месте до того, как она отправится за принцессой, потому что процесс явно будет громким, и она хотела быть готовой. Один из её резервных планов заключался в том, что если всё пойдет кувырком, то она подорвет демонический заряд, пока они будут удирать через другой выход, и этим отвлечет преследователей.
Она с удовлетворением смотрела, как коричневые заносят последние ящики на место.
— Всё правильно? — спросила она Джессику через Перчатку.
"Ага! Заряжено и готово."
— Повелительница! — сказал Скил, подпрыгивая от энтузиазма.
— Нет, сейчас подрывать нельзя, — автоматически огрызнулась Луиза.
— Нет, нет, я не буду спрашивать то же, что и красные, — спокойно ответил синий миньон. — Я думаю, что нам не нужна бабаха, чтобы пройти через дверь.
— Правда? — спросила Луиза, излучая на миньона сарказм, что, к сожалению, было так же эффективно, как попытка ослепить человека радиоволнами. — И позволю себе предположить, что тогда мы просто пройдем сквозь них?
— Да. Мы просто пройдем сквозь гигантскую металлическую дверь.
От нервного тика под шлемом у неё задергался глаз.
— Потому что она не закрыта. Смотрите!— сказал Скил, толкнув дверь.
Луиза открыла рот. Луиза закрыла рот. Луиза снова открыла рот.
— О, да вы издеваетесь, — выдавила она, глядя на приоткрытую дверь. Она заколебалась. Это явно было ловушкой. — Миньоны! — рявкнула она, — откройте дверь.
И затем она нырнула за угол коридора.
Там не было огня. Отсутствовали молнии. Не появилось чего-то вроде сдирающего мясо с костей ветра, чтобы очистить коридор от пришельцев. Что же касается отсутствия яда или неадекватной нехватки сковывающего льда... ну, что-то в Луизе оставило чувство, что её как-то обманули. Но недостаточно обманули, чтобы не войти в сокровищницу, после того как она убедилась, что миньоны прошлись по всем плиткам, которые могли бы запустить ловушки.
Сокровищница оказалась... более пустой, чем она рассчитывала. Она могла это сказать не только потому, что у неё были определенные ожидания на тему, как должна выглядеть королевская сокровищница, но и потому, что на стенах остались отметины, указывавшие, что раньше здесь что-то было.
Луиза надулась под своим шлемом. Это было не честно! Кто-то определенно вынес отсюда половину содержимого, причем они сделали это не для праведного дела, как она. Такого нельзя терпеть!
Однако кое-что осталось.
— Опустошить её! — приказала она миньонам, сдвигаясь к хрупкому стеклянному шкафу, хранящему единственную книгу. Боже. Это должна быть королевская копия Молитвенника Основателя, одного древнего артефакта, который предположительно принадлежал самому Основателю. О, конечно, еретики — или по крайней мере Галлийцы, Альбионцы, Ромалианцы, Иберийцы, Германцы и несколько других наций — считали, что это был не настоящий молитвенник, и что это у них находится настоящий, но это было смехотворно. Она знала, что они были немного неполноценны, потому что не были Тристанийцами, но это не повод быть такими тупыми.
Книга была древнее, чем можно было бы представить, и невероятно святой. Никак нельзя было оставлять её в руках Совета. Она должна взять её, и удостоверится, что она отдаст её принцессе Генриетте, которая сохранит её.
Поэтому ей нужно быть очень осторожной.
Феттид прыгнула на стекло, несколько раз ткнула в него ножом, а затем убежала, хихикая, словно ребенок в кондитерской.
... это тоже сойдет, вынуждена была согласиться Луиза, подобрав книгу левой рукой. Да, это был прославленный пустой молитвенник Королей. Она должна сохранить его.
— Повелительница! — весело сказал Игни, напяливший клювастый рыцарский шлем, который плоховато сидел на нем из-за рогов. — Нашел кольцо! Драгоценное! Для Вас!
Луиза взяла кольцо.
*
Через сколько рук она прошла за бесчисленные годы? Сотню? Тысячу? Она давным-давно потеряла счет. Так много рук. Все разные. Некоторые кривые и звероподобные, некоторые тонкие и жестокие, несколько полностью отсутствующих, и поэтому она прирастала к культе. Никогда не любила таких. Это всегда было похоже на обман.
"Тиран!" — слышала она. — "Сегодня ты умрешь!"
Да, они всегда говорят это, не так ли? Или похожие вещи. Бесконечные повторы стерли даже намек на новизну. Если бы они были хоть немного изобретательнее в своих вызовах. О, бу-ху-ху, ты сжег мое селение, убил родителей и использовал их жизненную силу для создания миньонов. Поплачь еще, большой ребеночек. И что хуже всего, они никогда не уточняли, про какое именно селение идет речь. Вообще головой не думают!
А, вот это из более ранних, не так ли? Или не так?
"Злодей! Ты заплатишь за то, что сделал с драконами! И дварфами! И хоббитами! И северными эльфами! И невинными детенышами морских котиков! И..."
Её хозяин захихикал.
"Если ты станешь перечислять всех, кого я уничтожил, ты, трепливый хоббит, ты не уйдешь отсюда до самой смерти".
Размазанное движение. Она величественно взлетает и стонет от удовольствия, когда через неё протекает темная энергия.
"Ну, я сказал "хоббит", но сейчас это скорее четвертинка от хоббита", сухо сказал её хозяин. — "О, прости? Может, мне стоило придержать смертельные заклинания и подождать, пока ты закончишь выделываться? Чисто случайно, эльф с луком мог захотеть приготовиться к созданию его милого маленького Встречного заклинания, потому что я могу сделать это в любой момент вроде... сейчас!"
Она вновь величественно взмывает, но в этом раз через неё течет слабый, жалкий поток энергии. Притворство. Она услышала громкий взрыв, и что-то теплое и мокрое ударило в неё.
"О боже. Такое впечатление, что Перворожденная грязь не может доверять духам на моей территории. Хотел их призвать? Чтобы защитили? От меня, хотя я позволяю им питаться моей силой и ничего не прошу взамен? Ха ха. И... ой".
Она почувствовала пульсацию от смеха хозяина и услышала крики и звуки раздираемой плоти.
"Ой, ну надо же. А вот у нас тут дварф. Похоже, что кто-то выпил из Фонтана Бессмертия снаружи. Он делает именно то, что сказано, знаешь ли. Сейчас его плоть бессмертна — и бесконтрольно растет. Вы дураки — никогда не думал, что кто-то поведется на такое. Как вы думаете, кто умрет следующим? Второй эльф, у которого нет ни капли магии и который не может полагаться на призыв духов? Предлагаю тебе мирный договор, Саша. Скажи да, и купишь сотню лет или около того, пока я не закончу уничтожение дварфов. Может, дракон, который уже умирает от токсина в крови? Или твой ручной Маркайский волшебник? Мне интересно, как его мозги будут смотреться снаружи?"
Она вновь взмыла в воздух и испустила свой крик.
"Ну, я думаю, что просто натравлю на вас миньонов".
*
Луиза дрожащими руками положила кольцо. Или, скорее, положила золотой ободок. Камень с него исчез и сейчас украшал тыльную сторону Перчатки на её левой руке, над костяшкой. Что само по себе было подозрительно, потому что она взяла кольцо правой рукой.
Она подняла Перчатку, разглядывая её. Мир ощущался несвязным, странным, почти сном. Она посмотрела на молитвенник в своей руке, и её глаза широко распахнулись. Он больше не был пустым!
"Предисловие", — прочитала Луиза. — "Отныне я буду записывать правду, которую я знаю. Все вещи в мире состоят из мелких зерен. Четыре ветви взаимодействуют с этими зернами и влияют на них, что..." тут те слова, что она могла прочитать, заканчивались. После этого начинались каракули горящих злых рун поверх оригинального текста. Она видела куски оригинала под новым текстом, но не могла уловить смысла.
И зловещие горящие руны были написаны на совершенно другом языке! Буквы были совсем другие! Был ли поздний текст написан другой рукой или той же?
Она не могла сказать.
И ей нужно было сосредоточиться! Она сделала странный жест рукой, чтобы переправить книгу в свою сокровищницу. Миньоны, с их стороны, были очень эффективны, проворны и точны в деле очистки комнаты. Она могла бы назвать их саранчой, но туча саранчи проигрывала миньонам, увидевшим блестящие вещи. Она отправила некоторых, несущих содержимое сокровищницы обратно к зеркалу, через которое вошла, и применила неприкрытые угрозы, объясняя, что они не должны отвлекаться и должны доставить новые вещи.
Сопровождаемая оставшимися — и лучше всех экипированными — миньонами, Луиза начала выбираться из подземелий. Она уже нарушила свой план, потому что ранее она решила, что вычистит сокровищницу после того, как выкр... постойте, нет, спасет принцессу. Ей нужно поторапливаться.
К тому времени, как она достигла вершины башни, где содержали Генриетту, у неё заболели ноги. Полный доспех плохо подходил для такого! Некоторые миньоны также обзавелись элементами формы горничных, снятыми с невинных служанок, встреченных
по пути, хотя Луиза строго запретила их убивать. Хотя она до сей поры чувствовала вину за всех этих раздетых горничных, засунутых в шкафы, и насчет дверей, бывших закрытыми, пока с ними не случилась беда по имени "миньоны".
— Повелительница! — прошептала Феттид, украшенная чепчиком, стянутым с какой-то темноволосой служанки. — Там какая-то женщина перед нужными дверями. У неё на голове много блестяшек.
Луиза моргнула, её разум был в смятении.
— Королева? — прошептала она, дико оглядываясь. Открыв ближайшую дверь, она ткнула пальцем. — Все внутрь! — прошипела она, и все мгновенно повиновались. Зайдя туда сама, она шикнула на миньонов, изо всех сил прислушиваясь. Она начала разбирать голоса.
-... И я даю тебе еще один шанс, испорченная соплячка! Всё, что тебе нужно сделать, это покаяться в своих грехах перед Богом и Основателем публично, на церемонии! Я уже на неё опаздываю из-за тебя! Если ты просто попросишь прощения за свой разврат, то я выпущу тебя отсюда!
— Нет, мама, — услышала Луиза слабый ответ.
— Это... ты, соплячка! Был бы жив твой отец, он бы тебе сказал! Ну и сиди тут! Бесстыдная соплячка!
Луиза услышала шаги, когда королева проходила мимо комнаты, и её сердце почти остановилось, когда та остановилась и принюхалась.
— Что за вонь? — услышала она вопрос королевы. — Чем вообще занимаются служанки?
Повелительница смогла начать дышать только после того, как королева ушла, но не слишком глубоко, потому что она была в комнате, полной миньонов. Выждав, она выбралась из комнаты, сделав глоток более чистого воздуха, и прокралась к двери принцессы.
Изнутри раздавались звуки, будто кто-то швырялся подушкой в стену.
— Тупая, лицемерная, ужасная, бесполезная кошелка! — услышала она шипение принцессы. — Я... я никогда не... опозорю себя на людях за... то, что посмела полюбить кого-то! О, я знаю всё, о сплетнях про тебя! Хорошо, Генриетта, Генриетта, успокойся. Оставайся спокойной. Она сказала это, чтобы обидеть тебя, потому что она старая карга. Не слушай её!
