— Так тяжело. Память уходит, а так многое мне нужно помнить.
— Они... все? — я все еще не воспринимала это всерьез, так, старалась подыграть.
В голове не укладывалось — у кого хватит сил сладить со всем Храмом?.. а существу рядом, казалось, были подвластны все тайны мира — я верила в это.
— Да, — помолчав, уронил Магистр. — Все... почти. Но сейчас важно другое. Слушай, Вириэль. Слушай, пока я... не забыл, — голос сменился низким клекотом, потом рыком, прежде чем Магистр справился с трансформацией горла.
— Кто это сделал? — одними губами спросила я, задыхаясь.
Слез не было, так, жгло глаза. Сон превратился в кошмар, но я все еще надеялась на что-то. Ведь сон — это только сон.
— Это сейчас не важно, — пробормотал мой Магистр. — Вир, ты должна...
— Къярен!
— Вириэль! — его голос ударил привычным набатом, и смягчился. — Я скажу. Сейчас важно другое. Не дай им завладеть каноном.
— Кому — ему? Что за канон такой?! — я уже почти кричала.
Магистр осторожно меня обнял, когтистые руки, путаясь в волосах на макушке, гладили мой затылок. Черный костюм пах гарью и ландышами. И корицей.
— Книга, на которой мы приносили обеты, и ты — вот и Канон. Ты вспомнишь. Я знаю, вспомнишь... — он вздохнул, когти царапнули кожу, он хотел отдернуть руку, но я вцепилась в его ладонь.
Къярен немного подумал, и снова коснулся моего затылка.
— Я не успел понять, кто на нас напал. Там была магия Императора, но я знаю, это не он. Он посвящен частично, и слишком многое в Империи от этого зависит.
— Къяр... — я никогда его так не звала, кроме одного давнего случая, когда Магистр вместе со мной отправился в город, прикинувшись студентом.
Он хотел контролировать меня и защищать. Но называть смешливого парня рядом Магистром и Къяреном без улыбки я не могла. Вот тогда и родился Къяр.
Он это, кажется, тоже помнил. Усмехнулся.
— Вир, у меня сейчас времени очень мало. Послушай. Ты не должна позволить никому получить информацию о Каноне. И... не надо никому мстить. Пока — не надо. Ладно? Любая месть бессмысленна, потому что после того, как она свершится, остается пустота. И ее нечем заполнить.
— Попробую, — пробурчала я раздраженно.
Во мне боролось упрямство и привычка исполнять его приказы.
— Я потом пошлю тебе видение, где книга. А пока спрячься. Я помогу тебе сбежать и прослежу, чтобы ты не забыла наш разговор. Сбеги отсюда, пережди. Кажется, кто-то из наших выжил, они сами тебя найдут. И вот еще что, Вир. Стоять нужно в седьмом луче, в третьем — смерть. Тебе пора возвращаться. Прости, малышка...
Мой Магистр смотрел на то, что когда-то было моим домом. Он не плакал, но я чувствовала его печаль и далекое дыхание силы — он изменялся.
— Къяр, — прошептала я, поднимаясь и сопротивляясь удару готового нести меня обратно ветра. — Я очень хочу тебя увидеть снова. Рано или поздно, так или иначе.
— Очень-очень? — он усмехнулся.
— Очень, — прошептала я.
Мой Магистр поднялся, расправил крылья, перекидываясь до конца, и взмыл вверх. И когда ставший вдруг свирепым ветер рванул меня назад, мне, может быть, только показалось, но издалека прилетело 'да'. А демон взвился в небо...
Открывать глаза от ощущения, как на голову падают осколки камня — это не слишком-то приятно, скажу я вам. Голова казалась распухшей и кружилась, во рту пересохло. Руки оказались прикованы к стене, но землетрясение повредило камни кладки, и теперь левый браслет отпал сам, а правый удачно отошел от стены слева, и не составило труда высвободить руки. Мне было холодно, все тело закоченело, да еще и из крошечного окошечка в вышине несся дикий рык.
Къярен. Его боевой клич в иной форме я знала. Но если Магистр здесь — значит, Храм... Я не дала себе додумать. Передо мной с пола, постанывая, вставал то ли охранник, то ли палач. Судя по фартуку, палач, вот и инструменты рассыпаны вокруг. Его я убила, просто ударив в висок, без тени сомнений. Бегом по узким коридорам. Загоняемые в подсознание страхи делали меня безжалостной. Магистр рискует жизнью, чтоб я сбежала, так что стоило поторопиться. На бегу вправляя суставы, выбежала в какой-то закуток, оказавшийся оружейной. В противоположные двери вбежали двое вампиров. Я потянула руку к несуществующему мечу — у меня в камере из личных вещей оставались лишь рубашка да брюки — и вдруг с изумлением нащупала рукоять Синего Пламени. На этот раз меч стал двумя короткими обоюдоострыми клинками. Ими было крайне удобно драться в узком пространстве. Еще два трупа. Бой сознание не фиксировало, все на автомате. Смутно я осознавала, что дворец вокруг куда старше Гнезда, другие стены, из другого камня. Но, по большому счету, если ты был в сотне дворцов — ты был в них во всех, так что мне не слишком сложно давались поиски выхода. Еще несколько существ на пути, минотавр, две горгульи, вампиры и полу бес. Я не жалела силы — внутри бил, казалось, бесконечный аккумулятор из гнева и ярости. Воспользовавшись пролитой кровью, подняла с полусотни зомби, не став задавать им программу — мне нужен был лишь хаос, а не мобильные отряды. Да и не слишком я сильна в некромантии. Зомби уничтожить куда проще, чем каких-нибудь 'воинов смерти', так что своим я и заряд оставила небольшой — так, на пару часов. Если не пару столетий — было у меня такое смутное сомнение в заданном коэффициенте уравнения.
Лишние мысли улетучились сами собой, когда я выбралась из подземелий в служебные помещения. Тут было куда больше народу. Кого-то удавалось игнорировать, кто-то бросался навстречу, кто-то пытался задержать. Я бежала вперед, не оборачиваясь, не глядя по сторонам, снося преграды с пути. Забрать Лика, Ашера — и прочь отсюда. Прятаться, как и сказал Магистр.
Выбежала во двор. И вдруг застыла. Вокруг было море народу, но взгляд зацепился лишь за одно лицо. Веснушки. Зеленые глаза, блестящие от злости. Рыжие кудри. И лук в руках. Легендарный лук, не знающий промаха. Лик?..
Чужая магия била в машинально выставленный защитный купол, вокруг кричали, перемещались — а мой взгляд будто прилип к искаженному ненавистью мальчишескому лицу.
'Лик... почему?'
'Он убьет мою мать, если я не убью тебя', — как-то очень тоскливо и вместе с тем надумано подумал воспитанник. — 'Ты никогда обо мне не думала! Я был только слугой, тенью, никем для тебя!' — а это звучало куда искреннее.
— 'Лик...' — как-то беспомощно подумала я.
...Магистр выталкивает его ко мне. Рыжие вихры и зеленые глаза, испуганные, на еще детском лице, усыпанном веснушками...
Сейчас, пока он решался, целясь мне в сердце, наши воспоминания сливались. Фантом, напавший на меня — Лик дал знак, где мы окажемся. Тириэл и Къярен — в пыточных Императора, из-за подлога. Ловушки и засады, которые мне чудом удалось обойти. Именно он стоял за каждым из этих покушений.
Храм, потом ЭТО. Что-то надломилось внутри. Мне ничего не стоило убить его, пока он еще искал мое сердце острием, решался на что-то. Или изуродовать. Или... Не знаю. Но вместо всего этого я стояла, опустив руки, забыв про все, механически удерживая защиту разве что — и гадала, как такое могло быть, где я просчиталась, где я... где я его подвела?
'Не надо, Лик' — он ведь не знает про Храм, незачем его тревожить...
Мысли глупо путались, перед глазами все кружилось...
И вдруг турмалиновый взгляд полыхнул яростным весельем.
'Ты думаешь, я не знаю про Храм?' — с торжеством подумал он.
Смутные образы разговоров по шару с кем-то могущественным, информация... Так вот как... У меня помутилось в глазах.
А Лик выстрелил.
Из такого лука невозможно промахнуться, и стрела летит прямо в сердце. Вот только Ашер, хрипя, весь в пене и крови, встал передо мной. Без тени раздумий. И черная стрела вошла в сердце ему, а не мне.
Улыбнитесь мне вслед ледяными глазами,
Утопите печаль в терпком черном вине;
Я всегда буду рад снова встретиться с вами,
Даже если опять на войне!
Не слепите меня блеском северной стали —
Знаю, горько глотать поражения яд!
Только вы, адмирал, до сих пор не сказали,
Отчего так спокоен ваш взгляд?
Канцлер Ги — Роман Ротгера Вальдеса.
Я перед ним виноват, следовательно, я должен ему отомстить.
Федор Михайлович Достоевский
Глава 23.
Я отвыкла быть одна. Плелась, толком ничего не видя, среди каких-то кустов, ломилась насквозь, хотя, наверное, можно было обойти — не помню толком. Мне хотелось забиться в нору, спрятаться далеко и глубоко, чтобы никто не нашел. И... Нет, не поплакать. Разобраться в себе и решить, что делать теперь. Волки воют с тоски, драконы уносятся в небеса, а я... Я, кажется, нашла утешение в бешеной гонке.
Без привычного звука шагов Ашера было как-то пусто...
Не знаю, почему так вышло, но винить Лика я не могла. Не оправдывала, но, в какой-то степени, понимала. Не стоит переваливать на других мои ошибки. Что я знала о нем, о том, кто почти два года был со мной рядом? Ничего. Вот и цена эгоизма.
Думать можно было обо всем, кроме Храма. Мне некуда было возвращаться. Но Магистр чуть не погиб, или погиб, спасая мне жизнь, а Ашер... Ледяной ветер на губах, на вкус — как мороженое с кровью. Закатное солнце сияющих глаз. У лошадей вообще очень трогательные и красивые глаза, а у Ашера они были особенные. Если долго смотреть — кажется, что скользишь на льдине с горки, а вокруг сверкает овеществленный смех и кто-то ненавязчиво поддерживает на крутых поворотах. Ветер, небо — и свобода, бесконечная свобода, что он мне принес. Лиловая прядь в волосах отливала серебром, и льнула к щеке. Я улыбнулась, вдруг задрожали губы. Сдерживая непрошеные слезы, я встряхнула головой, погладила рукоять меча, бездумно используемого мной как посох, и пошла вперед. Куда — это я придумаю на ходу. Если я не знаю, куда иду, значит, надо не останавливаться. Все остальное решится позже.
Сколько раз я вот так на потом откладывала важные решения? Сколько всего так и не совершила? Я остановилась. Меч в ножны. Расческой по волосам, и в косу их, чтоб не мешали. 'Меч в зубы и барабан на шею' — крутилось в сознании, но я лишь фыркнула. Я — Паладин Храма Тьмы. А какой — пусть его. Разберемся. Даже если последний — главное, честь. И... прости, мой Полуночный. Ты всегда останешься рядом. Лиловая прядка в моих волосах свернулась смешным колечком, будто Ашер выдохнул в спину.
Шарис всегда учил думать стратегически, когда нет других вариантов. Наверное, мне не хватало ума — но для меня происходящее по-прежнему оставалось вязким болотом, в котором я увязла по шею. Но тут все просто — крокодилы ли, аллигаторы водятся в болоте — их можно убить. А ведь в этом, в том числе, и состоит профессия паладина. Один не воин, если выступать против целого войска лицом к лицу — но попробуй то же самое сказать о партизанах!
Как мало, оказывается, надо для пусть не счастья, но поднятия боевого духа. В душе пели горны, меня трясло, я готова была броситься в бой. Сэр Ламир часто напоминал, что не следует необдуманно вступать в битву. Я остановилась, закрыла глаза. Потом привела одежду в порядок — несложная магия. От части доспеха пришлось избавиться, но все оставшееся я старательно отполировала, как подобает, и обзавелась плащом. Забавно, наверное, смотрится щегольской синий шелковый плащ с черным меховым подбоем, и высоким воротом-стойкой, заставляющим сохранять королевскую осанку, поверх ослепительно сияющего неполного доспеха — посреди густого леса.
Паладин — это не только воин, но и дипломат, и маг, и... Да проще сказать, кем не является паладин! Нас даже воровать учили, в рамках общеобразовательной программы.
Улыбка сама скользнула по губам. Не важно, что я их не вижу — они живы, пока жива моя память. Установка для начала, чтобы не рассыпаться на части.
Я натянула тонкие черные перчатки, все же распустила волосы по плечам, и пошла. Деревья раздвигались передо мной, даже пауки убирали свои паутинки. Это ведь был наш Лес, знакомый и почти родной. 'Дедушка', — подумала я с нежностью, которой до того как-то не доводилось испытывать. Когда плохо, многие несущественные до того детали вдруг делаются важными.
И — честное слово — он будто ответил. Ветви деревьев над моей головой разошлись, открывая путь солнцу. Я задумалась лишь на миг, а потом пошла по любезно протянутой для меня тропинке, устланной пружинящей на каждом шагу зеленой густой травой. Трава выпрямлялась за моей спиной, скрывая следы моих ног, и, кажется, деревья вновь смыкали кроны.
Сюда боялись соваться даже Темные Императоры — но никому из Храма Лес не чинил вреда. Так, шалил иногда, да заводил провинившихся в болота.
По хорошему, до Храма отсюда было не меньше дня пути — но Лес вывел меня короткой тропой.
Храм располагался на небольшом холме, даже, скорее, искусственном валу, поросшем зеленой травой. Некогда белый, сейчас он напоминал побитые кариесом зубы — неровные осколки стен дымились, черные почти сплошь, только кое-где белели опаленные куски стен. Когда-то ухоженные, склоны холма сейчас были изрыты прошедшим боем, давним, затяжным. И еще, на чем сразу останавливался взгляд, очень мало было вокруг трупов, хотя весь холм пропитался кровью и смертью. Огненная магия, некромантия, сила иллюзии, какие-то другие заклинания — над пепелищем, будто облаком, висели обрывки детонировавших чар, демонстрируя без слов, как именно нападавшие сломали защиту. Сила земли, сила разума, духовная магия, еще что-то, не столь очевидное. Те, кто напал на Храм, хорошо подготовились. Наверное, здесь и воздушные маги были, и водные — но следы водной магии не углядеть, слишком невесомы, а водная магия мимикрирует под любую другую и без глобальных исследований никогда не обнаружить ее присутствия, даже профессионалу. Времени на анализ у меня не было, да и защитили наверняка Храм и от Воды, и от Ветра магистры. А вот огонь — не сдержали. Черный огонь Императора славился на всю Империю. Хм, кстати, контрастно звучит с названием моего нового меча. Надо разобраться на досуге, что дает этот артефакт, раз уж он мой.
Недавняя встреча с Магистром немного подготовила меня к такому, но все равно лицо будто застыло. Я не стала спускаться. Если я права, то ничего не найду. Все унесли с собой зомби и прочая нежить. А если нет... Что ж... Братья и сестры по Тьме достойны величественной могилы. Живых там не было.
Я еще раз быстро просканировала пространство, стараясь обнаружить хотя бы частицу живого, хоть мышонка — но на десятки мер вокруг даже лес был полумертв. Я и не ждала иного. То, что напало на Храм, должно было быть дьявольски сильным. Дьявольски? Я прикусила губу, вдохнула глубоко.
Так я еще не делала.
Качнулась на носках, потом разулась. Горло болело, комок сжался в груди, непролитые слезы жгли глаза. Но они не заслужили такого предательства. В голове колокольным звоном билось — почему не позвали, неужели б не помогла? Вот только слишком хорошо я осознавала, что как бы мне не хотелось — если с тем, что напало, напрямую не справились ОНИ — что бы смогла я?.. Для Темных ответ очевиден всегда. Они не позвали меня за собой, но Къярен ждал. А значит, пока я могу сделать хоть что-то, их смерть не напрасна.
