— Я, наконец, поняла, почему ты на него запал, — смотрю на ее спину, приоткрыв один глаз. — От такой задницы, я бы тоже не смогла отказаться.
— Никанора, — ржу. — Ты не исправима...
Она глянула на меня, подмигнула и снова обернулась к вареву.
Не сказал бы, что все, что произошло со мной за последние несколько месяцев так и задумывалось, но... Я люблю, и любим и это один и тот же человек. Уже за одно это, я готов сказать "Спасибо".
— А ты зачем приехала? — только дошло, что я и правда не знал о ее утреннем визите.
— Вещи бабушкины забрать, — отставила кастрюльку в сторону. — Постирать надо.
— Мы договаривались? — решил все-таки уточнить.
— Нет, — улыбается.
"Хорошо, — голова медленно опускается на столешницу. — Значит, еще не чокнулся".
— Иди, ложись, — чувствую прикосновение ее рук к телу. — Я подожду, пока Тома придет.
Лицом в подушку и черный квадрат. Провалился в сон, так и не сняв с себя полотенце.
Пальцы. Чувствую прикосновение, чьих то пальцев к коже. Они гладят мои ноги от самых стоп, медленно поднимаясь вверх. Щекотно. Переворачиваюсь на спину, но не просыпаюсь. Мне это снится. Я так думаю:
"Тебе это снится..."
Руки. Чувствую, как ладони скользят по коленям, бедрам, двигаясь выше. Но я сплю. Говорю себе:
"Андрей, ты спишь..."
Кровать качнулась. Кто-то перелез через мои ноги.
Шепот. Не могу разобрать слов, но чувствую, на груди, животе прикосновение теплых губ.
— Соооня, — раздается у самого уха, и кто-то трется носом о мою щеку. — Эндрю...
Открыл глаза. Его лицо нависло над моим. В темноте могу различить лишь его улыбку.
— Сплю? — спрашиваю.
— Уже нет, — отвечает.
— Ты пришел? — но мозг точно ещё не проснулся.
— Да, — тихонько смеется. — Все сделал, заехал домой, покормил Мориса, потом в офис, отчитался перед Петровичем и дядей, — говорит, прерывая почти каждое слово поцелуем. — Сто раз тебе позвонил пока ходил по магазину, но в итоге купил, что захотел сам и уже минут двадцать смотрю на тебя лежащего... такого эротичного... в полотенце.
— Молодец какой, — смеюсь, вытягивая свои отлежанные конечности. — Все успеваешь...
Засыпать и просыпаться, держа его в своих объятиях, слышать утром его тихое "Доброе утро, Эндрю..." и знать, что вечером снова увижу его улыбку. Счастье. Оно затягивает меня в себя. Я не сопротивляюсь.
— Стоп! — схватил Сашу за галстук и поднял вверх, не дав губам спуститься ещё ниже. — Ты куда это?
Он сел на мои бедра, молча, вытянул галстук из сжатой руки, развязал его и отбросил в сторону и снова наклонился, прошептав:
— Ники с Тамарой Алексеевной повели бабушку погулять, — от его шепота жар по всему телу, а руки уже вытаскивают заправленную в брюки рубашку. — Они позвонят, когда домой пойдут.
— Да?
— Да...
Маленькая комнатка. Кровать с продавленными пружинами и моим старым полосатым матрасом. Плотно закрытые шторы и слабый свет от ночника с плавающей собачкой. Его руки, его губы, его тело. Его голос. Заставляющий верить.
Все будет хорошо...
Глава 146. Офис
Не расслабляйтесь. Никогда. Не позволяйте рутине затянуть вас, притупить вашу бдительность. Иначе потеряете/похерите/проебете то, за что так боритесь, то, что холите и лелеете и собираете по крупицам. Ваше счастье. Заберет и не подавится. А вы останетесь ни с чем.
Прошло четыре месяца, как я переехал к Марии Васильевне. Присматривать за ней, пока она окончательно не поправится. Четыре месяца ни проблем, ни тревог, ни стрессов. Тихая, спокойная, хоть и не совсем обычная жизнь.
Дом. Работа. Моя квартира.
Я был таким счастливым. Я был настолько обласкан, что сам себе порой начинал завидовать.
"Такого не могло со мной случиться", — одна и та же мысль каждый вечер. Но я просыпался рядом с ним, с тем, кого люблю, и понимал, что оно могло и случилось.
Саша меня изменил. Сам того не замечая. Своей добротой, заботой и какой-то совершенно сумасшедшей любовью, он сделал из меня спокойного и уравновешенного человека. И я перестал реагировать на выпады в свою сторону, как бешеная собака.
Все мирно, все тихо, все спокойно.
Что дома, что в офисе, что с моей ненаглядной Анжелой.
Будущая мама уже на седьмом месяце и очень похожа на колобок с ножками.
— Мне надо было давно от тебя забеременеть, — произнесла она однажды в больнице. — Столько внимания с твоей стороны, я за все время нашего знакомства не получала.
— Потерпи ещё немного, и я отстану, — шептал ей в ответ.
— Не отстанешь, — улыбается. — Ребенок твой, Андрей. Твой...
— Посмотрим, — отцепил от себя ее руку и поднялся. — Посмотрим...
"Скоро всё узнаем, — думал, пока бродил по клинике. — Кто, когда и от кого".
Ее такое радикальное изменение, единственное, что не дает мне покоя. Не может человек так измениться. Или все рассказы про беременные истерики, всего лишь байки? Я уже ненароком начал думать, не принимает ли она чего-нибудь. Успокаивающего. Но разговор с ее врачом, один на один, выбросил из моей головы эти мысли.
— Я никаких успокоительных не выписывал и анализы у вашей супруги в порядке, — покоробило, но "супруга" пропустил мимо себя. — Малышка развивается, как положено на этом сроке. У вас все отлично.
— Рад слышать, — улыбаюсь. — Просто я волнуюсь, немного. Она у нас первая.
Роль заботливого мужа, по-видимому, получается у меня лучше всего. Потому что очень часто стал слышать в офисе:
"Анжелка сучка, такого мужика себе отхватила".
Я не смеюсь.
Анжела сучка. Я не спорю. Но мужика такого, далеко не она себе отхватила.
И, по большому счету, последнее время о ней заботиться ее мама. В некоторых вещах, при всем своем желании, я помочь уже не могу.
Моя идиотски странная жизнь, наконец, перебралась на светлую сторону. И это не из-за расположения комнат у Васильны. Это из-за того, что он сделал ее светлой. Своим теплом, своей улыбкой. Своей любовью.
Я знаю, что без Саши, одной проблемой было бы меньше. Но... тогда и его у меня бы не было.
Пофиг на проблему. Я не хочу, да и не смогу уже без него.
Не расслабляйтесь.
Как бы хорошо, как бы счастливы вы не были, не отрывайте обеих ног от земли. Грохнитесь. И повезет, если только задницу себе при этом отобьете.
Ведь пиздец подкрадывается незаметно и бьет тогда, когда ты этого не ждешь.
Видимо одного раза мне было мало или я тогда что-то не так понял.
Обычный рабочий день. Обычное утро рабочего дня. Завтрак. Я проверил бабушку и шлепаю потихоньку на кухню. Саша у плиты. Осторожно помешивает кофе. На нем одно полотенце. Как обычно.
— Оно же с тебя постоянно падает, — шепчу, целуя плечо и обнимая его за талию.
— Если ты не будешь об него тереться, — опирается на меня спиной. — То оно и не будет падать.
Наш обычный диалог, когда мы только вдвоем, который всегда заканчивается зажатым где-нибудь/прижатым к чему-нибудь холодному голой попой/зацелованным Сашей. И не большой порцией его заливистого смеха.
— Я водички... себе налью? — раздалось за спиной, и Саша тут же прижался ко мне всем телом, спрятав лицо в руках и скрестив ноги.
— Ба?! Ты же спала, когда я заходил, — прикусываю губы, чтобы не рассмеяться, прижимая к себе его голое тело. — Ты чего встала?
Пару дней назад, Васильна пролила на своих собачек лекарство. Руки еще плохо слушаются. Тапочки постираны, но пока не высохли и поэтому, без периодического шорканья ногами по полу, трудно догадаться, куда ее понесло.
— Санчо Панса... смеется очень... весело, — шум воды сзади, его улыбающиеся глаза и виноватая улыбка прямо передо мной. — И я... пить захотела.
Стоять спиной, когда с тобой разговаривают, не очень вежливо. Но его полотенце черт знает где, а я, от Сашиных прикосновений, не могу сейчас повернуться лицом. Тем более к Марии Васильевне.
— Все... я ушла...— стакан звякнул о металлическую подставку. — Можете... продолжать...
Он смеется, уткнувшись лицом мне в грудь. Мои щеки полыхают и на лице совершенно идиотское выражение. Прислушиваюсь к звукам на кухне. Только тиканье настенных часов и Сашин приглушенный смех.
"Вот старая, — я про себя ржу. — Спала она... в следующий раз нос зажимать буду".
— Эндрю, — опускаю глаза, посмотрев на него. — Я очень люблю твою бабушку, — Саша не сдержался и рассмеялся. — Но я ей колокольчик повешаю.
— Меня такая же мысля посетила, — наклоняюсь, прошептав. — Ну, старая...
Смеется.
Обычный день. Такие уже были. Саша уехал первый. Позавтракав и пообещав, что ужин сегодня с него. Я дождался Набиулина, который приезжает теперь раз в день, потом Тамару, спокойно собрался и сам поехал в офис.
Чуть больше недели, как Петрович отправил Анжелу в декрет. И мне теперь не надо по утрам нестись за ней как потерпевшему.
"Не забыть бы только, что сегодня на прием, — мелькнуло в голове, когда я подъезжал к зданию офиса. — И холодильник надо глянуть".
Улыбающийся Палыч, пустой лифт и 25 этаж. Иду по коридору и такое чувство, что все вокруг тоже счастливы. Улыбки такие искренние. И даже не мне, а друг другу. И новость, что мои американцы прилетают завтра, а не через три дня, хотя дату мы сто раз обсуждали, настроения мне не испортила.
— Завтра, так завтра, — пожал плечами, сгребая свои документы, разложенные на столе начальника. — Быстрее отделаюсь.
— Ты только внимательнее с ними, — Петрович сейчас никак мой босс. — Они все-таки больше русские, чем американцы...
— С учетом фамилии их юриста, — папку подмышку. — Они евреи, а не русские или американцы, — Петрович улыбнулся. — Если я до сих пор справляюсь с Бостьеном, самой хитрой жопой, которую я когда— либо встречал, то и с ними справлюсь.
— Я в тебе не сомневаюсь.
— А я так и не волнуюсь даже.
Петрович улыбается. А улыбка начальника, половина премии.
— Ладно, я пошел, — говорю, разворачиваясь к двери. — Надо же подготовиться.
— Сушина увидишь, — слова в спину. — Передашь, что он мне нужен?
— Конечно, — ответил вслух и вышел из кабинета.
"Нахер он тебе?" — носилось в голове, пока не дошел до своего.
— Саш, ты Петровичу нужен, — набрал его сразу, как оказался у себя.
— Зачем? — в голосе непонимание.
— Блин, знал бы, сказал, — ноут не включился.
"Что за мания у Степы появилась, — сполз под стол. — Ноут мне из розетки выключать?"
— Сильно срочно? — опять вопрос.
— Ну, если он попросил меня передать, — вилку в розетку и сесть нормально. — А не сам звонил, то, наверное, не срочно.
— Ладно, приеду, узнаю, — по посторонним звукам из трубки, он в машине.
— А ты где, кстати? — простое любопытство.
— В машине...
— И куда путь держишь?
— В салон интимных стрижек... — я молчу, он смеется. — Поехал с печатью разбираться... кто кому чего не поставил.
— Эх, жаль, а я уж губу раскатал...
— Я могу на обратном пути заехать...— опять хихикает.
— Нет, не надо. Мне и так все нравится.
— Ладно, уговорил, — тихий вздох. — Я приехал. Пойду, выясню, кто накосячил.
— Хорошо. Если что, я на связи.
— Ладно, — он там улыбнулся, я чувствую.
День, как день.
Офис, кабинет, гора документов, накладных и прочих бумаг.
Я периодически забываю, о чем читаю, потому что мысли раз за разом возвращаться в утро. И я улыбаюсь.
Сколько прошло, после того как я ему позвонил, я не знаю, но стук в дверь я не очень ждал.
— Не заперто, — говорю, поднимая голову.
Он зашел. Бледный, во взгляде то ли испуг, то ли дикое волнение. Не говоря ни слова, Саша закрыл за собой дверь и сполз по ней на пол, уткнувшись лицом в колени.
— Саааш, — я поднялся сразу, как только увидел его подрагивающие губы. — Что случилось?
— Меня отправляют на две недели в Красноярск, — посмотрел и как-то странно улыбнулся.
— И чего ты расстраиваешься? — сажусь перед ним на корточки. — Не навсегда же и не другую планету...
Он отвел взгляд в сторону, вздохнул и прошептал:
— Я еду с Игорем...
— Не понял, — меня подкинуло вверх, будто пинка под зад получил. — С какой бы это радости?
— Потому что ты не можешь, — он еле шепчет, смотря на меня снизу. — У тебя американцы завтра прилетают...
— В жопу этих буржуев, — трясет и начинает не хватать воздуха. — Тебя за этим Петрович звал?
Саша кивнул и, закрыв глаза, ударился затылком о дверь.
"Вот заебись...— стою, сцепив руки в замок и опустив их на голову. — И что делать?"
Обе "Сосны" Сашины. Мы решили, что будет проще, если ими займется один человек. Один! Причем тут Сулаев? Почему именно Игорь?
Он вернулся месяц назад. Никто так и не понял, где он был и чем там занимался. Но Игорь стал тише воды, ниже травы. Если бы его машины не было на парковке, то я бы и не знал, что он в офисе.
— Петрович сказал, зачем Игорь с тобой едет? — протягиваю Саше руку.
— Что бы он мне там помог...— его губы дрожат. Он как сидел, так и сидит. — Я не хочу с ним... я вообще никуда с ним не хочу...
История имеет свойство повторяться. В последний момент навязанный компаньон и две недели у черта на рогах. Даже герой один, тот же самый. Только конец сейчас может быть совершенно другим.
— Поднимайся, — беру его за руку. — Сейчас что-нибудь придумаем...
Глава 147. Игорь
Только сразу ничего не придумалось.
Саша перенервничал и сидел теперь молча, забравшись с ногами на диван, а мне пришло сообщение.
"Андрюша, я уже одеваюсь. Тебя ждать или на такси ехать?"
— Блин, забыл про нее, — вырвалось вслух.
— Вот и не вспоминай, — рявкнул он, я немного опешил.
— Ты не истери, — убрал телефон в карман и сел рядом с ним. — Вы же не прям сейчас улетаете...
— В следующий понедельник...
— Сегодня еще только вторник, — толкаю его плечом в плечо. — Петрович и передумать может, если Игорь накосячит..
— Если...— Саша обернулся. — Звучит, как то не очень оптимистически.
— Саш, — смотрю на него, быстро соображая, что сказать. — А ты вообще говорил, что не хочешь, чтобы Сулаев с тобой летел?
Он промолчал, поджал губы и отвернулся.
— Вот вообще очень здорово, — я поднялся с дивана. — И чего ты молчишь то? Мне про тебя чуть ли не перед отлетом сказали, у меня и выбора не было.
— Побыстрее уйти хотелось, — он обернулся. — Вот и промолчал.
— Зашибись, — глубокий вдох. — Александр я вами опять поражен...
И весьма не в хорошем смысле.
В голове каша и всего одна мысль.
"Надо поговорить с Петровичем".
Только что при этом сказать и как именно объяснить, почему Саша не должен лететь с Игорем, я не знал.
— Я поехал за Анжелой, — опять не дает к себе прикоснуться. — Скоро вернусь.
Саша поднялся, снял пиджак, бросил его на диване и, ничего не сказав, вышел из кабинета. Я вышел следом, только направление было в другую сторону.
— Тоня! Придержи дверь! — а то лифт потом не дождешься.
Двери закрылись вместе с моими глазами.
"Здравствуй пиздец, — глубокий вдох и медленный выдох. — Давно не виделись..."
