Когда Олея и Бел вышли из своего укрытия, солнце уже полностью вышло из-за горизонта. Досадно, надо было постараться отправиться в путь пораньше. Впрочем, оправданием может служить то, что они очень устали за вчерашний день. Еще радует то, что сегодня оба чувствуют себя почти что здоровыми.
Еще перед уходом Олея, чуть сдвинув в сторону крепко примотанную шкурку сурка, посмотрела на свои раны, и мысленно развела руками — надо же, заживает только что не прямо на глазах! Просто чудодейственная мазь! Да еще и плетка... С ней женщина чувствовала себя куда уверенней.
Олея надела кожаную петлю на рукоятке плетки себе на руку, спрятав саму плетку в рукав — на всякий случай. Если произойдет нечто опасное, то достать плеть Олея всегда успеет.
Но о плохом сейчас думать никак не хотелось. Боли в ранах почти не чувствовалось, на душе было легко. Кажется, даже Бел с его вечной невозмутимостью готов был улыбаться.
Пока еще не наступила дневная жара, дул легкий ветерок, настроение было прекрасным, а когда у Олеи на душе было так хорошо, ей всегда хотелось поговорить. Вот и сейчас ее просто-таки распирало желание выговориться самой, а заодно и получить ответы на кое-какие из своих вопросов. Как видно, она безотчетно улыбалась, оттого что Бел, поглядев на нее, поинтересовался:
— Ты чего так радуешься?
— Но мы же ушли из Берена!
— Верно, ушли, но история далеко не окончена. Неужели ты надеешься, что за нами не будет погони?
— Наверное, будет...
— Не наверное, а точно будет. Не тот у нас с тобой груз, чтоб упускать его из своих рук.
— Это я понимаю...— вздохнула Олея.
Постепенно закончились каменные россыпи, и местность стала куда более ровной. Идти стало полегче, но никто из людей на их пути пока еще не показывался. Приподнятое настроение по-прежнему не отпускало Олею, и ей все так же хотелось поговорить.
— И все-таки, скажи, что такое ты знаешь об Иннасин-Оббо...
— Слушай, ты можешь хоть немного помолчать?
— Мазь очень жжется... — притворно вздохнула Олея. — Вот я и говорю, чтоб хоть немного отвлечься...
— Ерунда! — покосился на женщину Бел. — Мазь перестала жечься еще вчера.
— Должна же я найти какую-то причину, чтоб ты хоть немного поговорил со мной. Я за все эти дни столько намолчалась, что должна хоть немного выговориться!
— Кажется, и я скоро рядом с тобой болтуном стану! — губы мужчины чуть тронула улыбка.
— А что в этом плохого?
— Хорошего тоже ничего нет.
— Кстати, ты мне так и не ответил насчет Иннасин-Оббо... Почему ему нельзя верить? Неужели это какая-то тайна?
— Ну, тайна, не тайна... Ты не обратила внимание на то, что Юрл тоже не очень-то доверял предсказаниям нашего колдуна? Видишь ли, у него для этого были кое-какие основания.
— А что такое?
— Ну, чтоб ты успокоилась и больше не задавала вопросов... Скажем так: были шероховатости, на которые ты, скорей всего, не обращала внимания...
— Какие шероховатости?
— Сейчас нет никакого смысла о них вспоминать. А недавно, как ты помнишь, Иннасин-Оббо проговорился о том, что его изгнали из родной страны. Ну, среди наемников подобное не в диковинку — многие из них совершают нечто такое, после чего их не желают видеть на родине.
— А что такое с ним произошло?
— Не забивай себе голову лишним.
— Что, опять намек на мои светлые волосы?
— Вот пристала... Ладно, раз мы идем вместе, то тебе не помешает знать кое-что о нашем милом и тактичном колдуне. Кстати, я сам об этом знаю далеко не все, а некоторые факты узнал совсем недавно...
— Это было в том послании, которое тебе передали в Иорнале?
— Если будешь и дальше перебивать меня...
— Все, молчу!
— Кто бы тебе еще поверил... Так вот: Иннасин-Оббо происходит из очень знатной и известной семьи потомственных магов и врачевателей, и при рождении ему дали совершенно иное имя. Правда, после неких событий он был вынужден его сменить... Итак, у нашего общего знакомого к определенному периоду его жизни было неплохое состояние, завидное положение в обществе, а вместе с тем он обладал более чем обширными знаниями в магии и врачевании, которые веками собрали его предки... Правда, в отличие от своих братьев-магов, его куда больше интересовали не колдовские науки, а куда более прозаические вещи: колдовские зелья, яды, лекарства, притирания для красоты и молодости, и много чего еще из того же ряда. Ну, для его родной страны заниматься подобным — это в порядке вещей и к тому же считается очень уважаемой и почтенной профессией, вполне вписывающейся в традиции его семьи. Надо признать, что в своем деле наш общий знакомый достиг немалых высот: по слухам, умудрялся составить весьма действенное лекарство от той или иной болезни из самых простых трав и корней, чуть ли не из соломы. Жил бы парень, да жизни радовался, так нет — беда пришла, откуда не ждали. Точнее: Иннасин-Оббо решил обессмертить свое имя, изобретя лекарство от всех болезней разом. Наслушался и начитался сказок о Богах, которые одним глотком волшебного зелья вылечивали себя от любой хвори — и решил сотворить точно такое же зелье.
— Хм...
— Согласен: любой понимает, что, например, слепоту и заболевание сердца надо лечить разными средствами. Не скажу насчет других, но лично мне сложно представить, будто заболевание зубов и паралич можно вылечить одним и тем же порошком...
— Или микстурой...
— Или микстурой... — согласно кивнул головой Бел. — На мой взгляд — подобное совершенно невозможно, но, как видно, у Иннасин-Оббо по этому поводу было свое мнение. Уж не знаю, что он там делал, какие опыты ставил, и что за зелья смешивал в одной пробирке, но в один прекрасный момент, прямо на приеме во дворце Владыки заявил, что нашел то самое лекарство, которое может избавить людей от всех болезней разом. В доказательство своих слов попросил принять это изобретенное им средство двоим старым и верным слугам Владыки: один из них к тому времени почти оглох, а у второго настолько болели ноги, что частенько он с трудом передвигался. Результат не заставил себя ждать: уже к вечеру один слышал, как скребутся мыши в подполе на соседней улице, а второй заскакал, как молодой козлик. После этого имя нашего дорогого колдуна едва не вписали во все летописи, слава о его великом открытии с быстротой молнии облетела все соседние страны, страждущие избавления от болезней повалили толпой к нашему колдуну, а цены на его лекарства взлетели едва ли не до небес... Но что значат деньги по сравнению со здоровьем?! Ведь, по слухам, уже через несколько часов после приема того лекарства начинали самостоятельно шевелиться даже парализованные, а потом и вовсе умудрялись вставать на ноги! А уж чувствовали они себя при этом так, будто вернулись в пору своей юности, когда здоровье бьет просто-таки через край!
— Так это же замечательно!
— Как сказать... Примерно через седмицу после приема того волшебного лекарства люди стали умирать, причем все, без исключения.
— И много умерло?
— Все, кто его принял.
— Все?!
— Да, а это были, в основном, очень знатные и богатые люди, которые могли позволить себе приобрести это немыслимо дорогое лекарство. Не выжил ни один. А если учесть, что того лекарства Иннасин-Оббо успел изготовить и продать немало, то можно понять, отчего через седмицу знать страны здорово поредела. Некоторые чуть ли не целыми семьями вымирали. И не только знать: многие из очень богатых и толковых простолюдинов тоже приказали долго жить. Правда, не знаю, здоровыми они умирали, или вновь больными, но, думаю, что для оставшихся в живых родственников это уже не имело принципиального значения.
— А что же Иннасин-Оббо?
— Заявил, что, как выяснилось, лекарство несколько недоработано, и у него, к сожалению, оказался побочный эффект — эти самые смерти пациентов. Ему очень жаль, но в науке такое, мол, бывает, так что не следует раздувать неприглядную историю из неудачного научного опыта — ошибки бывают у всех... И вообще, ему надо дать время, а заодно и рабов побольше, чтоб на них можно было сразу же проводить испытания! Требуется еще немного поработать над лекарством, довести его до совершенства, и уже после этого получится панацея от всех бед!..
— Да уж...
— Как нашего милого колдуна после всего этого оставили в живых — не понимаю! Его приговорили только к изгнанию, и это, на мой взгляд, более чем милостивое решение. Очевидно, причиной послужил тот факт, что погибшие люди ранее сами, по своей доброй воле приобретали у него это так называемое лекарство. Возможно, не последнюю роль сыграла и древняя история его семьи — по старинным легендам, предки Иннасин-Оббо лечили Богов, когда те еще жили на земле...
— И что было дальше?
— То-то и оно, что на этом история не заканчивается. После изгнания наш колдун сменил имя, и осел в одной из соседних стран под видом врача для бедных. Лечил больных и немощных, если, конечно, это можно назвать лечением. На самом деле наш приятель продолжил свои опыты, только вот испытывал свои лекарства уже на пациентах. Иннасин-Оббо рассуждал так: если подопытные и умрут, то вряд ли кто обратит на это внимание — мало ли какие болезни бродят среди нищеты!.. Однако колдун и там несколько заигрался, куда больше, чем надо, увлекся э-э... ненаучными испытаниями. Дело кончилось тем, что ему пришлось удирать и оттуда, оставив за собой сотни и сотни погибших. Увы, это еще не все. Колдун вновь сменил имя, и, не в силах успокоиться, продолжал свои изыскания еще в одной стране, только там он действовал уже тайно, понимая, что за ним охотятся родственники умерших. Более того: даже была объявлена награда за его голову.
— Большая?
— Кое-кто из состоятельных людей решил не жалеть денег на это дело. Награда... Она более чем достаточна для того, чтоб беглеца стал выслеживать кое-кто из высоких профессионалов. Есть мастера, которые как раз и живут тем, что отлавливают тех, за чью голову назначено вознаграждение. Нашему колдуну следовало бы спрятаться куда подальше, прижав хвост, и сидеть там, не высовываясь, но его, как я понял, одолевало только одно желание — вернуться домой победителем, а для этого все средства хороши.
— Если я правильно поняла, то Иннасин-Оббо и в очередной стране, третьей по счету, продолжал свои опыты?
— Ты правильно поняла. В той стране наш приятель купил себе дом, а нанятые им прощелыги втайне отлавливали для него людей для опытов... Как сама понимаешь, подобное вряд ли получиться долго скрывать, особенно если учесть, что и из очередного укрытия колдуна умерших людей тоже телегами вывозили...В общем, и в этой стране у нашего исследователя тоже получились горы трупов.
— Что было потом?
— Потом даже наш общий знакомый понял, что надо спасаться, причем медлить с этим делом не стоило — было слишком много желающих иметь его голову среди своих охотничьих трофеев, вернее, помещенную в спирт или кедровое масло. Народ Востока не забывает обид, и для них дело чести — отомстить: позор на твою голову, если не сумеешь это сделать!.. Пришлось колдуну вновь делать ноги, а вместе с тем сменить свое очередное имя, и даже несколько поменять даже внешность, но в безопасности себя он все одно не чувствовал. Вопрос был: куда идти? В странах Востока всюду были разосланы его приметы, и рано или поздно, так что нашего общего знакомого там сумели бы довольно быстро вычислить. Пришлось колдуну убираться в северные страны, и затеряться среди тамошних наемников, насколько это было возможно в его положении. Кстати, там он и познакомился с Кваргом, и между ними возникло нечто вроде дружбы, насколько это возможно в отношениях между схожими по духу людьми. А что: оба были вынуждены покинуть свою родину, оба увлекались магией, да и по возрасту примерно одинаковые... Если говорить откровенно, то я не понимаю, как Иннасин-Оббо решился вновь появиться на Востоке. Тут никто, ничего и никогда не забывает.
— А сейчас Иннасин-Оббо...
— Сейчас он вновь решил рискнуть, поставить все на артефакты. Не сомневаюсь, что на него умело вышел кто-то из посланников одного из Властелинов, и предложил ему то, от чего Иннасин-Оббо не смог отказаться...
— Деньги и знания?
— Совершенно верно.
— Ты как считаешь: Юрл знает обо всем этом?
— Наверняка знает. Мне кажется, что Юрл еще на острове стал подозревать Иннасин-Оббо в двойной игре. При тех широчайших знаниях, какие есть у нашего колдуна, при его умении и таланте — и вдруг нам приходится выслушивать его утверждение о том, что он будто бы не в состоянии изготовить яд, при помощи которого можно отвязаться от кар"дайла... Не верю. Мне кажется, что при желании колдун мог бы в два счета избавиться от этого жуткого зверя.
— Но ведь ты не убил Иннасин-Оббо там, на острове?
— Нет, только оглушил, хотя, может, и следовало ему голову свернуть... Но в то время было не до того, так что сейчас не стоит понапрасну досадовать по этому поводу — ничего уже не исправить. Потому-то я тебе и говорил о том, что безотчетно доверять Иннасин-Оббо не стоит: он пойдет на многое, в том числе на любую ложь и предательство, лишь бы добиться своего... Все, хватит говорить об Иннасин-Оббо. Сейчас у нас задача не менее сложная — как можно быстрей покинуть Ойдар. Это не та страна, где можно чувствовать себя в полной безопасности. Будь на то моя воля, я бы сюда ни за что не сунулся, особенно с такими артефактами, что у нас, но уж если фишка легла таким образом...
— Чего легло?
— Не обращай внимания, это я так.
— А в чем дело? И что это за страна такая — Ойдар, в которой мы сейчас оказались?
— Страна как страна, немногим отличается от Берена. Примерно те же города, порядки и уклад. Правда, нравы тут несколько более лихие.
— В каком смысле — лихие?
— В самом прямом. Понимаешь, Ойдар — страна сама по себе, может, и не очень большая, и даже в некотором смысле тихая. Вернее, на первый взгляд стороннего человека тихая, как болото, где никогда и ничего не происходит, только вот та тишина обманчивая, а в болоте, как ты знаешь, можно легко утонуть, и твоих следов никто и никогда не отыщет.
— Звучит как-то не очень ободряюще.
— Верно. Ойдар считается таким местом, где довольно спокойно чувствуют себя преступники всех мастей. Вот они тут — как рыба в воде. Сюда съезжаются и наемники всех мастей, и вербовщики по их души, контрабандисты, работорговцы, воры, жулье и так далее. Короче, самые разные представители далеко не самого благородного сословия и хорошего воспитания. В большие города тут вообще лучше не соваться — есть шанс остаться без головы. Правда, здесь же существуют и негласные правила: местных не трогать, и свои дела обделывать без шума. Так сказать, соблюдают местный нейтралитет, и вместе с тем блюдут внешнюю благопристойность. Вот за этим следят строго, как власти, так и теневые воротилы.
— Но как же власти Ойдара терпят у себя под носом такие сборища?
— Ну, прежде всего, следует отметить, что внешне все выглядит вполне благопристойно, в открытую с ножом в зубах по улицам никто не ходит, и трупы штабелями не складывают. Кроме того, все это безобразие в Ойдаре терпят не бесплатно: власти страны имеют свой процент от всех криминальных сделок, происходящих на территории Ойдара.
