— Подожди! — прервала его Ш-Телл. — Я ничего не знаю о Земле! Я — не человек! Ты что, ждешь, что я буду решать за людей, как им обращаться с Архивом — и с кольцами?
Вновь резкое движение-тик лицевых мышц.
— В моих клетках, — Джек скривился в полуулыбке, — куда меньше общего с человеческими, чем у какого-нибудь оболочника из земных океанов. И что теперь? Можно подумать, нас кто-то будет спрашивать.
Не нервничай. Ты уже заставила Ложу и контактные формы плясать под свою дудку. Ткнула нас носом в очевидные вещи, которых никто не замечал миллионы лет. И, если мне не изменяет память — ловко добилась от Бенедикта обещания об экспедиции... несмотря на то, что сама же и предупредила об ее опасности.
— Что?!
Джек хмыкнул.
— Подумай сама. Сперва ты заявляешь, как опасно вслепую плясать под дудку Архивов, включая подарок, к которому сама идешь в нагрузку. И тут же — предлагаешь ГлобДефКому отобрать твою планету у вашего слабого владыки. Ты не видишь в этих словах некоторого противоречия?
Ш-Телл отшатнулась от экрана. Край койки ткнулся под ребра.
— Морское дерьмо, — пробормотала она сдавленно.
Перевела дыхание.
— Ты думаешь... я точно так же, как и Оскорбители, действовала по указке Архива? Сама того не понимая?
В голосе Джека зазвучало сочувствие.
— Не исключаю. Впрочем, ты в этом не одинока. Если ты права — сеть действует тонко.
Миллионы лет, Ш-Телл. Миллионы лет у нас на глазах шла эта кровавая мистерия с жатвами. И за все это время никому не пришло в голову, что кольца беззастенчиво имеют и владык, и нас. Похоже, твоя мысль о ментальном блоке имеет под собой основания.
Ли-ча стиснула зубы. Посчитала до восьми и обратно.
— Третья Атака и великие предки.
— Это, кстати, не значит, что от твоей идеи стоит отказаться, — добавил Джек задумчиво. — Одно дело — бездумно нарываться на драку с пачкой Палачей сразу, и совсем другое — разумный риск по согласованному плану. Если ваш владыка решит, что противостояние с Землей позабавит Алчность больше, чем обычная жатва... что ж, тогда у тебя будет шанс.
Ш-Телл подняла голову.
— Сейчас это выглядит... очевидным. Не понимаю — почему я сразу не подумала об опасности?
— Меня больше удивляет другое, — хмуро проговорил Джек. — Ты смогла прийти к этим выводам, имея лишь горстку сведений от кровных братьев. Самостоятельно разобралась в эволюции колец, сделала предположение, которое даже мне кажется очень правдоподобным. Которое отлично согласуется с тем, что мы знаем о кольцах, Архивах и владыках. Для существа из железного века родом — отлично сработано, Ш-Телл. Я бы даже сказал, гениально.
Похоже, это не было похвалой.
— Считаешь мои слова ложью?
Джек невесело улыбнулся.
— Скорей, считаю твои озарения... маловероятными. Заметь, я не сказал "невозможными".
Он помолчал, постукивая по экрану подушечками пальцев.
— С другой стороны... Игры с вероятностью — основа всех технологий Щедрости. Игры с поляризацией вакуума, плетенка из проходимых червоточин... Ш-Телл, скажи, каково это? Когда тобой, как инструментом, пользуется нечто непредставимое?
— Я тебя не понимаю, — теперь и Ш-Телл пыталась скрыть неуверенность. Она не знала, о чем говорит сидящий по ту сторону экрана, но что-то в этом хриплом от недосыпа голосе пробуждало страх.
Древний, подкорковый страх забившегося под корягу мелкого хищника.
Страх перед тенью от крыл, заслонивших собой солнце.
— Кольца, — Джек смотрел сквозь собеседницу и сквозь все переборки и камни "Пангеи". — Величайшее из творений сгинувшей Щедрости. Вершина их транспричинной технологии. Мы всегда их недооценивали. Видели в них просто средство связи. Удобное, саморазмножающееся. Перекрикивались через сеть, вплетенную в ткань Вселенной.
Интересно, для чего их создавали? Вряд ли только для того, чтобы подключать к сети новые цивилизации. Что хотела сделать с их помощью Щедрость?
Свободно странствовать в пространстве-времени? Обратить термодинамику не только в пределах, регулируемых матрицами — но и в масштабе Метагалактики? Остановить энтропию, дать разуму подлинное бессмертие? Создать разум, который будет бессмертным?
И что Щедрость увидела внутри своего порождения? Может быть, то, что ее и уничтожило?
Ты ведь знаешь, Ш-Телл, что сервисные сообщения колец — такие, как обмен между дочерним и материнским — проходят без малдасеновой задержки? Если мы принимаем во внимание генетическую запутанность и напряженность гравитационного поля — а Галактика велика — то неизбежно должен существовать обратный во времени поток, от конца времен и до создания колец. Парадокс, — руки Джека с силой вцепились во что-то, невидимое ли-ча.
— Это всегда считалось... сродни схлопыванию функции, — у Ш-Телл не было шанса вставить вопрос, даже если бы она понимала, о чем надо переспрашивать. — Наблюдатель у исходного кольца определяет конфигурацию событий за конечным. Само по себе жутковатая мысль — как знание, вычеркивающее свободу воли из мироздания. Но что, если мы ошибались? Что, если кольца не просто определяют итоговую реальность? Что, если они перебирают и уничтожают все парадоксальные варианты? Миллионы, миллиарды циклов — пока реальность не сложится устойчивым образом?
Он втянул воздух. В глазах горел безумный блеск.
— Ну вот, я сказал это, — протянул Джек. — И мы все еще существовали. Значит, я пока не произнес, или не сделал, или не подумал чего-то, что грозит реальности колец. Или я — просто спятившая в заключении перепуганная биоформа, которая дурит тебе голову сказками. Тоже вариант.
Джек сам откинулся на спинку кресла, обмякнув.
— Да и какая в сущности разница? — спросил он, видимо, у потолка. — Существовали ли мы с тобой всегда, и любимая игрушка Щедрости просто подтвердила этот факт Вечности — или мы просто переменчивые призраки, которых связующее кольцо на один квант времени сотворило из небытия?
Он снова посмотрел на Ш-Телл. Которой хотелось выключить связь — но что-то заставляло ее упрямо вслушиваться в слова сумасшедшего.
— Бред, конечно, — словно подслушав ее мысли, проговорил Джек. — Но в чем-то логичный, как положено хорошему параноидальному бреду? Не находишь?
— Возможно — только возможно! — не дождавшись ответа, продолжал он, — что истинная причина войны кодов скрыта здесь. Ты верно догадалась об этом... кольца, я полагаю, действительно натравливают слабых владык на добычу в слепой попытке размножения. Но если подняться на уровень выше... Кто знает? Может быть, наша история — с Алчностью, взыскующей души, и жатвами владык — единственный вариант, в котором наша с тобой галактика оказывалась не разорвана на атомы парадоксами?
— Безумие, — прошептала Ш-Телл.
— Или все иначе, — теперь и Джек почти шептал. — Может быть, слабые владыки, и охота, и оскорбления — это просто субстрат? Поле, на котором должно взойти посеянное Щедростью семя? Из которого должно вырасти нечто, что еще до своего рождения пожрало цивилизацию Галактики и испражнилось Алчностью? Вырасти из крохотной зеленой планетки, из цивилизации биоформ, получившей нетронутый Алчностью Архив — глаза которой вовремя открыла одна инопланетная гостья? Что скажешь, Ш-Телл?
Ш-Телл поняла, что все-таки дрожит.
— Мне тоже страшно, — выдохнула она.
— Тогда ты умна, — процедил Джек. — Мы играем с божественным. Вернее, оно с нами играет. А мы просто смотрим, как пробуждается сила, способная гасить галактики — и гадаем, что происходит.
Ли-ча затрясла головой, сбрасывая оцепенение.
— Что нам делать?
— То же, что и делали, — бросил Джек. — У нас все равно нет выбора. Создавать союз Земли и кровных братьев. Осваивать Архив. Приручать Лариссу. Спасать твое Кольцо Речи, раз уж на то пошло. И все время помнить, с чем мы в действительности можем иметь дело. Просто, чтобы не сделать фатальной ошибки.
— Я... постараюсь.
— Fac quod debes, fiat quod fiet, как выражается Бенедикт. Отправляйся на Землю. Встряхни хорошенько Ассамблею. Заставь их понять, что Вселенная простирается чуть дальше их уютной атмосферки. Возвращайся сюда. Заставь Оскорбителей и Ложу петь хором.
Ш-Телл овладела собой. Поднялась.
— Думаю, ты меня переоцениваешь, человек.
— Не уверен, что могу называться человеком, — отмахнулся Джек. — Это не я тебя оцениваю. А Архив, кровные братья, и, может — сами кольца. До связи, — он отключил линию, похоже, без единого движения.
Ш-Телл неподвижно стояла посреди металлической каморки еще минут десять. Вглядывалась в океан мрака, прожженный миллиардами солнц.
— Кто ты? — спросила она у Галактики. — Кто мы все?
Молчание. Двигались вокруг Юпитера набитые оружием астероиды, где-то в черной дали очень неспешно отставали от них одиннадцать Оскорбителей и три связующих кольца стаи. Висел в пространстве Архив, скрывающий в своих глубинах остатки личности Ника. Кружилась вокруг Нептуна слепая и глухая Ларисса, опоясанная черным обручем.
Росли и умирали цивилизации. Владыки создавали палачей. Технобоги заключали звезды в объятья.
Этого было слишком много для молодой ли-ча с Одиннадцатого острова.
— Но однажды, — пообещала она звездам, — я попробую понять вас. Для начала.
КОНЕЦ
