Первым не выдержал Паис — он находился где-то недалеко от меня, но я его, естественно, не видел. Потом заголосили все остальные. Я тоже кричал, потому что вытерпеть эту боль было невозможно.
Не знаю, как долго длилась пытка светом. Пять минут или целую бесконечность. И вдруг мир погрузился в непроглядную тьму, а вместе с этим неожиданно исчезла и боль. Но когда я — с трудом — разлепил веки и не увидел НИЧЕГО, я запаниковал.
Ослеп... Я ОСЛЕП...
Как я ни уговаривал самого себя, что так бывает, даже если просто войдешь с затопленной солнечным светом улицы в темное помещение, паника лишь нарастала.
А потом по помещению прокатилась ударная волна. Вздрогнул весь зал, с потолка посыпалась штукатурка, защищавший меня осколок каменной плиты, испытавший на себе натиск очередной стихии, больно ударил в плечо, но в остальном я не пострадал.
На протяжении последующих нескольких минут практически осязаемые ударные волны прокатывались через зал, разбрасывая в стороны довольно увесистые камни, давили и постепенно выворачивали из кучи щебня защищавшую меня плиту. Она все сильнее накренялась, угрожая в самый неподходящий момент привалить меня своим немалым весом. К счастью, этого не произошло. Дух утомился — или понял, что таким способом нас не достать, — и взял кратковременную передышку.
Ко мне постепенно возвращалось зрение, и это не могло не радовать. Когда наступило затишье, я даже попытался высунуться из-за плиты, чтобы взглянуть на Стража врат.
И едва не схлопотал в лоб молнию — вовремя спрятался. Пришлось выждать и выглянуть еще раз, чтобы разглядеть, наконец, Стража врат. Прав был Жагридер: дух был довольно необычный. Да и дух ли? Может быть, это какая-то технологическая разработка пимперианцев или иных умников из других миров?
Страж ворот — в одной из своих ипостасей — был похож на мыльный пузырь. Это если грубо. Большой — до полуметра — прозрачный шар, переливающийся всеми цветами радуги. Переливы завихрялись спиралью, сжимались и стреляли электрическими разрядами, бившими по всему залу. Десятки разветвленных молний выбивали из стен крошку и небольшие кусочки камня. В большинстве своем меня это не тревожило, разве что... Обернувшись, я заметил, как разряды медленно, но верно разрушают колонну, расположенную неподалеку от моего убежища. Все ничего, если не считать, что колонна трещала и рассыпалась, терявший опору потолок пошел трещинами. Еще немного и...
Это произошло даже раньше, чем я ожидал: сначала на пол осыпалась верхняя часть колонны, а секунду спустя на меня обрушился огромный кусок потолка.
Меня спасли обломок колонны — ее нижняя часть — и плита, за которой я прятался от Стража. Каменная глыба упала аккурат на эти два выступа. Оба затрещали, осели, но выдержали. Кусок потолка накренился на одну сторону, скользнул вниз и, коснувшись пола, замер.
Все произошло настолько неожиданно, что я даже не успел как следует испугаться. Уже потом, когда пришло понимание, я едва не рванул на "выход", туда, где меня поджидала неминуемая на этот раз смерть. Сдержался и, распластавшись на полу, перевел дух.
Ипостась духа-громовержца исчерпала свое, и снова наступило затишье.
Я все же прополз к "выходу", увидел Паиса, прятавшегося за кучей щебенки неподалеку. Он смотрел на меня широко распахнутыми газами, словно не мог поверить в то, что я до сих пор жив.
Просто повезло...
Чуть дальше, за пеленой висевшей в воздухе пыли, я заметил прятавшихся за колонной Тиметиура и Жагридера. Им приходилось сидеть чуть ли не в обнимку и терпеть близость друг, так как поблизости не было других укрытий.
Выглянув за выступ, я снова увидел Стража. В состоянии покоя он был похож на веретено из прозрачного льда, висевшее в воздухе и медленно вращавшееся по часовой стрелке. Ничего общего со знакомыми мне духами. И я все больше склонялся к мысли, что это чудо — дело рук человеческих. Страж находился перед воротами, там же, где и в прошлый раз. Значит, в его намерения не входила охота на нарушителей спокойствия. Он прилежно выполнял возложенную на него миссию — охранял доступ к Центальским воротам. Оставалось только догадываться, как Жагридеру удалось выманить его в зал, и радоваться тому, что Страж не трогался с места.
На моих глазах веретено налилось светом и, пульсируя, начало раздуваться, снова превращаясь в шар. Значит, последует очередная атака.
Я спрятался в укрытие.
Интересно, чем он нас удивит на этот раз?
Тусклый свет уцелевших пимперианских светильников сменился насыщенным синим, излучаемым загадочным Стражем врат. Секунд пять, и он плавно перетек в голубой, потом засиял зеленым, желтым, оранжевым, красным...
Спектр...И что?
Продемонстрировав познания в физике света, Страж принялся чередовать цвета, меняя частоту излучения...
Классная дискотека, жаль, музыки не хватает.
А может это не случайное чередование цветов? Может быть, это код и Страж пытается нам что-то сообщить?
Я уже было высунулся, чтобы получше рассмотреть маякующий шар, но меня опередил Паис. Он приподнялся над насыпью и...
О, Боже!!!
Своей несдержанностью он спас меня, но лучше бы мальчишка не высовывал носа из своего укрытия. Излучение оранжевого спектра опалило его лицо, которое в мгновение ока превратилось в кровавую маску. Кожа расплавилась, обвисла лохмотьями, обнажив мышечную ткань и — самое страшное! — окровавленные глазные яблоки. Паис заорал от боли, схватился руками за обезображенное лицо, упал на спину и принялся кататься по полу.
И никто из нас не мог ему помочь...
Через минуту душераздирающий вопль неожиданно оборвался, а спустя еще какое-то время закончилась и "дискотека".
Воспользовавшись затишьем, я высунулся из укрытия и, пригнувшись, метнулся к насыпи. Я склонился над Паисом, не в силах смотреть на запекшуюся маску вместо лица, ощупал пульс...
Парень был еще жив, но...
Горе для отца, в один день лишившегося обоих сыновей.
Я уложил Паиса рядом с братом, а сам быстро вернулся в свою "нору", потому как "веретено" опять начало превращаться... во что-то страшное.
И снова зал озарила вспышка света. Но на этот раз стало еще и жарковато, потому как Страж превратился в огненный шар, напоминающий раскаленное солнце. Кипящая поверхность сферы бурлила и плевалась выбросами плазмы. Большего я не смог рассмотреть: лицо обожгло распространявшимся по помещению жаром.
Вот он — наш шанс!
Я приподнялся настолько, насколько позволяла нависшая надо мною плита, разглядел в расползающемся мареве парочку цанхи. Судя по мимике, Жагридер "убеждал" Огнеборца сразиться с чудовищем. Но тот ожесточенно мотал головой и цеплялся за колонну, когда Отец нищих начал выталкивать его из укрытия. Пальцы Тимертура скользнули по крошащемуся камню, и он упал на спину. Хотел было вернуться назад, но Жагридер пригрозил ему мечом. Огнеборец мог бы спрятаться в другом укрытии, но он посмотрел на раскаленный шар, и что-то изменилось в его взгляде. Кажется, он усмехнулся. Еще через мгновение он снова стал похож на того самого Тиметиура, который бесстрашно ринулся в горящий дом, чтобы спасти ребенка из огня. Он откинул полу плаща, достал из-за пояса свой знаменитый хлыст и направился навстречу противнику. Когда он выпал из поля моего зрения, я попытался приблизиться к выходу из "норы", но, опаленный жаром, вынужден был вернуться обратно.
У Тиметиура было не больше пяти минут, прежде чем дух снова сменит облик. И он не терял времени. Из-за невыносимого жара я не мог высунуться наружу, но я отчетливо слышал щелчки хлыста и самоободряющий хохот Огнеборца. Страж огрызался вспышками пламени и — готов поклясться! — рычал разъяренным зверем.
Нет, я должен был взглянуть на этот необычный поединок!
Натянув на голову плащ, а на ладони — рукава, я подполз к выходу из укрытия и выглянул наружу. Всего на миг, так как в зале царил настоящий ад. И вот что я увидел.
Перед входом в Святая Святых подземелья бушевало пламя. Пол раскалился докрасна и тлел, жар постепенно распространялся во все стороны. Длинные языки огня извивались, хлестали по стенам, по потолку, оставляя черные опалины. А в эпицентре пламени билось фантастическое существо — огненное чудовище — неудержимое, хищное и беспощадное. Вырвавшись на свободу, оно могло бы причинить много горя горожанам, потому как справиться с ним было очень сложно. И все же нашелся человек, бросивший вызов первородной стихии. Тиметиур. Огнеборец. Я видел его, окруженного со всех сторон гулким пламенем. Гордо выпрямившись во весь рост, цанхи пытался укротить разбушевавшегося зверя. Щелкая плетью, он отсекал тянувшиеся к нему огненные щупальца, отступал, прикрывая свободной рукой лицо, когда разъяренное чудовище пыталось испепелить его своим смертоносным дыханием, а потом делал шаг вперед и разил центальского духа ударами кнута — единственного оружия, способного причинить боль пламенеющему существу из соседнего мира. Зверь ревел, пламя сжималось, падающие на пол обрубки щупалец взрывались, разбрасывая во все стороны огненные брызги.
Прошло пять минут. Десять. Страж по-прежнему оставался в прежнем облике. Возможно, он нуждался в передышке, чтобы совершить ритуал перевоплощения. Но Тиметиур не давал ему такой возможности и лишь усиливал свой натиск. Плеть с нарастающей частотой рассекала воздух, все чаще слышался полный боли и удивления рык чудовища.
Я попытался снова высунуться наружу, но не смог даже приблизиться к выходу: края плиты нагрелись настолько, что на них можно было жарить мясо.
Даже когда звуки боя стихли и снаружи стало сумрачно, я не сразу смог выбраться из своего убежища.
Пол все еще тлел, воздух оказался раскален до такой степени, что трудно было дышать. Победитель стоял перед грохочущими воротами — усталый и бледный, но довольный проделанной работой. Его огнеупорный наряд зиял прожженными дырами, а кнут, сослуживший верой и правдой, оказался обуглен. У ног Тиметиура сидело небольшое существо, отдаленно похожее на какого-то хорька. Со стороны оно напоминало фигурку, созданную из вязкой податливой магмы, начавшую остывать и покрываться твердой темнеющей коркой. И се же это было живое существо. Заметив присутствие постороннего, оно повернуло в мою сторону, ревниво сверкнуло глазками-угольками, но, не почувствовав угрозы, снова уставилось преданным взглядом на человека, которому удалось его укротить.
Из-за колонны вышел Жагридер. Его одежда дымилась, но в остальном он был цел и невредим. Подтянулся Арсиги, которому удалось забиться в самый дальний угол помещения. Раскрасневшийся коротышка обливался потом и с недоверием поглядывал на побежденного Стража.
— Не бойся, теперь он неопасен,— успокоил его Тиметиур, но тут же добавил:— Пока я этого не пожелаю.
Он присел на корточки и погладил покорного духа. Раскаленные прожилки между остывающими пластинами на теле существа вспыхнули ярким светом.
Нравится)))
— А где Моус?— спохватился Жагридер.
Мы нашли его среди завала, где здоровяк спрятался, когда в зале появился Страж. Его тело было погребено под осколками рухнувшей колонны, голова разбита, повсюду кровь. Но он был все еще жив. Мы разобрали завал, Жагридеру удалось привести своего помощника в чувство, после чего Арсиги помог ему подняться.
— Я сам,— гордо отказался от поддержки здоровяк и самостоятельно зашагал в направлении ворот.
— Нам нужно как можно быстрее добраться до источника,— заявил Отец нищих.
На этот раз я промолчал. Если источник существует на самом деле, и я его просто не заметил — хорошо. А если нет...
Я с сожалением посмотрел на раненых братьев. Оба находились в беспамятстве. И спасти их могло только чудо.
Арсиги взял на руки Савера, Моус подхватил Паиса, и мы проскочили через тройные ворота и оказались перед четвертыми. Эти были заперты.
— Ключ,— коротко сказал Жагридер, и я, порывшись в своей сумке, достал и протянул ему обнаруженный в Прайе цилиндр, похожий на автомобильный прикуриватель.
Человек в маске направился к воротам и вставил ключ в "замочную скважину". Привычно налились светом символы на плите из арекса, ворота дрогнули, створки разошлись, и мы оказались в той самой пещере, с которой началось мое пребывание в этом мире.
Я сразу узнал это место, хотя и попал в него в этот раз с другой стороны. Просторная пещера природного происхождения. Подземная река, разбиваемая островом на два рукава, обломки рухнувшего черного обелиска посреди нерукотворной суши. Мост, частично разрушенный временем. На самом его краю по-прежнему лежал мертвец, раскинув в стороны руки. Правая, потеряв кисть, частично свисала над водой.
А на противоположной стороне острова возвышалась покрытая пимперианскими знаками изогнутая дугой каменная стена...
Центальские ворота.
Сколько сил мне пришлось приложить, чтобы вернуться сюда.
А что толку? Без заряженного офарана мне все равно не попасть в мир бескрайней пустыни.
Возможно, где-то в одном из многочисленных подземелий я смог бы отыскать так необходимый кристалл. Возможно, один из них хранился в тайнике одного из многочисленных коллекционеров, населявших королевство Варголез. Лично мне был знаком только Аведер Сафери. Тот самый, кто предупредил, чтобы я не дергался и сидел на попе ровно: "Ждите, за вами придут!"
А что потом?
Не знаю, не знаю...
Мог ли я рассчитывать на беспристрастное расследование? Удастся ли мне доказать, что мое появление в этом мире и беда, обрушившаяся на Сандору, никак не связаны?
Или все же я каким-то образом повлиял на минувшие события?
В этом случае мне не стоило ожидать ничего хорошего. Что сказал Аведер? Ссылка в какой-то мир, из которого невозможно выбраться, или пожизненное заточение в Пустоте...
Н-да, перспективка...
Мы осторожно перебрались на остров по мосту. Каменная кладка трещала и осыпалась под ногами, но выдержала. Пока я предавался невеселым размышлениям, Жагридер рыскал по суше в поисках несуществующего Источника. Ничего не нашел и замер, уставившись в прострации в никуда.
Я же говорил...
Мне искренне было жаль человека в маске. Долгие годы он жил единственной надеждой добраться до Источника и с его помощью вернуть свое лицо. И вот такое разочарование. Ведь он был абсолютно уверен в том, что Источник существует.
Стоп!
Я даже застонал от неожиданного озарения.
Как же я сразу об этом не догадался?!
Источник! Ну, конечно же!
ОБЕЛИСК!!!
Именно он, если верить древнему барельефу, наделял силой жителей пимперианского города, стоявшего на месте Сандоры.
А всему виной именно Жагридер. Он так настойчиво убеждал меня в том, что Источник — это родник, что я подсознательно сам в это поверил.
А на самом деле это была высокая колона, изготовленная из черного камня(?). Но...
И она не могла помочь несчастному Жагридеру, потому что оказалась разрушена приспешниками Шторна Ганеги более тридцати лет назад.
