До поры до времени это не привлекало никакого внимания — Алистер сумел убедить Орлей воздержаться от вторжения, и даже снял торговое эмбарго, наложенное его покойным братом. Однако через некоторое время в мире Тедаса произошло событие, которое заставило окружающие государства куда более осмотрительно поглядывать на "дикого" соседа. Приплывшие в Киркволл кунари буквально свели с ума всех торговцев, нагнав на них практически суеверный ужас. А через некоторое время в городе началась самая настоящая бойня между приплывшими рогачами с Пар Воллена и местным правительством. Несколько недель подряд из города не было никаких вестей, и костер паники, подогреваемый голосами на площадях о том, что Киркволл захвачен косситами, которые не только перерезали население, но уже активно выбирают городу новое имя, и что это — лишь начало крупного вторжения кунари, заставило всех быстро продавать свое имущество, порой буквально за бесценок. И лишь спустя три недели пришли настоящие известия, что какие-то приезжие маги из Ферелдена смогли не только уничтожить нападавших, но и сжечь их флот, убив при этом самого Аришока. Те, кто продал свою собственность, кусали локти — незнание истинных событий в городе дорого им стоило. А примерно в то же время в Денериме Эйден Кусланд радостно потирал руки — через подставных лиц он не только слил недостоверную информацию, за символические деньги купив целый город, но и удачно провел учения для новой королевской армии. А на вопрос Алистера, зачем ему целый город, если в нем все равно будет править не он, канцлер, наставительно подняв палец, ответил:
— Ваше Величество, мне не нужно писать законы там, где я чеканю деньги! [2]
Разумеется, подобный факт не мог не привлечь внимание других государств. Практически внезапно пришло понимание того, что Ферелден не просто оправился от Мора в рекордные сроки — он постепенно становится одним из сильнейших государств в известном мире. С этого момента начало новой войны было лишь вопросом времени.
Понимал это и сам канцлер. Вернее, о неизбежности нового передела мира он знал еще в тот момент, когда впервые вошел в свой кабинет. И вся его политика, проводимая на протяжении всех этих лет, была направлена лишь на то, чтобы страна подошла к войне максимально готовой. А еще лучше, чтобы война началась на его условиях.
И условия были созданы. Новая бойня в Киркволле, начавшаяся от того, что неизвестный маг могущественным заклинанием обрушил собор Церкви, длилась целые сутки, по истечении которых в город вошли Ферелденские войска. Выступление Храмовников и нелояльных магов было жестоко подавлено — говорили, что улицы города четыре дня очищали от тел и крови. Но последствия этого события были гораздо масштабнее. По всему Тедасу вспыхнуло пламя восстания магов — Круги один за другим объявляли о своем выходе из-под юрисдикции Церкви. Многие маги, уничтожившие не ожидавших такого выступления храмовников, отправились в Ферелден, король которого заявил, что его страна готова принять всех, кто пострадал от войны. На гневную ноту из Империи Масок Алистер Тейрин в этот раз внимания не обратил.
Не дождавшись реакции, Преподобная мать отлучила короля от Церкви. И ответ был дан незамедлительно — на следующий же день канцлер от имени короля Ферелдена выступил на центральной площади с пространной речью, в которой он обвинял Церковь Света как погрязшую в ереси и пороке, и объявил о создании Ферелденской Церкви Света. Главой новосозданной церкви являлась королева — Кусланд объяснил это преемственностью древних традиций, ибо, как известно, Андрасте в своей земной жизни была женой вождя аламарри. Конечно, не все приверженцы орлессианской Церкви приняли новый порядок вещей, но большой войны не произошло — ренегатов из числа священнослужителей мгновенно хватали и увозили в неизвестном направлении неприметные люди. Эйден прекрасно понимал возможные последствия своего поступка, и заранее подстраховался, приставив надежных агентов к каждому приходу.
Разумеется, Орлей такой пощечины в свой адрес простить не мог. На воззвание Преподобной матери откликнулись многие воины и священники. Маховик военной машины империи начал раскручиваться, формируя Священный поход против еретиков. Но они опоздали — Ферелден сыграл на опережение.
В тридцать восьмом году Века Дракона первые отряды армии Ферелдена, перейдя государственную границу, начали планомерный захват и разграбление городов. Немалую помощь в этом деле сыграло эльфийское подполье — канцлер давно финансировал радикально настроенных эльфов, и в нужный момент те, поднимая восстания, открывали ворота, убивали стражей, а то и вовсе самостоятельно захватывали поселения людей. В первый же месяц пал Халамширал, в котором незадолго до этого орлейские войска кроваво подавили бунт эльфинажа. Пришедшие эльфы в долгу не остались — орлейская кровь рекой лилась по улицам города. В день захвата города канцлер Эйден Кусланд, лично командовавший захватом города, признал провозглашенные тут же Новые Долы как независимое государство.
Война стремительно катилась на запад — не ожидавшие такого напора и скорости войска Орлея только и могли, что ставить хлипкие заслоны на пути стальных кулаков Ферелденской армии. Это была уже не та армия, что десять лет назад погасила Мор. Костяком войска служили воспитанники приютов, служившие во всех войсках, начиная от тяжелой конницы и заканчивая кораблями — приюты специально строили таким образом, что бы на их основе выпускать специализированных кадров. Ферелденские эльфы, игравшие роль разведчиков и диверсантов, зачастую обнаруживали засады и лазутчиков орлейцев до того, как они выполняли свое задание. Но самым неприятным сюрпризом для армии Империи Масок оказался орден Кровавых Всадников. Могущественные и кровожадные воины, оседлавшие связанных с ними магией крови огнедышащих драконов, оказались настоящим воплощением смерти для простых солдат и шевалье. Порой одна тень Всадников на горизонте приводила защитников Империи в такой ужас, что они бежали, оставляя свои посты, или же сдавали города без боя из страха быть изрубленными и сожженными заживо не знающими пощады Всадниками. Плод десятилетних изысканий Гаррета Хоука, наконец, нашел свое применение.
Одновременно на севере Орлея вторая группа войск под началом Норберта Вуллфа ударила в направлении Вал Шевина, который после двухнедельной осады был взят. Немалую роль в захвате города сыграл морской десант, а также поддержка магов, сбежавших из Кругов всего Тедаса. Правильно настроенные маги оказались безжалостны к своим угнетателям — город горел несколько дней, по истечению которых в нем не осталось ни одного живого священника и ни одного целого собора.
Конечно, долго так продолжаться не могло — Орлей, наконец, оправился от первого потрясения, и сформированная армия под командованием Гаспара де Шалона встретила наступающие войска Эйдена Кусланда под Монтиссимаром. Не имея численного перевеса, канцлер решил воспользоваться временем с толком и организовал грамотную оборону, положившись на хорошо зарекомендовавших себя лучников. Не удовлетворившись простой подготовкой, Эйден Кусланд решил спровоцировать врага. Все взятые в плен шевалье по приказу канцера были казнены самыми изуверскими способами, а их искалеченные тела — выставлены с приколоченными к телам гербовыми щитами перед позициями. Расчет полностью оправдался — разъяренные открывшейся картиной шевалье бросались вперед, стремясь покарать гнусного врага, осмелившегося сотворить такое с благородными дворянами великой империи. И попадали в ловушки для конницы, и под обстрел лучников, арбалетчиков, магов и орудий. Ни о каком управлении армией речь уже не шла. Гаспар попытался было скомандовать отступление, однако отходной путь в тот момент уже перегородили Кровавые Всадники.
Битва при Монтиссимаре обернулась настоящей катастрофой для Орлея — более трети армии так и осталось лежать в поле. Среди погибших были многие благородные вельможи и рыцари. Да и сам командующий пал в бою, лично сраженный Эйденом Кусландом. Его труп был обезглавлен, и если тело похоронили в общей могиле, то голову в бочке с уксусом доставили в Халамширал, где торжественно насадили на пику — именно под командованием Гаспара осуществлялось подавление мятежа эльфов, и новые хозяева города не могли не оценить жест канцлера восточного соседа. Иронично, но примерно в это же время Норберт Вуллф практическим таким же образом разгромил вторую орлейскую армию, вставшую у него на пути. Путь на Вал Руайо оказался открыт.
Новый, тридцать девятый год Века Дракона Армия Ферелдена встретила под стенами Вал Руайо. Столица Орлея никак не желала сдаваться, несмотря на постоянные обстрелы и налеты Всадников, с которыми орлессианцы худо-бедно научились бороться катапультами. Вал Руайо казался неприступным, и жители города уже надеялись, что его получится отстоять, как армия королевства Ферелден показала, что все, что она показала до этого, было лишь тенью истинного могущества.
Ровно в полночь, в первый день нового года, чудовищные взрывы сотрясли стены. Глазам изумленных жителей и защитников города предстало пугающее зрелище — часть огромных стен, опоясывавших город, просто перестала существовать. На их месте, а также на месте прилегающих кварталов поднималось чудовищное облако пыли, похожее на гриб. Лишь маги, лояльные Орлею, сумели почувствовать, как перед самым взрывом, белой вспышкой осветившим столицу, ткань Завесы словно застонала, пытаясь сдержать чудовищный напор магии, рвущейся из Тени. Но даже они не смогли связать этот взрыв с другим, что произошел два года назад в Киркволле. А ведь сходство было практически полным — разве что киркволльский взрыв был гораздо слабее. Но тогда это было работой одного мага, одержимого духом. Теперь же взрыв спровоцировала целая пятерка гораздо более могучих чародеев.
А между тем в пробитый пролом широким потоком хлынули солдаты Ферелдена. В мясорубке, продлившейся два дня и три ночи, армия осаждающих с тяжелейшими потерями взяла столицу противника. Императрица Селина в последний момент успела покинуть обреченную столицу, второпях даже не взяв свои регалии, что послужило предметом насмешек всего Тедаса.
Это был по настоящему черный день для Орлея. Государство, еще два года назад казавшееся несокрушимым, теперь потеряло столицу, на улицах которой маршировали солдаты страны, каких-то сорок лет назад находившихся под ее властью. Преподобную мать убили прямо в соборе, а сам храм Андрасте предали огню, предварительно разграбив. Все шевалье с семьями были повешены на центральной улице, а из дворца, много лет по праву считавшегося жемчужиной известного мира, выносились все ценные вещи. Эльфы из Новых долов предавались кровавому угару, мстя поработителям за годы притеснений. А солдаты Ферелдена считали своим долгом захватить из столицы врага какую-нибудь безделушку — в память о славном походе.
На седьмой день в порядком потерявший лоск дворец в парадном доспехе вошел Король Ферелдена Алистер Первый, по правую руку которого шагала его супруга, Элисса Тейрин, в девичестве Кусланд. На проведенной в захваченном дворце церемонии Алистера Тейрина канцлер торжественно объявил, что отныне Алистер Тейрин носит титут "Милостью Создателя Император Ферелденской Империи", а сам Ферелден отныне именуется, собственно, империей.
Катастрофичное положение Орлея усиливалось тем, что Неварра, и без того любившая попробовать южного соседа на зуб, стала проявлять подозрительную активность на границе. Даже те, кто не был знатоком ратных дел, понимали, что неваррианцы не могут упустить такой возможности разжиться новыми территориями. Казалось, Орлей могло спасти лишь чудо.
И чудо произошло. Чудо приехало на коне в Монфорт, где находился имперский двор, и откликалось на имя Кассандра Пентагаст.
Чего было больше в этом чуде, доподлинно неизвестно. Возможно, Кассандра действительно была военным гением, который рождается раз в столетие. Возможно, у нее был хороший и грамотный штаб. Может, дело было в том, что молниеносный бросок выпил из ферелденской армии все силы, да и политика захватчиков на землях Орлея не прибавляла им народной любви. А возможно, все произошло потому, что Эйден Кусланд, посчитав свою задачу выполненной, отбыл в Киркволл, а новоиспеченный император Алистер — в Денерим. Так или иначе, Кассандра Пентагаст, выступившая на Вал Руайо, совершенно неожиданно не только победила в нескольких небольших сражениях, но и, собрав значительные войска, выбила-таки войска ферелденцев из столицы.
Леди Пентагаст за победу назначили не только главнокомандующим орлейской армией, но и причислили к лику святых. Хотя праздник в значительной мере портил тот факт, что к приходу освободительницы все ценности из Вал Руайо были благополучно перевезены в Денерим.
И все же первоначальные надежды, связанные с новой святой, оправдались не в полной мере. Армия, собранная Орлеем, была последним, что могла выставить империя, а Ферелден, посчитавший свою задачу выполненной, оставил фактически без боя разграбленные и сожженные земли, остановившись лишь под Вал Фирмэном. Как бы то ни было, война, которая могла бы продолжаться еще долго, сама собой сошла на нет. Кассандра, да и немногие выжившие дворяне, понимала, что долгой войны ее армия не выдержит. А Алистер, в свою очередь, добился всего, что планировал в этой компании. И потому двадцать второго дня шестого месяца сорок первого года в Вал Фирмэне между двумя странами был заключен мирный договор, согласно которому Орлей признавал независимость Новых Долов, а также все сокровища, захваченные в ходе войны. Ферелден же в ответ выдавал всех пленных людей, угнанных в страну на работы, а также возвращал Империи вывезенные святыни и императорские регалии. Договор был более чем щедрый, и прибывший Алистер в сопровождении канцлера заключил его без обсуждений.
За заключенный договор эльфы были готовы носить на руках императора — впервые за долгое время их народ обрел утраченную родину. Хотя более мудрые хорошо понимали, что их независимость напрямую зависит от восточной империи — стоит Денериму перестать прикрывать эльфов, как Орлей тут же вспомнит, кто именно с особым рвением жег их города и вешал шевалье. Впрочем, они, наверное, были единственные, кто мог бы опасаться гнева Орлея — Империя Масок до самого своего конца так и не смогла оправиться от поражения. И если военную мощь они смогли восстановить уже лет через десять, то репутационные потери оказались гораздо более серьезными. Как ни старались правители, никто в мире уже не воспринимал власть Вал Руайо как несокрушимую и могучую. На фоне этого многие из тех, кто до того действовал с оглядкой на Орлей, теперь в открытую говорили о своей независимости, а Киркволл и Камберленд через восемь лет даже вошли в состав Ферелденской Империи, став надежными форпостами нового государства на севере известного мира. Церковь Создателя также утратила былое влияние — в Тевинтере почти сразу после взятия Вал Руайо провозгласили культ древних драконов второй государственной религией, которая приобрела невиданную популярность в Империуме, и, что неожиданно, Андерфелсе. Хотя, возможно, дело было в том, что жрецы воссозданной религии призывали не только поклоняться тем богам, что были убиты, но и избавлять от скверны тех, что еще пребывал в состоянии Архидемонов.
