— А тебе приятно?! — крикнул Абден. — Удивляюсь, что они сами не перерезали тебе глотку, после того как ты отправил их на убой.
— Почему же? Шансы были. Да и куш того стоил. Но вы оказались крепче, и умнее. Может, я вас недооценил. Мы беглецы, чужак, и готовы на всё, чтобы выжить.
— Мы сражаемся за вас! — злился паладин. — Мы не жалеем себя, чтобы спасти вас от супермутантов, от угрозы, которая способна стать чумой нашего времени! И вот как вы платите?! Проклятые дикари!
— Супермутанты? — удивился Весельчак. — Так вот как вы называете тех зелёных уродцев. Знаешь, а некоторые считают, что вы с ними заодно.
— Чушь собачья!
— Они пленили с десяток наших людей. И не только наших. Мы видели, как они гнали десятки рабов в своё логово. Дай угадаю, вы, наверное, ищите их, да? — в ответ паладин молчал. — А мы, так уж вышло, помешали вам? Понимаю...
Весельчак прошёлся в сторону, задумчиво потирая свою бородку, после чего вновь обернулся к Абдену.
— Поверь, если бы мы знали, что вы с ними враги, мы бы не стали нападать. И хотя теперь нам будет сложнее договориться...
— Договориться?! — разозлился Абден, после чего позади него послышался женский голос, и Абден на секунду обернулся. — После того, как вы напали на Братство, вас ждёт только один разговор! И поверь мне, дикарь, для вас он будет невыносимо неприятен!
Весельчак какое-то время молчал, потирая бородку, и пронизывая Абдена своим дьявольским взглядом.
— Много у вас осталось боеприпасов, а? — спросил он ухмыляясь. — Силовая броня — это серьёзная штука, но, как ты, пожалуй, убедился, не несокрушимая...
— Каким нужно быть психом, чтобы заставлять своих людей, кидаться на врага, обмотанным взрывчаткой?!
— О, поверь, их не заставляли! Это смелость, своего рода, немного наркоты. Верность своим товарищам. К тому же, они скоро умерли бы в любом случае. Жизнь в Пустоши, без настоящей медицины, без необходимых технических средств, вредна для здоровья, знаете ли.
— Так приходите ещё, ублюдки! Уверен, ещё одна такая атака, и они сами подцепят тебя в качестве мишени!
— А вот теперь ты повторяешь мою ошибку, чужак. — ухмыляясь, сказал Весельчак. — Не стоит нас недооценивать, особенно после того урока, что мы вам преподали. Мы не боимся ваших дерьмовых игрушек, консервная банка!..
Абден схватился рукой за свой плазменный пистолет, но рука Дженни удержала его собственную.
— Ребята едва стоят на ногах. — прошептала она. — Грэг может не выдержать ран. Мы так же не железные. Им даже не нужно атаковать нас, а можно просто заморить голодом и жаждой.
— Ты активировала сигнал бедствия? — спросил он шёпотом.
— Да. Но ты и сам знаешь, что если они и прибудут, то очень нескоро. Нам нет нужды в бессмысленной смерти, Абден. Выслушай его.
Какое-то время Абден размышлял, озлобленно поглядывая на Весельчака. Паладину хотелось простой выйти наружу, и снести со своего пути каждого из ублюдочных дикарей. Но, посмотрев на раненных товарищей, и заглянув во встревоженные глаза Дженни, он успокоился.
— Как договориться? — спросил он, на что Весельчак довольно ухмыльнулся.
— Очень просто. Мы потеряли много людей, и эта потеря должна быть возмещена. Я не могу вернуться к своим людям с пустыми руками. Мы хотим ваше оружие, и разбитую броню.
— Всего лишь... — грустно проговорил Абден, ухмыляясь.
— Взамен мы уйдём, и вы больше никогда нас не увидите. А ещё, я расскажу вам, где искать ваших уродцев.
Конечно же, Абден был против, и он бы скорее попытался прорваться, чем согласился бы на такие условия. Но он был не один, и больше не хотел никого терять. Воины Братства посоветовались, никто не посмел выразить явного желания согласия, но Абден знал, что никто из них не хочет погибнуть бессмысленно. Они согласились. Выкинули наружу то, к чему не оставалось боеприпасов, довоенные винтовки, лазерную винтовку, миниган, и разбитую Т-45. Десяток рейдеров с большим трудом смог утащить её прочь, осторожно поглядывая на убежище воинов Братства. Весельчак довольно улыбался, взвешивая руками лазерную винтовку, после чего рассказал Абдену, что "уродливые ублюдки" засели на заводе, в тридцати милях на северо-восток. Рейдеры нарочно уходили всем составом так, чтобы это было видно.
— Нужно уходить. — волновалась Дженни. — Нужно уходить сейчас же, и даже если они вздумают вернуться, мы можем оторваться.
— Главное, чтобы Грэг выдержал дорогу. — ответил Абден. — Нужно смастерить носилки. Дженни, ты веди их домой, а я должен проверить правдивость его слов.
— Нет, ты должен идти с нами!
Какое-то время они спорили, пока рыцари собирали тележку из офисной мебели. Абден конечно же не хотел бросать их в такой сложный момент, но не мог не довести миссию до конца. Дженни же боялась за него больше чем за себя и остальных. Один в тех краях, практически без боеприпасов и пищи, даже опытный паладин мог стать жертвой многих опасностей. Спорить с Абденом было бессмысленным делом, и Дженни, скрывая тяжкую горечь в сердце, пришлось согласиться с его доводами и приказами. "Будь осторожен" — сказала она ему, когда они прощались, и едва не подалась желанию обнять "этого упёртого брамина". Абден так же скрывал горечь, смотря в след их уходящему отряду, и мысленно молился об их безопасности.
Весь оставшийся день и часть ночи он быстро продвигался на северо-восток, делая лишь редкие привалы. Оставалось надеяться, что "старушка" не подведёт, и не сломается после пережитых потрясений, что равнялось бы его смерти, в одиночестве, далеко от базы, и без ресурсов. Ночью, шум приводов брони и её тяжёлая, громкая поступь, привлекли внимание стайки одичалых гулей. Абдену эти твари напоминали оживших мертвецов из комиксов-ужастиков. Но он боялся не их, а того, что их уродливые лапы смогут повредить что-то в броне, что и так держится с трудом. Мутанты выпрыгивали из темноты, попадали в свет его налобного фонаря, и вскоре облепили силовую броню паладина. Абден отстреливался из плазменного пистолета, отбивал части гулифицированной плоти силовым кулаком. Костлявая лапа смогла пробиться в области правого локтевого сустава, и он почувствовал, как кровь течёт по руке. Но броня выдержала, как и воля паладина, и десяток изувеченных гульих тел остался позади.
Абден не хотел спать, но его организм брал своё. Он так и "спал", стоя в броне, спрятавшись в разрушенном, двухэтажном доме. Утром железное чудище ожило, и продолжило своё путешествие в Пустоши. У него была старая карта, и, если "сраный рейдер" не соврал, только одно место могло соответствовать описанию. Ориентируясь на руины маленького поселения и старые дороги, поздним утром он прибыл на место. Это был большой, разрушенный завод, прямоугольное, высокое здание с трубами, железными мостиками, и несколькими зданиями поменьше. Раньше здесь производили грузовые автомобили, и часть готовой продукции ровными рядами стояла на стоянке. Объект находился в низине между холмами, ответвление от основной дороги тянулось прямо к нему.
Весельчак не соврал. Супермутанты занимали здесь оборону, что-то копали, собирали кучи металлолома, строили из него укрепления внизу, вокруг здания, и даже на его крыше. Тяжёлые удары доносились из глубины заводского комплекса, и часть строительных материалов заносили внутрь. Похоже, они собирались остаться здесь надолго, и ждали появления незваных гостей. Абден несколько часов наблюдал за действиями мутантов, пытался делать зарисовки в импровизированном блокноте, планы самого здания и высот вокруг него, всё, что может оказаться полезным во время штурма. То, что штурм будет, в этом он не сомневался. Теперь самым главным было суметь вернуться обратно, и передать всё своим братьям. Пока в теле ещё оставались силы, а броня сохраняла свою работоспособность, Абден поспешил на базу, домой.
Ночью Малыша Джада и остальных членов его семьи вывели из подвала на улицу. Мальчик знал, куда они идут, но мог только догадываться о том, что именно с ними сделают. Когда Святые напали на караван, проходивший недалеко от Сайлема, то многих убили, но он и его родители, старшая сестра и младшая сумели спрятаться. Его старший брат был храбрецом, и погиб в бою. Пуля попала ему в живот, разворотив внутренности наружу, а потом один из "монстров" несколько раз проткнул несчастного копьём. Как назвать иначе этих людей, Джад не знал, ведь за свои двенадцать лет жизни в Колоссе он не встречал ничего более жуткого и страшного. Многие из них был ужасно искалечены, и как позже объяснили Джаду, чем большими были уродства, тем более сильными считались вера и преданность верующего. Понять это безумие мальчик не мог, но всю его полноту он ощутил, когда их привели в Сейлем, в логово этого пугающего общества. Именно здесь он впервые подумал о том, что его брату повезло больше, чем им самим.
Святые щадили тех, кто не подымал оружия, но ценой жизни становилось обязательство вступления в их секту. Став одним из них, вы бы попросту не смогли жить среди нормальных людей. Их семья давно подумывала о том, чтобы переехать из Колосса в другое место, где было больше пространства для жизни. Они были готовы пережить всякого рода трудности, вызванные этим сложным переездом, даже то, что к ним могут относиться как к чужакам. Но к подобному они готовы не были и не могли быть в принципе.
Сквозь чёрные облака пробивался свет луны. Вокруг главного здания, с золотистой статуей на крыше было возведено много коробчатых домиков с разным количеством этажей, и всё это было обнесено высокой, деревянной стеной. Всюду горели костры, группы изуродованных общались между собой, некоторые добавляли травм своему телу, нанося раны, или пронизывая кожу и плоть инородными предметами. Отовсюду доносились стоны и крики, вызванные смесью боли, экстаза, и наркотического прихода. Мертвеца, одного из Святых, готовили к сожжению, читая безумную молитву о том, что "верный очистился". Кто-то из изуродованных блаженными криками провожал процессию "новообращённых", которых вели к церемониальной платформе.
Сказать, что Малыш Джад боялся, это очень слабо выразить тот ужас, который охватил мальчика. Казалось, что ад стал реальностью, и всосал в себя и самого Джада, и членов его семьи. Они делали всё как им сказали, даже если самому мальчику казалось, что смерть сама по себе менее ужасна, чем удел стать одним из "этих", ужас полностью подавил волю к каким-либо действиям. Сейчас так хотелось, чтобы всё это оказалось просто кошмаром, и даже витало призрачное ощущение, что вот ещё чуть-чуть, и он проснётся дома или в дороге, и будет думать об этом сне как о какой-то чудной странности. Но призрачная надежда вновь развеивалась, и её замещала Тьма осознания ужасной, и неизбежной действительности.
Их подвели к высокому помосту, освещённому десятком костров. Наверху стояла она, Исповедница Агнис. До этого она уже говорила с пленниками, объясняя основные понятия их "великой, очищающей" веры. Женщина была обрита на лысо, левая часть её лица была изуродована большим ожогом. Тогда, ряса Исповедницы лишь отчасти прикрывала бёдра, а верхняя часть туловища была практически открытой. Грудь этой женщины была пробита металлическими штырями, во многих местах под кожу были загнаны кольца, а ягодицы ощетинились вогнанными в их плоть шипами. Агнис говорила с ними мило и ласково, что в купе с её видом вызывало у Джада неконтролируемую дрожь. Сейчас она впечатлила мальчика ещё сильнее, ведь была закована в то, что точно должно было быть силовой бронёй. По факту это был только каркас брони, на который местные умельцы налепили защиту из скрученных между собой болтами пластин, всё это было украшено символами их веры, и острыми предметами. Сверху, на шлеме Исповедницы была приделана большая чаша, в которой горело пламя.
И без того испуганные люди встревожились ещё больше. Исповедница тяжёлой поступью ходила по платформе, проповедуя что-то из книги их священных писаний. Все эти огни вокруг, Агнис и её броня, крики о монотонное бормотание, пронизывали тревогой, и заставляли тела новообращённых дрожать. По замечанию самой Исповедницы, с этого и начиналось очищение. На платформе рядом с ней на коленях стоял мужчина, боящийся от ужаса поднять на Агнис глаза. Женщина повернула его лицо к себе латированной перчаткой, и сказала ласково:
— Время приступать.
Услышав её слова, немолодой мужчина заплакал, замотал отрицательно головой, и тихонько прошептал просьбу не делать этого.
— Глупый. — мило промурлыкала Исповедница. — Ты лишь в нескольких шагах от понимания, что такое истинная, очищающая сила, и в шаге от блаженства понимания.
Изуродованные помощники подхватили испуганного человека под руки, и привязали к столу, стоящему под углом так, чтобы толпа могла наблюдать за "очищением". Мужчина что-то кричал, рыдал, но на это никто не обращал внимания, только некоторые из верных принялись читать молитвы. При помощи инжектора, мужчине вкололи что-то в руку, и постепенно он начал успокаиваться, а его тело расслабляться. "Мастера" подтянули стол с жутким инструментарием, глаза мужчины видели, что происходит, но сам он был одурманен.
— В тот день, когда всё измениться... — принялась читать молитву Исповедница, а верные вторили ей криком или шёпотом. — И всё что было, весь груз заблуждений, останется позади!..
Джад не мог унять сильную дрожь, пока наблюдал, как "мастера" подходят со своим инструментарием к привязанному незнакомцу. Мальчик никак не мог поверить, что нечто ужасное сейчас произойдёт просто на его глазах, а потом и с ним самим.
— ..Ибо до этого ты был лжецом, но истинная вера исправит тебя, избавив от грязи греха!..
Джад больше не слышал, что говорит Исповедница. "Мастера" потянулись с самодельными, большими лезвиями к лицу незнакомца, и несчастный закричал безумным голосом. Страшные ножи врезались в его лицо, и от каждого движения оголялись кости, и брызгала кровь. Изуродованные срезали с него нижнюю часть лица, ударили молотками сверху по лезвиям, чтобы разбить кости челюсти. Незнакомец больше не мог кричать, особенно после того, как ему вырвали челюсть, и тут же отрезали вывалившийся язык. Сильное кровотечение замедлялось на глазах, боль не убила незнакомца, он даже не мог потерять сознание, и был вынужден наблюдать за тем, как фанатики продолжают калечить его плоть, под молитвы Исповедницы Агнис, периодически вкалывая дополнительные порции наркотика.
В какой-то момент мир просто потемнел. Малыш Джад не потерял сознания, но всё потемнело, и он упал на землю. Сильные руки подняли его, прикасаясь не только плотью, но и холодом металла. К тому моменту, как зрение и слух вернулись к мальчику, изуродованного в теле и на лице незнакомца отвязывали от "стола очищения", усыпив очередным уколом. Теперь, пройдя курс "реабилитации", он официально станет одним из верных. Закончив с этим, Исповедница отложила книгу в сторону, и неспешно спустилась вниз, гремя железными ногами своей силовой брони. Агнис подошла к новообращённым, и прошлась вдоль них. Старшая сестра Джада рыдала, едва стоя на ногах, младшая, как и сам мальчик, была шокирована, и полностью отстранилась от реальности.
