— Женя? — осторожно позвал розовогривый летун, но не получив ответа, оттолкнулся от своего края бассейна, начав подплывать к собеседнице. — Извини, я не хотел тебя обидеть. Да и вообще не думал, что ты на такую глупость обидешься.
Уже не такая пятнистая кобылка одарила жеребца тяжелым взглядом, как бы спрашивая "Чего ты вообще привязался?", после чего вернулась к своей деятельности. Атрибут Милосердия же уселся рядом и молча наблюдал, пока земная пони наконец не спросила вслух:
— Нравлюсь?
— Да, — не стал спорить Баттерфляй.
— И в леопардовой раскраске? — продолжила допрос подопечная покровительницы снов.
— В любой раскраске, — отозвался жеребец. — Хоть в сиреневую крапинку и розовый горошек.
— Я запомню, — смотря куда-то в сторону, земная пони кивнула, а затем спросила. — Ты что здесь вообще делаешь, в такую-то рань?
— Совместные учения отменили, а принц и Цезарь сидят в кабинете и... дискутируют на тему продвижения науки, — нежно-желтый пегас фыркнул, а на вопросительно поднятую бровь пояснил. — Дегустируют напитки и философствуют. Даже и не думал, что Сунрайс Шейк может столько пить и не пьянеть. Вот у меня и выпало свободное время... Я ведь и не думал, что и ты так рано вернешься.
"Прямо судьба!", — мысленно хмыкнув, ученица принцессы Луны покачала головой, затем задумалась и скосив взгляд на щетку, которую взяла чтобы отмыть спину, протянула ее собеседнику.
— Ммм? — наступила очередь розовогривого летуна удивляться.
— Спину потри, а то мне между лопаток тяжело доставать, — буркнула черногривая синеглазка.
Понятливо хмыкнув, Атрибут Милосердия налил немного шампуня на щетину и взявшись за ручку обоими передними хуфами, стал старательно натирать серую шкуру. Он бы конечно предпочел обойтись без дополнительного инвентаря, но благоразумно предпочел не торопиться, радуясь уже тому, что его не погнали из бассейна сразу же как увидели.
— Если не секрет, то где ты так извозилась? — после пары минут тишины, все же спросил Баттерфляй.
— Неудачный опыт зельеварения, — неохотно ответила Женя. — Жасмин сказала, что у меня талант, с приставкой "анти".
— А ты с ней неплохо сошлась, — заметил нежно-желтый пегас. — Может подскажешь Шейку, что ему делать?
— Прекратить проявлять внимание как жеребцу, превратиться в кобылу и начать набиваться в подруги? — саркастично предложила земная пони, после чего нырнула в воду, смывая с себя пену. — Если честно, иногда мне хочется обнять ее за шею и держать крепко-крепко, пока она не перестанет хрипеть. Если бы не опыт общения со Скриншилд, то боюсь надолго меня бы не хватило. Не хочу сказать, что с Шилд было плохо, но временами она вела себя слишком навязчиво и сейчас, я начинаю ловить себя на мысли, что поступаю точно как она, но уже по отношению к Жасмин. Хм... Баттерфляй, почему ты на меня так смотришь? Краска не смылась?
— Женя, я скажу тебе две вещи: во-первых, это не я, а во-вторых... белый цвет тебе очень идет, — осторожно отступая назад, держа щетку перед собой на вытянутых передних ногах, тоном будто говорил с душевно больной пони, произнес Атрибут Милосердия. — Очень идет. Он прекрасно подчеркивает твои глаза...
Недоуменно моргнув, черногривая синеглазка разогнала пену, которая плавала вокруг нее и посмотрела на свое отражение в колышущейся воде.
— Жасмин!!! — вырвался рык ярости из горла белой как свежий снег кобылы, синие глаза которой сверкали двумя яростными льдинками.
Примечание к части
Жду отзывов.
Тайна принцессы 2
"Не так уж и плохо", — вынужденно признала Женя, сидя перед зеркалом в своей комнате и при помощи массажной расчески приводя к пристойному виду побелевшую гриву.
Сейчас, когда накал эмоций стих, да еще и пар слегка удалось сбросить в шутливой потасовке, белая земная пони могла искренне признаться самой себе (и никому больше) в том, что новый образ ей нравится. Белоснежные шерстка, грива и хвост, рельефные, но не перекаченные мышцы, умеренная жировая прослойка, придающая формам приятные взгляду округлости — все это делало ее похожей на фарфоровую статуэтку, вышедшую из-под инструментов умелого мастера. И если раньше, невзрачные серый и черный цвета компенсировались только яркими глазами, то теперь синие радужки глаз только подчеркивали образ своеобразной "снежной королевы".
"Хотя рога и крыльев мне не хватает, чтобы образ был завершенным. Может быть обратиться к местным химерологам, которые создали стражу Цезаря? Или лучше ограничиться зельями?.. Второе пожалуй лучше: все же Химеры, как мне известно, не способны давать жизнеспособное потомство... Хм-м. Дожила: всерьез беспокоюсь о том, что из-за экспериментов над своим телом, могу лишиться возможности родить. Кто бы сказал такую глупость еще год назад, я бы точно не поверила", — улыбнувшись своему отражению и подмигнув левым глазом, ученица принцессы Луны поднялась на все четыре ноги и высоко подняв голову, гордо выпятила грудь и чуть выгнула спину, встав к отражающей поверхности боком.
Втянув живот, затем заставив поочередно напрягаться разные группы мышц, синеглазка с удовольствием оценила проделанную работу. Раньше это как-то не бросалось в глаза, но теперь, благодаря смене окраски, стал очевиден результат долгих тренировок, хорошего питания, ухода докторов. И пусть до модельной внешности изнеженных кантерлотских аристократок было далеко, но хищная грация подтянутого тела, нежная шкура и ощущение скрытой силы, создавали весьма притягательный эффект.
"Нужно будет узнать у Жасмин рецепт мыла, а еще лучше — способ сменить окраску на постоянной основе", — приняв такое решение, Женя легко тряхнула гривой, махнула хвостом, затем схватилась зубами за золотой шнур и потянула его вниз, закрывая зеркало тяжелыми портьерами.
Бросив взгляд на дверь, ведущую к общему бассейну, белая кобыла ощутила легкий укол вины за то, что вспылила и окатила Баттерфляя остатками обесцвечивающего (отбеливающего?) состава, а когда он начал смеяться, вообще попыталась его придушить... пусть и не всерьез. Побултыхались они в пенной воде минут пять-десять, после чего разошлись приводить себя в пристойный вид по своим комнатам, но если земная пони обошлась сушкой и причесыванием, то пегасу теперь придется что-то придумывать для того, чтобы скрыть новую раскраску: нежно-желтыми у него остались только крылья, ну и хвост сохранил прежний цвет.
"Извинюсь перед ним... как-нибудь потом. Завтра, а может быть послезавтра... или на днях. В любом случае, после того, как все узнают о моей смене имиджа, вопросов о побелевшей шерсти Атрибута Милосердия станет только больше", — подумав немного о том, стоит ли попытаться пресечь сплетни, либо пустить их по ложному следу, синеглазка поймала себя на том, что совершенно не волнуется о возможных догадках пони и зебр.
Начав прибираться в комнате, напевая себе под нос незатейливый мотивчик из прошлой, кажущейся уже не настоящей жизни, она привычно стала прокручивать в голове события минувшего дня. Если не считать сломанных крыльев, которые единороги обещали починить дня за два, все было более или менее нормально и обыденно, разве что взрыв красящего зелья вызывал странное ощущение неправильности.
Уцепившись за свое предчувствие, Женя стала просматривать те события кадр за кадром, обращая внимание на всевозможные мелочи и наконец поняла, что Жасмин ждала именно этого результата. Достоверных доказательств этой догадки не было, но косвенные подтверждения имелись в достатке. Кроме того, интуиция, которую помогала тренировать принцесса Луна, говоря о том, что это одно из сильнейших орудий настоящего сноходца и во-вторую очередь — мага, отчетливо утверждала, что хозяйка на верном пути.
"И зачем этой мелкой и полосатой заразе это делать? Хотела поиздеваться, отбить у меня желание заниматься зельями, посмеяться над моей окраской или...", — нахмурившись, белая пони замерла глядя перед собой, затем мотнула головой и решительно направилась к шкафу, чтобы что-нибудь накинуть на спину и прикрыть наготу (в этом мире к одежде и ее отсутствию хоть и относились не так строго, но статус высокопоставленной пони требовал соблюдать определенные правила).
Накинув темно-синюю мантию, серебряной застежкой скрепленную на груди, а на голову нацепив серебряный обруч с кристаллом, на который было записано заклинание телекинеза, синеглазка вышла из комнаты и кивнув своей охране, стараясь выглядеть как можно более непринужденно, пошла в направлении комнат полосатой принцессы. Сейчас было еще не слишком поздно, так что Жасмин вряд ли легла спать, но и не рано, в результате чего посторонних быть не должно. Пока был хороший предлог, следовало вывести "подругу" на откровенный разговор, а в случае неудачи, всегда можно будет списать все на состояние аффекта, вызванное злой шуткой...
...
С первых десятков метров Женя оценила, насколько иной эффект вызывает ее новая внешность: взгляды пони и зебр охранников, приставленных к ней Баттерфляем и Драгуном, от кончиков ушей и до хуфов задних ног буквально "ощупали" ее и вынесли высочайший вердикт. Судя же по тому, что раз за разом взгляды сопровождающих возвращались к ножкам, мерно цокающим копытцами по мраморному полу, увиденное им явно понравилось.
"Несомненно, это льстит моему чувству собственного величия, но вместе с тем и раздражает факт того, что на меня пялятся жеребцы. Хотя... раздражение довольно слабое, да и отторжения особого данные действия не вызывают. Так и хочется ляпнуть что-нибудь вроде "Смотреть — смотри, но лапами не трогай"".
Без приключений добравшись до этажа центральной башни, где располагались апартаменты принцессы Жасмин, белая земная пони подошла к массивным двустворчатым дверям, украшенным золотыми узорами, охраняли которые шестеро полосатых воинов: двое обычных жеребцов с коротко остриженными гривами, двое зебродраконов и двое зебромантикор. Кроме красных плащей, все жеребцы (в том числе и Химеры) красовались белоснежной броней, похожей скорее на выбеленные кости, нежели на какой-то металл. Выглядели они внушительно, что только подчеркивалось неподвижными и гордыми позами, как у гвардейцев английской королевы...
— Кто такие и по какому вопросу? — не меняя выражения морды, сфокусировав взгляд на белоснежной земной пони, грубым голосом спросил один из простых жеребцов.
— Я — ученица принцессы Луны, Женя, — не моргнув и глазом на неприкрытую грубость, отозвалась синеглазка. — Пришла переговорить с моей подругой, принцессой Жасмин, о том... что жеребцов не касается.
— Принцесса никого не ждала, — отчеканил зебриканец, продолжая излучать самоуверенность и откровенное пренебрежение.
— По вашему, подруга должна записываться на аудиенцию за месяц? — наклонив голову влево, Женя насмешливо прищурила глаза. — Или может быть вы считаете, что ученица соправительницы государства, с которым сейчас активно налаживаются дипломатические отношения, слишком незначительная фигура для того, чтобы с ней дружила принцесса? А может быть... вы считаете, что лучше принцессы и ее отца знаете, с кем стоит дружить?
— Я этого не говорил, — дрогнувшим голосом ответил полосатый жеребец, но тут же взял себя в копыта. — Принцесса не предупреждала нас о том, что кто-то должен к ней прийти.
— В таком случае, завтра я расскажу Жасмин, что не смогла к ней прийти из-за того, что меня не пустили ее охранники, — прикрыв на секунду глаза, заявила земная пони. — Придется ей подождать моего рассказа до утра, а может быть и следующего вечера. Жаль. А ведь я рассчитывала похвастаться эффектом от краски...
— Постойте, госпожа Женя, — обратился к начавшей разворачиваться белой кобыле другой стражник. — Если вы сообщите, по какому именно вопросу прибыли, мы передадим эти слова принцессе и узнаем, готова ли она вас принять.
— Это несколько личное, — изобразила смущение синеглазка. — То, что обсуждается только между кобылками.
— Я могу пойти и спросить у принцессы, готова ли она вас принять, — предложил один из зебромантикор, ленивым взглядом скользя по спутникам ученицы принцессы Луны.
— А еще, ты можешь зайти за эту дверь, затем постояв пару минут выйти обратно и заявить, что принцесса меня видеть не хочет, — хмыкнув, отозвалась Женя.
— Зачем мне это делать? — искренне удивился стражник.
— Затем, что далеко не все во дворце рады, что Зебрика и Эквестрия начали налаживать контакт, — поучительным тоном произнесла белая кобыла, правым передним хуфом указав на жеребца. — Жасмин сама об этом говорила и просила не доверять словам, которые якобы звучат от ее имени, но произнесены не ей лично.
"Что я несу? Даже не так: зачем я это несу?", — однако же, отступать было уже нельзя, а потому земная пони решила попытаться дожать стражников, пусть это и вряд ли приведет к чему-то хорошему.
— В этом есть смысл, — заметил второй из обычных полосатых жеребцов. — Звучит конечно... странно, но не бессмысленно.
— И что нам с этим делать? — скривив недовольную гримасу спросил первый из заговоривших стражников.
— Ну... — синеглазка постучала правой передней ногой по полу, а затем предложила. — Вы можете сопроводить меня к принцессе, чтобы убедиться в том, что мы просто поговорим.
— Ну... — полосатый жеребец задумался.
— Ваша охрана останется здесь, — решил зебродракон.
— Приемлемо, — согласилась Женя.
— Вы оставите здесь все артефакты и позволите провести обыск, — заговорил зебромантикор.
— С первым — согласна, со вторым... — синие глаза земной пони хищно сверкнули. — Если хоть один из вас начнет распускать лапы, будет общаться с моим женихом, после того как вылечит выбитые мной зубы. Я вам не кобылка из дома увеселений.
— Мы это понимаем, — поспешил заверить второй из простых стражей. — Наш соратник неправильно выразился: никто не собирается вас лапать.
"Хоть и очень хочется?", — мысленно хмыкнула белая кобыла, но все же смягчилась и кивнула.
Артефакты и плащ пришлось сдать своим охранникам, гриву и хвост перетряхнуть, из-за чего пряди спутались, но на этом процедуры и закончились. Двое охранников, зебродракон и обычный зебриканец, первыми вошли в бесшумно распахнувшиеся двери и позвали за собой ученицу принцессы Луны, позади которой створки снова захлопнулись, отсекая пути к возможному отступлению.
Сразу за порогом находилась светлая комната, с красными коврами на полу, разбросанными тут и там подушечками для сидения, парой низких столиков и гобеленами на стенах, изображающими виды природы. Отсюда вели несколько дверей, кроме той, через которую они вошли: за одной скрывалась комната личной служанки, за другой — бассейн, за третьей — личная лаборатория, кабинет и библиотека. Однако же интересовала синеглазку только вторая двустворчатая дверь, из-за которой лилась негромкая музыка, создаваемая проигрывателем (уж это-то слух пони улавливал хорошо).
Обогнав охранников, Женя постучала в дверь правой передней ногой, а затем не дожидаясь ответа, толкнула створки плечом, распахивая их внутрь комнаты, тут же громко произнося:
— Привет, Жасмин, прости за то, что так вламываюсь, но твои охранники не хотели меня впускать, а нам нужно поговорить.
