От еды я не отказалась, хотя при мысли об опарышах, начинало мутить. Удовлетворилась сладостями. В них много калорий, мясо, конечно, не заменят, но это лучше, чем бургер из гигантского дождевого червя.

Чтобы перестать думать о личинках мух, задала вопрос хозяину дома.

— А почему Лис? Ты же вроде волк.

— Производное от имени, — поморщился тот в ответ. Что, он тоже своё имя на дух не переносит?

— Ты прямо, как Дариус, он тоже от своего земного имени не в восторге.

— Если бы называл тебя Региной, вместо Леры, тебе бы тоже не понравилось, — заметил Чертанов, разбирая рыбу от костей.

— Пожалуй ты прав, — была вынуждена согласиться я. — Но для протокола, имя Волери мне тоже не нравится.

Дариус рассмеялся. Лис недоуменно на нас посмотрел, потом махнул рукой, и накинулся на рыбу. Бедняжка. Оголодал на своих дождевых червях.

Закончив с обедом, Лис предложил прогуляться, обещал показать местные достопримечательности.

— Не стоит, — отказал Дариус. — Не сегодня. Мы немного попугали Князя. Появление Леры в общественном месте может вызвать негативную реакцию.

— Ты не говорил. Мне надо что-то знать? — Осведомился оборотень.

Дариус задумчиво посмотрел на меня.

— Я сам не до конца понимаю, что происходит. Если Шума напугает Совет, завтра мы с Лерой отправимся к тёмным эльфам.

— Почему сразу не сказал?

— У меня нет секретов от жены, — и Дариус снова посмотрел на меня. — Больше нет. Поэтому все подобные вопросы обсуждаем при ней.

— Понял, — Лис тоже покосился на меня, несколько удивлённо, заново оценивая. — Вот тебя зацепило-то.

Я помалкивала. Надо бы радоваться, что Дар, наконец, перестал играть в молчаливого партизана, однако, это почему-то меня испугало.

Поскольку прогуляться по эльфийскому городу (как оказалось столице под названием Верум-Витае) мне не светило, я насела на парней с вопросами: почему, как, зачем?

Например, почему эльфы сидят в потёмках, а не радуются солнышку?

Дар быстро слинял в подвал, в лабораторию деда, сказал, что поработает с артефактом, Лису пришлось отдуваться за двоих.

Оказалось просто, эльфы любят живую природу больше себя, потому не смеют лишать её благословенного солнечного света. Если им нужно принять солнечную ванную — выходят на специальные полянки типа той, что была у Арки.

По мне так дурость полная, но в чужой монастырь, как говорится...

Так же узнала, для чего нужны площадки на крышах домов — остроухие на них релаксируют, общаются с Духами Радужного леса и, кажется мне, на них же они покуривают те светящиеся грибы. Хиппи недоделанные. Мир, любовь, жвачка. Можно было догадать по их внешнему виду: со всеми этими бусиками, висюльками, мужики в лосинах, босые девушки...

К слову о лосинах, Лис мне объяснил, почему одежда эльфов столь откровенного пошива. Это всё потому, что ушастые негласно считаются покровителями искусств и природы. Из них получаются лучшие художники, поэты, музыканты. Короче, кто кого переплюнет. У нас на эстраде тоже самое. Скоро совсем голышом начнут выступать, дабы собрать побольше бабла с наивного народа.

Свою роль в моде так же сыграло и то, что все эльфы зануды и эстеты. Как он (она) может надеть нечто грубое и тёмное? Это так вульгарно. Эльф должен олицетворять собой всю красоту мира, его изящество, лёгкость бытия и бла-бла-бла... А эльф невероятно красив! Разве можно прятать его красоту под невежеством какой-то ткани? — так думает большинство ушастых, хотя я диаметрально противоположного мнения. Волк-оборотень это да, это красиво. Я раньше не видела настолько идеального мужчины. А эльф... ни кожи, ни рожы. Эльфийки вообще плоские как доски. А самое ценное у эльфийских самцов...

Здесь вообще без комментариев. Как они с такими... красотами до сих пор не вымерли-то?

Была и ещё одна причина эльфийской моды и на мой скромный взгляд — самая простая. Жара. По словам Лиса, температура на острове редко падает ниже двадцати трёх градусов и это зимой, летом тут вовсе адово пекло. В Радужном Лесу такую температуру поддерживает проснувшийся пару тысячелетий назад (когда уничтожили одну из Арок, и карта мира и морского дна радикально поменяла свой внешний вид) вулкан под грозным названием Грох-тиш-робер. Учёные эльфячьи умы какими-то хитрыми способами придумали распределять под материком энергию, выделяемую вулканом. И вот уже несколько тысяч лет держат его в узде, а сами радуются жизни в "тепличных" условиях.

— Я знаю, твои сородичи живут на севере, тебе здесь должно быть очень некомфортно, — заметила я, когда Лис закончил рассказывать.

— Жить захочешь — приспособишься. У меня всё равно не было выбора, — пожал оборотень плечами. — Либо ехать с дедом сюда, либо идти на службу к императору — по другому мой народ не имеет права проживать в империи.

— Прости, я не...

— А, — махнул рукой парень. — Это давно в прошлом. Да и кто я такой, чтобы спорить с законами империи?

— Расскажешь о своём народе? — Попросила я.

— Почему нет? Оборотни живут небольшими общинами с жёсткой иерархией. Во главе — Старейшина, он же бывший альфа-самец или самка. Его уважают, к его мнению прислушиваются, но он лишь номинальный правитель, используя опыт которого можно избежать многих ошибок. Фактически же управляет стаей Вожак-деспут. Его воля — закон. У него от одной до трёх жён, и женщина, если даже не хочет иметь с Вожаком ничего общего, обязана подчиниться.

Меня передёрнуло. Сразу же вспомнился Дариус. Пробрало так, что едва не затрясло от негодования.

— Судя по выражению твоего лица, ты не в восторге, — заметил Лис.

— Ты себе не представляешь насколько. Как ваши мужчины и женщины такое терпят? А как же любовь? Нет, ты не смотри на меня так. Я не романтичная дура, но... это отвратительно!

— Согласен. Пожив в империи и у эльфов, на север в своём уме уже никто бы не вернулся. Здесь — свобода, так жёсткие рамки. Но таковы традиции и законы уже моего народа. Дальше слушать будешь?

— Буду.

— После Вожака в иерархии стоят Воины — личная свита, охрана Вожака. Их немного: двое-четверо, не больше, в зависимости от размера стаи. Привилегий у них особо нет, так скромно: более вкусный кусок, более дорогой трофей. Им даже потомство заводить можно только с разрешения Вожака. Но это для всех волков. Без его позволения ни одна пара не сможет создать семью. Если Вожак по каким-то причинам погибает, его место занимает один из Воинов.

После Воинов идут Охотники. Самые обычные ничем не примечательные волки. Таких большинство, костяк стаи. Это могут быть как самцы, так и самки. Они добывают пищу, охраняют общину. Наравне с ними стоят Матери. Они воспитывают потомство, ведут хозяйство.

Торговцы. Не очень почётный, но необходимый ранг в иерархии стаи. Сама понимаешь, чем они занимаются. Обычно это старые волки, уже не способные охотиться, но желающие приносить пользу стае.

Есть Инвалиды. Увечные, раненые. Они не могут охотиться, но могут иначе приносить пользу стае, помогая по хозяйству или возясь с молодняком.

Иногда в стае появляются Падальщики. Таким родился я. Увечный щенок, никому не нужный, но чудом выживший. Обычно от Падальщиков избавляются стразу.

Стая ревностно охраняет свою территорию. Без разрешения Вожака никто не имеет права пересекать её границы. Любого чужака нарушавшего закон — убивают на месте. Единственное время, когда наступает относительный мир — две самые холодные недели в году, когда волки отдают Дань Ушедшим и встречают Новый Круг Жизни.

"Новый год" — перевела я для себя, не отрываясь от рассказа Лиса.

— Стаи собираются в Старом городе — что-то вроде священной буферной зоны для всех оборотней, и празднуют. Так и познакомились мои родители. Собственно, этот праздник и существует для заключения браков и союзов.

Лис ненадолго умолк, потом усмехнулся, и снова заговорил:

— Союзы между стаями не редкость — волки, как никто знают о кровосмешении и, чем это нам грозит. По законам, самец приходит к Вожаку стаи самки, которая ему приглянулась, приносит дары — выкуп и, если Вожака всё устраивает, он может отдать самку в чужую стаю. На время, то есть дать потомство и вернуться, или навсегда. Второй вариант редкий, самки ценны.

Мою мать отдали на время, я её совсем не помню. Меня растил отец, он был довольно сильным Воином, Вожак к нему прислушивался. Наверное, поэтому мне позволили жить.

В три года я уже отлично понимал, что обуза для него и для стаи. Я был слабым щенком, родился с отклонением — почти не мог пользоваться ногами. Таких щенков убивают при родах, они никому не нужны. Почему отец оставил меня — до сих пор не знаю, не успел его спросить. Я знал, что жив лишь, пока живёт отец.

Когда мне было четыре года, он погиб в стычке с чужой стаей. Мне повезло, что в тот момент в нашей общине гостил дед Дариуса, не помню, что он тогда искал на севере. Но навсегда запомнил, что он не дал загубить больного волчонка, забрал его с собой. Отец Дара поначалу был не рад моему появлению, а вот его супруга приняла как родного. Для меня пригласили хорошего мага-лекаря, вылечили, приняли в семью. Так что, если не по крови, то по духу я брат Дара.

Лис широко ухмыльнулся, наклонился ко мне через стол, и тихо поведал:

— Дар в детстве был тем ещё толстячком.

Несколько секунд я осознавала, что сказал оборотень, потом громко заливисто расхохоталась.

— Что тут у вас? — Словно поняв, что речь зашла о нём, Дариус вылез из подвала. Ой, как не вовремя он это сделал! Я тут же представила его маленьким, пухленьким и с толстенькими румяными щёчками, и взорвалась новым приступом хохота.

Дариус вопросительно вскинул бровь, перевёл взгляд с меня на Лиса.

— Смотрю, ты нашла общий язык с Линдси.

Смех как отрубило, я аж закашлялась. Взглянула на оборотня, и переспросила:

— Линдси?

Лис покривился так, словно у него разом заболели все зубы, ещё и хвост трактором переехали.

— Линдси Лованьяк, — сделал добивающий бросок Дариус.

— Шёл бы ты, Чертэнезэ! — Огрызнулся волк, смотря, как я пытаюсь не дать новой улыбке вылезти на лицо.

Дариус зловеще расхохотался, чем весьма меня удивил, и ушёл обратно в подвал.

Он и так умеет? Или грозный тёмный маг позволяет себе расслабиться только там, где чувствует себя в безопасности? Выходит, в нашей компании ему комфортно? Лис воспринимается, как брат. А кто я?

Ужин был точной копией обеда. Кроме рыбы, эту вонючую гадость на стол не поставили. Я покусала фрукты, съела пару пирожных и сославшись на акклиматизацию, поднялась к себе в комнату. Там меня ждал большой сюрприз. Большой, довольный и чумазый.

Перепачканный местной ежевикой Однокрыл валялся кверху лапами на измазанной соком ягод постели и сладко дрых.

— Один! Ты маленькая свинья! — Завопила я, привлекая внимание парней. Прибежали они довольно быстро, джердж только и успел перевернуться на лапы, соскочить с кровати и принять невинный вид. Впрочем, делал он это вальяжно и неспешно, будто понимал, что ругать его никто не будет, так, поворчат немного и, может быть, даже искупают.

Пока парни меняли постель, я отмывала Однокрыла. Ванной в доме не было, только душ, но хоть так. Не знаю, что за ядрёный сорт ежевики здесь растёт, но её сок намертво въелся в шкуру Однокрыла, не помогала никакая мимикрия. Если только мимикрировать под ягодный куст.

Утром нас разбудили чуть ли не на рассвете. В дом пожаловал лично Князь Радужного леса. Всё такой же модный и зеленый. Пришёл он один, немного грустный и явно сонный, то ли всю ночь не спал, то ли его самого недавно разбудили.

Князь явился сообщать радостную весть о том, что нам разрешили покинуть Радужный лес для решения возникшей проблемы с моим здоровьем. Но только в случае, если клятву вернуться мы с Даром произнесём вместе.

После озвучивания условий, Дар посмотрел на меня, словно спрашивая: согласна ли я? Кивнула.

Как будто у нас есть выбор.

— Мы согласны, — ответил за обоих Дариус.

— Я в этом не сомневался, друг мой, — отозвался эльф, доставая из матерчатой яркой сумки, перекинутую через шею, большую деревянную шкатулку. Шкатулка была похожа на уменьшенный гробик, такой какими их рисуют в страшных мультиках и по всей её поверхности был вырезан знакомый растительный орнамент. Меня передёрнуло. Дариус ободряюще сжал мою ладонь.

— У вас семь дней.

— Десять, — твёрдо произнёс Чертанов. — Вальтера ещё найти надо. Сам знаешь, на месте он не сидит. К празднику мы вернёмся.

Князь раздумывал несколько секунд, потом кивнул.

— Хорошо. У вас десять дней, — после чего остроухий открыл шкатулку.

Ничего не произошло. Ни молний с неба, ни завывающих потусторонних голосов. В самой шкатулке тоже было пусто. Я вытянула шею, заглянула внутрь и вопросительно посмотрела на Дара.

— Повторяй за мной. — Сказал парень и начал очень медленно, буквально по слогам, произносить какую-то абракадабру. Я так же медленно и тщательно повторяла её. Как только мы закончили, шкатулка сама собой резко захлопнулась. Князь держал её обеими руками за дно, так что он точно не мог этого сделать.

— Лес вас услышал и принял Клятву. Жду вас на празднике Возрождения. Надеюсь, леди, вы поправите своё здоровье.

— Благодарю, Князь, — я присела в реверансе. В штанах и майке смотрелось это ужасно, но что делать? Платья у меня нет, а одевать писк местной моды, совсем не тянет, хотя, прежде чем спуститься Дар предложил мне пару вариантов, ужа не знаю, где он взял то безобразие. Проще уж было голой спуститься.

— Прошу меня извинить, дела. Леди, Лис, Дариус, — и эльфа опять словно ветром сдуло, несмотря на то, что как раз Князь был вполне видным мужчиной, а не замученным анорексией глистом.

— Это он меня так боится?

— Эльфы недолюбливают магию проклятий.

— Они её терпеть не могут, — вставил слово Лис. — Универсалы для них как бельмо на глазу.

— Лис подобрал верное сравнение, — согласился Дариус. — Но, если универсалов они ещё как-то терпят, магам смерти в Радужном лесу лучше вовсе не появляться.

— Ага, — хмыкнул Лис. — Это правило действует ровно до того момента, пока не начнёт припекать нежные эльфийские задницы.

Я изумлённо вскинула брови.

— Лис! — Дариус с укоризной посмотрел на друга.

— Да ладно, я, что, не прав? Когда им понадобился тёмный маг с его проклятиями, тебя немедленно позвали. А до этого даже на остров не пускали.

— Тут дед сыграл свою роль. Других универсалов до сих пор не пускают.

— Да, — закивал оборотень. — Дед постарался.

— О чём идёт речь? — Вклинилась я в разговор парней.

— Четыре года назад у эльфов возникли разногласия с русалками.

— Как корректно ты выразился! — Хохотнул Лис. — Нет, мой друг, тогда русалы вместе с тёмными собратьями эльфов конкретно так подгадили светлым. Альянс тёмных красиво поставил ушастых в... некомфортную позу, — поправился оборотень под взглядом Дариуса. — Русалки топили корабли и забирали с них груз, тёмные эльфы после перепродавали его на материк по бросовым ценам.