— Другие виды не делятся своими летописями, — усмехнулся Дункан, сидя на ближайшем пеньке. — Могу сказать, что у лисов была целая история в Англии. Перевороты, интриги и все остальное. Но не могу даже сказать, кто ими правит. У медведей все проходило мирно, без лишних споров и конфликтов. Вампиры устраивали междоусобицы не только между кланами, но и самые сильные вампиры сражались насмерть, чтобы стать повелителями. Но не думай, что все это проходит быстро... многие сильные лидеры держались ничуть не меньше нас. Например, вампир Франц, погибший в войне тысяча восемьсот двенадцатого... до этого правил тогда еще единым европейским кланом больше шестисот лет.
— Кто его убил? — полюбопытствовал я.
— Твой покорный слуга, — усмехнулся старый вожак. — Не один, конечно. Мы всегда действовали вместе, разделяясь лишь тогда, когда требовалось поддержать несколько слабых фронтов.
— А что насчет лугару? Известно ли о них что-нибудь?
— Боюсь, что крайне мало. Их лидеров никто не знает. То ли они тщательно скрываются, либо просто кто-то из лугару негласно им является. Маркус захватил нескольких офицеров и допросил их во Вьетнаме... ими правят неизвестные на протяжении сотен лет, но никто их никогда не видел, кроме самых приближенных. Все приказы появляются, можно сказать, из ниоткуда...
Удивительно, как эта система вообще работает. Но этот опасный вид имеет, пожалуй, одну из доминирующих сил на планете. База в Москве — лишь небольшой авангард в тылу врага. А таких у них десятки.
Маркус единственный, кто смог нанести им поражения, но слишком большой ценой для вида. Потом пошли неудачи, позволившие лугару сосредоточиться на других врагах. Например, на африканском клане, который в качестве расширения территории проник в Ирак и Афганистан.
Слизав с лезвия охотничьего ножа свежую кровь, я вытер остатки о снег. Дальше требовалось развести костер. Сырое мясо, конечно, неплохо, но добраться до зверя внутри мне никак не поможет.
— Остается надеяться, что после этой войны лидеры других видов не будут больше говорить с нами языком, — предположил я.
На что старик лишь улыбнулся:
— К сожалению, этот мир понимает лишь этот язык. Победив в сорок пятом, мы доказали, что способны разгромить один из самых могущественных кланов. Показали лугару, вступившим в войну лишь для галочки, что способны противостоять их стремительно растущему могуществу. Да, тогда мы были крайне наивны...
— Ядерный паритет не помог.
— Именно. Вампиры больше не мешали нам бодаться друг с другом на всех фронтах. И лугару оказались гораздо хитрее. Например, начали финансировать стремительно образовавшийся Орден охотников. Где бы они были без денежных вливаний из США? Потом к ним присоединились предатели в рядах КПСС. После чего организация, состоящая из отбросов и дезертиров, смогла нанести поражение нам! Нам, победившим в самой жестокой мясорубке, что видел этот мир.
Но потом Орден 'Чистоты', как они его называли, начал слабеть. Сначала произошел раскол на две половины. Потом Маркус всерьез взялся за эту проблему в перерывах между Вьетнамом и Афганистаном. И смог нивелировать проблему до той степени, в которой она предстает в настоящий момент. Почему же Орден до сих пор существует? Двадцать лет настоящей партизанской войны, но такое ощущение, что проблемой не занимаются вплотную. А оборотни, тем временем, продолжают гибнуть. Причем порой мучительной смертью.
Другие оперативники рассказывали, что порой члены ордена сжигали собратьев целыми семьями заживо. Даже с детьми...
Сложно сказать, почему даже Кэтрин не испытывала к ним открытую ненависть. Ведь покинув организацию, перейдя к вампирам, могла с легкостью дать сведения кому нужно, и от Ордена ничего бы не осталось.
— Вы знали об экспериментах Западного Ордена? — поинтересовался я, переводя разговор для несколько сникшего старика, в другое русло.
— Да, до нас доходили слухи о том, что наших собратьев исследуют, равно как и вампиров с лугару. Но вряд ли они добились чего-то существенного...
— Добились, — сухо 'обрадовал' я. — Я дрался с теперешним лидером западников. Он обладал силой, скоростью и регенерацией оборотня. Но был человеком. Только запах странный...
Даже для Дункана, получившего свои возможности с помощью как минимум науки, подобное стало большим открытием.
— Он точно был укушен, — уверенно заявил оборотень. — Ни один человек не выдержит подобных издевательств. Если только... они не изобрели сыворотку, которая поможет добиться такого результата...
— Почему именно сыворотку? — подобное предположение вызвало неподдельный интерес.
Неужели старый вожак что-то об этом знает?
— Мы тоже были любознательны, наши ученые изучали наш вид. Мы... да, мы пытались сделать собратьев сильнее, чем они были. Но ничего не вышло, есть потолок, через который нельзя перескочить.
— Исследования могли как-то попасть к охотникам?
Старик серьезно задумался, прикрыв глаза. Казалось, что он задремал. Я даже успел развести костер.
— Вполне могли, — наконец, сказал он. — Но уже после моего побега.
— Еще был один, не только Майерс... от него веет лугару, но он им не является. Мне кажется, он тоже из этой же партии, пусть и всегда, насколько я знаю, работал на вампиров...
Еще очень много тайн в этом мире, и Дункан лишь приоткрыл завесу. И от предвкушения уже поселился страх в душе...
Россия. В ста километрах от Вологды. 29 марта. 2010 год.
Кэтрин.
— За что этих? — поинтересовалась вампирша, открывая пакетик с кровью, сидя башне Абрамса.
Наблюдавший за тем, как пятерых собратьев поставили к 'стенке', которой служил другой танк, Самаэль обернулся и хмыкнул:
— Опять чертовы мародеры.
Командир расстрельного отряда оглянулся на повелителя и, получив утвердительный кивок, дал отмашку. Пятеро автоматчиков сделали по выстрелу в голову каждому из провинившихся, несмотря на бесплотные мольбы через кляп и попытки разорвать крепкие цепи за спиной. Заодно им сунули серебряные иглы в плечи, не давая телепортироваться.
После прибытия вампир дал четкий приказ — никаких неправомерных действий по отношению к местному населению, если придется вступать с ним в контакт. А вступать приходилось, уже слишком большой была армия вампиров. И слишком широк был фронт. К счастью, обходилось без серьезных столкновений.
Самаэль как-то сказал, что их предыдущей ошибкой было настраивание против себя мирного населения, что сильно увеличивало потери. А сейчас другая тактика работала успешно, беспокоили лишь диверсионные группы оборотней.
— Неужели не могут потерпеть до победы? — сделав несколько глоткой, усевшись поудобнее на башке, поинтересовалась вампирша.
После победы, по обещаниям повелителя, можно почти все. Если в меру. Но некоторым не терпелось. Особенно молодняку, даже если ему тридцать сорок лет. Они не помнили предыдущей войны, но готовились воевать в том числе и с обычным населением, чувствуя полную безнаказанность. Грабежи, издевательства и изнасилования лишь вершина айсберга, случались и убийства. В последнем случае казнили всех соучастников.
Среди вампиров старой школы такое почти не случилось. Разве что личной гвардии Самаэля при прямом участии Кэтрин удалось остановить одного ветерана Второй Мировой, который решил отомстить семье одного советского солдата, проживавшей в Архангельске после войны. Как выяснилось, вампира метко подбили танковым выстрелом и взяли в плен люди, от которых он с легкостью сбежал. Эдакий способ смыть с себя позор прошлого. В крайне извращенном понимании.
— Наша война не для всех является восстановлением справедливости, — повелитель, понаблюдав за тем, как трупы провинившихся солдат уносят в полевой крематорий, расположенный в одном из грузовиков, телепортировался прямо на Абрамс, устроившись на длинном дуле, закинув ногу на ногу. — Кто-то ищет славы, кто-то просто любит убивать. Действительно идейных в любой армии всегда меньшинство, ибо порокам гораздо проще потакать.
А Самаэль был представителем возвышенных идей. Брюнетка давно это заметила. Отчасти вампир был даже романтичен и сентиментален. Но вовсе не идеалист, иначе бы долго не продержался на таком опасном посту с большой конкуренцией. Любой сильный вампир, почувствовав в себе достаточно сил, может бросить вызов повелителю. Но такое случается крайне редко и есть много лазеек, как избежать такого боя.
Будучи еще молодым офицером СС, мужчина после падения европейского клана и сокрушительного раскола, подался вместе с бегущей его частью в Аргентину. А через пять лет вызвал на бой тогдашнего повелителя. По его мнению, одного из виновных в расколе, генерала Вермахта. Никакие отговорки не помогли, Самаэль завоевывал все большую и большую поддержку. А когда дошло до прямого покушения на его жизнь, генерал окончательно дискредитировал себя. Оставалось лишь уйти или драться до смерти... но против невероятно сильного вампира он продержался не больше двадцати минут.
— А к кому ты отнесешь меня? — осторожно поинтересовалась Кэтрин.
— Тебе все еще чужда наша борьба, но это только плюс, — усмехнулся повелитель. — Твой разум не затуманен, открыт для других точек зрения. А в спорах и конфликтах всегда рождается истина. Поэтому Павел сделал правильный выбор, когда приблизил тебя.
Чуть смутившись, вампирша отвела взгляд и замолчала. Но после сменила тему разговора:
— Что ты о нем вообще знаешь? — она взглянула на собрата. — О Павле.
— Загадочная личность, этого не отнять. Я пытался выяснить о нем побольше. Но даже лугару ничего о нем не знают.
Это многое значит. Ибо у этого вида самая развитая информационная сеть, а архивы хранят гигабайты засекреченной информации.
— Единственную информацию удалось получить от Майерса, — продолжил вампир.
— Неожиданно... — хмыкнула девушка.
— Более чем, — согласился собеседник. — Оказалось, что он попал в Западный Орден, быстро продвинулся там по карьерной лестнице. А потом первым согласился лечь под нож, когда начались эксперименты над людьми. Это был успех... но после повторить его удалось лишь самому Майерсу, все остальные умерли.
По спине вампирши пробежали мурашки. Она давно знала, что Павел не человек. И что он крайне опасен в первую очередь из-за своего острого ума и умением выходить победителем из любой сложной ситуации. Но вот про обладание силой приходилось лишь догадываться. Об экспериментах над Ричардом ходило много баек среди вампиров. Особенно после того, как на их глазах лугару самолично спиливали флагшток, на который он напоролся животом, упав с большой высоты...
А тело Максима так и не нашли, что грело душу...
Вновь тема стала не слишком приятной. Новая попытка.
— Майерс задерживается. Мне кажется, он может предать наш союз.
— И лишить себя возможности убить Маркуса? — посмеялся Самаэль. — Нет, он на это не пойдет. Скорее всего, он уже где-то в России. Пока он будет действовать своими силами отдельно, но соберет их в кулак, когда придет время...
Тут вдалеке раздалась канонада.
— Артиллерия, — быстро понял повелитель. — Уходим, пока не накрыло.
И вампиры приняли форму тумана и успели уйти за несколько мгновений до того, как дождь из снарядов накрыл весь квадрат, сжигая все живое...
Россия. Глубоко в лесу. 2 апреля. 2010 год.
Порой изолированность от мира действовала на нервы. Казалось, что я попал в черную дыру, в которой время остановилось. А вокруг происходит столько событий... казалось, что можно не успеть к окончанию войны.
Но Дункан был спокоен, приходилось доверять чутью старого волка, искушенного в войнах и конфликтах.
— Такие противостояния не решаются за несколько месяцев. Это может растянуться на год, а то и на два. Хотя... с отсутствием снабжения вампиры будут переть напролом. Да и у Маркуса силы ограничены по сравнению с Афганистаном. Поэтому во многом это война не на уничтожение армий, а тест на выносливость для противоположной стороны.
— Мы на своей территории, — заметил я, готовясь к новому витку тренировок.
— Да, это дает преимущество. Но не думай, что правительство России будет спокойно спонсировать оборотней даже продовольствием, как бы оно не было заинтересовано в победе Маркуса. Разумеется, тайные поставки будут, но на большую помощь рассчитывать не стоит. Да и вожак не станет перекладывать бремя войны на государство — это не в его интересах...
Но при этом я видел, что у старика были сомнения в том, насколько далеко готово зайти его детище, которое он уже давно разучился понимать.
И оттого ощущение потерянности внутри меня становилось сильнее. Без регулярного потока информации, идущей в мою голову от других людей, телевидения и другой пропаганды, образовывался вакуум, который заполняли разнообразные мысли.
Такое уже бывало во время первых скитаний по лесам. Но тогда не было никакой определенной цели. И впереди открывался целый мир, и никто не подгонял.
А сейчас нужен был результат... с каждым днем только усиливалось бешенство. Из-за постоянной боли, неудач и циркулирующих в разуме неприятных воспоминаний.
Но старый вожак не пытался меня успокоить. Но и не провоцировал лишний раз.
— Почему я не предлагаю тебе жрать человеческое мясо? — объяснял Дункан после того, как челюсти дикого на шее вновь разжались. — Ты должен достичь зверя, но не дать ему подавить себя... если пойти по этому методу, то ты просто не успеешь достичь нужной границы и впадешь в безумие. Поэтому у нас мало вариантов.
Да и я бы никогда не стал уподобляться тому несчастному очкарику, которого случайно превратил в монстра. Лучше смерть, чем это...
— Еще раз, — по-звериному прорычал я, но получалось достаточно слабо из-за следов на горле.
Челюсть вновь резко сомкнулись. Концентрация достигла предела. Если бы кто-то попробовал меня атаковать в этот момент, то битва не сможет затянуться. Даже Майерс падет под градом ударов. Нет, даже Маркус.
Мысли об этом грели душу. Даже слишком, казалось, отвлекая. Чистейшая ярость вызвала невиданную доселе мощную волну эйфории.
Боль ушла на второй, нет, на пятый план. А тело налилось неизвестной доселе силой. Мир, казалось, стал чем-то большим, чем трехмерным. Добавилось что-то новое, что-то бесследное, осязаемое лишь на подсознательном уровне...
И в этот момент такой я проснулся. Сон был абсолютно реален. Разговор с Дунканом был точь-в-точь, как днем. Но сейчас ночь...
Словно отключился прямо под челюстями и привиделся этот сон. Но память рассказала об оставшихся событиях за сегодняшний день. Что же изменилось?
— Снова кошмары? — раздался справа голос наставника.
Я обернулся и увидел его, стоящим совсем неподалеку. Он что, наблюдает за моим сном?
— Ты вел себя несколько странно... — пояснил Дункан. — Выгибался, двигался неестественно для того, кто спит.
— Мне приснилось.... что я обрел силу.... — не стал скрывать я. — Но не просто убивал своих врагов, а испытывал ощущения, как по-настоящему...
Белые глаза старого вожака загорелись.
