— А тут, сестрёнка, ты будешь жить. Здорово, правда ведь? Мы — соседи.
— Да... наверное, — поправив тонкие очки, попытавшиеся сползти с переносицы, пробормотала в ответ бывшая куноичи селения Скрытой Травы.
— Ладно, — хлопнув в ладоши, старшая (более высокая и фигуристая) девушка втянула собеседницу в комнату, после чего усадила её на кровать, заставив испуганно сжаться. — Осваивайся тут, а мне нужно ещё кое о чём позаботиться. Вернусь минут через пятнадцать и пойдём ужинать.
— Х... хорошо, — неуверенно улыбнулась новоявленная хозяйка спальни, которая всё же не могла не проникнуться симпатией к этой энергичной, жизнерадостной девушке.
Стоило же двери за спиной Ран закрыться, как на помещение опустилась тишина, нарушаемая лишь неровным дыханием той, кого теперь зовут Рин (Карин Узумаки, как и её сокомандники, официально умерла на втором этапе экзамена на звание чунина... о чём совершенно не жалела). Сняв обувь, она с ногами забралась на кровать, спиной прижимаясь к деревянной стене, затем обхватила ноги, прижатые к груди руками и уткнулась лицом в колени. Усталость, напряжение, страх и надежда, бурлившие в душе молодой куноичи, наконец-то сделали своё дело и она тихо заплакала, выпуская наружу все свои переживания в тихих всхлипах.
Карин не любила своё селение... Впрочем, учитывая то, что старшие шиноби умудрились убить её мать, попросту выпив всю целебную чакру при очередном сеансе "работы в госпитале", а затем стали использовать как живую и бегающую аптечку уже её — это и не удивительно. Однако же, ненависти она тоже не испытывала, прекрасно зная о том, что могло бы быть намного хуже (её не избивали, кормили, давали минимум знаний, не насиловали и не превратили в свиноматку по производству детей с полезным геномом).
"Пока что не использовали", — поправила себя Рин, пару раз слышавшая о планах на свой счёт, но старающаяся об этом не задумываться.
Экзамен на чунина, куда её отправили как замену выбывшему генину, был для девушки последним шансом стать кем-то значимым, хотя бы в своих собственных глазах. Она отчаянно надеялась, что если сумеет хорошо себя показать, то главы селения передумают и...
"И о чём я думала? О чём вообще думали наши лидеры? Да все, кто участвовали в экзамене от других селений — монстры!", — так думала Карин, после того как её напарников сожрал медведь, а сама она была вынуждена прятаться в лесу как от людей, так и от животных, пока её не поймали те генины, опутанные розовыми волосами.
Шиноби, в руки к которым девушка попала в итоге, узнали в ней Узумаки, а затем допросили при помощи каких-то техник, которые заставляли рассказать едва ли не всю свою жизнь от первых осознанных воспоминаний, и сделали предложение присоединиться к "Корню". Так и появилась Рин, сестра Ран: уже завтра ей установят все печати, а затем начнут тренировать, после чего передадут в команду к куноичи, которая и спасла её жизнь в лесу.
"Могло быть хуже... Могло быть много хуже".
* * *
Хмурый старик, один глаз коего был плотно замотан бинтами, сидел за письменным столом в рабочем кабинете и неспешно перебирал бумаги, помогая здоровой руке пальцами перебинтованной конечности. Когда открылась дверь, он отложил документы и поднял взгляд на вошедшего, сверкнув холодом единственного открытого глаза.
— Ты опоздал, — констатировал Шимура.
— Всего две минуты, Данзо-сама, — отозвался Умино Ирука, закрыв дверь и изобразив поклон. — Вы хотели меня видеть?
— С завтрашнего дня начинается твоя подготовка как моего заместителя, — констатировал глава "Корня", устало откидываясь на спинку стула. — Нет, кандидата лучше тебя мне не найти: у нового лидера организации должна быть чистая репутация, крепкие связи и хорошие знакомства.
— Я не подхожу на эту должность по уровню сил, — всё же сделал вялую попытку отказаться от чести учитель академии шиноби.
— Печать, которую Орочимару использовал на Харуно доработана, — отозвался старик. — Остальное — дело опыта и старания. Ты ведь не подведёшь Коноху, Ирука-кун?
— Хай, сенсей, — серьёзно ответил молодой мужчина.
* * *
— А чем будете заниматься вы, Какаши-сан, когда мы станем чунинами? — покачиваясь на задних ножках стула, сидя за столом на террасе элитного ресторана, спросил одетый в белую футболку и чёрные штаны шиноби Наруто.
— Ма... — джонин задумчиво потёр подбородок через маску, устремив взгляд единственного открытого глаза к навесу над головой. — Возможно... возьму себе новую команду генинов, раз уж из меня вышел такой гениальный наставник.
— Пфф, — изрёк Саске, скептическим выражением лица высказывая всё, что думает об этом заявлении.
— А что? — Хатаке посмотрел на Учиху насмешливо. — Трое моих генинов — сильнейшие на своём потоке бойцы, лучшие тактики и вообще... Разве это не показатель моей гениальности как наставника?
— А ещё вы — скромный человек, сенсей, — иронично подтвердила слова капитана Сакура.
— Вот! — поучительно вскинул указательный палец правой руки беловолосый мужчина. — Я знал, что могу на тебя положиться.
— И вы туда же, — печально вздохнула Харуно. — Сперва Ирука-сенсей жаловался о своей личной жизни, теперь вы собираетесь ложиться...
— Гхм-гхм, — прокашлялся в кулак Какаши. — Я не это имел ввиду, Сакура-чан.
— Вот-вот, — усмехнулась синеглазка. — Он тоже так говорил.
— Наруто, а ты чего молчишь? — обладатель шаринганов покосился на друга-напарника. — У тебя девушку уводят.
— Да нет, — беспечно махнул рукой Узумаки. — Она тут сидит.
— Что-то все сегодня стали юмористами, — лениво похлопала в ладоши Сакура.
— Ладно вам, ребята, — Хатаке подхватил со стола бутылку саке и разлил её содержимое по пиалам. — Давайте лучше выпьем... за успех. Тем более, что в следующий раз мы все соберёмся вместе только во время третьего этапа экзамена.
— И всё же, Какаши-сан, вы — плохой учитель, — заявил голубоглазый блондин, а когда на нём скрестились вопросительные взгляды, поднял пиалу и пояснил: — Учите генинов пить... Разве так себя должен вести хороший сенсей?
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Личные наставники
Стоя под тугими струями контрастного душа, Сакура скользила по телу ладонями, тускло светящимися зеленоватой медицинской чакрой, задерживаясь на местах, где у неё отчётливо виднелись синяки (особенно яркими были отпечатки двух ладоней на бёдрах, для знающих людей не оставляющие сомнений в том, при каких обстоятельствах они были нанесены). Лёгкая боль в мышцах, сонливость и последние отголоски отравления алкоголем уже прошли, позволяя мыслить свободно и ясно.
Что чувствовала Харуно, вспоминая подробности минувшей ночи? К собственному удивлению... ничего. Ни отвращения, ни стыда, ни какой-то радости... словно бы прошла через очередную тренировку, которая принесла удовольствие в процессе, и на этом — всё.
"Даже не знаю, что и сказать", — подумала синеглазка, отключая воду и при помощи чакры стряхивая влагу с тела и волос.
= "Поздравляю со вступлением во взрослую жизнь", — звонким серебряным колокольчиком прозвучал в голове голос ментального клона наставницы.
"Сомнительное достижение", — отозвалась куноичи, заставляя пряди розовых волос обвернуться вокруг груди и бёдер.
Выйдя из душа в свою спальню, девушка обнаружила двух парней, сидящих на противоположных краях кровати со смятым постельным бельём, слегка испачканным кровью. Брюнет и блондин выглядели помятыми, хотя Наруто, за счёт выносливости и регенерации, был куда свежее друга, но кроме этого сходства им добавляли какие-то смущённые, виноватые и опасливые взгляды.
— Сакура, я... — начал говорить Узумаки.
— Сакура, нам... — одновременно с напарником подал голос Учиха.
— Стоп, — Харуно хлопнула в ладоши, усилив звук при помощи чакры, осмотрела обоих парней и спросила: — Вы чего себе понадумали? Скажу коротко: несмотря на то, что произошло ночью, моё к вам отношение не изменится. Претензий я тоже не имею. Теперь вы: Наруто, Саске, ваше отношение ко мне изменилось? Вы хотите поговорить об этом?
— М... — блондин первым отмер, взлохматил волосы правой пятернёй, неловко улыбнулся и, посмотрев на подругу, отозвался: — Нет, Сакура... чан.
— Хм, — изрёк брюнет, но под вопросительным взглядом куноичи всё же ответил: — Нет, Сакура-чан.
— Вот и отлично, — Харуно сложила руки под грудью, прищурилась и спросила: — И долго вы ещё будете сидеть у меня на кровати? Продолжения, во всяком случае — сегодня, точно не будет. Мне же нужно прибраться и одеться.
Парни почти одновременно оказались на ногах, скомкано попрощались, пообещали встретиться "Как только... так сразу", после чего покинули помещение через балконную дверь, тут же уйдя шуншином в сторону своих домов. Девушка, закрыв за ними створку, нашла в шкафу белое кимоно и, одевшись в него, начала прибираться "заметая следы".
= "Ты спокойно восприняла произошедшее. Зная твою историю, я ожидала худшего", — нарушила молчание обитательница внутреннего мира куноичи.
"Не вижу смысла рефлексировать и психовать. Может быть я свыклась со своим положением, ну или это воспитание "Корня" сделало своё дело. В конце концов, психика у меня, определённо, стала крепче и пластичнее чем во время жизни в предыдущем мире", — совершенно спокойно ответила синеглазка, отправляя простынь в корзину для грязного белья.
Застелив кровать свежими простынями, осмотрев помещение и убедившись в том, что следов вчерашнего разгула не осталось, Сакура с удовольствием потянулась, выгибая спину, а затем решительно направилась на балкон. Оказавшись на улице, она глубоко вдохнула свежий утренний воздух, подставляя лицо лучам восходящего солнца, только-только выглянувшего из-за горизонта.
"Луна-сенсей, скажи, а у Наруто... Шайнинга, не будет проблем... из-за сегодняшней ночи?", — всё же спросила Синеглазка, чувствуя за собой некоторую вину.
= "Рада, что ты об этом подумала; жаль, что подумала уже после всего, что случилось. Но — нет: проблем у Шайнинга не будет. Всё же пони несколько по-иному относятся к подобному. А вот об Учихе, на твоём месте, я бы побеспокоилась. В конце концов, в отличие от вас двоих, для него это был первый опыт... Ведь обучать его было некому", — развёрнуто ответила наставница.
Прикрыв глаза, куноичи согласно хмыкнула. За напарником, действительно, следовало присмотреть: память жизни в самом первом мире подсказывала, что парни, порой, на эмоциях, творят такое, что в здравом уме и не вообразишь. Впрочем, это относится к обоим полам...
= "Что теперь будешь делать?", — уточнила подселенка, которой уже следовало бы спать.
"Планы не меняются: отправлюсь на базу "Корня", познакомлюсь с новым учителем... Но перед этим, пожалуй, отправлю Чипа и Дейла следить за напарниками. Просто на всякий случай. Ну а потом они будут с наставниками", — мысленно констатировала Сакура.
...
Позавтракав, переодевшись в стандартный для шиноби Конохи комбинезон, натянув сандалии, Харуно распрощалась с ехидно улыбающейся и щурящейся, словно сытая кошка, Химавари-сан, после чего покинула дом. Путь до одного из известных ей входов в подземелья "Корня" не занял много времени, так что вскоре она уже шагала по деревянным полам высоких коридоров, освещённых электрическими лампами, работающими на энергии от генератора, запитанного чакрой (всё же природное электричество отличается от того, что создаётся техниками шиноби, так как второе — это всё та же смесь жизненной и духовной энергий, просто принявшая иную форму).
Молча здороваясь со знакомыми, куноичи спустилась на один из полигонов, где её ожидал опирающийся на узловатую трость старик, одетый в белые рубашку и штаны, поверх которых был накинут тёплый плащ. В просторном каменном помещении, в глубине стен, пола и потолка коего были утоплены выгравированные на проводящем чакру металле печати фуиндзюцу, мужчина казался каким-то... маленьким.
— Данзо-сама, Сакура Харуно по вашему приказу прибыла, — остановившись в нескольких шагах от главы организации, вытянулась во весь свой невеликий рост синеглазка.
— Вижу, — хмыкнул мужчина, взгляд единственного открытого глаза коего стал колючим, заставляя кожу под одеждой покрываться мурашками. — Я доволен твоими успехами, Харуно-сан. После завершения экзамена и присваивания тебе звания чунина, ты переходишь в научный отдел: тебе выделят нескольких подчинённых, ну а финансирование обеспечит твоё предприятие. Кроме того, тебя начнут готовить как аналитика, тактика и стратега, после чего будут привлекать к работе и по этим направлениям. Вопросы есть?
"Есть, и их немало. Но, пожалуй, ограничимся малым: всё же я не получаю удовольствия от общения с начальством" — не то, чтобы новости были для Сакуры такими уж неожиданными, но то, что объявлял их глава "Корня", покинувший свой рабочий кабинет, заставляло задуматься.
— Данзо-сама, кто будет моим учителем? — нарушила тишину Харуно.
— Хороший вопрос, — оставив трость стоять на полу без всякой подпорки, Шимура хлопнул ладонью по своей перебинтованной руке. — Знакомься: твой наставник по боевому фуиндзюцу — Кушина Узумаки.
= "Что?", — удивилась притихшая было наставница сноходчества.
Дверь, находящаяся в противоположном конце зала, открылась и на пороге показалась женщина с яркими красными волосами, зелёными радужками глаз, чёрными склерами, бледным лицом, похожим на растрескавшуюся глиняную маску, одетая в чёрную униформу шиноби АНБУ. Скользнув взглядом по свободному пространству, она задержала внимание на Данзо, не став скрывать своего раздражения, после чего сфокусировала взор на синеглазке.
— Здравствуй, Сакура-чан, — вполне мелодичным голосом произнесла куноичи, возвращённая в мир живых Нечестивым Воскрешением. — У нас с тобой не так уж и много времени, так что — давай знакомиться и начнём работать.
"Очуметь", — промелькнула короткая мысль в голове обладательницы розовых волос, в то время как глава "Корня" поспешил ретироваться через противоположный выход.
* * *
Прыгая по крышам домов, Наруто бежал в сторону башни хокаге, мыслями всё ещё находясь в совершенно другом месте. Образы прошедшей ночи не давали ему покоя, пусть Сакура и сказала, что не имеет претензий (в конце концов, собственную совесть заткнуть было сложнее, тем более, что обо всём придётся рассказать жене).
= " Гррр... Меня это уже раздражает. Вот объясни: что тебе опять не нравится? Ты, последнюю пару лет, сам мучался от своего взросления и желания близости", — голос Курамы в голове звучал привычно раздражённо.
"Трудно объяснить словами", — мысленно отозвался Узумаки.
= "Вы — люди, все одинаковы: рождаетесь, влюбляетесь, делаете новых людей, ненавидите, умираете... стреляете друг в друга жидкостями. Чего в этом приятного?", — девятихвостый лис лукавил, всё же проведя немалый срок в печатях у двух представительниц красноволосого клана, он немало успел узнать, да и отголоски ощущений носителей научился улавливать.
"Я чувствую себя виноватым, понимаешь? Виноватым перед Сакурой... А ведь у меня жена есть... и дочь. Нужно будет поговорить с ней наедине", — принял решение голубоглазый блондин, спрыгивая на площадь перед башней, чтобы затем войти через распахнутую дверь (всё же входить к главе селения через окно, как делают некоторые джонины, Наруто себе позволить не мог).
