— Было время, — кратко бросил Артем. — И знаешь, я даже рад, что вы оба приехали. Не придется никуда ехать самому. Вам решать. А я пока выйду.
Христенко плавно поднялся и прошел в ванную, оставив Абель и Андрея ошарашенно и задумчиво молчать. Абель вообще не могла поверить в то, что слышит. Все эти годы Артем предпочитал просто забыть об "АрМале", как будто его и не было никогда в его жизни. Пшик. Мираж какой-то. Единственный раз он заговорил о том, чтобы продать свою долю, да и то несколько лет назад. Приехал по своим каким-то делам в Прагу, и Абель узнала, совершенно случайно узнала об этом от других людей. Приехала и застала его пьяным вдребезги. Тогда-то он и предложил ей перекупить его долю, сказав, что Сафронову ни в жизни ничего не продаст.
А она...не зря ее пираньей и стервой называли. Аби знала куда давить, благо Артема знала к тому моменту не первый год. Все приплела — и сестру, и родителей. Она многое видела в своем клубе — и как люди ломались, и как их просто ломали. А сломать иногда очень легко — и чувство вины не самое слабое оружие. Вот и она...добивала, надеясь, что получится удержать рядом...пусть и его прошлую тень. Но Артем не сломался. Все ниточки прошлой жизни порвал, уехал, жизнь новую начал, наверное. И единственное, в чем Аби когда-то допустила слабость — в отношении к Христенко. Но сейчас поздно уже раскаиваться.
— Что ты об этом думаешь? — осторожно полюбопытствовала она у почерневшего от злости Сафронова. — Если все так, как Артем говорит...
Она вскрикнула, когда бокал разлетелся на кусочки в руках мужчины, орошая его рубашку и руки темной жидкостью. Сафронов с ненавистью вперился взглядом в дверь, за которой минуту назад скрылся Артем, как будто хотел прожечь насквозь.
— Убью его, — прорычал он зло, но не сдвинулся ни на миллиметр. — Паскуда.
— Это не то, что я хотела услышать, — вскользь обронила она и облокотилась на подушки, устаиваясь поудобнее и подпирая подбородок рукой. — Вообще...если так подумать, то его предложение не такое уж плохое.
— Для тебя, — едко заметил Сафронов.
— Для меня, — послушно согласилась Абель. — С чего я должна думать о тебе?
— А как же светлые и нежные чувства? — иронично поддел Сафронов и Абель, не выдержав, гортанно, с придыханием захохотала.
— К тебе? Не смеши людей, Андрей.
— АХ да, я уже и забыл, что наша "железная леди" предпочитает одаривать своим вниманием совсем не меня, а того, кому на нее плевать.
— Рот закрой, — смеха в ее голосе не осталось ни на грамм, а вот сталь появилась. — На твоем месте я бы размышляла над тем что делать в этой ситуации, а не над моими предпочтениями. Из нас всех именно ты не выигрываешь ничего. Если Артем так уверен в своей неуязвимости, значит, дело обстоит именно так. Он все продумал и предусмотрел. Я могу лишь радоваться, что не вхожу в список его врагов. У меня, по крайней мере, есть лазейка. А вот ты...я знаю, вы никогда не ладили особенно, но все это, — Абель взмахнула рукой и фыркнула, отчего всколыхнулись черные пряди, упавшие на лицо. — Это слишком для того, чтобы просто уйти. Чем ты ему насолил?
Этот вопрос волновал, как оказалось, не только Абель. Андрей тоже выглядел крайне задумчивым, но ответ последовал незамедлительно. Видно, Сафронов сразу же высчитал варианты.
— Я немного влез в дела его отца. Попытался переманить иностранных партнеров, но черт, Аби, ты сама знаешь, что Христенко никогда не волновали дела и деньги отца. Не мог же он из-за этого...
— Он же теперь акционер "Агата", насколько я знаю? — она задумчиво постучала по подбородку, и так зная ответ. — Получается, что ты задел его интересы. Бред. Ладно, это уже не важно.
— Тебе не важно, — взорвался Сафронов. — Тебе! А мне чертовски важно. На меня и так точили зуб четыре с лишним года. Но не трогали, пока эта тварь не вмешалась. Я даже к нему подступиться не могу, понимаешь?! Чистый он. Одна зацепка была — "АрМал". А если он все затер, то...Хотя можно, конечно...
— Что бы ты ни придумал, я не одобрю это. И тебя прикрывать не буду. Одно дело помогать тебе с мелкими поставками клубных "возбудителей", а другое дело...нет, Андрей. Попробуй договориться с Артемом, возможно, вы поговорите, выясните что-то.
— Ты решила принять его предложение?
— Я подумываю над ним. Мне не нужны проблемы, Андрей. Я не один год потратила на клуб, поэтому не хочу его терять. Налоги...с ними я разберусь, но проблемы серьезнее мне ни к чему.
Абель резко замолчала, перекатываясь на бок и поворачиваясь к входной двери. Щелчок замка ее напугал. В конце концов, они не в игрушки играют. Мало ли...Андрей тоже подобрался и вытянул шею, пытаясь в темноте прихожей разглядеть вошедшего. Через секунду Сафронов расслабился, а вот Абель наоборот, сузила глаза и смерила вошедшую девушку изучающим и неприятным взглядом. Та ей не понравилась, хотя оно и понятно. Но такой реакции от нее она не ожидала.
Абель могла бы понять ярость, удивление, испуг, ревность...да мало ли что, в общем-то. Но не ужас, сделавший смуглое загорелое лицо девушки мертвенно-бледным. Та переводила расширившиеся глаза с нее, почти не задерживая на ней взгляда, на Андрея, от взгляда на которого замирала и прекращала дышать. Абель удивленно приподняла брови, поражаясь еще больше.
В конце концов, она тут лежит на кровати Христенко, в халате этой девушки, который в этой позе не скрывает практически ничего. Абель ожидала, как минимум, вопроса и негодующего взгляда. Которого не последовало.
— Здравствуйте, милая, — Аби растянула губы в улыбке и снисходительно кивнула. — Вы к Артему?
Девушка заметалась взглядом по просторной комнате, выискивая Христенко. И отступила на шаг к двери. Аби только внутренне возликовала. Вряд ли эта девушка что-то серьезное, но одно то, что она живет с Артемом, заставляет насторожиться. К тому же...Аби, конечно, трудно это признавать, но русская...хорошенькая. Стройная, загорелая, с аппетитной фигуркой и длинными ногами, которыми коренастая Абель никогда не обладала. Да и фигуры у нее такой тоже не было, потому что...природой не дано, потому что. А занятия спортом не придали ей какой-либо стройности, поэтому Абель можно было назвать скорее накаченной и спортивной, нежели худой. И эта...дамочка явно помоложе. Обидно. Но хорошо, что она уходит.
Додумать плюсы ухода девчонки Абель не успела, потому что из ванной вышел Христенко и бросил почти испуганный взгляд на пятившуюся девушку, а потом яростный на Андрея.
— Это твоя? — небрежно качнул головой Сафронов. — Ничего так. Что она у тебя в дверях топчется? Отдрессировал? Пусть заходит. Здравствуйте, девушка, а мы знакомы? — обворожительно улыбнулся Андрей, на глазах превращаясь из циничного ублюдка в почти обходительного кавалера. — Проходите, не стесняйтесь. Мы друзья.
— Очень близкие, — мурлыкнула Абель, чтобы задеть девчонку.
— Пошли вон, — отрывисто приказал Христенко, быстрым шагом направляясь к своей пассии и закрывая ее собой. Девушка отшатнулась и вжалась в стенку. — Сейчас же.
Абель привстала на локте и вопросительно оглянулась на Андрея.
— А как же...
— Завтра. Сейчас проваливайте.
— Так дело не пойдет, — покачал головой Андрей. — Во-первых, мы не договорили...
— Тебе я сказал все, — отрезал Христенко, сразу отворачиваясь от Сафронова. — А тебе...завтра встретимся и обсудим все формальности. Если ты согласна.
— Я мокрая, — зачем-то добавила Аби и внутри немного стушевалась от того, как прозвучала фраза. Но виду, конечно, не подала.
— Абель, тебе показать, где выход? Или сама дорогу найдешь? Уже поздно.
Христенко был в ярости. Таким Абель его не видела никогда. И предпочла не спорить.
— А халат? — Аби начала развязывать пояс.
— Себе оставьте, — раздался дрожащий, но уверенный голос из-за спины Артема. — Я никогда не любила сэконд-хэнды.
Через минуту в квартире остались только двое.
* * *
— Женщина русская? — через пару минут тишины подала голос Ната. Откашлялась, чтобы слова звучали яснее. — Она русская?
— Нет. Француженка.
— Для француженки она неплохо говорит.
— Корни русские. Бабка и мать, — уточнил Артем, с настороженностью охотника глядя на то, как Ната огибает его, стараясь оказаться как можно дальше. — Это все, что ты сейчас хочешь узнать? Национальность Абель?
— Тебе нужна сейчас моя истерика? — без эмоций спросила Ната. — Если да, то продолжай в том же духе, и ты ее получишь. Если нет, то замолчи и дай мне собрать вещи.
Черт, он не знал, что с ней делать. Ната двигалась рвано, как робот какой-то, а глаза смотрели в одну точку. Он видел, что девушка дрожит и жалел, что отпустил Сафронова просто так. И Артем...боялся. Все проблемы и ссоры отошли на второй план. Сейчас надо было...делать с Натой что-то, потому что в таком состоянии она долго не продержится.
— Наташ, — он сделал шаг по направлению к ней и попытался обнять.
Ната с ужасом и страхом отскочила, пытаясь чуть ли не влезть на стенку, и тяжело задышала.
— Не подходи ко мне. Лучше не подходи.
Она его боялась. Как будто он...зверь какой-то. Возможно, все дело в стрессе, но ее страх давил на Артема сильнее, чем что бы то ни было. А пару часов назад он мучился из-за ее недоверия. А что делать с ней сейчас, когда она боится его, как черт ладана? И не просто боится, а до трясучки, так что зубы стучат?
— Успокойся, — Артем успокаивающе поднял руки и сделал по направлению к ней маленький шажок. — Я ничего тебе не сделаю. Наташ...
— Я тебя обманываю? Вру тебе? Я?! — заорала Ната и попыталась вырваться, но Артем крепко ее держал, не давая причинить ни ему, ни себе вред. Она размахивала кулаками, билась, кричала, шипела, вырывалась. — Что это сейчас было?! Друзья...да, друзья. Конечно. Отпусти меня!
— Успокойся!
— Отпусти меня! Не прикасайся ко мне!
— Успокойся, я сказал! — рявкнул Христенко, жестко встряхивая беснующуюся девушку. — Хватит!
Ната его не слышала. Непонятно как она освободила одну руку и со всей силы ударила его по лицу, царапая сразу занывшую щеку. Артем негромко выругался, обхватил одной рукой девушку за запястья, другой — удерживал ее около себя и потащил в душ. Он не знал, что делать с подобной истерикой, он в жизни с этим не сталкивался. Но ему было почти физически больно смотреть на такую Нату. Казалось, она не соображает, что перед ней именно он, а не кто-то другой. Она кричала и вырывалась. И снова кричала. А объяснять ей сейчас что-то — пустая трата времени.
Артем затащил ее в ванную, и, сдерживая Нату одной рукой, дотянулся до душа и включил самый сильный напор. Попытался снять с нее одежду, но ее вообще чуть ли не подбросило вверх. По раскрасневшимся щекам полились тихие, злые слезы. Христенко чертыхнулся себе под нос и, как был в одежде, влез вместе с девушкой под ледяные струи, нещадно бьющие по телам.
Ната вскрикнула, молотя его кулачками по груди, и попыталась отвернуться.
— Да что ж такое-то... — пробормотал Христенко к себе под нос и развернул девушку, прижимая ее к себе спиной. Так ее легче было сдерживать и контролировать.
— Отпусти, — отплевываясь от воды и слез, прохрипела Наташа.
— Рано.
Он не знал, сколько они так стояли, но Артем позволил им вылезти только тогда, когда обоих начало трясти уже от холода, а не от ужаса. Наташа немного расслабилась в его руках и прижималась, пытаясь впитать в себя частичку тепла.
— Успокоилась? — как ни в чем не бывало спросил Христенко, обхватывая ее за шею и заставляя смотреть ему в лицо.
— Д-да.
— Драться будешь? — она судорожно покачала головой.
Артем хмыкнул и открыл дверцу кабинки. Наташа попыталась освободиться и выйти — захват сразу усилился. Христенко вышел вместе с ней, не отпуская девушку ни на шаг, и достал самое большое и пушистое полотенце, принимаясь заботливо вытирать ее и укутывать. Куцова шмыгнула носом и опустила глаза, стараясь не смотреть на него. Артем вздохнул и ласково вытер следы туши со щеки.
— Ты специально это сделал? — хриплым, сорванным голосом, спросила Наташа через две минуты, когда немного отогрелась и смогла выдавить что-то внятное.
— Что именно?
— Ссора у тебя на работе. Это специально?
— Нет. Веришь?
Она промолчала, поглубже укутываясь в махровую ткань, и отвернулась. Артем украдкой невесело усмехнулся, вытирая холодные капли с лица. А чего он ждал? Ему и раньше-то не особо доверяли, а после увиденного...Но как объяснить ей...все, что было в его жизни? Это уже не вычеркнуть, не забыть, хотя, видит бог, он пытался. Это было. И это "было" уже нельзя изменить. Только вот поймет ли она его? И вообще, захочет понять?
— Иди переоденься. Заболеешь, — отрывисто приказал Артем и отвернулся, выкидывая свое мокрое полотенце в корзину для белья.
— Тем...
Он вздрогнул, но не повернулся, застыв каменным изваянием самому себе. Жаль, что он не пьяный. Может, оно все легче бы было.
— Тем, — снова тихо позвала Ната и ладошкой коснулась его напряженной спины, прожигая нежным прикосновением до костей.
Дотронется она до него так после?
— Не отворачивайся от меня, — шепотом обжигая ему спину, она прижалась к нему и обняла. — Пожалуйста...не отворачивайся.
Он снова почувствовал влагу на своей одежде, только теперь она обжигала. И была соленой.
— Дура ты, Наташ, — просто сказал он и развернулся, обнимая хрупкое тело, впечатавшееся в него так сильно, желая будто раствориться и потонуть в нем. — Глупая. Сама ведь уйдешь.
— А если не уйду? — пробормотала Ната, и ее слова заглушила мокрая рубашка. — Только никогда не кричи на меня так. Слышишь? Никогда так не делай.
А Артема ее простые и бесхитростные слова...наизнанку выворачивали. Он в одну минуту понял, что...что просто сделает все для нее. Что бы сейчас ни вышло. Как бы они ни расстались. Он сделает все, чтобы она была счастлива. Такая, как есть. И ведь заслуживает лучшего. Куда лучшего, чем он. И понял, что...отпустит, если потребуется. И поймет.
И расскажет. Хотя бы ля того, чтобы позволить ей беспрепятственно уйти, если она захочет.
— Прости меня.
— Мне страшно, — она обхватила его за шею, стискивая почти до невозможности дышать. — Я боюсь одна. Я...прости меня, — когда Артем открыл рот, чтобы прервать поток слов, Ната закрыла ему рот. — Я...я не говорила ничего, потому что...мне страшно было. Я не хотела, чтобы ты думал, что я...стыжусь или боюсь. Я...
— Иди сюда, — Артем подхватил ее на руки как маленькую девочку и понес на кровать. Скинул покрывало и бережно уложил девушку, сняв перед этим мокрую одежду и достав теплую пижаму. Прилег рядом, привлекая ее к себе и вдыхая уже привычный и полюбившийся запах. — Успокаивайся. Воды дать?
— Хватит воды, — всхлипнула Куцова и обхватила его руками и ногами. — Не ходи никуда.
Они долго лежали в тишине, И Артем думал, что Ната забылась тяжелым сном, но она не спала. Только он попытался шевельнуться, как ее руки сжались на шее, удерживая и не отпуская. Куцова сразу же вскинулась и приподняла встрепанную голову.
