— Хорошо. — Ирма поняла, что на этот раз Лидер Науки школы права — её возможности и подготовка для малышки могут оказаться просто непосильными по уровню требований и стандартов. — Но...
— Я буду там, где мне надо быть. Всё, Ирма. Ты же видела, сколько девчат в коридоре. Извини. Мне — надо работать, а им — успевать жить.
— Ещё раз спасибо тебе, Вита.
— Не за что, Ирма.
За девушкой закрылась дверь "кабинетика" и наконец севшая в свое рабочее кресло Виктория смогла перевести дух.
С этого момента её слава как заводилы научной деятельности и абсолютно сверхинформированной, чудовищно проницательной личности впервые достигла своего апогея. И первыми, кто признал это, были те самые мальчики, которых раньше ей приходилось отшивать физическими методами, уже не надеясь на действенность уговоров и игнорирования.
Дальнейшее не заставило себя ждать и перед Викторией открылись такие перспективы, о которых она раньше и мечтать не могла. И центральной перспективой стала Большая и Сверхбольшая фундаментальная наука. А пока Виктория ощущала в себе серьёзное стремление к познанию Вселенной, для чего она стала отводить все больше и больше своего свободного времени. Астрономия её покорила всерьёз и надолго, она помогла вырваться из замкнутого научного мирка знатоков фактов и тонкостей, ощутить нечто такое, чему сама Виктория ещё не находила названия, а говорить с другими об этом не хотела.
Академия Планетной Безопасности. Генерал Кузнецов. Защита тайны
"Группе генерала Кузнецова в полном составе собраться в зале оперативных совещаний! Повторяю — группе генерала Кузнецова в полном составе собраться в зале оперативных совещаний!" — голос автоинформатора нарушил сосредоточенную тишину одного из многочисленных уровней центрального офиса АПБ России в Москве и смолк, растворившись в немоте сверхизолированных помещений.
Но по коридорам быстрым шагом уже двигались мужчины и женщины, к которым прозвучавший вызов имел самое непосредственное отношение. Наконец, ровно через три минуты все заняли места за удобными небольшими столиками, повёрнутыми к трибуне и главному столу. Вошедший последним подтянутый седоватый мужчина кивнул дежурному, тот мгновенно закрыл за ним дверь и включил изолирующий комплекс. Усевшись на свое место, генерал АПБ Кузнецов окинул взглядом коллег и кивнул в знак приветствия.
— Товарищи офицеры и эксперты. Нашей группе поручено разобраться в одном интересном феномене. Соловьев, пожалуйста, экраны. Для начала — двадцать минут просмотра, чтобы обойтись без длительных пояснений, потом — подумаем, что мы можем сделать для решения проблемы. Экраны!
Недлинный фильм, смонтированный из целого ряда сюжетов, целиком захватил внимание слушателей. Никто в зале не проронил ни слова — Служба Информации АПБ собрала все возможные необходимые данные, часть цифр и сведений передавалась и на экраны, встроенные в столешницы. Наконец мелькнул знак АПБ и зал осветился.
— Итак, коллеги. Думаю, вы поняли всю сложность и серьезность ситуации, с которой нам предстоит разобраться и которую предстоит вести до момента закономерного разрешения. Майор Степанов.
— Я, товарищ генерал. — поднявшийся офицер вопросительно посмотрел на шефа. — Моя группа берет под охрану штурмана Белова и старших членов его семьи.
— Вопросы?
— Нет, товарищ генерал.
— Хорошо. Майор Шалимов.
— Я, товарищ генерал. — высокорослый мужчина поднялся из за слишком миниатюрного для него стола. — моя группа займётся отработкой связей по командованию космолета.
— Вопросы?
— Нет, товарищ генерал.
— Капитан Ушаков.
— Здесь, товарищ генерал. — сибиряк повёл взглядом по лицам коллег. — моя группа принимает на себя работу по рядовым членам экипажа космолета.
— Вопросы?
— Нет, товарищ генерал.
— Подполковник Титов.
— Я, товарищ генерал. — поднявшийся офицер выпрямился. — Моя группа займётся извлечением информации из техники.
— Вопросы?
— Нет, товарищ генерал.
— Старший лейтенант Фаворская.
— Я, товарищ генерал. — поднявшаяся со своего места девушка с длинными русыми волосами поправила берет и посмотрела на шефа долгим глубоким взглядом. — моя группа займется психологическим щитом. Для всех, имеющих отношение к проблеме.
— Вопросы? — уже не так жёстко спросил Кузнецов.
— Нет, товарищ генерал.
— Лейтенант Савельева.
— Я, товарищ генерал. — черноглазая женщина спокойно и медленно встала. — моя группа берёт под полную отработку мальчиков — сыновей членов экипажа.
— Вопросы?
— Нет, товарищ генерал.
— Капитаны Умелов, Ставский и Незнамов берут на себя техническое сопровождение и контроль состояния. Вопросы?
— Нет, товарищ генерал. — почти в один голос ответили названные офицеры.
— Теперь — самое сложное. — генерал надавил сенсор. — это изображение гостьи экипажа "Реликта" в момент беседы в центральном посту корабля. А это,— зажёгся ещё один экран. — актуальный официальный портрет дочери штурмана "Реликта" Белова Аскольда Витальевича.
— Одно лицо, но разница в возрасте...— сказал сидевший ближе всех к генералу подполковник Кизимов.
— Вы правы, коллега. Эта девчушка — главный ключ к разгадке. Случилось это всего два месяца назад, в отдалённом от главных путей секторе, обозначенном как первично разведанный. Гостье экипажа — все двадцать пять — двадцать восемь лет на вид, а дочери штурмана — всего лишь десять — одиннадцать. Но, думаю, доктор Василевская меня поддержит во мнении, что именно эта девчушка и нуждается в самом плотном кольце охраны.
— Да, командир. — эксперт Василевская кивнула и положила взятую было ручку. — Моя группа берёт её психологический комфорт под усиленный мониторинг. Обычный мы уже параллельно выполняем.
— Так. Группе лейтенанта Завьялова — дальнее кольцо охраны Виктории Беловой. Группе капитана Рыкалова — среднее кольцо. Группе полковника Туманяна — ближнее кольцо. Только не маячьте подолгу у нашей новой подопечной перед глазами, меняйтесь.
— Ясно, товарищ генерал.
— Это — наше первое вводное совещание. Остальные вопросы будем решать в рабочем порядке. Всё. Считайте, что мы все теперь — на работе. Отпуска прерываю и отменяю все ранее назначенные отгулы. Не забудьте, что всё недополученное вы сможете взять на протяжении ближайших сорока лет. — полусерьёзно-полушутливо закончил совещание Кузнецов, жестом разрешив коллегам покинуть помещение. Дежурный по группе открыл двери комнаты.
— Ясно, командир.
— Все свободны. Доктор Василевская, останьтесь.
— Ясно, генерал!
Офицеры и эксперты покинули зал совещаний через четыре проема. Кузнецов сел рядом с женщиной — экспертом и подал ей папку. Просмотрев текст, та кивнула.
— Вы полагаете, командир, что её стремление к звёздам, усиленные занятия астрономией во всем наивозможнейшем спектре...
— Есть стремление и огромное желание в один прекрасный момент встать рядом с этой незнакомкой, но встать на очень близких, почти равных позициях.
— Я просмотрела материалы, индекс её способностей...
— Да. Растет лавинообразно. Нам придётся подумать об обеспечении зелёной улицы для неё. В первую очередь — для неё. Это ещё не шанс, но возможность...— Кузнецов откинулся в кресле. — А это для нас — основа.
— Вы считаете необходимым подготовить к задействованию план "Игла времени"?
— А вы?
— Полагаю, самое время. Но ещё нужны консультации, проверки...
— Вот вы с вашими коллегами и займетесь наведением мостов, доктор. Я вас не задержал?
— Нет, Виктор Гаврилович. Жутко интересно и что-то очень многоуровневое кроется в этом ребёнке... Грядут большие перемены...
— И я так тоже считаю. Успехов.
— Спасибо, командир.
Так началась работа одного из элитных подразделений АПБ России по контролю и сбалансированному управлению новой ситуацией. В центре событий прочно занимала место девчушка, и не помышлявшая о том, что серьёзная структура Кольца Безопасности Земли надолго заинтересовалась ею, ученицей школы второго цикла.
Виктория Белова. Начало пути к звездам. Планетарий
В момент проведения совещания Виктория Аскольдовна Белова была полностью поглощена процессом реализации своей давней идеи — строительством астрономического комплекса. К этому она привлекла как младших, так и старших школьников и через несколько лет двадцатого октября небольшой спортивный зал едва вмещал всех желавших поучаствовать. Голос десятиклассницы Виктории звенел в общем неясном шуме, легко достигая ушей даже стоявших у самой входной двери. Давно уже не именовали школьников унизительным "ребята" или "мальчики и девочки". Сами школьники да и их старшие наставники прочно усвоили одно: учеба — такой же труд и школьники — такие же работники, как и все остальные люди до глубокой старости. Поэтому в своей среде школьники с удивительным постоянством пользовались обращением "коллега". Не отступила от этой традиции и Виктория Белова — почти основная заводила и негласный полный лидер одного из потоков школы второго цикла города Московска:
— Итак, коллеги, мы обязаны построить этот городок до конца первого семестра учебного года. Наши товарищи со всех средних и старших потоков обещали поддержку физическую, наши наставники прекрасно позаботились обо всём необходимом — склад полон, а нам, инициаторам и основной группе с помощниками предстоит все это великолепие смонтировать и всесторонне протестировать за три месяца. Площадка уже готова, проект вы все видели и согласны, потому не будем терять времени и после дневных занятий всех прошу ежедневно по два часа отработать на нулевом и первом циклах городка. Это — два пятиэтажных уровня единого научного корпуса, а значит — работы хватит на всех. Мы можем и должны быстро и качественно сдать комплекс в полной исправности для того, чтобы и вы, и наши младшие имели все возможности виртуально выйти за атмосферный щит Земли и ощутить себя настоящей значащей частичкой Вселенной! Я надеюсь и уверена в вашей поддержке и содействии. — Виктория умолкла и слово взял её коллега — десятиклассник Сергей Бодров, отвечавший за всё, связанное с физическим трудом большой сложности.
Он коротко и чётко распределил обязанности, назначил ответственных и разрешил всем собравшимся чувствовать себя свободными. Короткое совещание завершилось и Виктория направилась к зданию школьного общежития. Несколько дней тому назад она попросила у отца и матери разрешения жить на территории школы в связи с тем, что не хватает времени для подготовки очередного проектного задания. О сути самого задания она не распространялась, но родители полностью доверяли старшей дочери и знали, что ни на какие мыслимые и немыслимые авантюры она не пойдёт. Время, которое затрачивалось на дорогу, пригодилось, проект был доработан в согласованный с десятками наставников и школьников срок и теперь после общего собрания в спортивном малом школьном зале предстояло окунуться уже не в теоретическую, а в практическую работу. Виктория молчаливо радовалась, избегая даже улыбаться, но подруги видели, что их лидер довольна и этого им вполне хватало для спокойствия на данном направлении.
Несколько следующих недель она работала на строительстве по пять часов после окончания занятий и приходила домой только в девять вечера. Главный лекционный демонстрационный зал астрокомплекса "Планетарий" рос и насыщался сложнейшей техникой. Виктория давным давно, ещё когда проект только зарождался, заранее выговорила себе право на этот зал и сделала его только своей, сугубо личной работой. Она самолично отбирала аппаратуру, часами выверяла схемы и чертежи, лазала в узких "колодцах обслуживания" в периметре зала. Но с каждым проведённым в границах зала днем ей начинало все сильнее казаться, что тут, в этом зале, не основная её сущность, не первая, не главная, а только вторая. Привыкшая не поддаваться эмоциям и не пороть горячку, Белова методично просмотрела варианты и поняла: она не смогла полностью погасить внутреннюю главную для любой женщины программу. Она уже не маленькая девочка — ей нужен спутник, нужен мужчина. Совместить такой вариант со стандартным ежедневным коктейлем Виктория сразу не смогла — её жизнь до этого была бедна глубинным общением с юношами из за высочайшей загрузки учебной и научной работой. Домашние её понимали с полувзгляда, они не видели в данной настройке старшей дочери ничего экстраординарного, зная, что она справится и не с такими загадками и задачами. Виктория привычно просчитала направления и решила выделить толику энергии и сил на это, так некстати, но закономерно появившееся направление деятельности. Её подсознание привычно "взяло под козырёк" и занялось разгребанием завала на данном направлении, а сознание привычно обеспечивало преодоление рутины на старых.
В редкие минуты отдыха Виктория напряжённо перебирала в своей памяти всю доступную ей информацию об одноклассниках и однопоточниках, ища среди них того, перед кем могла бы предстать не Навигационной Звездой и не Лидером Науки, и не председателем ученического женсовета школы, а просто девушкой, обязанной в любых условиях выполнять свою основную задачу. Она привычно просмотрела на экранах памяти всю доступную ей информацию и о более младших и о более старших молодых людях, но со вторыми было сложнее — сама Виктория уже была десятиклассницей и школьников старше её было не так много. Задача постепенно обретала закономерные черты и размеры, становясь рядом с первой, научной задачей и властно отвоёвывая ранее недоступные ресурсы. С каждым часом она становилась такой же основной, как и первая.
Вторая задача ещё, как полагала Белова, могла подождать. Понимая на доступном ей уровне детализации многомерность жизни, Виктория с тоской думала о том, что вырвавшись в учебе и даже в науке вперед, она отрезала себя от обычной человеческой грешной жизни и замкнулась, сделавшись недоступной.
В то время уже гремела по Московску российская программа защиты женщин, школа, где училась Виктория, активно принимала в ней участие, но Беловой казалось, что её-то саму персонально и дополнительно защищать от мужчин и от юношей — это уже совершенно лишнее дело.
Что-то тут не стыковалось. Лёжа поздней ночью в постели, Виктория закрывала глаза и представляла себя в обществе всепонимающего, чуткого и умного человека.
Она как никто, знала, что это — проявления стандартной программы, но работа в науке и в общественных "конюшнях" настолько сделала слабыми эти программные вызовы, что она их почти не ощущала. А так хотелось сбросить тяжеленную броню и ощутить себя простой девушкой, ради которой кто-то готов будет на всё. На всё. Но пока такого не было и Виктория Белова не спешила открывать свою тяжеленную броню первому встречному молодому человеку. В её сознании постоянно вертелся маячок глубокого личностного горя и она знала, что этот рыжевато-оранжевый мерцающий огонек виден всем, но понятен до конца далеко не каждому. И она ждала того, кого тревожный блеск этого маячка не испугает. Но таких пока не было. Виктория каждый раз засыпала в томительном ожидании чуда. Это ожидание видели все родные и домашние, но и находясь в кругу своей семьи Белова не позволяла себе откровенничать на подобную тему. Время для неё самой незаметно превратилось в жидкий туман...
