Я неверяще изогнул бровь. Да неужели? Тебе и страшно? И это говорит та, что без опаски шляется по таким местам, где человек — лишь лакомый десерт для нечисти?
— А почему я? Выбрала бы себе другую жертву, — я показал рукой на дверь, — У тебя в распоряжении целый департамент! Уверен, что любой бы магистр счел за честь умереть во благ... то есть послужить во благо Совету!
— Да они все какие-то хлюпики, — фыркнула волшебница. — А вот у тебя внешность и манеры, как у этих фанатиков. Сострой позловещей рожицу, хрякни, мыкни, пробурчи что-нибудь в своем репертуаре — никто не заподозрит, что мы из Совета.
Ага, они решат, что мы сбежали из дурдома. И почему это меня сравнивают с психами из какой-то секты? Неужели Ирен была права и я похож на "злого колдуна", что сломил и соблазнил несчетное количество девиц?
Я вздрогнул, с ужасом взирая на эту девицу. Ну уж нет, второй раз на одни и те же грабли я вставать не намерен. Пускай она занимается этим дельцем, а с меня уже хватит и образа фанатика веры. Встревать в какие-то сомнительные операции департамента дознавателей я не намерен, тем более, я за это ничего не получу. Хотя нет, получу — по голове, поджелудочной и почкам... нет, мне что-то не хочется прибавлять багаж неприятностей к моему нехилому послужному списку проблем.
— У тебя прекрасно получается, — довольно улыбнулась Алия, видимо, приняв мою реакцию на свои слова, как вживление в роль уголовника. — Пара минут у зеркала и ты готовый тайный агент департамента.
— Нет! Ни-за-что-и-ни-ког-да!!! — я попытался отцепить пальцы магессы от своей руки, но стало только хуже. Она вцепилась когтями в ни в чем не повинную руку, готовая в любой момент ее оторвать. — Отстань, Алия! Ищи себе другого дурака, а я больше на твои уловки не поведусь!
— Как ты можешь! — она, внезапно опустив мою руку, резко повысила голос. — Как ты можешь так говорить после всего того, что между нами было!
— Легко и просто. Мне проблемы не нужны, тем более сейчас.
— Так значит, ты отказываешься, — попыталась прожечь меня взглядом Алия. Я не повел и бровью. Такие детсадовские фортели на меня даже не действуют. Только Филгусу дано одним лишь взглядом довести меня до дрожи в коленях. Ей до него еще учиться и учиться. — Ну ладно... Ты точно не хочешь мне помочь?
— Это даже не обсуждается. Мне сейчас надо думать о суде, а не о каких-то сектах психопатов.
— Я потратила на тебя лучшие годы своей жизни! А ты не только за столько лет даже не попытался извиниться, ты мне отказываешь в невинной просьбе! Как ты можешь так со мной жестоко поступать?
— А ты извела столько моих нервов! А на прощание разрушила Северную башню, запугала до полусмерти Джека, а он, между прочим, призрак и в довершение всего забрала и не вернула мои книги и заметки об экспериментах! И кто из нас пострадавшая сторона? — возмутился я началу наигранного скандала своей бывшей девушки и, понизив голос до шепота, добавил. — Ты действительно думаешь, что я куплюсь на твои крики о разрушенной судьбе и погубленной молодости? Может хватит ломать комедию?
— Ну ладно, — смахнула фальшивые слезы Алия и уперла руки в бока. — Но ты мне и вправду должен помочь. Или же обещания для магистра Никериала Ленге просто пустой звук?
— Когда это я свершил эту великую глупость, что-то там наобещав? — недоверчиво нахмурился я. — Что-то я этого не помню.
— Как тут упомнишь, если для тебя книги были на первом месте, — недовольно фыркнула дознавательница. — Всегда когда я хотела с тобой серьезно поговорить, а ты как уткнешься в свою книжульку и кроме "угу" ничего не говоришь! Ты хоть раз слушал, о чем я пыталась тебе поведать? — я неловко усмехнулся. Ну да, есть за мной такой грешок — не слушать бессмысленного щебетания дам. В такие моменты я ухожу в себя и рефлекторно отвечаю на все вопросы согласием. — Так вот, и в один из таких вечеров, мой дорогой, когда я поведывала тебе о тяжелом и неблагодарном труде дознавательницы, ты и согласился сходить со мной на операцию чтобы ...
— Ну уж нет. Ты бы мне еще на смертном одре напомнила об этом нелепом обещании. Сколько лет уже прошло? Лет семь-восемь?
— Но мне и вправду нужен напарник, а у всех мужчин нашего отдела есть один недостаток: на их лицах написано, что они просиживают задницы на службе у Совета.
— А Лира? — внезапно вспомнил я одну не безызвестную особу, служащую под началом департамента. Должна же она хотя бы раз спасти меня от незавидной участи. — Почему не возьмешь ее? У нее всегда только одно выражение на лице — "дайте мне быстро жертву".
— И чем она мне поможет? — фыркнула магесса, взяв в руки конфету. Я отвел взгляд, не в силах смотреть на такое кощунство. — Для нее даже телекинез проблема, а страшные глазки и я умею делать. Нет дорогой мой, это только ты ее боишься, аки девица старого развратника, а для них — она лакомый кусочек, который сразу же пойдет на алтарь, с ее-то внушительными сис... хм... качествами.
Я на миг представил эту картинку, как нашу бывшую злодейку привязывают к алтарю, чтобы ее принести в жертву, а она ехидно ухмыляясь, дает советы своим мучителям о том, как именно нужно проводить жертвоприношения и сетует на дилетантность нынешнего поколения сектантов.
Вдруг из серого клуба дыма появляется демон и под смиренный ропот, и поклонение секты подходит к алтарю, смотрит на лицо жертвы, намериваясь вкусить плоть девы и... бледнеет. Лира радостно, как дорогому другу, кричит приветствия адской твари и начинает громко и во всех подробностях вспоминать ее давние и весьма не невинные отношения с этим демоном. Сектанты хватаются за сердца, внимая у жертвы историю о молодости своего нынешнего Владыки, а демон, плюнув на приличия, сгорая со стыда, быстро сбегает к себе обратно в Преисподнюю и там, спрятавшись под одеялом, в дальнем уголке своего замка дрожит от ужаса, вспоминая свою бывшую хозяйку...
Лира, как ни в чем не бывало, сама быстро освобождается от пут, и через несколько минут, своевольно рассиживаясь на каменном постаменте, поигрывая жертвенным обсидиановым кинжальчиком, начинает читать лекцию своим новым ученикам об правильных основах жертвоприношения...
Нет, Алия права, Лире ни в коем случае нельзя идти на операцию по задержанию сектантов.
— Хорошо, — я вздохнул, прогоняя образ хохочущей Лиры из своих мыслей. — Я стану тебе помогать, но только при одном условии.
— Каком? — сразу оживилась Алия, кинув в себе в рот шоколадную прелесть. Быстро, почти не жуя, проглотив конфету, она дополнила. — Но учти, соблазнять Стефана я не буду. Это конечно может помочь нам, чтобы выиграть дело, если мы будет его шантажировать... но мне и так противно на него смотреть, а если я...
— Отличная идея! И почему я об этом первый не додумался? — перебив дознавательницу, хихикнул я, за что схлопотал от девушки гневный взгляд и обещание напоить меня кофе. — Нет, моя просьба по сравнению с твоим предложением совсем невинна и чиста.
— И какая? — Алия взяла в руки кофейник, показывая, что если ей не понравится, то меня насильно заставят почувствовать гурманом.
— Три конфеты, — я, глотая слюнки, указал пальцем на конфеты, лежащие в фарфоровой миске. Алия недоуменно оглянулась, с подозрением посмотрев на лакомство. — Ты даруешь мне это чудо, и я весь твой...
— За конфеты? — изумилась девушка и, взяв в руки, чувствуя в чем-то подвох, осмотрела ни в чем не примечательные конфеты. — Подкуп конфетами? Хотя... — она посмотрела меня и, хмыкнув, дополнила. — А я уже стала забывать про твою слабость. Как там звали ту девчонку? Мэриал?
— Мариан, — сокрушающе вздохнул я. Да, по вине сестры Адриана я теперь обречен до конца жизни быть в рабстве у шоколада. Ненавижу любовные зелья...
— Маг и попался на такую глупость, — ухмыльнулась темноволосая дознавательница, довольно поигрывая в руке конфетой. Я усмехнулся. Она уже в сотый раз повторяет эту фразу. Как будто я был виноват, что на миг расслабился в кругу своих друзей. Кто ж знал, что секундная слабость станет для меня роковой? — Ты же вроде принимал лекарство... Неужели не помогло?
Я нахмурился, нехотя вспоминая не совсем приятные месяцы своей жизни. Это сейчас я могу спокойно пройти мимо шоколада, отгоняя от себя желание попробовать лакомство. А больше десятилетия назад, когда я еще встречался с Алией, и это так безумно злило Мариан, что она подмешала в шоколадную выпечку любовное зелье, я не мог даже нормально мыслить, каждую секунду своего существования мечтая о шоколаде. А если мне не давали столь желанное лакомство, то мне сразу становилось плохо, и я угасал прямо на глазах друзей от безумной тоски.
Помнится, тогда магистр Эрлеан сильно поругалась с сестрой Адриана (Фил говорил, что она чуть не сняла с Мариан скальп, требуя от незадачливой волшебницы выдать ей состав зелья). Но то ли от испуга, то ли всему виной была девичья память, что девушка забыла почти половину компонентов, ее пытка не принесла больших результатов.
Я с содроганием вспоминаю те времена... Если бы Алию не оттащили от девушки Фил и Адриан, то дознавательница убила бы волшебницу, а так, подруга всего-то попала на пару недель в госпиталь. (А если учитывать взрывной характер магистра Эрлеан — это она еще легко отделалась)
Лекарство помог сделать мой коллега, и по совместительству мой бывший учитель по целебной магии, и уже через несколько месяцев я мог спокойно гулять по городу, не пугая кондитерские лавки своими налетами. Нда, стыдно даже припоминать, как тогда называли меня ни в чем не повинные кондитеры... "Шоколадным маньяком" еще долго будут пугать изготовители сладостей своих конкурентов.
— Помогло, но зависимость ушла не до конца, — мое лицо горело, как только я вспомнил, как срывал плакаты со своим изображением с дверей лавок... В то время Фил насильно поил меня лекарством, а я всегда сбегал из замка в близлежащие города, чтобы насладиться любовью, которой щедро одарила меня Мариан. Меня, конечно же, друг ловил за разграблением очередной лавки и, связав, под изумленно-испуганные взгляды кондитеров, волок домой, изредка попинывая мою нисколечко не раскаявшуюся тушку. — У нее получилось невероятно сильное зелье. Без точного состава я не смогу полностью создавать антидот.
— Так значит твой черный плащ до сих пор при деле? — хихикнула Алия, видимо тоже вспомнив то время, когда из-за любовной лихорадки к шоколаду за мной по всему королевству бегал брат, спасая от "злодея" кондитеров. Тогда у меня была весьма странная привычка — всегда на свидание к любимому лакомству надевать черный плащ.
— Конечно нет, — фыркнул я, смущенно отведя взгляд. — Его еще много лет назад сжег Филгус, посчитав, что такой акт жертвоприношения удержит меня в замке...
— И помогло?
— Ну, из-за заклинания "привязи" я при всем своем желании не мог отойти от Фила больше чем на сто метров, а "сбросить" с себя путы для меня тогда была невыполнимая миссия.
А все потому, что я не мог связно мыслить из-за своей любви. Люди правы, влюбленный человек резко глупеет и не видит реальности.
— Да... веселое было времечко, — довольно сощурив словно наполненные янтарем светло-карие глаза, улыбнулась дознавательница, взяв в руки три конфеты. — Даже жалко, что меня не было тогда с тобой рядом. Но эту тварь должен был хоть кто-нибудь проучить, чтобы она больше не заглядывалась на чужих мужиков! Интересно, а она читала мои послания, которые я ежедневно присылала ей в госпиталь?
Я пожал плечами — сие мне не ведомо, хотя судя по тому, как вздрагивает и испуганно озирается по сторонам Мариан, услышав в случайном разговоре имя своей давней обидчицы, можно предположить, что "пожелания о скорейшем выздоровлении" дошли до своего адресата.
Тогда, за избиение дочери заместителя Председателя Совета магов, Алия отделалась лишь запретом подходить к Мариан в течение года и срочной работой на другом конце континента по поимке темных магов. Мне тогда было искренне жаль своих блудных собратьев — тогда магнесса была не в духе из-за того, что не могла помочь Филу излечить меня от зелья.
— Хватит, у меня сейчас будет изжога, если я и дальше буду вспоминать эту дрянь, — слегка скривилась дознавательница и небрежно кинула мне "плату". Я, трепеща от волнения, с легкостью поймал лакомство. Ну, наконец-то, мои дорогие, вы вернулись к папочке... — Только магистру Гоннери не говори, что я тебе их дала. А то "твоя нянька" понизит меня до уборщицы за спаивание ни в чем не пов... Эй, ты куда собрался?
Пока волшебница разглагольствовала о том, что с ней может сделать Фил, я быстренько направился к двери, мечтая потихоньку сбежать из этого ада. Но как только я открыл дверь, фортуна показала мне жирную фигу — меня заметила Алия. Настерревиль меня побери, и почему мне так везет?
Я, слегка повернувшись и мило улыбнувшись этой демонице, выбежал из комнаты и, мгновенно захлопнув дверь, не задумываясь, наложил на выход печать.
— Ах ты скотина, Никериал! — бешено взревела Алия, долбя в дверь. Я отшатнулся, на всякий случай наложив на печать еще три предохранителя. Надеюсь, мое заклинание удержит ненадолго магистра Эрлеан, пока я успею скрыться. — Думаешь, эти штучки со мной пройдут? А ну живо снимай печати! Ты же обещал мне помочь!
Я что, дурак, самому надевать петлю шею? Пускай распутает мое заклинание, может одумается и выкинет из головы свою идиотскую идею втянуть меня в дела департамента.
Тем более, я не горю желанием сейчас кому-нибудь помогать. Мне сполна хватило и экстремального экскурса в религиозную жизнь, организованного моей незабвенной племянницей.
— Когда? Я старый больной человек с зачатками склероза, — притворно вздохнул я, любовно поглаживая в руке столь желанное лакомство. — И я напрочь забыл, как снимать печати. Ты уж прости меня, грешного.
— Эй! Снимай, (цензура) печати! Никериал! А то когда я выйду (цензура), ты, (цензура), станешь (цензура) ...
Не слушая дальнейших выкриков дознавательницы, я торопливо пошел к выходу из департамента, попутно разворачивая конфету. О, этот манящий сладкий аромат, вкус, который отправляет тебя высшие слои эфира, доставляя невиданное доселе наслаждение, тающий на языке шоколад со стекающей горьковатой начинкой... Подождите-ка, с начинкой? Я подозрительно понюхал надкушенную сладость и усмехнулся, покачав головой. Алия... ну кто бы сомневался, что она решит купить конфеты с коньяком, хотя странно, что моя незабвенная чаеманка в них ничего не подмешала...
Мимо меня, в сторону кабинета, в котором я запер Алию, прошествовал бледный Стефан. Я коротко ему кивнул и пожелал удачи. (А она ему понадобится, если он решит пойти в одну "особенную" комнату.)
Как все, однако, удачно складывается.
Я, напевая себе под нос одну веселую песенку, наслаждаясь конфетами, только начал радоваться жизни, подходя к порталу, который должен был вывести меня к вестибюль дворца, как я услышал чей-то взволнованный оклик:
— Магистр Никериал Ленге! Магистр, стойте! Подождите, пожалуйста!
Я остановился, удивленно оглянувшись. Судя по голосу, это была явно не моя смерть (то бишь это не Алия пришла по мою душу). Ко мне бежал пузатый, невысокий мужчина, слегка покрасневший от небольшой пробежки.
