"Охрана может прибыть порталом, а если вспомнить о магиках — прятаться в воде. И это не вспоминая о силе самого Бессмертного Фараона", — Геллерт догадывался, с кем его свела жизнь, а потому понимал, что такое существо вовсе не нуждается в смертных, чтобы защитить себя.
Лодка ткнулась носом в песок, примерно на треть выехав на берег, после чего пассажиры смогли сойти на сушу. Их тут же встретили молчаливые девушки, каждая из коих являлась обученной одарённой, жестами пригласившие проследовать к навесу, откуда звучала музыка, доносились ароматы благовоний и запахи готовой еды. В свете же жаровен было видно мужчину со светлой кожей, атлетичным торсом, лысой головой, что полулежал на горе из подушек и чему-то мягко улыбался.
Каждый шаг к этому человеку заставлял интуицию усиленно шептать об угрозе, но ничего более конкретного не позволял узнать даже дар предвидения. Когда же Тёмный Лорд оказался на достаточно близком расстоянии, чтобы можно было услышать спокойную речь без применения магии, внешне ленивый взмах рукой остановил гостей от каких-либо действий.
— Приветствую тебя, Григорий, на землях благословенного Египта, — глубоким низким голосом, на чистейшем русском языке заговорил человек, принимая полностью сидячее положение. — Опустим все эти церемонии и перейдём к главному. Я — Имхотеп, предлагаю военный и политический союз Российской Империи. В качестве же залога своей доброй воли предлагаю то, что ты, гость из далека, ищешь в моих землях.
Едва отзвучали последние слова, как из темноты за спиной мужчины вышел мужчина с головой шакала, в правой руке сжимающий древко причудливого жезла.
"Истинный маг", — констатировал Данзо, одновременно чувствуя инстинктивное напряжение тела, а также расслабление ранее натянутых нервов.
"Провидец?", — ворвалась в голову следующая мысль, пока тёмные глаза Бессмертного Фараона буквально заглядывали в самую душу.
Комментарий к Глава 58
Всем добра и здоровья.
========== Глава 59 ==========
— Могу я задать вопрос? — устроившись на подушке напротив хозяина здешних земель, Геллерт принял чашу из рук одной рабыни, в то время как слева от него встала вторая девушка, сжимающая в ладонях древко веера из листьев какого-то растения.
— Разве не для этого мы встретились, Григорий? — изобразил удивление на лице Имхотеп, отправляя в рот крупную виноградину. — Не опасайся оскорбить меня незнанием чего-то. Гораздо хуже, когда собеседник старается продемонстрировать знание в вещах, о которых не имеет ни малейшего понятия, а потому предпочитает с умным видом молчать.
"С вами, древними существами, никогда и ни в чём нельзя быть уверенным", — мысленно констатировал Грин-де-Вальд, спутники коего оказались ненавязчиво задвинуты назад, чтобы у них не было возможности вмешаться в диалог двух лидеров.
Магик с головой шакала, оставив жезл на одной из свободных подушек, лежащих чуть в стороне, так и не произнеся ни слова скрылся в темноте, буквально растворившись в ней. Впрочем, интуиция главы "Корня" подсказывала, что он находится где-то рядом, следя за гостями краем зрения (прямой взгляд ощутить было бы проще, как и определить его направление).
— Как вы узнали, что мне нужно и почему согласны отдать одну из реликвий своего народа? — не стал отказываться от предложения истинного мага Лесников.
— Я увидел это, — ответил на первую часть вопроса собеседник, вокруг правого глаза которого на миг стала видна причудливая татуировка. — Что же до моей готовности отдать артефакт — это небольшая цена за возможности, которые могут открыться в будущем. В конце концов, даже самая могущественная реликвия — лишь вещь, которая предназначена для облегчения той или иной манипуляции. Как маска Шинигами, например.
— Вам известно о функциях маски Шинигами? — заинтересовался Тёмный Лорд, чувствуя внутреннее напряжение (всё же ему не нравилось быть тем, кто знает настолько меньше собеседника, даже если подобное вполне оправдано).
— Я понятия не имею, что это, — ошарашил Геллерта Имхотеп, в лёгкой улыбке приподняв уголки губ. — Просто я вижу, какие слова нужно произнести, чтобы ты меня понял. Скажу даже более того: я не знаю твоего языка, пусть и могу на нём говорить так, словно прожил немало лет среди его носителей.
"Издевается? Не похоже. Пользуется даром провидца?..", — понять, о чём думает истинный маг стало значительно труднее, пусть Григорий и раньше не обольщался в том, что сможет просчитать древнее существо... сколь-нибудь быстро.
— Полагаю, вы сможете отвечать на мои вопросы раньше того, как я их произнесу? — предположил Грин-де-Вальд.
— Нет, — ответил собеседник с той же лёгкой улыбкой. — Я не читаю мысли, а вариантов вероятного и невероятного будущего слишком много, чтобы быть абсолютно уверенным в том, какой из них сбудется здесь и сейчас. Я достаточно часто ошибался в своей жизни, чтобы не считать свой дар всеведением.
— Но разве предвидение не позволяет просчитать шаги собеседника? — приподнял брови в удивлении Данзо.
— Этот дар дарует точные ответы только тогда, когда дело касается неодушевлённых предметов, — фараон повёл рукой, указывая на далёкий горизонт. — Утром Ра осенит своим сиянием земли Египта и я вижу это настолько же ясно, как и тебя перед собой. Если бросить чашу на каменный пол, то она разобьётся... и мне под силу сказать, сколько осколков останется. Однако же когда дело касается разумных существ, то возникает веер вероятностей, одни из которых повторяются чаще других. Таким образом предвидение позволяет узнать лишь возможное будущее, полагаться на которое следует с большой оглядкой. В конце концов, лишь прошлое статично, да и то только для нас, живущих в будущем относительно свершённых событий.
— За вашими словами кроется личная история? — предположил глава "Корня".
— И даже не одна, — заверил гостя хозяин окрестных земель. — За прожитые мною годы мне много раз приходилось вспоминать одни и те же уроки, когда память о них притуплялась, а моим разумом овладевала гордыня. Однако же самым показательным до сих пор остаётся случай, когда погрузившись в свой дар, позволяющий прозревать варианты завтрашнего дня, я совершенно забыл о том, что живу в другом потоке времени... чем воспользовались мои покровители. Из-за этой ошибки мной были получены власть, почёт, бессмертие, а затем и могущество со знаниями, о коих когда-то мечтал юный воспитанник храма.
— Разве же это плохо? — понимая, что за всё в жизни нужно платить, Григорий всё же задал вопрос, к которому его подталкивал Имхотеп.
— Погрузившись в иллюзии счастливого будущего, где меня окружали верные подданные, красивейшие женщины, роскошь и уважение, я не обратил внимания на договор, заключаемый здесь и сейчас, — фараон заставил напиток в чаше закружиться водоворотом, при этом не используя ничего кроме легчайших движений кисти. — Расплата за это пришла в куда более далёком будущем, нежели доступное моему взору разнообразие вероятностей. Это был главный урок в моей жизни: провидец, стремящийся достичь своей цели, даже достигнув её может обнаружить, что всё это время был слеп к происходящим вокруг событиям. Ведь так просто поверить в свою исключительность, при этом искренне считая, что всё идёт по наиболее благоприятному из сценариев.
— И как же можно этого избежать? — глава "Корня" имел определённые предположения на данный счёт, но всё же не отказался бы от их подтверждения или опровержения.
— Самое простое, но вместе с тем действенное — это наблюдение за предпосылками и последствиями, — охотно ответил собеседник. — Нужно собирать информацию из разных источников, помогать событиям происходить так, а не иначе... Иными словами, дар должен быть лишь одним из инструментов контроля, а не единственным средством достижения цели. Но, как мне кажется, мы отклонились от изначальной цели разговора: ты хотел узнать, почему я столь легко отдаю одну из реликвий?
— Знающему магу она не нужна, — констатировал Геллерт, на что получил утвердительный кивок. — Какие цели вы преследуете?
— В то, что я достиг всего, о чём когда-либо мечтал ты не веришь? — с явным весельем во взгляде уточнил собеседник, но не дожидаясь ответа продолжил: — В этом столетии я намерен помочь тебе достичь твоих целей. Нет, не потому, что я добрый и бескорыстный: просто если ты будешь исполнять свои замыслы без сторонней помощи, это нанесёт вред уже Египту.
— И всё? — недоверчиво переспросил Грин-де-Вальд. — Не проще ли тогда избавиться от меня, как от возможной причины проблем?
— Ещё, твоя деятельность поможет в достижении моих целей, в чуть отдалённом будущем, — не стал спорить с очевидным Имхотеп. — Впрочем, ждать я умею, а потому не требую ответа прямо сейчас.
"И почему я почти уверен, что это означает, что скоро я сам приду сюда за союзом?", — Григорий не обманывался доброжелательностью собеседника, прожившего намного дольше чем существовала вся современная история, при этом умудрившегося сохранить за собой власть над столь разными народами... которые и вознесли его на вершину иерархии.
С высокой долей вероятности им хотели воспользоваться для победы над той же церковью, которая объявит войну Российской Империи в тот же день как узнает о союзе с Чёрным Материком (а с учётом влияния Ватикана на правительства разных стран, дело вовсе могло дойти до священного похода). Становиться же подобием Индии, где создавалось сопротивление против Великобритании, чтобы оттянуть часть сил Святых Легионов от Египта... Лесников не желал.
...
Имхотеп был старым... Впрочем, правильнее было бы назвать его древним, так как старость вызывает ассоциации с дряхлостью, что могущественному одарённому не грозила. И за это следовало "поблагодарить" богов, наградивших верного последователя знаниями о том, как лишить себя посмертия.
...Давно уже погибли последние из тех, кто знали главную тайну Вечного Фараона: сперва ушли сами боги, затем их дети, внуки, правнуки, а также правнуки правнуков. Медленно но верно знания изымались, искажались, уничтожались учениками, союзниками, врагами человека, расколовшего свою душу и заточившего её осколок в Книге Мёртвых (что сейчас лежала в пирамиде, как одно из сокровищ, теряющихся на фоне многих других богатств).
Когда-то эти величественные сооружения служили усыпальницами его предшественников. Таким образом никого не удивило, что новый великий фараон построил гробницу и для себя, традиционно заполнив её дорогими сердцу вещами... несущими на себе жуткие проклятья для покусившихся на них воров.
К сожалению бессмертие — это не вечная жизнь, о чём Имхотеп догадался далеко не сразу. Своими благодетелями он был лишён возможности оставить потомство, а также оказался привязан к трону, при этом добровольно взяв на себя обязательства о том, чтобы помогать процветать их потомкам, что совершенно не сдерживались в желании оставить побольше детей.
Конечно же, за тысячи лет Вечный Фараон ослабил связывающие его путы, да и не осталось уже тех, кто всерьёз имели право призвать его к ответу — слишком разбавленной оказалась кровь. Он множество раз обманывал своих подопечных тем, что якобы от него рождались дети, из-за чего в Египте теперь существуют целые древние семьи, что могут претендовать на общую власть в случае гибели "своего" предка.
Имхотепу удалось решить проблему даже с повреждённой душой, пусть и не идеально: он так и остался бессмертным, но теперь в случае гибели тела его притянет в Книгу Мёртвых, где начнётся объединение в единое целое, после чего можно будет уйти в посмертие, ну или же возродиться. В конце концов, в отличие от большинства других древних, он нашёл для себя удобный способ не уставать от существования в мире живых...
Было время, когда Вечный Фараон мечтал об окончательном конце и даже планировал покушение на самого себя, чтобы заговорщики могли добраться и до гаранта бессмертия. Однако же сперва его удерживали данные покровителям клятвы и ответственность, а затем был изобретён ритуал обновления разума, позволяющий скинуть груз прожитых лет. Воспоминания, конечно, оставались с ним, так как именно в них заключалась изрядная доля могущества, но воспринимались они более обезличено...
Правитель Египта не врал, когда говорил о том, что совершал одни и те же ошибки много раз: просто он не уточнил, что это происходило после ритуалов обновления, когда ещё не было достаточного опыта в работе с собственным сознанием. Даже сейчас, являясь древнейшим из так называемых истинных магов, большинство из коих предпочитает вести уединённый образ жизни в какой-нибудь глуши, его нельзя было назвать мудрейшим. В конце концов, некоторые порывы омолодившегося сознания казались глупыми уже спустя десяток-другой лет.
...Однако же на фоне простых людей и так называемых магиков, он всё равно оставался не просто чудовищно сильным и много знающим, но ещё и более предусмотрительным. Даже сейчас, сидя напротив опасного и умного человека, за спиной коего находилась мрачная тень из-за грани мира, Имхотеп обладал неизмеримым преимуществом. В конце концов, его цели уже были достигнуты в тот момент, когда Григорий-Геллерт согласился на этот разговор, вне зависимости от его исхода. А потому можно было вести дружескую беседу, дать пару советов, ну и ждать реакции от тех, кто увидят нужные события в веере вероятностей.
Вечный Фараон не собирался обманывать будущего союзника, когда он сам придёт за заключением мира: ведь честность — это залог успешного сотрудничества. По той же причине ему не было жаль отдавать одну из игрушек, за тысячи лет впитавшую в себя слишком много мистических сил из-за того, что ей придавали излишне много значения. В определённом смысле мужчине даже доставляла удовольствие возможность избавиться от атрибута одного из благодетелей с пользой для себя, пусть тот никогда об этом и не узнает.
Оставалось подождать совсем чуть-чуть, чтобы события понеслись вскачь. Но как раз ждать правитель Египта умел очень хорошо: всё же во времени он не был ограничен.
Комментарий к Глава 59
Всем добра и здоровья.
========== Отступление 8 ==========
Среди снежных вершин плыли белые облака, с крутых склонов срывались потоки воды, узкие тропы петляя тянулись туда, где возвышались стены монастыря. Старые башни из грубых камней, пропитанные потом и кровью людей, словно находящиеся под напряжением провода беззвучно гудели от мистической силы...
Целую ночь в горном монастыре стояла суета: один из сильнейших пророков впал в транс и, обливаясь потом лёжа на жёсткой постели, в горячечном бреду бормотал фразы, что тщательно конспектировались тремя послушниками-писарями. Лишь под самое утро измождённый старик окончательно лишился сознания, а в покои впустили лекарей, что должны были его обтереть, осмотреть тело на предмет ран и травм, одеть в свежее бельё и уложить на чистую постель. По пробуждению же ему предстояло отъесться, пройти короткую реабилитацию, а затем вновь приступить к чтению молитв для получения новых сведений, в коих как никогда прежде нуждалась церковь.
...А тем временем записи писарей проверялись и переписывались в специальную книгу пророчеств, созданную при помощи магии чародеев и экранированную от внешних воздействий мистической силы. Благодаря чарам, наложенным верными церкви волшебниками, записываемый на бумаге текст отображался в копиях этого фолианта, находящихся в разных частях света в самых защищённых храмах.
