"Патрик из рода О'Шентли, человек, призвавший Демона в этот мир, разыскивается Доблестной Гильдией живым или мёртвым. Вознаграждение за поимку — двадцать пять золотых".
— Неплохо тебя оценили, — протянула Молли.
— О да...
— Так это правда? — с огоньком в глазах Лак посмотрел на меня. — Ты призвал Демона?
— Эм... нет, — я улыбнулся.
— Тогда, зачем тебя разыскивать?! — охотник, судя по всему, сильно удивился.
— Мы на пару с ним устроили ма-а-аленький переполох в Слау, в котором, скажем, самую малость пострадала верхушка этой самой Гильдии. Всего-то на всего...
— Патрик, почему ты мне это не рассказывал? — Молли удивлённо посмотрела на меня.
— Разве?..
— Я этого не помню...
— Значит, обязательно тебе об этом поведаю... А как вы об этом узнали? — обратился я к Лаку.
— Я услышал, что у Тёмных скал объявился Демон, решил заработать деньжат, — он вздохнул. — Вампиров сейчас днём с огнём не сыщешь, оборотни куда осторожней, чем раньше, а с прочей нежитью люди связываться не хотят, вот и платят гроши, за редким исключением... А, убив Демона, я бы в золоте купался!.. Но, увы, его недели три назад вернули в родной мир... Печально, не правда ли?..
— Очень грустно, — усмехнулся я. — Можно, я поплачу?
— Не стоит, — он опять отпил из кружки. — Потом я сел в Бодкерре на корабль до Унца и теперь сижу здесь... жду, может, что-нибудь мимо ушей пролетит... Но как же неожиданно было встретить здесь тебя!..
— Не понял?..
Или, нет, понял... причём, понял всё правильно...
Честно говоря, я не на шутку испугался, ибо передо мной выстраивался вполне логичная цепочка событий. Я засветился с Демоном, гильдия назначила вознаграждение, появился охотник, Демона в этом мире не оказалось, срывается большая сумма, но тут же возникает другая, хоть и поменьше, и, более того, вот она, добыча! Хватай! Тащи!..
Рука непроизвольно и медленно потянулась к рукояти пистолета... Один из них я не вытаскивал из-за пояса...
— Как?! Как ты это сделал?! — он со стуком поставил кружку на стол и откинулся назад.
Я облегчённо вздохнул и положил руки на стол...
— Что сделал? — на лице появилась спокойная улыбка.
— Как ты смог совладать с Демоном?!
— Видимо... я не пытался его убить, а он не имел по отношению ко мне подобных желаний, — я сделал неплохой глоток.
— Всё равно, ничего не понимаю... — Лак развёл руками.
— Когда ты видишь вампира, оборотня или кого-то ещё, ты что делаешь? — вот, появился шанс блеснуть умом...
— Если сказать совсем просто... и не раскрывать тайн мастерства, то хватаюсь за оружие, — он хищно улыбнулся... даже, нет, показал свой оскал.
— Ну вот, ведёшь себя агрессивно...
— Знаешь, когда они держат в смертельном страхе всё живое, — его брови сдвинулись, а голос стал серьёзным, — иначе никак...
— А Демон — совершенно другой случай, — парировал я.
— Возможно, — он посмотрел по сторонам, прислушался и неожиданно встал из-за стола. — Похоже, тут только что появилась возможность заработать!.. Прошу меня простить...
Лак кивнул и, расплёскивая из кружки своё пиво, отправился в сторону лестницы к комнатам, задевая всё и вся плечами.
— Он очень странный, — заключила Молли, провожая его взглядом.
— Его работа обязывает, — посмеялся я.
— Двадцать пять золотых? — она посмотрела мне в глаза.
— М?
— Ты так плохо себя вёл?
— Не я один, — я виноватыми глазами посмотрел на неё, подняв брови. — Мы напугали одну парочку, потом сломали городские ворота, потом посеяли панику среди стражи, расплавили меч Первого Маршала, а в самом конце Демон поколотил кучку воинов Гильдии... Всего-то!..
От лестницы к выходу промаршировал Лак с арбалетом в руках, двумя короткими мечами, рюкзаком за спиной и несколькими кинжалами на поясе...
— Удачи! — бросили мы вслед.
— Значит, двадцать пять золотых, — Молли хищно посмотрела на меня.
— Да хоть тридцать...
— Так, идём в комнату, — она вышла из-за стола.
— Зачем?
Она, ничего не сказав, отправилась к лестнице.
— Молли! — я был просто вынужден отправиться за ней. Девушку я смог настичь только наверху, у наших дверей, где я изловчился её поймать за руку.
— Что ты делаешь?
— Хочу запереть тебя в комнате... Такое богатство не должно пылить по дорогам...
— Ага, хочешь сдать меня Гильдии? — с укором спросил я.
— Да. И получить свои двадцать пять золотых.
— А идти не устанешь?
— О, не сомневайся, я туда доберусь...
— Ты этого не сделаешь, — моя ладонь проскользнула на её талию.
— Почему же? Сможешь меня переубедить?..
— Смогу...
— Нет, не сможешь... Не получится...
— Смогу, — другая ладонь легла сзади на её шею, голос зазвучал тише и даже таинственней.
— Как? — шепотом, с вызовом спросила она...
Видимо, почувствовав лёгкое напряжение в моих руках и увидев, что я чуть-чуть подался вперёд, Молли прикрыла глазки и, намереваясь, наверно, сказать что-то ещё, разомкнула губы... Веки медленно опустились, оставив маленькую щёлку, в которой я увидел дуги её бровей... Ещё немного вперёд... последний дюйм...
Я не знаю, с чем можно сравнить поцелуй...
Тот самый искренний, чистый поцелуй, пьянящий разум и окрыляющий душу... Когда мир вокруг прекращает существовать... когда цвета становятся яркими и тёплыми... когда время, ускоряя свой ход, начинает нестись в галопе...
Когда обезумевший от тьмы, созданной веками, взгляд начинает рисовать калейдоскоп узоров... Когда телу волной прокатывается ощущение спокойствия, блаженства и радости, разбуженное нежными касаниями губ... Когда уши наполняются звоном из слившихся воедино пения птиц, мелодии скрипки и еле уловимого стука Её сердца... Когда замирает всё, оставляя место весёлому ритму гимна, что вырывается из груди...
Когда забывается всё, абсолютно всё, что было в жизни... Когда живёшь этим моментом и только им... Когда понимаешь, что в твоих руках прекрасный цветок, который нельзя погубить, который нужно хранить, как зеницу ока...
Когда разбушевавшееся воображение, восторжествовав над сознанием и здравым смыслом, широкими мазками рисует невероятные картины, претворение которых в жизнь лишь вопрос времени... Когда в унисон сливается трепет двух тел... Когда две души, однажды и навсегда спевшись, льют в этот мир прекрасную песню... Когда два сердца начинают биться в одном ритме, связав друг друга крепкими тёплыми узами слияния губ...
Тогда ты понимаешь, что ещё сильнее хочешь жить...
Что этот мир, чёрт возьми, прекрасен, прекрасен в каждом своём появлении... Что истинная красота здесь, в твоих руках... Что есть кто-то, ради кого стоит жить вообще... Что есть что-то, к чему надо себя устремить... Что ты связан с этой вселенной тоненькой, но чертовски крепкой ниточкой... Что ты живой... В каждой клеточке организма, в каждой капельке души... Ты живой...
Я живой...
И вот чуть-чуть отвожу губы назад, дав им разомкнуться с Её не более, чем на сотую дюйма... Медленно раскрываю веки и вижу в Её глазах огонь, вырывающийся из самого сердца... Вижу лёгкое смущение и смятение, которые не способно скрыть Её лицо... Вижу расцветающий на щеках румянец... Вижу в чуть прикрытых сбившейся прядью зрачках блеск радости... Вижу Её прекрасное лицо, медленно дающее волю улыбке занять своё место... И замираю... Заворожённый и очарованный...
Молли начала дышать чаще... Её губы снова разомкнулись, пытаясь снова дать волю словам, но вместо них прозвучал чувственный вздох:
— Ах... Патрик...
Я улыбнулся и погладил Её по щеке...
— Молли...
Она подалась в сторону и осторожно открыла дверь, делая шаг в её проём...
— Мы же ничего... не будем торопить?..
Следуя за Ней, я помотал головой...
— Ведь ты понимаешь, что это... быстро?.. — загадочно улыбаясь, она скрылась в тени комнаты.
— Я понимаю... Милая... — рука неторопливо закрыла дверь... Воцарилась тьма...
Подобно хищной кошке, Она прыгнула на меня, желая разорвать на части, поддавшись страстному желанию, овладевшему Ею целиком... Её губы были подобны огню, что, умопомрачающе обжигая, перекидывается на душу, на разум... Её руки, забыв, что такое покой и сдержанность, проносились по моей шее, спине, плечам и волосам подобно урагану... Урагану, который не мог остановить даже ответный, пущенный навстречу мною...
Так же внезапно Молли отпрянула назад и в ту же секунду оказалась под укрытием одеяла... Но я даже так слышал её взволнованное дыхание и частые удары сердца... Растроганно вздохнув, я сбросил ботинки и забрался под одеяло... Забавно... я думал, что остыну не так быстро... будто, так и надо было...
— Спокойной ночи... Милый, — промурлыкала Молли...
— Спокойной ночи, Милая, — я улыбнулся и, преисполненный блаженством, закрыл глаза...
Байка Пятьдесят Шестая
Братья
В полосе солнечного света, врывающегося в окно, появилась пёстрая птаха и, прокружив по комнате, уселась на подоконник. Уши наполнились её обворожительным пением, заставив не проснувшийся мозг не возмущаться по поводу пробуждения не по его желанию...
Мои глаза уже давно были открыты, я видел комнату, птаху, смело пересевшую ближе к моей кровати, и растрёпанные пряди Молли, видимо, перебравшейся ко мне ночью. Другого объяснения того, как Она оказалась под моим одеялом, не было. Птаха на секунду замолчала и, наклонив голову вбок, посмотрела на меня.
— Похоже, кто-то открыл ночью окно, — я улыбнулся, давая волю медленно потягивающемуся сознанию вернуть себе контроль над моим телом. Птаха подскочила, перелетела на спинку стула и продолжила свою песню...
Волшебство, разбуженное вчера таинством поцелуя, не покидало пределов этой комнаты и вряд ли собиралось вообще из неё выходить. Я чувствовал это во всём, в воздухе, в свежих потоках, залетающих в окно, в пении птахи, в Её тёплом дыхании...
Огласив воздух нежным и ласковым вздохом, Молли потянулась и повернулась ко мне лицом, всё ещё держа веки сомкнутыми. Как бы то ни было, Она уже проснулась, но пока не хотела давать взгляду встречаться со светом утреннего светила...
— Доброе утро, Милая, — я обнял Её плечи и поцеловал в щёку.
— Доброе утро, — Она прижалась ко мне и лениво открыла глаза. — Чудесно...
Птаха, окатив нас последней трелью, выпорхнула в окно, оставив нас наедине. Я расслабил свои объятия, дав Молли немного приподняться на локтях.
— Патрик, — Она чуть прищурилась, подставляя лицо солнечным лучам, — этот поцелуй...
— Он был великолепным, — я провёл ладонью по Её щеке.
— Но что это?..
— Ах, — я откинулся на подушку, подложив под голову одну руку, — Молли, если это описать проще простого, что, конечно, неправильно, то "всплеск всех чувств, которые я к тебе испытываю" подойдёт, как нельзя лучше...
— То есть, — Она улыбнулась, — за этим ничего корыстного не стоит, и хмель не был тому виной?..
— Эй! И ты могла это подумать?!...
Она звонко засмеялась и, что-то нежно мурлыча себе под нос, забилась под одеяло в мои объятия.
— Милый, я просто должна была...
— Проверить?..
— Нет... просто услышать из твоих уст то же, что сейчас слышу от своего сердца...
— Молли, Молли, Молли, — я крепко обнял Её. — Ты — чудо...
Она прикрыла глаза и прижалась щекой к моей ладони...
Как это великолепно... по-простому прекрасно... Случайная встреча у реки при, всё же, забавнейших обстоятельствах дала толчок, зародила жизненно необходимое движение величайшему и светлейшему явлению природы, что носит имя...
Нет...
Нельзя торопиться с выводами, ни в коем случае. Нужно просто немного подождать и посмотреть, как распустится этот цветок...
— И когда мы отправимся в путь? — я рискнул нарушить воцарившуюся тишину.
— А?.. Может, сегодня?.. Ты ведь тоже слышишь это?..
Да, что-то, что можно назвать "зовом дороги", в воздухе витало, не спорю... Но душа трепетала от него не так сильно, как от Неё...
— Да... Выходит, пока собираться...
Нехотя выбравшись из-под одеяла, мы обулись, прибрались в комнате и, закрыв за собой дверь на ключ, спустились вниз. От вчерашнего веселья не осталось ни следа, если, конечно, не считать забытой под столом кружки и блёкло отсвечивающих песчинок на полу. За стойкой, лениво смотря по сторонам, стоял смотритель с крайне уставшим лицом, рядом с ним витал во снах кот.
— Доброе утро, — что нас удивило, смотритель впервые соизволил приветливо улыбнуться. — Вам просили передать записку...
Не дожидаясь от нас какой-либо реакции, он покопался в кармане и достал из него аккуратно сложенный кусок бумаги. Стоило мне взять его в руки, как кот открыл глаза и хитро уставился на меня.
— "Мой брат встретит вас к вечеру. Надеюсь, вам у нас понравилось", — задумчиво и многозначительно хмыкнув, я дал записку Молли и спросил у смотрителя. — А кто её передал?
— Ей принёс кот...
По поводу последнего высказывания хотелось бы сделать буквально пару... отступлений...
Не зря, на зря мне показалось, что с этим котом что-то не так! Здесь явно что-то происходит, и этот меховой лентяй с этим как-то тесно связан...
И как смотритель понял, что сие послание предназначено именно нам? Никаких пометок с указанием адресата ни я, ни Молли не нашли. Не мог же кот ему сказать, кому эту бумажку передать!.. Или мог?.. В этом мире ведь возможно всё, что угодно, уж поверьте!..
— И откуда же он её принёс? — я округлил глаза. — Или это секрет?..
Смотритель пожал плечами, кот же хитро прищурился. Что-то мне это не нравится... и, как ни как, список неясного и непонятного не перестаёт пополняться! Ура! Выпьем за это!..
— Спасибо за приют, — из размышлений меня вырвал радостно приветливый, но, всё же, немного грустный голос Молли.
— Спасибо и до свидания, — я быстро "вернулся в русло". Смотритель, улыбнувшись, кивнул, кот, снова открыв глаза, сел на стойку, и, находясь под его пристальным взглядом, мы вышли из таверны...
Улица оказалась абсолютно пустой. На первый взгляд — ни одного прохожего. Лишь иногда кто-то открывал окно и, приветливо улыбаясь наступившему утру, снова нырял внутрь дома. Возле самого низа стен белели еле заметные полоски застигнутого врасплох тумана... Видимо, сейчас ещё совсем рано... Да и обилие льющегося со всех сторон птичьего пения, если верить моим немногочисленным наблюдениям, как раз таки говорило о том же. Что ж, раньше выйдем — раньше придём... куда-нибудь...
— Может, я повторяюсь, но не нравится мне этот кот, — пробурчал я, когда мы на десяток ярдов отошли от дверей таверны.
— М? — Молли непринуждённо улыбнулась.
— Записка... Вот...
— Патрик, — Молли меня перебила, — тебе не кажется, что вечером ты на все свои вопросы получишь ответ? Я уверена, тот, о ком в ней сказано, сможет их дать, м?
— Но... — я замялся и, спустя пару секунд, выпалил. — Мне уже просто не терпится!..
Она звонко засмеялась, думаю, даже достаточно громко, чтобы разбудить жителей ближайших домов. Надеюсь, этого не произошло... или же они проснулись с улыбкой. Её смех не может оставить равнодушным...
