Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Мой личный чародей (Медные колокола-2)


Опубликован:
21.10.2010 — 06.09.2012
Аннотация:
Здорово, когда ты молода и полна сил, ты - способная чародейка, и скоро состоится твоя свадьба с лучшим мужчиной на свете! Но вот что делать, когда в один миг теряешь всё? То, чем тебя одарили насмешливые Боги, вдруг из благословения становится проклятьем. И больше нет ни дома, ни друзей, ни любимого, ни магии. Да что там - теперь ты даже и не человек... Ну, что предпримешь?
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
 
 

Однако на мое счастье колдун, видимо, решил, что от разговоров большой беды не случится, а там, глядишь — и девка брыкаться перестанет.

— Ну, как раз без драконов мне никак не обойтись. Но на них тоже своя управа имеется. К сожалению, мой бывший ученик, что б ему вечно гореть в Преисподней, додумался отдать... ммм... некий необходимый для этого предмет какой-то неумытой девахе, а сам потом взял, да и сдох. Позволил себя убить! Тупица, слабак! Девка тоже — как сквозь землю провалилась, вместе с артефактом. Ищи его теперь! И Тиамат эта хороша — девку ту видела, а этот...эээ...предмет у нее не отняла. Пять голов — и все безмозглые!

Надеюсь, на моем лице не отразилось ничего, кроме простодушного любопытства и недоумения ("что-то я не пойму, о чем это вы говорите? какие-то девки с пятью головами, тупицы с артефактами... а слово "Тиамат" я и вообще впервые слышу!"). Потому что мои мысли разом сорвались с места и понеслись вскачь, не разбирая дороги, прямо по кочкам и рытвинам. Значит, Сивелий до сих пор не догадывается, что та самая злополучная девка-неумойка и есть я, а "некий артефакт" преспокойно полеживает в моем собственном ларце?? Очень хорошо, просто замечательно. Можно сказать, первая радость за сегодняшний день. Да вот только перстень Белого Дракона не должен попасть в жадные руки некроманта ни под каким видом; но если колдун узнает, где находится вожделенный артефакт, то он запросто вынудит Дара его отдать. К примеру, пригрозит ему, что запытает меня до смерти — и дело сделано. Этого нельзя допустить, причем любой ценой!

Да, и что же получается, Сивелий по-прежнему общается с Тиамат?! Впрочем, что тут странного — даже надежно замурованная повелительница Преисподней остается бесценным источником тайных знаний и магии. Ох...

Я непроизвольно поёжилась. Умной драконихе будет достаточно хоть однажды увидеть меня, чтобы она тут же узнала во мне ту самую девицу, сложила два и два и сообразила, как раздобыть перстень.

— А зачем вам ещё и драконы? — небрежно спросила я и затаила дыхание в ожидании ответа. — Вы ж и так всю Синедолию, да и не только ее, нежитью наводнили. Да какой! О воргах уже легенды слагают!

Точно, слагают. А потом делятся друг с другом надежными способами, как с этой дрянью половчее расправиться.

— Нежить — нежитью, а драконы — драконами, — рассудительно ответил Сивелий. Ага, значит, я все-таки угадала, предположив, что за расплодившимися монстрами стоит именно он!! — Синедолию я и в одиночку растопчу, — злорадно посулил некромант, — дайте срок.

— Что — надеетесь самостоятельно справиться с сотнями чародеев? — я скептически прищурилась.

— Я даже в этом не сомневаюсь, — презрительно ответил колдун. — Им нечего противопоставить имеющимся в моём распоряжении силам.

Ох, и ничего ж себе! Интересно, что же это могут быть за силы и как эта злобная немочь сумела их подчинить? И сумела ли? Ведь, судя по тому, что я о нем знаю, этот старикашка соврет — только краше сделается.

— Кроме того, — скривил тонкие губы старец, — я бы никому не посоветовал пытаться меня убить: конечно, такое маловероятно, но если это всё-таки случится, то моя смерть сама уничтожит моего убийцу, причем так, что тот пожалеет о том дне, когда родился. Расставаться с жизнью он будет долго и очень страшно. (Ох, мамочки...) Но вот, чтобы подчинить старшие народы, — продолжил вещать Сивелий, — мне потребуется уже не столько нежить, сколько безграничная власть над самыми сильными разумными существами этого мира — да и иных миров. Кстати, никто не умеет так легко пронзать межмировое пространство, как драконы. Но заметь: мне не нужны соратники, мне нужны слуги. Хотя недавно я сотворил пару-тройку новых чудовищ, против которых и кентавры будут бессильны. Позавчера я запустил одного из моих малышей в Восточные Горы — так, на пробу. Думаю, гномам понравилось, — старикашка гадко усмехнулся.

Бедные гномы, сочувственно скривилась я. Представляю, какую дрянь могла создать нездоровая фантазия Сивелия!

Мы помолчали.

— Слушайте, Сивелий, а зачем вам всё это? — осторожно поинтересовалась я.

— Что — это? — нахмурился старик.

— Ну, это всё? Власть над миром, к примеру? Что вы с нею будете делать? Править народами? Собирать с них дань? Интересно, как вы себе это представляете — с теми же эльфами или кентаврами, к примеру? И, кстати, вам что, не хватает золота? Или вы так любите повелевать?

— Я не нуждаюсь в золоте, — спокойно ответил колдун, разглядывая меня. — И покорность людей или нелюдей мне тоже безразлична. Мне нужны их жизни.

— Что???

— Жизни, — повторил он, — жизни разумных существ, положенные на алтарь эгрегора Зла. Ты хоть знаешь, что такое эгрегор?

— Слыхала, — дрожащим голосом ответила я.

— Ну, так вот, каждому покоренному мною разумному существу предстоит сделать выбор: либо искренне и безоговорочно стать адептом эгрегора Зла, отдав ему все силы своей души и разума (а кому-то и собственный магический дар), либо обагрить своей кровью его алтари. Ведь мощная астральная сущность, коей является эгрегор Зла, способна — заметь, единственная из всех! — воспринять и вобрать в себя не только веру и убеждения живых, но и некроэнергию, свою любимую пищу, в то время как для любого другого эгрегора жертва — этот всего лишь символ поклонения ему! И в этом плане магические народы мне куда интереснее людей — их смерть гораздо труднее и, как следствие, ярче, насыщеннее страданиями. Зато людей можно заставить принять любую идею и последовать за нею. Люди, знаешь ли, слабы и легко внушаемы.

Сивелий начал воодушевляться и повысил голос. Я же с нескрываемым ужасом смотрела на распаляющегося колдуна. А тот, не обращая внимания на мою реакцию, продолжал:

— А потом вслед за этим миром придет черед миров иных. И мне понадобятся могучие слуги, а также безусловная преданность и поддержка моих собственных магов, порожденных и взращенных мною, моей плоти и крови, моих соратников и наследников!

И вот тогда-то я, наконец, по праву стану главенствовать над всеми служителями эгрегора Зла! Я, только я, а вовсе не эта бестолковая ящерица Тиамат, ворочающаяся в своем подземелье! Более того, я смогу сам воплотиться в его сущность! Я...

Всё, больше не могу! Не могу и не хочу слушать бред сумасшедшего фанатика, намеревающегося стереть с лица земли десятки и сотни тысяч разумных существ. Причем, крайне опасного сумасшедшего: каким-то непостижимым образом я чувствовала, что в одном только кончике его мизинца было больше магии, чем во всей мне, и ему вполне по плечу сделать то, к чему он пока ещё только примеривался! О, Боги Пресветлые, как же ошибался Дар, полагая, что Тиамат заменила Сивелия на Владана из-за того, что старичок отказался проводить особо жуткие обряды и убивать людей сотнями! Да он их готов уничтожать сотнями тысяч, лишь бы только занять "почетное" место воплощенного Зла! Должно быть, в какой-то момент древняя дракониха поняла, что готовность чернокнижника идти по трупам включает и ее собственное тело, пусть не мертвое (бессмертная она, Тиамат-то!), но опустошенное и выпитое досуха. Вот она и попыталась придержать одержимого колдуна.

Да только есть ли на свете силы, способные остановить безжалостного убийцу?! Откуда в этом тщедушном тельце столько мощи? Где находится источник его нечеловеческого могущества? И как оторвать полоумного старика от этого демонова источника?

Не в силах дольше смотреть на брызжущего ненавистью чернокнижника, раздираемая на части жгучими вопросами, я, не дослушав Сивелия, зажала уши, выскочила из комнаты и стрелой полетела в сторону своих бывших покоев, звонко шлепая босыми ногами и распугивая встревоженных нойн. Я была готова своими руками запереться в застенке и выбросить ключ в окно, лишь бы только обрести хоть какое-нибудь, хоть самое призрачное укрытие от захлестывающего меня ужаса.

Однако постепенно я замедлила бег и перешла на шаг. Я не позволю себе сходить с ума от страха, как бы меня ни старались запугать! И если Сивелий надеется, что я, цепляясь за жизнь, сдамся, то его поджидает серьезное разочарование. Развернув плечи, я упрямо вздернула подбородок. Вот так.

В комнату я вошла с высоко поднятой головой. Затворив за собою дверь, я прижалась к ней спиной, приложила руку к груди и, мысленно обратившись внутрь себя, прошептала:

— Ну, что же, приветствую тебя, мой враг.

В светелке, снова ставшей моей тюрьмой, ничего не изменилось — словно я никуда и не уходила. Даже полотняное полотенце, брошенное мною в изножье постели, валялось на том же самом месте. На столе стояла пустая кружка, вся в некрасивых засохших разводах, а рядом на тарелке лежал кусок хлеба, зачерствевшего до состояния камня. Я провела пальцем по столешнице — пыль, пыль, всюду пыль. Бр-р-р!

Вздохнув, я открыла ларь, в котором, насколько я помнила, хранилась одежда. Как ни противно мне было надевать на себя принадлежащее колдуну платье, на сей раз выбора у меня не было. Ну, то есть, выбор-то присутствует всегда, однако перспектива ходить в одной простыне вдохновляла ещё меньше. Порывшись в тряпках, я обнаружила, что Сивелий придерживается традиционных взглядов на то, как должна быть одета женщина: в ларе было сколько угодно длинных, в пол, рубах, понев и сарафанов, но ни одних нормальных штанов. Что ж, привередничать мне не приходится — да, в общем-то, и недолго осталось.

Раздраженно морщась, я натянула простую белую рубашку и переплела косу. Подумав, обернула вокруг бедер полосатую поневу и небрежно затянула гашник. Выбрала самые толстые шерстяные чулки и широкий теплый плат: должно быть, к Дыре тоже подступала зима, и в светлице было зябко и промозгло.

В распахнутом зеве очага ещё с лета лежала сиротливая кучка дров. Ладно, убедили: помирать буду с удобствами. Щелкнув ногтями, я заставила поленья вспыхнуть. Вот и хорошо, вот и ладно. Теперь можно и поразмыслить.

Две вещи я знала совершенно точно. Первая: сумасшедшего колдуна необходимо уничтожить любой ценой. И вторая: ни моих магических, ни телесных сил на это не хватит. Впрочем, у меня оставалось кое-что, о чем многомудрый Сивелий даже не подозревал, и что я сама себе поклялась не использовать никогда и ни за что. Похоже, наступил как раз тот случай, когда придется переступить через собственные зароки. Насколько я поняла, о моей второй сущности некроманту невдомек; в ипостаси же змеевихи, пусть даже и недообращенной, мои сила и скорость многократно увеличиваются. И всё это совсем без магии, которую старикан учует за версту. И никакие браслеты подчинения мне не помеха. Можно рискнуть. Или мне повезет, или колдуну, спасая свою тощую шею, придется нас обеих уничтожить.

"Кое-что", почувствовав мой настрой, настороженно шевельнулось. Потерпи, мой враг, уже скоро. Скоро я буду готова даже к тому, чтобы добровольно уступить тебе свое место — в последней схватке. Правда, мы с тобою наверняка погибнем, и, как я понимаю, не самым легким образом — некромант совершенно недвусмысленно дал понять, что его смерть для убийцы будет страшнее его бессмертия.

Но, Боги Пресветлые, как же это было мучительно! Оказывается, страшнее всего расставаться вовсе не с жизнью — умереть я не боялась; должно быть, я не погрешила против истины, сказав однажды, что столько раз за последнее время встречалась со смертью, что утратила перед нею должный трепет. Гораздо больнее прощаться с быстро закончившимся счастьем, не тем, которое ты ещё только ждешь, а тем, которое уже состоялось, напитало тебя своей силой, заставило в себя поверить.

А ещё хуже — сознавать, что придется пожертвовать не только собою; что твоя гибель убьет того, чье дыхание для тебя дороже всех сокровищ мира. И неважно, что я понимала: без меня Дар всё равно не сможет жить; добровольно идти на верную смерть, тем самым обрекая на нее любимого — это совсем другое. Это как если бы я своими руками собиралась разрядить ему в грудь самострел или напоить его кровью жертвенный камень.

Однако самое жуткое — это представить, что мой замысел увенчается успехом, и уже полностью обращенная змеевиха сумеет каким-нибудь чудом увильнуть от гибели. И в один "прекрасный" день мой любимый разыщет меня — такую, в облике проклятой нежити, лишенную бессмертной души, и будет вынужден убить собственными руками...

Сивелий не соврал: ему и впрямь было не до меня. Но ведь он не знал, что время оказалось моим союзником. С каждым днем моя вторая сущность, которую больше не подавляла кровь Дара, становилась все сильнее. Примерно к началу третьих суток заточения я поняла, что она окрепла настолько, что при малейшем толчке уже может начаться частичная трансформация. Вообще, я начала подозревать, что снадобье, которым меня так усердно пичкал мой чародей, не нанесло змейке большого ущерба. Освободившись от его действия, чудовище пришло в себя как-то уж слишком быстро. Что ж, теперь мне это было только на руку.

Дни напролет я сидела у окна, скользя невидящим взглядом по каменистой пустоши, прислушиваясь к всё более уверенным движениям твари в своей груди, и вспоминала, вспоминала. Я неустанно и бережно перебирала в памяти каждый миг нашей с Даром любви, словно скупец — крупинки золота, словно голодный — крошки хлеба, нищий — медные гроши. Я заново переживала каждый взгляд своего любимого, каждое его слово, каждое прикосновение. Моя душа истекала слезами, но вместе с тем, закаляясь, обретала твердость, необходимую для последнего шага в бездну.

Между тем, за время моего отсутствия Дыра заметно оживилась. То есть, около замка всё оставалось по-прежнему. Но время от времени, опробуя свои возможности взаимодействия с второй сущностью, я изменяла зрение на змеиное. Вернее, на зрение оборотня — настоящие-то змеи видят не особо хорошо. Так вот, в такие моменты я легко могла разглядеть, что творится по краям занорыша, где всё было совсем иначе: то там, то сям в окружении всё тех же нойн довольно часто пробегали стаи нежити, среди которых я пару раз с содроганием заметила черные капюшоны мортисов. Также моё внимание привлекли крупные горбатые волки с несуразно длинными лапами — должно быть, те самые ворги, а однажды я увидала гигантскую костлявую тварь, похожую на мохнатого травяного коконопряда. Гусеница-переросток недовольно пятилась от осторожно теснящих ее нойн и то и дело норовила встать на дыбки, судорожно поводя здоровенными жвалами.

— Это костяной червь, — сообщил из-за моей спины сухой безразличный голос. — Красавец, не правда ли?

Вздрогнув, я, тем не менее, сумела удержать себя в руках и не обернуться прежде, чем мои слишком зоркие глаза не примут нормальный человеческий вид.

— Нежить?

— Разумеется. Совершенно незаменим, если требуется преподать незабываемый урок тому, кто считает себя неуязвимым лишь на том основании, что прячется в подземных ходах и пещерах. Костяной червь, смотря по ситуации, может действовать целиком или рассыпается на тысячи и десятки тысяч независимо действующих червячков. Его точная копия на днях неплохо порезвилась у горных гномов. Вряд ли теперь эти обнаглевшие коротышки посмеют отказывать мне в кое-каких камушках — и по первому же требованию! В Восточных Горах, знаешь ли, много того, что необходимо для моих опытов.

Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх