— Дядь, дай серебрушку! — выкатился из подворотни очередной беспризорник.
Презрительно усмехнувшись, я кинул мальчишке обломок монеты. Тот посмотрел на это непотребство, повертел кусок серебра в руках, плюнул в мою сторону, и убежал. А то, что в условленном доме, по предъявлении этого обломка, который хозяин дома приложит к оставшемуся у него куску, предъявитель получит мешочек с серебром на всю оговоренную сумму и еще чуть сверху — это уже никого не касается. Я ведь еще не сошел с ума — ссорится с вездесущими агентами, способными пролезть куда угодно, вылезти, откуда угодно, и проследить, за кем надо, не привлекая к себе внимания.
Следующий этап моего пути тоже был уже подготовлен. Зайдя в средней паршивости дом, купленный совершенно посторонним человеком, никак не связанным ни с одной из моих масок, да еще и через третьи руки, я подождал, пока к дверям не подойдет обычный грузчик. Конечно, у многих при этих словах в воображении возникает могучая гора мышц, с трудом протискивающаяся в дверь... Нда... И откуда у этого самого "обычного грузчика" столько денег, чтобы наесть такую фигуру? А у тех, кто благодаря хорошей наследственности, все-таки как-то справляются с этим, обычно находятся более интересные и более прибыльные занятия, начиная от трудного и неблагодарного, но прибыльного поста вышибалы в кабаке, и до места в строю наемного отряда. Так что явившееся ко мне существо ростом и сложением от меня если и отличалось, то разве что в сторону уменьшения, да и то — незначительно.
— Дык... енто... мине тута обещали...
— Письмо, — протянул я руку.
— Не-а! Спервоначалу — десять серых. И плащ, — помотал головой грузчик.
— Держи, — я отчитал десять серебряных. — Письмо!
— А плащ? — вызверился грузчик. — Нае...ть захотел, с..й в..ок?! Так не ... не ... на ...!
— Откуда я тебе плащ возьму? — удивился я. — Может, деньгами добавить? Хочешь — еще десять монет?!
— По ... мне на ... монеты! Плащ давай! — уперся грузчик. — Хоть и вон энтот с себя сыми!
Ага... даже до его пропитых мозгов дошло, что плащ, что сейчас на мне, стоит куда дороже десяти монет. Он и на десяток золотых потянет, не то что серебряных... Но это если продавать правильно. Но делать нечего...
— Подавись, ... — обласкал я посланца, снимая предмет спора. При взгляде на мое лицо грузчик, человек, мягко говоря, не избалованных изящными искусствами, вздрогнул.
Схватив дорогущую зачарованную ткань, позволяющую спокойно носить плащ даже по испепеляющей жаре, грузчик, именем которого мне как-то было недосуг поинтересоваться, тут же напялил его на себя. Лицо его расплылось в мечтательном предвкушении. Не надо быть запредельным телепатом, чтобы понять, что в этот момент он представляет себе, как продаст такою дорогущий хабар и пропьет! Ну-ну... Чтобы провернуть такую сделку и остаться в живых — это надо обладать недюжинным везением!
— Письмо! — уже жестко сказал я.
Грузчик дернулся, замялся... но все-таки вытащил конверт и кинул его мне, а сам — рванул к дверям.
— Ах, ты ж ... зло..., распро... тебя с проворотом! — кинулся я вдогонку за посланцем, увидев, что конверт неумело вскрыт и грубо заляпан.
Похоже, этот "рыцарь плаща и кинжала" решил, что ему в руки попала некая тайна, которую он сможет продать. Вот только ни он сам, ни его дружки, если уж он решился с кем-то этим поделиться, так и не смогли прочитать послание и понять, кому его можно продать, вот и решили отнести по назначению, чтобы получить хоть что-то...
Я рванулся вслед за удирающим "почтальоном", но куда там... Не знаю уж, какой он грузчик, а вот бегуном он оказался отменным, вылетел из дверей как птичка, и понесся по улице, набирая скорость. Я в сердцах хлопнул дверью. Погоня на улице в мои планы никак не входила.
Вернувшись в комнату, я уселся в кресло, подтянул к себе фарфоровую чашку и в ней сжег сыгравшее свою роль совершенно бессмысленное послание. Зато теперь наблюдатель, если он все-таки был и остался не замечен моими помощниками, сможет рассказать, что человек в плаще, за которым он следил, вошел в дом, а потом вылетел из него, как будто за ним гнались... и скрылся в трущобах Гниловражья. И даже если "почтальона" поймают прежде, чем его непомерно дорогая добыча привлечет к себе внимание хищников по крупнее — он ничего не расскажет даже под пыткой. В основном потому, что ничего не знает.
Ну, расскажет он, что его нанял "высокий и худющий", чтобы забрать конверт из тайника и отнести в определенный дом... если надавят — опишет "мужика со шрамом", который конверт забрал... Нда...
Теперь — следующий шаг. Хотел бы я, чтобы без него можно было обойтись. Очень хотел бы. Не люблю я этого. До видений Повелителя не люблю... Но надо.
Четыре бумажки с нарисованными на них знаками отправляются на пол. Теперь — прочитать заклинание, почти предельное по своей сложности и требованиям к Силе для такого слабого мага, как я... И начинается.
Адская боль скручивает мое тело. Жуткий шрам расплывается и исчезает. Глаза и волосы меняют цвет. "Перебитый" нос выправляется. В принципе, уже этого хватило бы, чтобы завыл от боли даже битый каторжник... Но ведь это не все. Изменяются почти все кости и мышцы, а самое страшное — меняются нервные пути, чтобы обеспечить совершенно другие рефлексы, иную походку, даже непохожую на прежнюю мелкую моторику... В общем, когда я отлежусь и немного приду в себя, через подземных ход этот дом покинет, чтобы никогда в него не вернуться уже совершенно другой человек.
Замок Семи глаз. Гончая Смерти.
Лежать в кровати и ничего не делать было... непривычно. Обычно, когда ее с сестрами призывали в мир живых — они гнали добычу. Сутками. Без сна и отдыха. Ну а там, где они проводили время в ожидании нового Призыва — они и вовсе не нуждались в таких мелочах, как сон... да и само понятие времени за гранью реальности было весьма и весьма условно.
Сейчас же... Ночь. Тишина. Мягкая кровать. И Хозяин, призвавший ее в этот мир, указавший цели, теперь не давал новых заданий. Обычно те, кто призывали Гончих... точнее — те, кому Командующий позволял их призвать, спешили отправить их обратно, как только заканчивались жертвы, которых надо было догнать и разорвать. Но нынешний Хозяин, тот, кто сумел связать ее с собой кровью и жертвой, почему-то не торопится отпустить ее, позволяет оставаться в реальности. Зачем? Раз уж ему никого не надо убивать "вот прямо сейчас"?
— Ляг. Закрой глаза. Спи.
Какой странный приказ. Бездействовать? Для чего?! Но приказ — есть приказ. И Гончая погружается в странное, непонятное ей самой оцепенение, и видения, чем-то напоминающее знакомые видения Хаоса... но и отличающиеся от них.
Каменная стена. На стене надпись: "Сектор Е. Восточная сторона. Третий проход". Страх захлестывает разум. Бежать! Быстрее! Туда...
— Вот она! Еще одна! — громкие голоса за спиной. — Быстрее! Не дайте уйти! Если нырнет в лифт...
Бежать! Сквозь сон пробивается удивление. Бежать? Зачем? Это же всего лишь глупые людишки! В них не чувствуется сияния Силы или грозной песни боевых артефактов... Надо обернуться в боевую форму — и порвать их всех во славу Командующего... Странно... Привычное слово вызывает совершенно непривычные воспоминания. Не "Тень-на-Троне" и даже не мальчишка с холодными глазами, обнимающий подругу, но высокий мужчина с бородой, в черно-золотом костюме и очках-хамелеонах. Разве это — Командующий?
Глупое тело игнорирует приказы разума. Ноги сами несут Гончую вперед, к незнакомой раздвижной двери. Быстрее! Тонкие пальцы набирают смутно знакомые символы прямо на стене. Двери начинают сдвигаться. Вот сейчас... сейчас они закроются и она будет в безопасности...
Безопасность?! Какое странное слово... Что оно может означать? Гончие Смерти никогда не искали места, где не было бы опасности. В конце концов, это просто скучно: гонять добычу, не способную даже огрызнуться...
Ну, когда же чертова дверь закроется? Там, внизу — охрана. Они остановят этот кошмар, спасут и защитят...
Защитят? Ее?! Это она должна защищать... защищать своих и гнать, и убивать чужих! Вот сейчас она...
Вот сейчас двери наконец-то сомкнуться, и...
В сужающийся проем просовывается труба с раструбом на конце, и оттуда ударяет поток огня!
— Ш-ш-ш! Тише, сестренка, тише, — знакомый голос! Призывающий! Она вырвалась из видений! — Здесь нет врагов... Спи. Рассвет уже близко.
Окрестности Мегбурга. Отец Кайринт, странствующий инквизитор.
Прикрыв глаза ладонью от яркого солнца, я посмотрел вслед удаляющейся телеге. Нехило ребятки загрузились... а значит — у них будет больше шансов выжить... и они смогут дольше помогать нам сдерживать зло, какие бы формы оно не принимало. Ведь нас, Высоких Инквизиторов — мало, и мы просто физически не можем успеть везде. А для Великих Домов зло и его порождения — привычное и удобное оружие... В сущности, они мнят себя равными Побратиму... Зря, конечно.
Тяжелым шагом я возвращаюсь обратно, в подземельную тьму, туда, где ждет меня скованный заклятьем интересный образец неопознанной нежити и меч-филактерий... Главное, чтобы уезжающие ребятки не решили, что с любой нежитью можно расправиться так вот легко, как им показалось. Иначе их карьера истребителей зла будет очень короткой и закончится печально.
Спуск на пятый уровень не представлял для меня никаких сложностей, в особенности — когда не надо было старательно следить за безопасностью детей, да еще так, чтобы и сами дети что-то да делали, накапливая опыт...
— Привет, — радостно улыбнулся я, снимая заклятье немоты со скованной нежити.
— Зачем вернулся? — буркнул мертвец. Похоже, он надеялся, что я свалил с концами, и он рано или поздно сумеет разобраться в сковавших его заклятьях и освободиться. Не вышло.
— Да вот, любопытно стало... — ответил я, запуская несколько диагностических заклятий.
— Что? — буркнул безымянный (пока что) нежить.
— Кто ты есть такой, — усмехнулся я в ответ. — На вампира — вроде не похож. Жаждой не тянет. Да и создавать вампиров в Могильниках... Маловато сюда народа заходит. Так и с ума сойти от Жажды недолго. А на Высшего, способного с Жаждой бороться, ты, увы, не тянешь. Да и подчинить Высшего... Нда.
— Р-р-р... — забился нежить в путах сковавшего его заклятья. То ли мои рассуждения ему не понравились, то ли действие диагностического заклинания...
— Дальше... На лича ты тоже не похож. Личи, даже низшие, выше десятого уровня не встречаются. Да и провести ритуал Высшей ночи против воли обращаемого — невозможно.
— ... — тирада, выданная подопытным в ответ на эти слова, воспроизведению печатным способом не поддавалась. Мне даже новый, не слышанный мной прежде, оборот встретился. Что, при моем-то опыте общения с подонками общества — весьма и весьма немало. Видимо, хозяин данной нежити действительно не любит слова "лич".
— Рыцарь Смерти? — продолжил я рассуждать. — Уже больше похоже... Но Хозяйка Серых пределов своим рыцарям обычно выдает доспехи... Да и личи...
— ... — вставил собеседник очередную реакцию на ключевое слово. Впрочем, на этот раз он меня ничем новым не порадовал, да и повторяться стал...
— ...таких слуг поднимать не любят. Ведь они не их рыцари, а воины Хозяйки. Ну а для ординарного зомби — ты слишком уж... живой. Даже думать умеешь... временами. Вот и будем разбираться. Потихоньку, не торопясь...
— А-а-а! — даже сковывающее заклятье не помешало подопытному забиться в судорогах. Даже нежить может испытывать боль... разумеется, если знать, как именно ее причинять.
— Ага... — прокомментировал я, — душа у нас есть.
— Да ты ... — скучно и грубо. Впрочем, ожидаемо. После такой встряски мыслить связанно, а тем более — составлять слова в сложные и красивые конструкции уже затруднительно.
— Любопытно, весьма любопытно, — прокомментировал я. — Пожалуй, ты — действительно что-то новенькое. Думаю, И тобой и твоим создателей кое-кто очень-очень заинтересуется...
— И что же ты собираешься делать? — скрипя зубами поинтересовался подопытный.
— Разумеется, принесу тебя и этот, — я кивнул на меч, — филактерий в жертву. Повелителю Ничего, — где-то в глубине Могильников взвыли так, что голос докатился аж до верхних уровней. — Грубо, конечно, зато надежно. Из Замка Всевластного Повелителя Всего-и-Ничего мало кто возвращается...
Дворец Императора. Элате Сладкая Смерть.
Встречать рассвет на башне императорского дворца было... любопытно. Площадка, на которой я стояла — высоко возносилась над окружающими джунглями, и вид открывался просто замечательный. Правда холодный ветер мог бы доставить проблем более теплолюбивому созданию, но основные владения Лунной лилии находятся мало того, что на севере Империи, так еще и в горах, так что пронизывающий ветер, хоть и составлял определенную проблему, но не настолько, чтобы заставить меня отказаться от привычки встречать рассвет.
Солнце еще не показалось над горизонтом, и лишь подсвечивало снизу облака возле горизонта, заставляя их полыхать расплавленным золотом над темными еще деревьями. Всей душой я впитывала переливы цвета, наслаждаясь красотой и гармонией. Я настолько погрузилась в эту красоту, что даже не заметила присутствие постороннего на верхней площадке башни, пока меня не схватили в охапку.
— Любуемся рассветом? — прошептал на ухо знакомый голос.
— Ваше Величество, да продлятся Ваши дни, пришли разделить со мной красоту момента? — поинтересовалась я, даже не думая вырываться.
— Да, я пришел любоваться красотой... — ответил Император, да хранит нас его свет. — Твоей красотой. Только, пожалуйста, не надо титулования. Наедине зови меня Лентан — мне нравится мое имя.
Я гибко развернулась в объятьях и внимательно посмотрела в темно-синие глаза Императора.
— Лентан... — покатала я на языке это имя, вспоминая некоторые обстоятельства... и оговорки. — Или, может быть — Танни?
Каменная роза. Скайла Оракул.
— Сестра! Сестра! — чей-то голос вторгается в кошмарные видения, разгоняя их. Я медленно открываю глаза...
— Гайрэ? — с трудом выталкиваю имя через хрипящее горло.
— Скайли... ты опять кричала во сне... Может быть, тебе следует поговорить с врачом?
Я покачала головой. Никакой врач ничего не сделает с причиной моих ночных кошмаров. С теми пророческими видениями, в которых я раз за разом вижу, как умирает Джайгер. Мой брат. Единственный любимый. Пусть он не принял и никогда не примет моих чувств. Пусть я даже не решилась о них сказать. Это ничего не меняет... Совсем ничего.
— Скайли! Но что-то же надо делать! С тобой точно что-то не так! — всплескивает руками Гайрэ.
Я только молча прикрываю глаза. Я делаю. Много-много раз я пыталась прорваться мимо кошмарных видений гибели самого близкого и родного для меня человека. Но все эти попытки ведут только к одному: я вижу кинжал, вонзающийся в мою грудь, кровь на каменном полу и развалины на месте гордых башен Каменной розы.
Выбор между Домом и братом, между тысячами магов и десятками тысяч обычных людей, не тронутых серебром Силы — и одним человеком, между своей жизнью и жизнью любимого. Мне такой выбор представлялся отсутствием выбора, и я уже сделала все возможное, чтобы реализовать кровавый вариант с собственной гибелью и падением Дома, раз уж не удалось найти иного пути. Но "все возможное" и "достаточное" — далеко не одно и то же. Хватит ли моих сил, чтобы, как говорили древние, "перевести стрелку"?
