— Фарж! — обрадовалась чуточку смущенная Ижена, всплеснув руками так темпераментно, что звон многочисленных браслетов далеко разнесся по замку, словно сигнальный колокол. — Как хорошо, что ты здесь! Сейчас же прикажи им меня пропустить!
— Зачем? — спокойно уточнил воин, приближаясь к настороженным приказом об изоляции жрицы стражникам.
— Мне надо! — решительно объявила девушка, но, видя, что Фарж не стремится сию минуту выполнить ее требование, заискивающе добавила, немного слукавив: — Я хочу прогуляться по королевскому замку на прощание!
— Хорошо, — не стал спорить воин. — Но дабы не подвергать жрицу Кристалла угрозе новых оскорблений невежд, несведущих о ее высоком статусе и предназначении, я буду сопровождать вас на прогулке.
Ижена глянула в решительное лицо Фаржа, сморгнула и отвела глаза, понимая, что переубедить воина ей не под силу, а обхитрить, отделавшись от его бдительной компании, не удастся. Надо выждать. Слезы подступили к горлу девушки, но, собрав волю в кулак, она через силу улыбнулась и заявила, прикрыв ладошкой нарочитый зевок:
— Не надо, я передумала, пойду лучше спать. Но спасибо за заботу, Фарж.
— Всегда в вашем распоряжении жрица, — вежливо ответил воин и более мягко добавил: — Светлых снов в свете Кристалла, Ижена.
— И тебе, — пожелала девушка совершенно искренне, с надеждой на то, что когда она в следующий раз попытается выскользнуть из покоев, Фаржу не взбредет в голову проверить обстановку в коридоре.
Дождавшись, пока за Иженой плотно закроется дверь, воин одобрительно кивнул караулу, поощряя упорство солдат, и возобновил движение.
Первым этапом к достижению поставленной цели был визит к начальнику королевской стражи Дарису, с которым командир эскорта Жиотоважа успел свести шапочное знакомство. За время поездки от телепорта к замку и последующего чисто делового обсуждения системы расстановки караулов воины прониклись естественным чувством взаимного уважения, свойственного профессионалам, признающим заслуги друг друга.
Фарж ист Вальк входил в угловой кабинет, расположенный рядом с громадной замковой оружейной, с надеждой на то, что Дарис закончил дневные дела, требующие его присутствия в замке, но еще не успел покинуть свой пост. Проблема жиотоважца не касалась начальника стражи прямо, но Фаржу ничего другого не оставалось, кроме как положиться на мужскую и воинскую солидарность и воспользоваться разрешением коллеги беспокоить его в случае любых затруднений.
Почетной охраны у своего кабинета Дарис не держал, объясняя это тем, что от любой заурядной угрозы способен защитить себя не хуже простых стражников, а посетителей от дверей отгонять без толку, кому настолько приспичило, чтобы лезть под очи начальника королевской стражи, все равно пролезут, а другие и сами стороной обойдут.
Увидев Фаржа, Дарис едва заметно улыбнулся и, закрыв папку, встал из-за стола с немногочисленными аккуратными стопками документов — неизбежным злом любого сколько-нибудь высокого поста. Мужчины обменялись короткими приветственными кивками и крепким рукопожатием, способным запросто повредить конечности менее подготовленным к воинским ритуалам существам.
— Возникли затруднения с подготовкой вашего отъезда, вар? — с искренним расположением спросил Дарис.
— Ни малейших, — ответил Фарж, несколько помрачнев при мысли о том, что на обратном пути ему лично придется неустанно караулить егозу Ижену и, возможно, вара Мичжеля, чье поведение в последнее время стало совершенно непредсказуемо. — В этом я целиком доверяю тебе, но существует другая проблема. Во имя священного братства воинов я прошу не отказать мне в помощи.
Начальник стражи насторожился, чуя серьезность собеседника, но кивнул, показывая, что готов со вниманием выслушать просьбу.
— Мне необходимо видеть принцессу Элию, — прямо заявил воин.
Даже выбирай Фарж умышленно, он все равно не смог бы вымолвить ничего другого, что встревожило бы Дариса больше этих пяти банальных слов. Начальник королевской стражи буквально впился в лицо Фаржа взглядом, ища симптомы прекрасно известной по собственному опыту неизлечимой болезни. Но ни горения страсти, ни жажды любви, ни душевной муки от предстоящей разлуки там не нашел. Высоких чувств в глазах воина отражалось ничуть не больше, чем у булыжника. Фарж казался точно таким же, каким был и пару дней назад, разве что только несколько более измученным, чем обычно. Но охрана посольства в Лоуленде — нелегкая ноша.
— Могу я спросить, с какой целью? — осторожно осведомился Дарис, безуспешно борясь с собственной подозрительностью.
— Я хочу просить ее снять с меня заклинание, — коротко пояснил воин, снимая этим признанием подозрения коллеги.
— Хорошо, — не вдаваясь в подробности, решил Дарис. Он никогда не творил сколько-нибудь могущественной магии сам, но, сознавая необходимость ее применения, продолжал с рациональной опаской относиться к возможности стать ее жертвой. — Пойдем. Полагаю, принцесса примет тебя по моему ходатайству.
Больше мужчины не тратили времени на пустые разговоры, тем более на разговоры о магии. Прикосновение к замку, настроенному на отпечаток личности Дариса, заперло двери кабинета лучше любого засова, и воины направились к апартаментам принцессы.
В ответ на мелодичный звонок, сегодня наигрывавший разухабистую балладу Кэлера, из-за двери высунулось сразу две детские мордашки, на которых аршинными буквами была написана великая подозрительность. Пажи только-только успели оправиться от сногсшибательного и мебелевалятельного вторжения принца Джея и потому не спешили впускать очередных посетителей. Кто знает, не грозил ли их визит окончательным разгромом жилища Богини Любви? Изучив хорошо знакомую фигуру Дариса, никогда не числившегося среди особо буйных гостей, парнишки рискнули приоткрыть двери шире в надежде, что спутник начальника королевской стражи не намерен ломать мебель, а если и попытается выкинуть что-нибудь эдакое, то будет остановлен Дарисом.
— Открывай, Лиам, дракон-людоед придет по твою душу в другой раз, — со снисходительной усмешкой заявил воин и приказал: — Доложите незамедлительно ее высочеству, что я и вар Фарж ист Вальк просим аудиенции.
Лиам, хитро улыбнувшись начальнику стражи, открыл дверь еще шире, с поклоном приглашая гостей обождать в приемной, а второй мальчик скользнул в гостиную, чтобы известить госпожу о посетителях и узнать, расположена ли она их принять.
Элия, убивавшая время до ночного свидания с Джеем за свежей книгой хроник из урбо-мира, пополнившей ее коллекцию, встретила нежданных гостей заинтересованным взглядом. У нее успело сложиться устойчивое впечатление, что вар Фарж не из тех типов, которые стремятся к общению с Богиней Любви, и мрачный вид воина, казалось бы, подтверждал выводы женщины. Так что ей стало в высшей степени любопытно, что именно подвигло вара ист Валька нанести этот визит в столь поздний для гостей, практически компрометирующий 'верную женатость' мужчины час.
— Прекрасный вечер. Что-то случилось, Дарис? — задала принцесса закономерный вопрос.
— Прекрасный вечер, ваше высочество, — вполне официально ответствовал начальник королевской стражи, сопроводив слова легким полупоклоном. — Вар Фарж просил меня устроить эту встречу, упомянув, что дело касается некого заклятия.
Мужчина подтвердил слова Дариса решительным кивком, но Элия успела уловить просочившиеся сквозь плотную броню невозмутимости ощущения стеснения, неуверенности и даже стыда. Чувства, весьма несвойственные воинам, как классу.
— Вар Фарж желает изложить свою проблему наедине? — логично предположила принцесса, откладывая книгу 'Три Дозора' и поднимаясь с кресла.
— Если ваше высочество дозволит, — с облегчением согласился мужчина, радуясь уже тому, что ему не придется позориться в присутствии Дариса.
Начальник королевской стражи и Элия обменялись понимающими взглядами, и Дарис вышел из гостиной, в знак поддержки крепко сжав на прощание плечо Фаржа. Когда стихли шаги воина, жиотоважец поднял склоненную в формальном поклоне голову и, пронзая богиню ожесточенным стальным взглядом, прямолинейно заявил, словно прыгнул с утеса в бушующую горную реку:
— Ты великая богиня, зачем тебе мои муки? Или мало в мирах мужчин на забаву, жаждущих познать терзания страсти и своими руками вырвать из груди сердце, чтоб положить его к твоим ногам? Прошу, оставь меня!
Ночные 'кошмары' способствовали обретению небывалого красноречия воина.
— Я? ПРИСТАЮ? К ТЕБЕ? — сказать, что богиня удивилась, значило просто ничего не сказать. Серые и довольно большие глаза принцессы распахнулись столь изумленно, что заняли не меньше половины лица. Ровные дуги бровей взметнулись вверх, норовя сбежать с положенного природой законного места. — Хотелось бы знать, каким образом?
— Ты входишь в мои сны, — сурово пояснил воитель, но в его голосе проскользнули первые нотки сомнений, очень уж натурально удивилась принцесса, слишком натурально для сцены притворства. Хотя, от лоулендцев, а тем более от женщины, можно было ожидать всякого.
— Нет, — возмутилась принцесса, гневно тряхнув головой. — Я что, теперь должна держать ответ за каждый сон всякого прибывающего в замок мрачного типа с сексуальными комплексами? Это уж слишком! Я, напоминаю, Богиня Любви и Логики, а не дух сновидений, Фарж ист Вальк!!! То, что снится тебе, вар, сугубо твое личное дело, никоим образом меня не касающееся! Ты, конечно, довольно симпатичный мужчина, но не льсти себе сверх меры, я никогда и никого не тащила в свою постель насильно.
Теперь уже вар был смущен весьма основательно, ибо ясно чувствовал, что в воздухе запахло грозой: негодование собеседницы и ее гнев были искренни. А он вовсе не собирался оскорблять принцессу Лоуленда, навлекая ее немилость на Жиотоваж.
— Что же тогда наполняет ядом мои сны и сердце? — уже почти смиренно вопросил Фарж, не обвиняя, но испрашивая мудрого совета.
— Пока понятия не имею, — честно ответила Элия, пожав плечами. — Ты холоден, словно мороженая рыба: не влюблен и даже не увлечен. Абсолютное спокойствие. Это я вижу достаточно ясно. Порой сны — это просто сны, ничего не значащие пустые видения, но чтобы успокоить душу, давай осмотрим спальню, проверим, нет ли там каких-нибудь чар, старых, оставшихся с давних пор, их в замке хоть отбавляй. Сколько чисток и не проводи, а нет-нет да и выплывет на свет очередное милое заклятье. Или из свежесплетенных что объявится.
— Уж не вздумал ли кто надо мной пошутить? — подозрительно поинтересовался Фарж.
— Это вряд ли, — скептически хмыкнула принцесса, благоразумно оценив длину мечей воителя. — Самоубийц даже в Лоуленде не много. Да и не думаю, чтобы ты успел нажить смертельных врагов за два неполных дня пребывания в замке. Вот если бы со свету вознамерились сжить вара Мичжеля, я смогла бы понять.
— Пойдем! — Элия приблизилась в Фаржу и, впившись тонкими пальцами в его железные мускулы, подхватила жертву под локоть, телепортируясь в крыло замка, где поместили посольство.
Стражники-жиотоважцы изо всех сил постарались сделать вид, что ничего необычного в том, что командир исчезает посреди ночи, а потом возвращается в обществе принцессы Лоуленда, нет, как нет ничего из ряда вон выходящего и в том, что они рука об руку скрываются в его комнатах.
Знакомая с планировкой апартаментов Фаржа, богиня позволила воину самому указать направление спальни. Мимоходом принцесса удивилась тому, что разобранное ложе вара было лишь слегка примято, словно мужчина и не пытался спать или лежал абсолютно неподвижно, словно бревно. Даже после Нрэна, ценившего безупречный порядок, кровать была похожа на кровать, а не на одр мертвеца, на котором его в последний раз, словно редкость из музея, демонстрируют близким родственникам и потенциальным наследникам. То ли для ритуала прощания, то ли для того, чтобы все заинтересованные лица убедились, что труп и в самом деле труп, без подлога.
— Что будем делать? — насторожено спросил Фарж.
Богиня подавила хулиганское желание заявить воину со всей серьезностью, что для эффективного плетения чар им надлежит немедля заняться любовью, и деловито ответила:
— Я — смотреть, ты — ждать.
Предоставив командование принцессе, Фарж не стал вступать в споры. Остановившись примерно посередине комнаты, богиня парой жестов и простой фразой вызвала заклинание сканирования, чтобы прощупать помещение. Магическая 'ищейка' послушно явилась на зов. Элия задала направление поиска и добросовестно исследовала каждый квадратный сантиметр поверхности, но никаких действующих чар или их остаточных следов не обнаружила. Кроме тончайших, едва уловимых даже чутьем богини нитей шкатулки Миреахиля в спальне не было ничего.
— Все чисто, здесь нет ни давних, ни свежеиспеченных заклинаний, контролирующих сны, — уверенно констатировала принцесса, обращаясь к встревоженному вару, пристально следившему за ее манипуляциями.
— Но что же тогда вторгается в мои сновидения? — поставил вопрос ребром не успокоившийся Фарж. — Это не мои фантазии, не мои желания.
— Ты уверен? — машинально переспросила богиня, оглядывая комнату и продолжая обдумывать проблему.
— Совершенно, — Фарж позволил себе кривоватую улыбку и, поборов непритворное смущение, мужественно продолжил, надеясь, что принцесса не заметит предательского румянца на его смуглой коже: — Мне никогда не хотелось, разорвав на женщине корсет, овладеть ею на обеденном столе в королевском замке.
— О, страсть к таким и даже еще более загадочным причудам может скрываться далеко в глубине самого дисциплинированного сознания, — задумчиво, с легким кокетством усмехнулась Элия, неожиданно ощутив, что слова воина дали ей ключ к вероятной разгадке.
— Возможно. Но я никогда не видел того зала прежде сегодняшней трапезы, а сон был вчера, — указал на несоответствие воин и 'добил' принцессу еще одним фактом: — И уж в чем я нисколько не сомневаюсь, так это в том, что никогда не мечтал о том, чтобы женщина отхлестала меня по щекам костяным веером... Отхлестала до крови, — смущенно уточнил вар.
— Даже так?! Отлично, — одобрительно кивнула богиня, прищелкнув пальцами.
— Что именно? — не разобрался Фарж, что имеет в виду собеседница, то ли одобряет у воина отсутствие подобных мечтаний, то ли его странные сны.
— Теперь мне кажется, разгадка очевидна! Ну-ка, вар, укажи в этой комнате наиболее симпатичный тебе предмет, — почти приказала богиня.
Воин не понял, зачем это нужно принцессе, но решил 'оказать содействие следствию' и махнул рукой в сторону маленькой композиции, висящей на стене: длинный узкий обоюдоострый клинок темной стали и пара кинжалов подстать мечу.
— У вара отличный вкус по части оружия, — одобрила выбор Фаржа принцесса, не ожидавшая другого ответа.
Элия подошла к стене и под недовольным взглядом жиотоважца, считавшего, что женщине вообще нельзя прикасаться к иному оружию, кроме кухонного ножа, иглы и ножниц, сняла меч.
— Знатный клинок. Судя по клейму, из оружейных Каартахефа! — одобрительно заключила Элия. — Меч, достойный бога!
