Витебское собрание совершенно замечательное: полно русской классики — Репин (у него тут дача была поблизости), Поленов, Крамской, Куинджи, а, кроме того, не забывайте, город — родина Шагала, а потому здесь много полотен учеников и учителей великого художника. Ну, положим, учитель был один, витебский художник Юдель Пэн, умудрявшийся свои вполне реалистичные картины на темы еврейской жизни насыщать какими-то мистическими деталями и персонажами. А вот среди "учеников" больше всего удивили картины Феликса Гумена, работающего в уникальной технике. Поразительно, какой яркой, плотной и насыщенной может быть акварель — картинка получается очень цветной и чёткой, но при этом в ней всё-таки остаётся акварельная "призрачность" и акварельное же очарование!..
Музей стоит на улице Ленина — центральной улице города, идущей параллельно реке. Для начала мы направились влево, к ратуше. По пути пересекли малюсенькую речку Витьбу, протекающую через всю центральную часть города. Её берега укрывает бетон, раскрашенный продолжателями славных художественных традиций города — пейзажи исторического Витебска в явно "Шагаловской" манере.
Витебская барочная ратуша, наверное, одна из самых интересных в Белоруссии. Во всяком случае, она точно самая большая — аж в три этажа, да ещё и с высоченной башней, которую венчают часы и изящный бельведер с флюгером. Сейчас здание занимает краеведческий музей, но по вторникам (почему именно по вторникам?) у него был выходной.
По соседству с ратушей — Воскресенский собор с двумя симметричными башнями, построенный в стиле "вычурного" барокко в конце восемнадцатого века как кафедральный униатский. Лишь в 1834-м году он был передан православной церкви. Воскресенский собор, как и отстраиваемый невдалеке собор Успенский, взорвали при большевиках, и нынешнее сооружение — стопроцентный "новодел". Напротив него, кстати, говорят, стоял очень похожий католический костёл, но сейчас на этом месте красуется фонтан, напоминающий тот, что мы видели в столичном парке Янки Купалы — опять какие-то голые девицы. По замыслу авторов, они должны символизировать слияние трёх местных рек: Двины, Витьбы и Лучесы, последняя протекает где-то в нынешних спальных районах города. За фонтаном, перпендикулярно главной магистрали начинается длинный пешеходный мост, проходящий над оврагом с Витьбой и упирающийся в городской дворец культуры, помпезное "позднесоветское", а потому весьма угловатое сооружение.
Дальше улица Ленина не очень интересная: вполне рядовые "сталинские" дома, вмещающие на первые свои этажи многочисленные магазины. В книжном мы купили "двухтомную" брошюрку "Иезуиты в Беларуси" и фотоальбом с видами "Шагаловской" столицы. Завершается улица площадью Ленина, с одной стороны которой располагается "сталинский дворец" местной филармонии с памятником вождю, а с другой — тихий сквер со скамейками и областной "Дошкой гонару" (94). В Восточной Белоруссии, кстати, белорусского языка ещё меньше, чем в Минске. Устной речи мы не слышали совсем — даже в музеях с нами говорили по-русски, да и подписи везде и всюду были сплошь на русском. В трамваях и троллейбусах только упорно всё объявляют на "мове", да вот ещё "Дошка гонару". Вообще, если Гродно выглядел очень польским городом с небольшим влиянием России, то Витебск нам показался совершенно русским с капелькой польского участия. Но город вновь совсем не был похож на ту Белоруссию, что мы видели до того — Минск, Заславль или Новогрудок...
Мы свернули на параллельную улицу и отправились назад, к центру, через целые кварталы исторической "модерновой" застройки, иногда перемежающейся витебскими "зарослями" лип, берёз и тополей, пока не вышли к скверу с особняком, в котором теперь обосновался арт-центр Марка Шагала, "Мекка и Медина" всех поклонников творчества знаменитого витеблянина. Центр был создан уже во времена независимости, и кроме регулярно проводимых "Шагаловских чтений" занимается выпуском литературы, организацией выставок работ художника и его земляков, искусствоведческой деятельностью. Мы, конечно же, заглянули туда и посетили огромную выставку, составленную из литографий Шагала пятидесятых годов на библейские темы. Меня поразило то, что большинство работ было предоставлено частными коллекционерами — австрийцами, немцами, швейцарцами. Насколько ж надо любить Шагала и его город, чтобы вот так вот, не задумываясь, отдать свою собственность в провинциальный выставочный зал! И всё это только ради полноты раскрытия темы — мы, к слову, купили каталог с репродукциями работ из этой серии, и насколько я заметил, все вещи нам удалось увидеть в оригинале в залах арт-центра...
Всё-таки существует то, что так разительно отличает Восточную Беларусь от Западной. Безусловно, это отношение к Отечественной войне 1812-го года. Если на западе страны, вторя своему кумиру Мицкевичу, воспевают Наполеона — в Гродно, например, при поляках одна из улиц даже носила его имя (95), то в Витебске взгляд на 1812-й год вполне соответствует привычному для нас изложению истории.
В центре "джунглеобразного" сквера с Шагаловским арт-центром стоит столб из красного мрамора, поставленный к столетию "первой" Отечественной войны. Венчает колонну двуглавый державный орёл — слава Богу, никому из нынешних правителей не пришла в голову идея украсить его гербом Белоруссии! Витебск находился под французской оккупацией несколько месяцев, и за него два раза отчаянно сражались русские войска — первый раз в июле, второй — в конце октября. Именно об этом извещает табличка на постаменте. Говорят, что Наполеон, вообще, первоначально хотел закончить войну именно в Витебске — определил под собственную резиденцию ампирный губернаторский дворец (он сразу за сквером, ближе к ратуше) и даже торжественно справил в нём 3 августа день рождения. И чего его в Москву понесло? Ведь вроде формально дело "освобождения Польши" (а именно таков был предлог для вторжения в Россию) в Витебске должно было закончиться...
А ещё на тёмных аллеях этого сквера мы увидели виноградную улитку — так они, по-моему, называются. Огромное существо длиною с палец взрослого человека довольно скоро переползало по асфальту, оставляя за собой мокрый след. Опять же вспомнились строчки из "Ляписа Трубецкого": "Во французском ресторане — местные улитки"... Потом я где-то прочитал, что Белоруссия действительно экспортирует "жирных и сочных" улиток в Европу для любителей утончённой кухни.
Мы вновь вышли к ратуше и на сей раз отправились изучать проспект Фрунзе — по сути, это та же самая улица Кирова, тянущаяся по правому берегу от вокзала к Двине, которая на левом берегу до художественного музея называется улицей Замковой.
Витебск ещё в советские годы стал "столицей" фестиваля польской песни, трансформировавшегося во "времена Лукашенко" в фестиваль "Славянский базар". "Под фестиваль" когда-то был построен современный открытый амфитеатр — как раз на проспекте Фрунзе, по диагонали от художественного музея. Собственно фестивалю польской песни город обязан развитием гостиничной отрасли и появлением прочей инфраструктуры для туристов. Горожане, кстати, тоже, судя по всему, привыкли к вниманию туристов-фанатов и к тому, что местный ЦУМ может посетить какой-нибудь Филипп Киркоров.
Амфитеатр "Славянского базара", находясь в низинке оврага, выглядит современным и изящным. Мне, вообще, показалось, что абсолютно всё там задумано и сделано таким образом, чтобы идеальной была телевизионная картинка: какая-то декоративная башенка, полукруглая крыша, много воздуха, возможность для съёмок сверху и эффектных "пролётов" камеры. Если бы вы знали, что "сверху" там снимают просто "с улицы" — сам-то зал внизу, в овраге! А ещё площадку на проспекте перед амфитеатром украшает дурацкая скульптура: какой-то мужик, тянущий гармошку, а рядом с ним попрошайничающий пудель на задних лапках...
Но нам на проспекте Фрунзе нужен был очередной музей — городской музей трамвая. Витебск стал одним из первых городов в Российской империи, где пустили это электрическое чудо — аж в 1898-м году. Кстати, трамвай в городе до сих пор уважаемый и полноправный участник дорожного движения наряду с автобусами и троллейбусами. Я придерживаюсь консервативных взглядов на трамвай и его роль в системе перевозок, поэтому лично мне всегда больно наблюдать, как с ним борются в некоторых российских городах (например, в моём Новосибирске), превращая его в какой-то маргинальный вид транспорта. Витебск посему не мог не порадовать — отлично сохранившиеся "рижане" и новёхонькие "минчане" АКСМ носятся по городским улицам, и никому они там не мешают!
Музей, расположенный на территории трамвайного парка, не работал — нам сторож позволил лишь осмотреть довоенный образец какого-то местного "трудяги" на невысоком постаменте. Да ещё у бюста Пироцкого сфотографировались. Мало кто знает, что, как и радио, электрический трамвай был одновременно изобретён в Европе и в России, немцем Сименсом и киевлянином Фёдором Пироцким. Сименса помнят все — хотя бы как основателя марки бытовой техники, российского же изобретателя трамвая не знают, в отличие от изобретателя радио Попова, даже в самой России.
В гостиницу, тем не менее, мы вернулись на троллейбусе — так было короче. Нам хотелось оставить в номере купленные книжки, передохнуть и попить чаю. А кроме того, недалеко от "Золотого телёнка" располагался ещё один интересующий нас объект — католический костёл святой Варвары. Забавно всё-таки, что во времена правления царя Александра III, ближе к концу девятнадцатого века, на территории Российской империи развились не только псевдорусский и неовизантийский (96) стили в архитектуре, но и псевдоготический — местные поляки, похоже, соскучились "по Европе", хотя "исторической", настоящей, готики в нынешней Белоруссии не так много, гораздо меньше барокко. Построенный из красного кирпича костёл, бывший когда-то кладбищенским (97), имеет две тянущиеся к небу симметричные башни с точёными куполами-пирамидками, но сам при этом кажется довольно маленьким и каким-то "затюканным" — уж слишком башни над ним "нависают".
Вернуться в центр мы решили на трамвае — правда, в этот раз пересекли Двину по другому мосту, мосту Блохина, расположенному ниже моста Кирова. Рижский "пенсионер", которому в местном трамвайном парке вернули "вторую жизнь", привёз нас на ту же самую улицу Ленина, только в другой её конец. Мы вышли из вагона и оказались перед памятником воинам-освободителям и партизанам-подпольщикам: три довольно простеньких символических штыка, торчащих из земли, в городе, сполна хлебнувшем военного "лиха". Всё-таки видно, что здесь такие монументы стоят не просто так. Здесь, в Белоруссии, нечего делать моему знакомому "дяде Вите", умельцу мастрячить символы народной памяти на заказ по сходной цене (98)! В августе месяце у памятника лежало множество живых цветов, а значит, о погибших земляках здесь вспоминают не только 9 мая...
С этой стороны улица Ленина была гораздо интереснее — историческая застройка девятнадцатого века "в одну линию" на спускающейся к ратуше улице выглядела очень эффектно. Да ещё Покровский собор, построенный в стиле "ампир". У строгого храма, имеющего традиционные для здешних мест две симметричные башни, интересная судьба. Изначально он был католическим и являлся частью монастыря тринитариев. Правда, построили его уже при Александре I, в начале девятнадцатого века — именно в этом "примечательность" собора, Витебск к тому времени лет пятьдесят как российским был. Следовательно, ничем иным, кроме угрызений совести царя-полонофила, факт строительства нового католического храма объяснить нельзя. После "ноябрьского" восстания в 1831-м году тринитариев из города выслали, а монастырь по очереди занимали детский приют и местная тюрьма. Храм при этом стоял "бесхозным" до самого 1858-го года, пока за него не взялся один из витебских купцов, Григорий Волкович. Собор стал православным и был освящён в честь Покрова Святой Богородицы. Но на этом его "приключения" не заканчиваются. Покровский храм действовал даже во время немецкой оккупации, а до войны, во времена разгула "воинствующего атеизма", сюда перенесли из Полоцка мощи преподобной Евфросинии. Здание пострадало только в 1944-м, когда наступали наши, и простояло "руиной" до самого 1987-го года — только тогда его начали восстанавливать местные энтузиасты. В общем, "история одного храма", в которой, как в зеркале, отражаются все перипетии непростой истории страны...
За собором мы свернули вправо, в горку, и направились к красивому зданию бывшего епархиального женского училища, ныне занятого облисполкомом. Рядом с ним возвышалась угловатая башня, "новая ратуша", как мы её с Наткой сразу прозвали. Место там совершенно безлюдное (99), зато оттуда открывается чудесная панорама центральной части города — с летним амфитеатром, настоящей ратушей и восстановленным Воскресенским собором.
Солнце близилось к горизонту, но мы не торопились — во второй половине дня в городе потеплело, да и никаких музеев у нас в планах больше не значилось. В планах было взглянуть на очередной "Шагаловский объект", скрытый в узких улочках сразу за домами в одну линию, ближе к Двине — дом, где в безумном 1919-м году уполномоченный по делам искусств Марк Шагал открыл Народное художественное училище. Представляете, кто мог преподавать в училище у Шагала? Казимир Малевич, например! Абстракционисты поначалу были в большом фаворе у новых властей, и о Витебске времён Гражданской войны принято вспоминать, как об одном из самых "продвинутых" городов страны — художники расписывали город по-большевистски, превращая его в настоящую выставку под открытым небом. Всё в городе дышало новым духом, новыми надеждами... Но уже в 1922-м году Шагал уезжает в "буржуазную" Литву, а оттуда — в Париж. Как говорится, "далее везде". Витеблянам остаётся утешаться легендарной фразой мастера: "О, Париж! Ты — мой второй Витебск".
Потом мы вышли к реке и направились к двум соседствующим церквям около моста Кирова. Одна из них, деревянная, возведена в девяностые в честь Александра Невского и очень напоминает наши сибирские, северные, церкви — высокий "шатёр" и парочка куполов-луковок. А вот второй, белоснежный каменный храм, построен в двенадцатом веке. Благовещенский собор выдержал многочисленные войны и даже атеизм первых советских лет, но не вынес "практичного" богоборчества времён Хрущёва, став его жертвой в 1961-м году. Кому помешал? Главное, что на его месте так ничего и не построили! Обломки храма законсервировали в 1977-м, когда вдруг перед Олимпиадой возникла мода на Древнюю Русь, и восстановили в 1992-м. Дабы убедить прихожан и ценителей в аутентичности постройки, фундамент и часть стен так и оставили неоштукатуренными — Наталья, архитектор, с превеликим удовольствием и почтением осмотрела древнюю кладку.
Наша экскурсия подходила к концу, напоследок мы решили прогуляться по улочке Льва Толстого, параллельной улице Ленина, которая, очень интересно изгибаясь, ведёт прохожих к Воскресенскому собору и практически вплотную подбирается к главной городской магистрали около ратуши, но потом вдруг снова превращается в параллель, становясь улицей имени нелюбимого белорусами Суворова.
