Светлая, покрытая зеленью улочка с аккуратными пешеходными дорожками. Низкие ажурные заборчики почти не скрывают ухоженные дворики с цветочными клумбами, подвесными качелями и прочими непременными атрибутами добропорядочного английского семейства. Издали доносятся детские голоса, сопровождаемые веселой трелью велосипедного звонка, на удивительно густом газоне дома напротив работает поливалка, шумно разбрызгивая воду. Создаваемые ею мелкие брызги искрятся на солнце и сами собой превращаются в маленькую радугу...
— Нам туда! — сообщила Минерва, махнув в сторону двухэтажного строения с черепичной крышей, ничем особо не выделявшегося из череды однотипных домов Тисовой улицы. Разве что пышным цветником, занимающим все свободное пространство от крыльца до калитки. Или тонкими нитями заклинаний на стенах, прекрасно различимыми благодаря очкам-артефактам.
Да уж, если бы недобитые Пожиратели или ярые фанаты Мальчика-Который-Выжил действительно задались целью найти Гарри, то сделали бы это в два счета. Просто директор использовал старый психологический трюк, известный каждому поклоннику творчества Эдгара По — лучше всего прятать на видном месте. Заявив во всеуслышание, что поместил мальчика-спасителя в максимально защищенное место, где ему никто не сможет причинить вреда, Альбус сплавил сироту родной тетке, тем самым превратив в Неуловимого Джо. Который неуловим только потому, что никто его ловить и не собирается.
Пройдясь по вымощенной природной камнем дорожке, я остановился у массивной двери из мореного дуба и взялся за специальный молоточек, расположенный над щелью для писем... Но затем приметил на косяке кнопку самого обычного звонка и воспользовался достижением цивилизации. В глубине дома раздалась птичья трель, а спустя десяток секунд послышались шаги. Дверь открылась, и на нас уставилась хозяйка дома. Петуния Дурсль собственной неповторимой персоной.
Роулинг явно погорячилась, описывая внешность данного персонажа саги. Никакой лошадиной физиономии, столь полюбившейся фикрайтерам (которые явно забывали о родной сестре 'лошадки', в свое время уверенно входящей в десятку красивейших девушек Хогвартса), я у Петунии не наблюдал. Обычное лицо женщины средних лет, которое вполне можно назвать миловидным. Густые, отливающие бронзой волосы и подтянутая фигура только добавляли ей привлекательности, а фартук с кармашками и исходящий от женщины аромат свежей выпечки довершали образ среднестатистической английской домохозяйки.
— Здравствуй, Петуния! — не дав женщине раскрыть рта, сразу завладел я инициативой. — Меня зовут Альбус Дамблдор. Как ты наверняка помнишь, я являлся директором Британской школы чародейства и волшебства в те времена, когда там училась твоя сестра. И именно я написал тебе письмо с пояснением, что девочек, не обладающих способностями к магическому оперированию, Хогвартс принять в свои стены не может. В данный момент я по-прежнему занимаю этот ответственный пост, а потому не мог оставить без внимания произошедший в этом доме конфликт, в котором был повинен мой заместитель Минерва МакГонагалл, — тут я приобнял за талию старательно изображавшую тень за моим плечом профессора и вытащил под ясные очи миссис Дурсль. — Скажи, мы можем войти, чтобы я смог извиниться за недопустимые действия своей подчиненной?
Тетка Гарри нахмурилась. Неприязненно оглядев Минерву, она зло выдохнула:
— Так и знала, что вы не отвяжетесь!
Анимаг опустила голову, всем своим видом изображая раскаяние. Это вызвало у Петунии слабый отголосок удовлетворения. Тяжело вздохнув, она шагнула в сторонку и с оттенком обреченности протянула:
— Ладно, проходите!
— Благодарю, — отозвался я и первым вошел в дом.
Следом тихонько, как мышка, в прихожую прошмыгнула Минерва. Хозяйка небрежно махнула рукой, приглашая нас проследовать в большую комнату прямо по курсу.
— Петти, кто там? — из коридора, ведущего на кухню, навстречу нам вышел полноватый начинающий лысеть мужчина, который, поглядев на профессора, сразу принялся вопить: — Опять эта ненормальная?! Я вызываю полицию!
— Мистер Дурсль, не нужно беспокоить полицию! — твердо и властно заявил я.
— А ты еще кто такой?! — толстячок, жиденькие усики которого воинственно топорщились, с вызовом уставился на меня.
— Я — непосредственный начальник этой... как вы изволили выразится, 'ненормальной', и прибыл к вам, чтобы принести официальные извинения от имени руководства школы, а также выяснить, можно ли как-то урегулировать досадное недоразумение, явившееся следствием недостаточного профессионализма моей подчиненной.
Вернону потребовалось несколько секунд, чтобы переварить фразу.
— Извинения? — с сомнением протянул Дурсль и величаво кивнул: — Хорошо, я вас слушаю!
Я отрицательно покачал головой:
— Такие дела на пороге не решаются, вам ли этого не знать. Может, пройдем в гостиную и обсудим все, как цивилизованные люди?
Причин для возражений у Вернона не нашлось, поэтому мы вчетвером, миновав ведущую на второй этаж лестницу с неприметной дверкой, направились в просторную комнату. Судя по ее обстановке, семья далеко не бедствовала. Большой телевизор, музыкальный центр с коллекцией пластинок и кассет, которой наверняка мог позавидовать любой меломан, шикарные сервизы, красовавшиеся на полках шкафов, мягкая мебель... Короче, голодать Гарри явно не приходилось.
Хозяйская чета заняла удобный диванчик. Мы с профессором расположились на не менее удобных креслицах напротив Дурслей. Рюкзак — единственную деталь, которая явно противоречила образу высокопоставленного делового джентльмена, чтобы не мешался, мне пришлось снять и пристроить в ногах. Дождавшись, пока все рассядутся, я повернулся к своему заместителю:
— Минни?
Не отрывая взгляда от пола, та набрала воздуху в грудь и едва ли не скороговоркой заявила:
— Я прошу прощения за свое вчерашние поведение. Оно было абсолютно недопустимым. Пойдя на поводу у эмоций, я забыла о своем профессиональном долге, о возложенных на меня обязательствах и даже о правилах поведения, принятых в культурном обществе. Я не должна была применять магию, не должна была врываться в частные владения, и уж точно не должна была наносить вред вашему имуществу. Сейчас я понимаю, что моим действиям нет оправданий, и все же умоляю вас проявить снисхождение, принять извинения и позволить мне загладить свою вину.
МакГонагалл снова опустила голову, пытаясь спрятать налившееся краской стыда лицо, а я едва удержался от разочарованного вздоха. И это все? Незачет тебе, красавица! Могла бы придумать что-нибудь поудачнее! Мне, кстати, тоже незачет. За то, что поленился заранее ознакомиться с текстом речи и не вымарал из нее грубые психологические ошибки, пустившие насмарку всю подготовительную работу.
Как же так, Минни? Ты столько лет работаешь в школе, должна неплохо разбираться в основах психологии, а ведешь себя, как наивная старшеклассница! Сухие, полные канцелярита фразы, которыми жалости у слушателей в принципе не добиться. Подробное перечисление проступков, воспоминания о которых еще свежи в памяти пострадавших и могут вызвать лишь злость... Ну а магию вообще не следовало упоминать! Вон, как у Вернона сразу желваки заиграли!
Чувствуя нарастающее раздражение толстяка, я попытался хоть как-то исправить ситуацию:
— В свою очередь, как директор школы, я приношу вам свои глубочайшие извинения и хочу добавить, что за неподобающие поступки профессор МакГонагалл уже получила от меня строгий выговор. Кроме того она была лишена почетной должности декана факультета Гриффиндор. Надеюсь, этот факт покажется вам достаточной моральной компенсацией за пережитое потрясение.
Но хрен там! Чайник марки 'Дурсль' уже достиг кипения:
— Значит, достаточной? Да она же чуть нас не убила! За подобное одна дорога — в тюрьму, где вам всем самое место!
Я удивленно вскинул бровь, разглядывая покрасневшее лицо главы семейства. Ага, очень смешно! А осознаешь ли ты, храбрый хомячок, что если бы Минни захотела, никто из вас даже пискнуть бы не успел? Понимаешь, что от моего 'обливиэйта' тебя отделяет всего пара оскорблений?
— Дорогой, не нужно! — более сообразительная Петуния схватила супруга за руку. — Она же извинилась! И мне кажется, она действительно сожалеет.
Вернон покосился на свою половинку, затем смерил внимательным взглядом понурившегося анимага, немного поразмыслил и недовольно объявил:
— Ладно, мы примем ваши извинения! И даже не будем обращаться в полицию. А теперь я требую, чтобы вы покинули мой дом и никогда больше в нем не появлялись!
— С радостью, мистер Дурсль, — кивнул я. — Но лишь после того, как мы с вами обсудим один вопрос.
— Что еще за вопрос? — нахмурил брови толстяк.
— Обучение Гарри Поттера. Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что ребенок, обладающий необычными способностями и не умеющий толком их контролировать, представляет огромную опасность для себя и окружающих? Уверен, вы уже неоднократно сталкивались с проявлениями этих способностей и понимаете, о чем я говорю. Также я допускаю возможность, что вам в голову приходили мысли, что со временем они исчезнут сами собой. Так вот, этого не будет! Со временем дар мальчика станет только сильнее. И лишь специализированное обучение в школе магии поможет в полной мере раскрыть его талант, превратив Гарри из бомбы с часовым механизмом в настоящего волшебника.
— Но...
— Нам требуется от вас только согласие. Платить за это не придется. Родители мальчика оставили своему сыну в наследство достаточно средств, чтобы покрыть все расходы на обучение.
— А...
— Воспользоваться этими деньгами для иных целей у вас не получится. Во-первых, у вас нет доступа к фамильному сейфу семьи Поттеров, поскольку ни вы, ни ваша супруга не упомянуты в завещании Джеймса. Во-вторых, конвертация большой суммы волшебных денег в фунты или другую валюту, имеющую хождение в обычном мире, попросту невозможна. Еще вопросы?
Понимаю, позерство чистой воды. Но уж очень забавно выглядел этот маленький хомячок, эмоции которого были для меня открытой книгой. Сейчас, к примеру, в сознании у Вернона царила злость. Он не хотел сдаваться без боя и лихорадочно размышлял, чем на меня можно надавить. А вот Петуния, не выпускающая из рук конечность воинственно настроенного мужа, прекрасно понимала, что мы не уйдем, пока не получим желаемого, и источала сожаление пополам с печалью, сдобренные капелькой испуга.
— Тетя, я закончил!
Звонкий мальчишеский голосок, донесшийся откуда-то со стороны кухни, стал неожиданностью для всех присутствующих. Послышался шорох торопливых шагов, и в гостиную вбежал пацан лет десяти, который, увидев нас с Минервой, остановился, как вкопанный, и извиняющимся тоном добавил:
— Ой, у вас гости! Я не знал, простите!
И бочком попытался скрыться. Разумеется, я ему этого не позволил, радостно воскликнув:
— А вот и наш герой! Здравствуй, Гарри! Ты появился очень вовремя — мы как раз о тебе говорили. Присоединяйся к нашей компании! Уверен, твои тетя с дядей не станут возражать, ведь речь, как-никак, идет о твоем будущем.
Подумав чуток, мальчишка кинул взгляд на Петунью. Та еле заметно кивнула. Видимо, уже смирилась с неизбежным. Приободрившись, Гарри сделал пару несмелых шагов нам навстречу и, вспомнив о вежливости, произнес:
— Здравствуйте, мистер...?
— Профессор, — помог я ему. — Профессор Дамблдор. Или господин директор, если тебе так больше нравится.
Внешне мелкий Поттер был очень похож на киношного Рэдклифа из первой части октологии. Только непричесанного. То же милое румяное личико, те же изумрудные глаза, те же очки-велосипеды (хотя и перемотанные изолентой в паре мест, но с целыми стеклами), тот же бледный шрам на лбу, выглядывающий из-под челки. Признаков недоедания и побоев я не заметил, но одежка действительно висела на мальчике мешком и не могла похвастаться чистотой. Так, на коленках потертых штанов виднелись темные пятна, ну а перепачканные в земле руки не оставляли никаких сомнений в том, чем именно занимался на заднем дворе национальный герой.
— Очень приятно познакомиться, профессор, — продолжал демонстрировать Гарри превосходные манеры поведения.
— А это — мой заместитель Минерва МакГонагалл, — представил я анимага, сподобившуюся изобразить приветливую улыбку. — Тоже профессор. Вчера она пыталась с тобой встретиться, чтобы вручить приглашение в школу чародейства и волшебства. Только все прошло... не слишком удачно.
— Чародейства? — ошарашенно переспросил мальчик, заглотив наживку.
— Именно, Гарри, — охотно подтвердил я. — Ты же являешься потомственным волшебником, поэтому нет ничего удивительного в том, что тебя приглашают в Хогвартс, где в свое время учились твои родители.
Изумление мелкого Поттера продолжало увеличиваться:
— Мои мама и папа были... волшебниками? Это что, шутка?
Я перевел взгляд на чету Дурслей и мрачно констатировал:
— Значит, вы ничего ему не рассказывали. Петуния, как же так?
— Как?! — внезапно взвилась тетка Гарри. — Вы спрашиваете меня, как? А вот лично я хочу спросить вас, почему о смерти своей родной сестры мне пришлось узнать из странной записки, найденной на пороге вместе с годовалым младенцем? И почему потерявшего родителей мальчика подкинули нам под дверь в корзинке, словно бездомного щенка? И почему за десять лет никто из ваших не пришел его проведать? Что, все заняты были? Даже психованные дружки этого Поттера? Значит, пока Лилька была жива-здорова, о ребенке находилось кому заботиться, а когда погибла, мальчик вдруг резко стал никому не нужным. Выкинули и забыли! Надо же, какие замечательные нравы царят в вашем долбанном мире магии! Вы смеете обвинять меня, что я скрыла правду о его родителях? Да, скрыла! Потому что не желаю, чтобы мой племянник повторил судьбу своей матери! Я делала все возможное, чтобы уберечь Гарри от этого — придумала глупую историю об автомобильной аварии, наказывала его работой в саду за любые странности и даже запретила произносить слово 'магия'. Потому что желаю, чтобы он вырос нормальным человеком, который не будет варить дурнопахнущие зелья в котлах или превращать кружки в мышей. И я уже надеялась, что о ребенке так никто и не вспомнит... но тут появились вы! Психи бесчеловечные! Эх, в жизни бы вас не видеть... Ну что? Есть, что сказать, или сразу нас заколдуете? Я же знаю, вы обычных людей за животных держите!
Раскрасневшаяся от гнева Петуния уставилась на меня, сжимая кулаки. Вернон, несколько озадаченный тирадой, мягко поглаживал супругу по плечу, стараясь успокоить, ну а Мальчик-Со-Шрамом хлопал глазами, пытаясь собрать вдребезги разбитую картину окружающего мира. Спокойно выдержав яростный взгляд женщины, я сокрушенно покачал головой:
— Понимаю твое негодование. Но сейчас ты не права. Подавляющее большинство волшебников относятся к не владеющим магией людям вполне нормально. Однако, как и среди обычных людей, в обществе магов встречаются разные психопаты, маньяки-убийцы и прочие асоциальные личности, плюющие на нормы морали и не желающие подчиняться цивилизованным законам. Разумеется, в нашем мире действуют специальные структуры, занимающиеся выявлением преступников и их последующей изоляцией, но они далеко не всесильны. Так, в начале семидесятых годов в Магической Англии сформировалась бандитская группировка, члены которой называли себя Пожирателями Смерти. Поначалу это объединение выступало как обычный политический союз, но вскоре трансформировалось в натуральную террористическую организацию. Под предводительством Темного Лорда Пожиратели творили ужасные вещи. Шантаж, вымогательства, похищения, пытки, убийства... список их преступлений велик и разнообразен. Существующая власть оказалась не способной остановить этих отморозков, и тогда самым обычным волшебникам, таким как я, Минерва, Джеймс, Лили и многим другим пришлось взять правосудие в свои руки, защищая себя и своих близких от стаи бешеных волков, лишившихся всего человеческого. Мне жаль, что в этой почти безнадежной борьбе твоя сестра с мужем погибли, но их подвиг не забыт, — я перевел взгляд на мальчика, глаза которого едва умещались в очки. — Гарри, ты должен знать, что твои родители умерли героями, ценой своей жизни остановив Темного Лорда и закончив кровопролитную войну. В тот злополучный день, защищая тебя, твоя мать принесла добровольную жертву, и смертельное проклятие, отразившись от твоего тела, поразило самого убийцу, оставив тебе лишь небольшую отметину на память.
