-Максимилиан, а ты рисовать любишь?
— 'Юблю', — кивнул он, — 'очень юблю'.
— Тогда, держи..., — она вытащила из своего баула раскраску и коробку цветных карандашей.
Кстати, неожиданно порадовала книжка с раскрасками. Несмотря на то, что сама бумага немного пожелтела, зато листы стали гораздо толще. Судя по их виду, теперь и в голову никому не придет, что этот альбом прибыл из далекого 21 века. Что, собственно, несказанно радовало...
А карандаши, как были карандашами, так и остались. Даже цвета не поблекли и не потускнели, только коробка стала серой и лишилась нескольких золотистых надписей.
— Вот смотри, это раскраска, — пояснила Анна, усевшись рядом с ребенком, — а это карандаши. Ими надо разукрашивать вот эти картинки,— девушка развернула альбом и показала черно-белый рисунок колючего ежика, на спине у которого возлежало большое монохромное яблоко...
Малыш с восторгом смотрел на картинку, даже постарался пальчиком обвести контуры игольчатого зверька, а когда Анна высыпала на ковер двенадцать разноцветных карандашей, его удивлению не было предела.
— Так что, бери карандашики и разукрашивай ежика, — девушка придвинула ему раскраску и показательно нанесла несколько пробных штрихов. Максимилиан из вороха цветных палочек выбрал ярко— красный цвет и, первым делом, взялся за расцвечивание большого яблока, что нес на своей спине ежик, стараясь сделать его румяным и красивым, а Анна, тем временем, вернулась к своей мини-кровати и уселась рядом с Ирмой.
— Девочка моя, даже не знаю, как тебя благодарить, — с умилением глядя на довольного ребенка, сказала Ирма, — он твои кубики с картинками из рук не выпускает, даже спит с ними, а теперь еще и это...
— Я очень рада, — улыбнулась девушка, — ребенок должен развиваться, только не хотелось, чтобы Максимилиан говорил, что это я ему все подарила. Могут возникнуть вопросы, да и Марла ваша ненормальная — уж, не знаешь, чего от нее ожидать...
— Насчет этого можешь не переживать, — спокойно ответила Ирма, — если возникнут вопросы, я скажу, что это я все накупила или от сыновей осталось. Мою историю тут все прекрасно знают и Марла в том числе.
— Фух, у меня аж гора с плеч упала, — рассмеялась Анна, — а что с Дебби? Почему Бекки сказала, что она не в духе?
— Так к вечеру гостей ожидаем, — недовольно проворчала Ирма, — весть о том, что к нам пожаловал гонец из самой столицы, разлетелась по всей округе. От соседей уже восьмое прошение получили — все хотят знать, что в столице происходит: новости, свежие сплетни, может про реформы что-нибудь новенькое разведают. Живем-то далеко, вот и норовят все к нам явиться...А если прознают, что Деймон в Лондон собирается, то жди кучу жалоб, прошений и просьб...
— А Деймон тут причем? — не поняла Анна...
— Ну, как при чем? — усмехнулась женщина, — Он же едет по указу самого короля, значит, аудиенция уже назначена, а там глядишь, за кого и попросить не долго...
— Так пусть за себя и просит, — все еще не понимала девушка, — если им надо, то пускай сами собираются и катят к вашему правителю челом бить...
— Ха, без особого указа, они могут аудиенцию несколько месяцев ждать, — пояснила ей Ирма, — а могут и вовсе не дождаться, а тут сам король велел...
— Понятно, все хотят 'раз-раз и в дамки', — кивнула Анна, — поверьте, Ирма, таких хватких и ушлых людишек во все времена хватало. К сожалению, у нас они тоже имеются и немало...
— Да, видать, за прошедшие века только вещи поменяли свой вид, а люди, какими были такими и остались,— изрекла печальную истину Ирма.
— Кстати, о людях, — вдруг опомнилась Анна, — не мешало бы подумать, как сообщить Деймону о заговоре, может он сам сообразит, как избавиться от этой мымры и ее дружка...
— Времени у нас полно, — махнула рукой женщина, — уж солнце еще не встало, а барон с отрядом уже покинули замок. Все ищут, кто тогда на вас в лесу напал, да еще и конокрады эти... — Ирма укоризненно покачала головой, — ну, Стефан — ну, старый плут! Слышала бы ты, каким он соловьем заливался, описывая Деймону ночных грабителей: и здоровые они, и хитрые, и глаз, говорит, у одного тряпкой перевязан, а второй хромой да лысый.
— Сам он хромой да лысый, — рассмеялась Анна, — я просто платок на голову завязывала, чтобы гривой своей блондинистой не светить...
— Твои волосы тут ни при чем, — усмехнулась Ирма, — винца ему поменьше надо пить, тогда и зрение улучшится...А за Марлу ты не переживай, мы с Дебби всем девчонкам накажем, чтобы глаз в этой твари не спускали — пусть последят за ней: куда ходит, что делает, а если мало будет, то и спальню ее обыщем. И вот еще что! Я думаю, ты права, пока барон не вернется, она будет сидеть 'тише воды, ниже травы'. Ей сейчас высовываться резону нет, а потом посмотрим...
— И надо, чтобы Деймон сам услышал, какую участь уготовила ему родственница, — нахмурилась Анна, — в моем времени есть такая поговорка: 'Предупрежден — значит вооружен' — она означает...
— Я знаю, что она означает, — кивнула Ирма, — ' Praemonitus, praemunitus', — на самом настоящем латинском произнесла пожилая женщина,— эти слова любил повторять мой отец. Он часто говорил эту фразу, но как видишь, счастья ему это не принесло...
— А разве вашего отца успели предупредить, что его оклеветали? — негромко поинтересовалась Анна.
— Да, успели, — ответила Ирма, — один из его преданных людей накануне прислал письмо, в котором обо всем рассказал и умолял отца бежать из страны..
— И что? — Анна вопросительно уставилась на женщину, — что случилось? Почему он не сбежал?
— Он не поверил, — тяжко вздохнув, ответила она, — отец не мог поверить, что его лучший друг, с которым они вместе прошли 'огонь и воду', примет за чистую монету нечестивые слова какого-то доносчика...Но как видишь, друг оказался...
...вдруг и не друг и не враг, а так...,— дополнила Анна, как нельзя кстати, припомнив пророческие слова Высоцкого,— а мой отец часто повторяет: 'Любишь кататься — люби и саночки возить'. Эта фраза у него на все случаи жизни,— улыбнулась Анна.
-А что она означает?— спросила Ирма.
-Вы знаете, что такое санки или сани?— в свою очередь поинтересовалась Анна.
— Наверное, нет,— пожала плечами женщина,— опиши, может, вспомню...
— Ну, санки — это такая маленькая повозка, только вместо колес — у них полозья или лыжи. На них детки зимой любят с горок кататься,— дождавшись, когда Ирма кивнет, Анна продолжила, — так вот, съехать на санках с высокой горочки — это здорово и очень приятно. Скользишь вниз, все равно, что летишь на крыльях...А вот внизу начинается самое неприятное — чтобы еще раз прокатиться с ветерком, сани надо вновь затащить на гору...Поэтому и говорят: ' если любишь кататься-люби и саночки возить'
— А, поняла, — обрадовалась Ирма, — это вроде: 'любишь тепло — люби и дым' или вот еще: 'если не потрудиться, то хлеба не добиться'...
— Да-да, именно, — согласилась с ней Анна, — смысл примерно тот же. Ирма, скажите, — вдруг всполошилась девушка, — а в деревню сходить можно или на это тоже наложен запрет?
— Пока нельзя, решетки все еще опущены, — ответила женщина, — а зачем тебе в деревню?
— Хотела Элен проведать — жену местного гончара да еще к Розоллин наведаться — презент отнести, — она кивнула на два глиняных горшочка, из которых выглядывали несколько зелёненьких листиков, — я ей за травы очень обязана, вот, хочу отплатить...
— К гончару вряд ли получится, — рассуждала Ирма, — а к Розоллин Стефан собирался — у него спину прихватило. Можешь через него передать...Только надо торопиться, они как раз сейчас завтракают, глядишь, успеешь отправить...
Спохватившись, Анна стрелой заносилась по своей маленькой комнатке, собирая посылку травнице. Как всегда не хватало какого-нибудь красивого пакета, куда можно было бы сгрузить подарки и не стыдясь преподнести адресату...Перебрав в уме всевозможные варианты упаковки, ее взгляд остановился на обувной коробке, в которой лежали инструменты и остатки пломбировочный материала, который она так и не успела толком осмотреть. Судя по весу, кое-чему удалось преодолеть вековой рубеж — осталось понять, чему именно! Придется любопытство отложить на потом...
Для начала из сундука она достала белую футболку и, ровно расстелив на кровати, высыпала на нее весь свой комплект стоматолога, увидев который, Ирма всплеснув руками, схватилась за сердце.
— А это что еще за штуки такие? — просипела она, с ужасом разглядывая инструменты. Особенно в состояние паники привели ее чуть искривленные щипцы для удаления зубов и острый двухсторонний зонд.
— Это мои рабочие инструменты, — улыбнулась Анна, — выглядят, конечно, страшновато, но, уверяю вас, в моих руках они безопасны.
— Ой, девочка, ну и работу ты себе выбрала, — покачала головой Ирма, — не дай Бог! Золотом хоть платят или все норовят серебрушку сунуть?
— У нас в ходу бумажные деньги, — ответила девушка, — а зарплату мне платит клиника, где я работаю.
— А бумажные — это как? — недоумевала Ирма, — неужели, любой кусок бумаги подойдет?
— Нет, конечно, — рассмеялась Анна, — для денег нужна особая бумага. Ее специально изготавливают. Там только степеней защиты, наверное, десятка два, а то и все три...
— Ой, чудно там у вас все! — чуть помолчав, выдала пожилая женщина, — не перестаю удивляться...
— Поверьте, Ирма, у вас тут тоже не все так просто, — усмехнулась девушка, — одни ваши танцы чего стоят: встретиться, поклониться, присесть, встать, круг, второй, третий, а потом снова все по новой...Стоит запутаться и всем ухаживаниям конец..
— А я в молодости очень любила танцевать, — вздохнула Ирма, — чуть где музыку услышу, так ноги сами в пляс и несли. Только в наше время танцы были лучше, красивее, изящнее...Это нынешней молодежи лишь бы за руки подержаться, а парням девиц за талию ухватить...,— она осуждающе покачала головой.
Услышав, о чем только что сказала Ирма, Анна резко бросила сборы и недоуменно уставилась на женщину...Как интересно получается: ее матушка буквально пару месяцев назад высказала ту же самую фразу — почти слово в слово...Только она сетовала, что сейчас не танцы, какие они с отцом танцевали в молодости, а сплошные 'целовашки-обнимашки' вкупе с переизбытком алкоголя. Видать, каждое поколение считает, что они лучше следующего: и музыка была не такая ужасная, и нравы скромнее, и юбки длиннее, и так далее и тому подобное...
Придя к выводу, что конфликт 'отцов и детей' тема вечная и не благодарная, она решила скромно промолчать, тем более для современного поколения фраза: 'лишь бы за руки подержаться' — звучала, по меньшей мере, смешно...
Аккуратно поставив в коробку два цветочных горшка, девушка в последнюю секунду сунула туда еще и хрустальную розочку, плотно завернутую в бумажный кулек. Осталось только написать небольшое послание и можно будет идти, искать Стефана...
Вырвав из блокнота листок, Анна взяла карандаш и быстро написала травнице записку, искренне благодаря Роззолин за ее прекрасные травы и отзывчивую душу...А в постскриптуме девушка расписала все целебные свойства алоэ и каланхоэ, а так же просила женщину принять от нее памятный презент в виде стеклянной розочки...
Пока Анна занималась письмом, Ирма успела собрать Максимилиана, который ни за что на свете не хотел упускать из рук все свои сокровища. В итоге, сошлись на том, что малыш несет Валианта, а Ирма раскраску и карандаши...
И уже перед самым уходом, девушка резко развернулась, схватила колготки, предназначенные для Дебби, и только после этого окончательно спустилась вниз, не забыв при этом защелкнуть на ключ свою маленькую комнату...
Глава 30
Оказавшись на кухне, Анна в режиме онлайн постигла значение загадочной фразы: 'Дым коромыслом'. Все печи, от мала до велика, 'работали' на полную мощность. Топки немилосердно чадили, а в глубоких очагах бурлили и захлебывались разнокалиберные котелки и кастрюльки, в которых что-то буйно скворчало, варилось, кипело и парилось, а плоские плиты были буквально раскалены до предела.
Но и этого было мало: несколько служанок, столпившись у большого стола, усердно кромсали различные овощи и чистили рыбу. В дальнем углу мальчишки-поварята крутили огромный шампур с десятком куриных тушек и свинячьих окороков, еще пара слуг тут же рубили дрова и подкладывали поленья в прожорливые жерла печей и очагов. И всем этим 'пищевым комбинатом' умело дирижировала Дебби. Она, как тот самый Наполеон, заложив руку за нагрудный карман, расхаживала между своим подданными и командирским голосом раздавала указания слугам, что делать и как готовить.
Едва только Анна и Ирма с малышом на руках оказались на кухне, грозная повариха тут же дала последние указания служанкам и, на ходу поправив 'чепец Золушки', прошествовала к гостям.
— Проходите к дальнему столу, — посоветовала Дебби, указав на другой конец кухни, где аккурат возле черного входа, располагался еще один столик, только раза в три меньше центрального,— здесь дышать совсем нечем, а там посвежее будет.
Молча кивнув, женщины кое-как протиснулись между суетящимися слугами и прошли в конец комнаты.
— Дебби, Стефан уже был? — первым делом поинтересовалась Ирма, как только хозяйка и гости расселись по лавкам, а Масимилиан, недолго думая, усадил возле себя медвежонка, стянул из рук няни раскраску и, разложив на столе, продолжил разукрашивать ежика.
— Как не быть? — усмехнулась кухарка, — вон они — на крыльце обосновались и всю еду туда отнесли...Им здесь, видите ли, жарко,— проворчала она и посмотрела в сторону открытой двери. — Еще бы не жарко! — фыркнула она, — чтобы столько гостей принять — мне три дня полагается! Я даже не знаю, успеем ли мы? Еще столько дел! Столько дел! — запричитала пожилая женщина.
— Я тогда схожу к Стефану, — предложила Анна и встала из-за стола, — а то вдруг уйдет куда...
— Да-да, конечно! — кивнула Ирма, — мы тебя здесь подождем.
Прежде чем уйти, Анна протянула Ирме колготки, что полагались Дебби и негромко попросила самой вручить женщине презент и доходчиво объяснить, как правильно его одеть. Немного удивившись, она молча кивнула и аккуратно взяла подарок.
Прижав обувную коробку к груди, Анна обошла стол и направилась прямиком на улицу, где сегодня завтракала замковая охрана и о чем-то негромко спорила.
Покинув душное помещение, она сразу же наткнулась на четверых мужчин, восседавших на небольшом крыльце вокруг котелка с мясным рагу и двумя караваями свежеиспеченного хлеба. Каждый в руках держал кружку с темной жидкостью, которую периодически потягивал.
Не откладывая в долгий ящик, девушка срезу же направилась к нужному ей мужчине.
— Стефан, — позвала она, подойдя к нему со спины, — можно с вами поговорить?
От неожиданности охранник вздрогнул и резко вскочил на ноги. Остальные мужчины, недоуменно переглядываясь, последовали его примеру.
— Простите миледи, не ожидал вас здесь увидеть, — вежливо сказал он и поклонился,— разрешите представить вам мой отряд. Это Гарри, — высокий рыжеволосый мужчина, что стоял по правую руку от Стефана тут же отвесил ей поклон, а это Джек и Арти,— двое темноволосых мужчин так же склонили свои головы, — еще есть Эрик, — сказал пожилой стражник, — но с ним вы уже знакомы. Если, конечно, помните, — неуверенно добавил он.
