— Хм-хм, бледно-розовое... Мне кажется, оно очень подойдет к цвету твоей кожи. Прекрасно оттенит пикантную смуглость...
С невнятным возгласом Тен-тен выхватила откуда-то из складок рубашки свиток, мгновенно распечатала из него какую-то шипастую дубину и обрушила ее на меня. Я просто и без изысков сделал маленький шаг назад, хотя, к чести девушки, 'просто' это получилось в основном из-за того, что без скорости за эти годы я уже себя и не мыслил. Тренируйся я чуть поменьше и дубина бы неминуемо встретилась с моим лбом.
Для Тен-тен возникновение в руке оружия, а особенно то, как быстро она смогла его распечатать, оказалось сюрпризом. Она пискнула и рухнула вслед за своей железякой, зацепившись за шипы. Сидя на земле, она пробормотала:
— Ну вот, одежду порвала... Опять мама ругаться будет!..
А все остальные смотрели на меня. И в этих взглядах было столько изумления тем обстоятельством, что я не валяюсь в пыли с раскроенным черепом, что на ум приходила одна только мысль: 'Что за хрень сотворил со своей жизнью мой двойник... и куда, черт побери, он умудрился от меня спрятаться?!'
Глава 38
Утро красит нежным цветом... бакенбарды на скале!
Я лениво приоткрыл глаза и некоторое время смотрел вверх, пытаясь сообразить, где я нахожусь и почему мне незнакомо окружающее...
Все же, как мне кажется, просыпаться от нападения, посреди драки или в момент какой-нибудь глобальной катастрофы гораздо удобнее. Мозг, осознающий, что его управление телом под угрозой и в случае промедления командовать ему придется в лучшем случае челюстью, да и то недолго — полторы минуты примерно, мгновенно включается в работу. А в минуты мирной жизни, видимо, компенсируется и никак не желает заниматься делом. Не спорю, иногда приятно всплывать из глубин сна, любуясь растрепанными после ночи красными волосами Таюи, рассыпавшимися по подушке, следить за сонной дрожью ее длинных ресниц и медленно осознавать, как же ты крут. Эх, Таюя!.. Но в остальное время такой долгий процесс пробуждения доставляет некоторые неудобства. Вот например как сейчас, когда первое, что я услышал этим прекрасным летним (а в Конохе не-летних и не бывает. Субтропики, чтоб их) утром стало громовое бурчание чьего-то живота!
Я аккуратно свесился с ветки, на которой этой ночью спал, и посмотрел вниз. Почему на ветке? Ну-у-у... По моему личному мнению, на лавке в парке спят только бомжи, неудачники и мужья, которых выгнали из дома жены. Ни тем, ни другим, ни третьим я (надеюсь) не был, чакра позволяла мне спать хоть на отвесной стенке, устройство спального мета в кроне дерева превращала ночевку в парке из акта невезения в увлекательный поход на природу, а брошенный вниз взгляд блестяще подтвердил правоту моего мнения на данный счет. На той самой пресловутой парковой лавочке, в окружении живописно разбросанных упаковок из-под чипсов, сухариков и прочей полуфабрикатной гадости, пустых бутылок сока и питьевой воды... сидел Наруто. И его взгляд, брошенный на меня, был наполнен отнюдь не добротой и любовью! Да уж, правильно меня в той жизни учили: 'Встретил бомжа — не смотри ему в глаза!' Или это про собак было сказано?.. Неважно, все равно опасность — одинаковая.
— Айдо! Здесь нет 'Ичираку Рамен'! Я проверил! Встал с восходом солнца и отправился искать! Его нет! Старик Теучи! Аяме! Как же я без вас?!.
Надрыву в голосе рыжего позавидовал бы любой античный трагик, а Станиславский, узрев эту картину, даже из гроба крикнул бы громогласное: 'Верю!' Я тихонько выдохнул: адресатом столь сильных чувств джинчуурики оказалась несправедливая вселенная, а значит с этим можно было жить дальше. Хотя, зная Наруто — на месте вселенной я бы уже начал беспокоиться и искать в своих безграничных недрах палатку с лапшой поприличнее!
На самом деле, ветку, лавочку, затравленный взгляд рыжего, полный обиды на все сущее и то, что мы встречали первые лучи солнца под открытым небом, можно было объяснить одним словом. И слово это было: Сакура.
Когда вчера, вырвавшись-таки из ласковых банных объятий наших 'старых-новых' конохских сверстников, мы бесцельно брели по какой-то улице, обремененный каждый своими мыслями и чувствами, оставшимися от этого давно переставшего быть томным вечера, Сакура внезапно остановилась и подняла голову.
— Наруто, слушай... ты ведь сын Четвертого Хокаге, так?
— Ч-то? А... Да, — ответил вынырнувший из задумчивости рыжий.
— А в этом мире Четвертый — мой отец. Так, может быть, твои родители живы? Может, ты проверишь? А я тем временем продолжу собирать информацию об этом мире!
Наруто замер на месте как вкопанный. Я настороженно покосился на него и посмотрел на розоволосую.
— Э-э-э, Сакура, я бы не стал так торопиться. На самом деле, не все так однозначно. Ведь...
— Ну конечно! Раз здесь герой — розовый дядька с бакенбардами-сан, то это именно он победил Девятихвостого. Значит...
Наруто, перебив меня, забормотал, уставившись в бесконечность, а потом вдруг резко сорвался с места. Я, огорченно сплюнув, бросился за ним.
— Наруто, куда ты?! — крикнул я, догнав его.
— В свою квартиру, — коротко ответил он. — Если они живы, они будут ждать меня, как каждая обычная семья!
После этих слов он резко ускорился, взлетев на ближайшую крышу.
— Наруто, подожди! Тьфу...
Доска перил под ногой треснула — эту Коноху явно давненько не перестраивали — вынуждая меня снизить темп.
— Наруто, с чего ты взял!.. Кха! Кха!..
Мотылек, спокойно и мирно летевший на ближайшую электрическую лампочку, которой было суждено сжечь его, резко влетел мне в рот, променяв веселую и быструю смерть в потоках света на мучительную гибель в глотке крупного млекопитающего.
— ...что, даже если они выжили!..
Оранжевая спина спрыгнула с крыши на улицу и я примолк — орать в пустоту было попросту глупо.
— ...они станут жить в твоей квартире!..
Впереди выросдом с необычно ярко освещенной верандой на этаже, где жил Наруто. Рыжий устремился к знакомой двери и...
— ...в которую я никогда бы не привел жить своих детей по собственной воле! — закончил я, с олимпийским спокойствием разглядывая соломенноголовое тело, сброшенное с перил третьего этажа потоком некоторого количества тяжелых предметов, использующихся в жизни и быту.
Тело подняло на меня голубые глаза, наполненные безграничной грустью всего шинобского народа.
— И, кроме того, — назидательно продолжил я, — твоя квартира слишком мала для четверых!
— Да, Айдо, прости, — сказал Наруто, отряхиваясь и поднимаясь. — Ты прав во всем, а я поспешил. Нам нужно узнать больше о том, что происходит. А... почему 'четверых'?
Но рухнувший рядом с нами диван, кажется, развалившийся еще в полете и не иначе — оскверненный аурой джинчуурики Девятихвостого (потому что подобрать более логичное объяснение поведению новых жильцов, вышвыривающих мебель из дверей, очень трудно), избавил меня от необходимости отвечать на этот вопрос.
...И именно поэтому я сейчас пялился сверху на не выспавшегося, голодного и растрепанного так, что стал похож на близкого родственника Карин (впрочем, в каком-то смысле так ведь и есть...), Наруто.
Наше обоюдное разглядывание, на мое счастье (не уверен, что у рыжего в этот момент не бродили мысли на предмет 'сбить с дерева и сожрать этот сочный плод' — джинчуурики все же. Ведь красное — значит спелое!), прервала Сакура, чуть ли не вприпрыжку выбежавшая из-за поворота парковой дорожки.
— Привет, мальчики! — почти что пропела она и помахала нам ладошкой. — Как прошла ночь?
— Судя по твоему подозрительно хорошему настроению — гораздо хуже, чем у тебя! — ответил я, спрыгивая с ветки.
— Вот как? Очень жаль! Я прекрасно выспалась и проснулась потому, что солнечный лучик пробился сквозь шторы. Ведь я была дома совершенно одна!
Девчонка счастливо жмурилась. А я в очередной раз получил доказательства, что избитый и почти побежденный (ну или голодный и не выспавшийся, что равнозначно — уж поверьте) Наруто совершенно не похож на Наруто довольного и сытого. Первый соображает гораздо быстрее и лучше!
— То есть, — сказал рыжий, в то время, пока я удивленно моргал, — вчера ты начала этот разговор о семье только для того, чтобы не пускать нас в твой дом на ночь?
— Наруто, я могла бы сейчас начать оправдываться, но я слишком счастлива. Так что — да, ты полностью прав! — лукаво улыбнулась Сакура. — И я тоже была права, ведь, если бы вы были у меня дома, ко мне бы не пришел Саске!..
Последняя фраза розоволосой прозвучала громом посреди ясного солнечного дня. Небо рухнуло на землю с адским грохотом, и все, кто услышал эти слова приговора собственным убеждениям, судорожно пытались собрать расползающуюся прямо под пальцами ткань реальности. Слова Тоби о Вечном Цукиеми вдруг получили твердокаменное подтверждение и, готов спорить — в этот самый момент и я, и Наруто не раз и не два пробормотали про себя слово 'Кай!'. А розоволосая наблюдала за этим попранием основ, удивленно распахнув глаза.
Наконец мы с Наруто справились с шоком и на наши лица выползли такие глумливые ухмылки, что Сакура вспыхнула смущением до корней волос.
— Вы не так поняли!!! — отчаянно воскликнула она, правильно интерпретировав эти гримасы. — Он мне всего лишь розу подарил! И даже не обратил внимания на мой красивый халатик!.. Ой...
— Так, все! Хватит! — взревел Наруто, устав бороться со сползанием своего мировоззрения в пропасть. — Мне все это надоело! Сейчас мы идем к бабуле Цунаде и узнаем что происходит! И пусть только попробует не ответить!
По-хорошему, это стоило сделать еще вчера. Но, кажется, я уже говорил, что голодным — рыжий соображает гораздо быстрее?..
Архитектура здешней Конохи никаких особых изменений не претерпела — все те же сладкие грезы Сальвадора Дали на экзаменах в архитектурный ВУЗ. Именно поэтому до башни Каге мы добрались быстро. Слоняющихся вокруг и внутри здания шиноби в чунинских жилетках мы тоже миновали благополучно — рыжий просто не обратил на них никакого внимания, пройдя как сквозь утренний туман. И вот она, заветная дверь, которую Наруто с разбега распахнул.
— Бабуля Цунаде! Мне плевать, кто вы там на самом деле! Вы не можете не знать! Мадара в деревне и!.. напал... на нас...
На последних словах джинчуурики смог-таки рассмотреть ту, к кому обращался. Он начал запинаться, а его голос звучал все тише и тише, пока не растворился в тишине и спокойствии кабинета Хокаге. Сакура перестала сверлить недовольным взглядом спину рыжего, посмотрела на Цунаде и застыла соляным столпом. А, остановившись на полпути, лишь беззвучно открывал и закрывал рот. Потому что вышеупомянутая Цунаде очень знакомым жестом поправила очки и положили руки на стол, придвинувшись к столешнице непривычно близко!
Это и правда другой мир... Потому что иллюзия, призванная управлять всем миром, на такое не способна. Даже для пыточного гендзюцу это было бы слишком жестоко — у Цунаде не было груди!
Нет, что-то там, безусловно, было, но... Видеть бабулю без ее основного признака и повода для гордости было дико, но, дав глазам привыкнуть к этому диссонансу, приходилось признать, что так она выглядит моложе. Черт, да с виду она была младше Карин!
Цунаде окинула посетителей, почти что впершихся прямо на ее стол, задумчивым взглядом.
— Сакура, мальчики. Для начала — здравствуйте. Вы знаете, что я всегда рада вас видеть, но сейчас — немного неподходящее время. У нас на руках небольшой кризис, так что я буду благодарна, если вы изложите свой вопрос поскорее.
Розоволосая гулко сглотнула, но вакуума, воцарившегося в ее черепной коробке, оказалось недостаточно, чтобы прижать давлением челюсть, и девчонка вульгарно ее отвесила. Да уж, Цунаде, кабинет Хокаге и вежливость со спокойствием никогда, а особенно по соседству с Наруто, не радовали присутствием в общем смысловом ряду. В бюджете этой Конохи вряд ли предусмотрена статья расходов на починку сломанной мебели — скорее уж на сломанные черепа. Может, и правда переехать? Миром больше, миром меньше — привычно, имидж вполне можно поправить, пару раз набив кому-нибудь морду... Зато здесь вселенский закон распределения объема груди явно работает гораздо справедливее!
— Э-э-э... Бабуля...
Наруто замялся. Сидящую за столом девочку, с виду едва перевалившую за пятнадцать лет, звать 'бабулей' неловко было даже ему, славящемуся своим дружелюбным хамством по всему континенту.
Цунаде, заметив колебания рыжего, мельком улыбнулась — похоже, местный 'жрец лапши с ее именем в сердце' ничуть не отличался по характеру от нашего, а на поддержание имиджа юной девочки тратились недюжинные силы — и спокойно воззрилась на рыжего:
— Продолжай, я слушаю.
— Ну, тут вроде как на деревню напали... — заблеял было рыжий, но мировые потрясения на этом отнюдь не закончились
За спиной раздался скрип двери и никогда не слышанный мною наяву, но до боли родной голос произнес:
— Всем привет! Мы вернулись!
Я застыл, не в силах пошевелиться. А вот Наруто медленно, как будто его суставы били металлическими и вот как раз сейчас мгновенно заржавели, повернулся.
— Э-э-э... Это вы?.. — произнес он, выдавливая из себя звуки.
Его лицо вдруг стало донельзя глупым. Это у меня сейчас такая же рожа? Черт, надо что-то сделать, а то она увидит меня в первый раз именно таким!..
Я только начал было поворачиваться, как мимо пронесся снаряд, окутанный красным туманом, с разгона впечатал Наруто в пол и превратился в девушку с длинными красными волосами.
— Как ты приветствуешь родителей, вернувшихся после долгой и сложной миссии?! — рявкнула она. — Прояви хоть немного уважения!
Я помотал головой и раздумал пока подавать голос и проявлять родственные чувства. Ведь Кушина Узумаки оказалась именно такой, какой я ее и запомнил...
Ее волосы оказались стянуты в хвост, что, конечно, удобнее во всяких там шинобских развлечениях, но совершенно не мешало им сейчас приподниматься, как от невидимого ветра. Она была как две капли воды похожа на Йоко, но при этом парадоксальным образом их, окажись они рядом, совершенно невозможно было перепутать. Да. Это была она. Во плоти, живая и настоящая. Моя мама...
Поставив ногу на поверженного противника, который, по моему, до сих пор не отошел от шока и лежал, не шевелясь, и оглянулась по сторонам. Я встретился взглядом с голубыми глазами, в которых лучилось веселье.
— Привет, Джиро! — сказала она и улыбнулась мне. — Встретить нас с Цунаде-сама была твоя идея? Замечательно получилось, мы тоже очень по вам скучали!
— Чт-то?.. К-как ты меня назвала?..
В первые секунды я даже не понял, о чем она говорит.
Голубые глаза, в которые хотелось смотреть, смотреть и смотреть, начисто забыв о том, что где-то существует дурацкая вселенная, в котором этого взгляда, смешавшего в себе удивление, немножко совершенно детского озорства и безграничную любовь, может не быть рядом...
— Джиро. Это твое имя, помнишь? Что случилось, твой брат опять отрабатывал на тебе модификации Разенгана?!
