Да не про то я! — досадливо махнул рукой Таурохтар. — Не своди все к простой численности и чисто военному противостоянию. Ты прекрасно понял, о чем я тебе толкую! Понятно, что если мы сохраним все преимущества вирт-мира, то будем на Земле круче гималайских гор. Меня другое волнует: что будет, когда мы победим? Вот смотри: мы победили какое-нибудь, не важно какое племя, мужиков кого убили, кого взяли в плен, вот мы приходим к ним в дом, перед нами женщины и дети... Что будет дальше? —
А что будет? — с некоторой грустной иронией посмотрел на него Дримм. — Ты собираешься вырезать тех же монгол как мы Вишен сейчас вырезаем? Нет? Так и я нет. Но вообще вопрос сложный, ведь весь тогдашний мир, не только мир степи, а весь, это мир самых что ни на есть оголтелых нациков: почти для всех народностей тогдашней земли инородец-чужак это не настоящий человек — его можно ограбить, убить, обратить в рабство при полном одобрении общества, слово данное ему можно не сдержать, по отношению к нему можно сотворить любую мерзость, и это не будет считаться грехом, потому что он чужак. К нам нелюдям это будет справедливо втройне. Такое отношение лишь немного смягчали наднациональные надстройки в виде мировых религий — они расширяли круг ''своих''... и одновременно они же еще более жестко поделили население Земли на ''своих и чужих''. Мы люди 21-ого века и одновременно нелюди вирт-мира рискуем настолько сильно не совпасть с местными, что к нам отнесутся даже не как к чужакам, недолюдям, иноверцам, а как к животным, пусть опасным, но животным. Отнесутся и будут поступать, как поступают с животными, с дикими или домашними — неважно: ласково говорят, приучают к себе, изучают повадки, гладят, прикармливают и все для того, чтобы остричь, снять шкуру, пустить на мясо, заклеймить, надеть ярмо. Нам будут клясться в верности, улыбаться, напрашиваться в друзья, а сами ждать удобного момента, чтобы вонзить нож в спину. —
Какой у тебя оказывается мрачный взгляд на будущее и на людей, — поразился Таурохтар, — так нельзя. —
Тебе есть что по сути возразить? — Дримм вновь нетерпеливо взглянул на небо над городом, едва подавив желание поторопить Людмилу по ментальной связи. —
Сейчас нет — нужно обмозговать. Может быть ты и прав, но мне не хочется в такое верить. —
Был бы рад ошибиться, — со вздохом скосил глаза Дримм, — но вот что-то мне подсказывает, что я прав. —
Даже если и так, то нужно приложить все силы, но придумать, как этого не допустить! — с горячностью рубанул рукой Таурохтар.
Придумай, — предложил ему Дримм, — я буду рад и все наши будут рады, а как обрадуются жители Земли и не передать. —
Таурохтар вроде бы глубоко задумался, но очень быстро пришел в себя и осторожно, словно ступая по хрупкому льду, озвучил пришедшую ему в голову первую мысль:
А если попробовать не опуститься из-за своей непонятности до уровня опасных животных, а наоборот подняться, стать для землян чем-то большим? —
Неплохо, — с уважением посмотрел на него Дримм. — Твоя мысль стоит того, чтобы ее хорошенько обдумать. Но не сегодня, — фейри указал в сторону города, — смотри, летят. —
Через пару минут подхваченный летунами отряд Дримма растворился в ночных небесах. Оставшийся за старшего Таурохтар некоторое время смотрел им в след, думал о только что состоявшемся разговоре, затем его засосал водоворот неотложных дел...
Наконец-то до переправы доползли изошедшие на хрип остатки когда-то могучей орды. Да, почти в буквальном смысле доползли, потеряв при этом десятки тысяч павших коней и те же десятки тысяч воинов, что вынуждены были идти за основными силами на своих двоих (или не идти, если совсем не осталось сил). Но вот все жертвы последнего рывка принесены, перед орками подтаявший и скрытый под полуметровым слоем воды, но по прежнему прочный, широкий мост — последняя надежда воинов степи не потерпеть безоговорочного поражения. Орки передних рядов понукают лошадей двигаться по переправе вперед, однако уже неспособные вынести новых издевательств скакуны бунтуют, не желая идти в обжигающе холодную воду. В результате перед переправой возникает затор: некоторым особенно умелым и настойчивым наездникам удается навязать свою волю и заставить бунтовщиков войти в воду, но таких умельцев меньшинство, большинство же не может последовать их примеру, попытки применить силу приводят только к одному — смертельно измотанные кони ложатся на землю и больше не встают, не помогают ни плеть, ни укол кинжала в круп, ни ласковые слова. Ситуацию усугубляют густо падающие стрелы с того конца ледяного моста: тысяча фейри работает не так быстро и слажено как действовали бы на их месте эльфы-стрелки, но все равно их пущенные с запредельной дистанции стрелы не пропадают зря. Свою лепту в начавшийся у переправы хаос вносят и два десятка летунов. Сотни, если не тысячи орков гибнут каждую минуту, а ведь последний бой за переправу толком даже не начался.
Новая проблема: совсем скоро умелым наездникам становится ясно, что бунтовали лошади не зря — ледяная вода убивает уставших, разгоряченных страдальцев не хуже вражеских стрел, к тому же копыта скользят по льду — то один, то другой конь валится вместе с наездником в воду, чаще всего выныривает один только орк. Воины орды вынуждены пройти новое испытание: бросить коней на берегу и брести по льду по пояс в ледяной воде, напомню, брести под градом стрел и бомб.
И все же черный поток смертников (а как их еще назвать?) втягивается на колдовской мост и тяжело движется к городу. Ну а со стороны города навстречу оркам хлынул другой поток, поток из хорошо отдохнувших, пробафленных, принявших зелья игроков, что давно заждались орков. Наемников больше чем было несколько часов назад, уже не 17 с половиной тысяч, а скорее 19 с небольшим, и это при том, что после сражения в степи около двух тысяч решили, что с них на сегодня хватит, и забили на битву. Ну две забили, а четыре наоборот подошли, через камень возрождения досрочно прервали вылазки по реке или, услышав о чем говорят в телеграфе, поспешили войти в вирт.
Наемники рвутся в бой, их не тормозит лед и ледяная вода! Орков тормозит, но они с упрямством обреченных молча идут вперед, в их глазах отблеск загробного мира, в теле безграничная усталость, в руках изломанное многочасовой битвой оружие, в душе равнодушие к своей судьбе, для них теперь уже нет разницы между жизнью или смертью. Два потока встречаются на середине переправы и начинается бой! Или не бой?! Очень сложно подобрать определение того, что происходит в багровой воде на стремительно покрасневшем льду — наемники подавляют орков своим превосходством, вооружением, силой, магией, напором, но орки прут и прут на смерть с безразличием зомби, рубят тупыми клинками, машут изломанными булавами, колют кинжалами, бросаются вперед и рвут руками и клыками. Два упершихся друг в друга потока временами сдвигаются туда-сюда, захлебываются в крови, но не могут выяснить кто сильней: поток наступавших неистощим, к потоку защитников города постоянно подходят вернувшиеся с респауна игроки.
Не все орки поддались безумию отчаянья, некоторые из них пытаются использовать лодки и плоты (оставшиеся на берегу со времен прошлого штурма). Но лодок и плотов слишком мало, чтобы обеспечить эффективный десант, а построить еще орки не могут — для этого у них нет времени, нет сил, нет необходимых материалов. Свитковые твари в воде также не спят, только так врезаются в прямо скажем коряво сделанные плавсредства на один раз, переворачивают, разбивают, а затем с удовольствием лакомятся барахтающимся в воде степным мясцом. Все же некоторым оркам везет преодолеть все опасности реки и они высаживаются на остров... на берегу их встречают не только универсалы с арбалетами, но и переброшенные порталом эльфы-стрелки и клановые игроки. Хотя честно говоря, пришедшие подкрепления не нужны — ''везучих'' орков так мало и они в таком ужасном состоянии, что за глаза хватило бы одних универсалов.
Не везет, так не везет, видно день сегодня такой — за чтобы орки не брались, все заканчивается провалом и новыми муками. Удача окончательно повернулась к ним спиной, хотя скорее жопой — все что оркам остается, так это самоубиваться о наемников на ледяном мосту...
В то время пока орки корчились и умирали в ледяном аду, 120 летунов клана с хорошей крейсерской скоростью мчались над ночной пустынной степью. Недолгий в общем-то полет казался вечностью только что вышедшим из боя летунам, лишенным крылатых маунтов игрокам, даже спецназу, разве что на спокойно-расслабленных лицах ''Несущих Смерть'' присутствовало не тягостное напряженное ожидание как у всех, а лишь легкий интерес к красотам проносившейся под крыльями грифонов степи. Не скучал и создатель невозмутимых големов. Сперва Дримм очень душевно поговорил с Дядей: подбодрил расстроенного потерей Стриги игрока, показал ему насколько ценит его жертву, похвалил за то, как он сумел подготовить ''Приносящего рассвет'' к его удивительному путешествию. Затем не способный окончательно отрешиться от битвы Глава связался по ментальному каналу с городом и узнал, как у них дела в его отсутствие. Дела, надо сказать, шли лучше не придумаешь: армия клана окончательно зачистила лагерь орды, остатки орды настолько плотно сцепились с наемными игроками, что при всем желании уже не могли расцепиться. Все оставшееся время полета успокоенный фейри посветил разбору вброшенной Таурохтаром идее, по крайней мере как понял ее сам Дримм:
Итак боги. Скажем аналог олимпийских богов из древнегреческих мифов, способных жить среди людей, творить чудеса, иметь с ними общих детей, способных на всю палитру человеческих чувств, но все же богов. Пожалуй если мы сохраним большую часть того, чем одарил нас виртуальный мир, то мы вполне сможем предъявить местным (землянам) бесспорные божественные атрибуты вроде нечеловеческой силы-ловкости-скорости, вечной молодости, всяких чудес, полетов по небу, оружия, подобного оружию из их сказок и легенд. — Дримм ласково погладил рукояти живых мечей, улыбнулся, почувствовав ментальный отклик старых друзей. — В целом представиться богами и подтвердить свое божественное происхождение — не проблема. Другой вопрос: хорошо это для нас и для дела или нет? — Дримм испытывал двойственные чувства: с одной стороны, его буквально очаровала крайне привлекательная идея, которая при правильной реализации и толике удачи снимала массу проблем; с другой, он прекрасно осознавал всю меру опасности этой идеи, особенно для психического и морального здоровья игроков членов клана. Сама концепция того, что ты выше остальных, лучше остальных, достойней остальных, всегда губительно действует на душевное здоровье, постепенно развращает даже очень стойких людей. А если тот, кто так считает, еще и окружен поверившими в это людьми, то такая среда действует на личность как кислота. Если игроки начнут планомерно убеждать (заставлять-навязывать) жителей Земли в своем божественном происхождении, то легко могут не удержаться и встать на порочный путь — ведь не зря говорят ''если долго повторять ложь, убеждая в ней других, то рано или поздно поверишь в нее сам''.
Летуны пролетели над становищем большого племени, нет, не племени и не над становищем, а над остановившимся на привал отрядом примерно в 10 тысяч орков. Зрелище не особо взволновало Драконов — оркам как минимум сутки-двое чапать до реки, а значит для армии клана они не опасны и не стоят внимания, бомб и времени. Полет продолжался, мысли Дримма текли своим чередом:
Несомненный минус такой идеи, что объявив себя богами, мы немедленно получим буквально сонмы непримиримых врагов, от всяких шаманов-шарлатанов до пап римских с патриархами и прочими имамами. Разве что от буддийско-даосиско-конфуцианского Китая на этом направлении не предвидится проблем: буддизм — самая мирная монотеистическая религия, а конфуцианство и даосизм вообще не религии, а учения. Вполне может так статься, что китайцы без всякого нажима с нашей стороны сами признают нас богами. А почему бы и нет? У них этих богов как собак нерезанных, буквально миллионы, так почему бы где-то на севере и не быть паре десятков тысяч богов? Разумеется варварских богов, но богов! Скорей всего со стороны Китая не будет проблем, по крайней мере не по религиозным основаниям. А вот со всем христианским и мусульманским миром еще как будут! Учитывая какое значение в жизни тогдашних людей имеет вера и каким влиянием в те времена обладает духовенство, мы автоматом получаем жесткое противостояние со всеми государствами, что входят в орбиту двух этих конфессий, причем не важно каких течений, со всеми, входим надолго, если не навсегда. — Фейри крайне не понравилась перспектива настроить против себя тех, кто при иных обстоятельствах мог бы отнестись к пришельцам хотя бы нейтрально. Но тут же Дримму в голову стукнула иная мысль: — С другой стороны, что мусульмане, что христиане в любом случае крайне негативно отнесутся к владеющим магией нелюдям, так что возможно объявление себя богами не так уж и добавит проблем, как говорится ''до кучи''. —
Размышления Дримма прервала Людмила и сообщила, что с ней на связь вышел Колобок. Наблюдатель клана сообщал: к богатым шатрам подъезжает представительная делегация со знаками нескольких не принадлежавших к союзам племен. Дримм сперва обеспокоился, но когда узнал, что приехавших сотни две от силы, успокоился и продолжил упорядочивать мысли в своей голове:
Еще один минус — возможность физической смерти, ведь ответственной за возрождения Системе наступит каюк — с собой ее не взять. Или все же что-то от нее перенесется вместе с нами? Неизвестно. Зато всем абсолютно известно, что боги не умирают как простые смертные. Так что если не убережется и умрет один из нас, то местные сразу смекнут какие из нас ''боги''. —
Дримм наконец-то понял, ему не по нраву идея превратить своих друзей и боевых товарищей в богов, как и становиться богом самому. Однако он вот так вот сразу не отбросил не лишенную изящества идею, а продолжил ее обдумывать, пытаясь понять, больше в ней плюсов или минусов и что из этой идеи можно полезного взять. Глубоко ушедшему в себя фейри так и не удалось полностью разобраться в своих мыслях — летучий отряд достиг цели, становища из нескольких десятков необычайно больших и богато украшенных шатров.
Колобок не обманул — действительно очень роскошные шатры, горящие от золота и серебра, от необычно ярких, кричащего цвета тканей, что не встречались в степи, и даже кажется драгоценных камней (на самом деле зеркал и цветного стекла), всего примерно 30 штук таких шатров. Особенно всех без исключения поразил самый большой и роскошный из них: в центре маленького лагеря располагался настоящий монстр высотой с пятиэтажный дом и по площади способный заменить 20 обычных больших орочьих шатров — целое становище внутри всего одного шатра. Остальные не так велики по сравнению с центральным монстром, но два-три-четыре стандартных шатра вполне смогут заменить.
Внутри у Дримма все пело — такие шатры буквально орали на всю степь о богатстве и влиянии тех, кто мог себе их позволить! На это же намекала охрана: около 15 тысяч орков окружили роскошное становище трехкилометровым кольцом, надежно прикрыв его от опасностей степи и в то же время не мозоля обитателям шатров глаза. Шатры, дико огромная охрана, постоянно прибывающие и отбывающие гонцы — конечно внутри сидят большие шишки, ничем иным такое не объяснить!
