Шаг, второй, третий. Ничего не происходило. Я даже рискнул нагнуться и подобрать лежащую на земле золотую серёжку с зелёными камушками, именно такие серьги носила Амазонка. Шаг за шагом мы поднялись на холм и замерли. Наших мотоциклов больше не существовало, на том месте пылал чадящий костёр. В округе вообще не осталось ни единого целого строения — всё горело, всё было разрушено. Прямо над нами парило два треугольника. Но мы увидели совсем другую опасность — землю покрывал снег. Такой мягкий. Такой чистый. Снег, по которому нельзя пройти, не оставляя следов...
Тычок в бок повернул меня в сторону леса. Припорошенные снегом ёлки, под ними земля была ещё голой. Да, только так. Если туда добраться, то идти станет проще. Шаг за шагом, стараясь наступать на пожухлую траву, а не на ровные участки, мы направились в сторону леса. Снова тычок в бок. Я посмотрел, куда показывает рука Игоря. Как я раньше этого не заметил?! Всё небо было густо усыпано кораблями пришельцев. Десятки, если не сотни космических охотников патрулировали район гибели трёх инопланетян. Но не все треугольники выглядели одинаковыми. На фоне сотни привычных летающих охотников выделялись три поистине исполинских корабля, каждый из которых минимум вчетверо превышал стандартные размеры. Вот один из этих мастодонтов выстрелил вниз, поверхность вспучилась горбом разрыва и с шумом осела, земля содрогнулась. Всё ясно, вот кто обрушивал подземный туннель.
Вот и лес. Тут возможным стало ускориться, уже не опасаясь наследить. Быстрым шагом мы направились на северо-запад, следуя причудливым изгибам какой-то звонкой речки, впадающей в Рыбинское водохранилище. Невидимости хватило ещё минут на сорок, затем с щелчком ползунки на ободе разъехались. Я попросил напарника выйти из под купола и проверить. Игорь подтвердил — всё, лепестки снова стали прозрачными.
— Мы отошли уже достаточно далеко от эпицентра вражеской поисковой операции, может они действительно потеряли нас. Сейчас основная проблема в другом: не сегодня, так завтра тут всё будет отравлено, а у нас нет никакой защиты. До Полигона же примерно двести километров, и нам нужно как-то преодолеть это расстояние всего за одни сутки.
— Пешком нереально, — мой напарник сразу же отмёл самый несостоятельный вариант. — Нужна машина или мотоцикл, их мы можем найти только в посёлках. А посёлки тут расположены вдоль берега водохранилища. Так что идём дальше, река выведет нас к цивилизации.
Через час мы действительно вышли к богатой турбазе на самом берегу Рыбинского водохранилища. Новые нарядные домики, теннисные корты, баня, имелась даже вертолётная площадка. Всё выглядело нетронутым. Только вот надежда найти автомобиль или мотоцикл не оправдалась — тут всё было основательно подчищено мародёрами. Лишь моторные лодки и прогулочные катера стояли у причала никому не нужные — использовать их было смертельно опасно, так как в случае появления треугольного охотника укрыться бы не получилось.
Стоп! — ухватился я за идею. — Нам же моторная лодка вполне подойдёт, чтоб подняться по Волге до самой Дубны! Погода сейчас преотвратная — небо затянуто плотными низкими тучами, идёт мокрый снег. Но именно в такую погоду есть хороший шанс пройти незамеченными, тем более уже стемнело. Лишь бы топливо нашлось.
Топливо действительно нашлось, хотя на такую удачу я даже особо и не рассчитывал. Теперь бы понять маршрут... Меня заинтересовала крепко приклеенная к стене большая карта Рыбинского водохранилища и реки Волги. К сожалению, перерисовывать её было нечем и не на чем, пришлось просто запоминать. Из схемы получалось, что плыть нам по водохранилищу нужно было, всё время придерживаясь правого берега. И в русле Волги тоже всё время нужно было держаться правой стороны, игнорируя всякие рукава и ответвления слева. И лишь возле Углича, наоборот, следовало прижаться влево. Дальше карта кончалась, но снизу уже виден был кусочек Калязина, а это уже почти дом — туда иногда добирались дальние патрули Полигона.
Совсем стемнело, хмурые сырые тучи стелились едва ли не по самой воде. Даже против течения реки наш катер шёл вполне сносно, делая где-то по пятнадцать-двадцать километров в час. До Углича по реке было примерно девяносто километров, так что ближайшие вахты особо следить за курсом и не требовалось — знай себе сиди у руля и не выпускай правый берег из виду. Уставший Игорь давно спал без задних ног, так что первые часы дежурил я сам.
Большой неприятностью была промозглая погода — снег не прекращался, холодный сырой ветер пронизывал даже сквозь тёплую куртку. Пожалуй, ничего я так не хотел, как глотка горячего чая, а ещё лучше глинтвейна. Второй напастью было преотвратнейшее настроение. На ум постоянно приходила Наталья и наша прошлая ночь вдвоём. Ну не заслуживала эта прекрасная девушка такой нелепой и жуткой смерти! Я рассматривал золотую серёжку с мелкими изумрудами и не мог скрыть злые слёзы. Как там говорил тот рыжий студент: "Девушки не должны умирать в боях, для этого природа придумала парней". Погибшего Артёма мне тоже было жалко, но этот крепкий мужчина-солдат шёл на осознанный риск, а вот Наталья... Ну почему именно она первый вышла из подземного туннеля?!
Да ещё эта неправильная бомба. Ей полагалось уничтожить корабли инопланетян, а не приманивать их к себе, причём какие-то новые ранее невиданные типы. И опять же не сохранилось ни записей микрофонов, ни видеоматериалов, ни нормально работающих артефактов. Лишь противное тёмное щупальце, которое никак не компенсировало смертей двух отличных людей.
Из задумчивого состояния меня вывел яркий свет — луч прожектора с правого берега стал рыскать по воде в поисках лодки. Через несколько секунд ослепительный свет заставил прикрыть глаза рукой.
— Немедленно причаливайте к берегу, иначе будем стрелять! — приказал усиленный мегафоном голос.
Пришлось подчиняться. Я заложил руль вправо и сбросил скорость. Едва катер коснулся берега, как из темноты набежало множество одетых в плотные зимние куртки фигур. Нам заломили руки за спины и защёлкнули наручниками.
Полигон. Последний день
Яркий свет направленной в лицо лампы не давал видеть ведущих допрос следователей. Судя по голосам, их было несколько, но они не столько задавали вопросы, сколько шептались между собой.
— Вы с Полигона? -наконец-то был задан первый вразумительный вопрос.
— Да, мы с Полигона, — ответил я за обоих.
— Говорю, они это! — в голосе невидимого следователя сквозило радостное возбуждение.
— Где ещё двое? И где ваши мотоциклы? — вопросы показали удивительную осведомлённость о начальной численности группы и нашем средстве передвижения.
— Двое погибли, мотоциклы уничтожены атакой с воздуха.
— Это что за гадость у вас в вещах? — на стол вывалили отрубленное щупальце.
— Конечность инопланетянина, мы убили троих сегодня днём, — проговорил Игорь и тут же получил увесистую оплеуху.
— Ложь! Никто не видел живых инопланетян, они уничтожают свои корабли при угрозе захвата!
— Тем не менее, это правда... — этот мой ответ тоже удостоился удара в ухо.
— На вас вчера вечером поступила ориентировка из самого Полигона. Их руководитель обвиняет вас в убийстве высшего офицера, краже ценного оборудования и дезертирстве. Нас предупредили, что вы попытаетесь проехать Углич, вот только речь шла о мотоциклах, а не о катере. За ваши тушки назначена щедрая награда. К сожалению, вы им нужны живыми и не слишком потрёпанными, поэтому нам не суждено познакомиться поближе. За вами уже выехали, через пару часов бойцы Полигона будут здесь. Так что советую вам приготовить памперсы — говорят, командир там просто лютый. Увести их!
В тёмной комнате без окон, куда нас поместили, я пытался понять случившееся. Наводка поступила ещё вчера, когда мы только выехали, ещё вчетвером. Никто на Полигоне не мог знать, куда направляется наш отряд, даже я сам этого не знал в момент отправления. И опять же сообщение поступило от "руководителя Полигона". Лиза была усыплена и не смогла бы этого сделать, да и не выдвинула бы моя подруга такого дурацкого обвинения... Что же тогда получается? Некто воспользовался беспомощностью Фурии и моим отсутствием, и захватил власть на Полигоне? Получалось, что именно так. Этому самозванцу не нужен живой предыдущий руководитель, поэтому меня требуют арестовать под вымышленным предлогом. Но почему Фурия не пресекла это безобразие, когда проснулась утром? Убийство высшего офицера Полигона... Я похолодел... Они убили сонную Елизавету Святову и хотят свалить обвинение на меня! Вот почему девчонки первого отряда не вмешиваются — они считают меня виновником смерти их лидера! Расклад получался хуже некуда.
— Выходите! Лицом к стене! — конвоиры грубо подхватили Игоря, а затем и меня под руки и потащили по тёмному коридору на выход. Накинутый на голову мешок полностью лишал меня возможности ориентироваться.
— Вот они! — следователь произнёс эти слова кому-то стоящему рядом.
Мешок сдёрнули. В темноте лиц собравшихся было не разобрать, да ещё и маски на их лицах. Пока высокий человек не заговорил, я думал, что это мужчина.
— Да, это они! — руководителем приехавшей группы оказалась Кристина Добронравова.
— Кристи что происходит? — поинтересовался я, но был грубо одёрнут:
— Молчи! Ещё одно слово, и я тебя пристрелю!
Ошеломлённый таким ответом, я безропотно позволил погрузить себя в машину для перевозки заключённых. Следом туда же запихали Игоря, причём наручники с нас так и не сняли.
— Нам нужны все их вещи, все до единой! — заявила Кристина жёстко и, видимо, добилась требуемого.
Через минуту Кристи произнесла кому-то:
— Похоже, всё честно. Вот ваша награда. БМД на ходу, орудие исправно, боекомплект полный. Всё, как мы и обещали.
— С Полигоном приятно иметь дело! Обращайтесь ещё, если что понадобится. Всегда рады будем помочь! — голос следователя изливался мёдом, но Кристи уже его не слушала.
Машина резко рванула с места, через окошко заднего вида я заметил следующие за ними два "Урала" с солдатами. Что бы здесь ни произошло, к вопросу ареста бывшего (судя по всему) руководителя Полигона новые власти подошли со всей серьёзностью. Машины мчались в ночи с выключенными фарами. Мы с Игорем молчали, подавленные произошедшим. За два часа пути никто не произнёс ни слова.
Привычные места я сперва ощутил по знакомым поворотам дороги перед КПП, и лишь потом разглядел забор и ворота. В полной темноте машина рванула прямиком к входу в бункер. К сожалению, рассмотреть что-либо мне не дали — снова мешок на голову, и снова конвоиры бесцеремонно тащат меня по коридорам. Второй, третий этаж, где расположена моя комната. Четвёртый? Но куда там-то? Догадка пришла одновременно с поворотом коридора и остановкой — тюремные камеры! Свет не включали, лишь сняли мешок с головы и наручники с запястий, после чего втолкнули в комнату.
Я пошёл на ощупь вдоль стены и неожиданно наткнулся на выключатель. Прикрыл глаза от яркого света и потому не сразу заметил, что в комнате кто-то уже есть. Хватило одного-единственного взгляда, чтобы разом опознать сидящих в камере людей: Константа, Сильвер, Бухарь и Яков Львович.
— Вот и собрали наконец всех заговорщиков вместе! — невесело усмехнулся одноногий капитан. — Всех, кто присутствовал позавчера вечером на том собрании. За исключением тех, кто уже умер...
— Что происходит, Сильвер?
— Подозреваю, что нам хотят дать наглядный урок, что нехорошо было арестовывать Фурию.
— Так это Лиза всё сделала?! — облегчение от того, что моя подруга жива, смешалось с полным недоумением по поводу творящегося вокруг.
— Да. Ей хватило всего пяти минут, чтобы полностью захватить власть на Полигоне. Недовольные были, но немного и совсем недолго. Все они уже расстреляны. Теперь Фурия — новый руководитель Полигона, и у неё на тебя большой зуб сам понимаешь за что.
Я откинулся спиной к холодной бетонной стене и демонстративно закрыл глаза:
— Да плевать! Я делал то, что на моём месте должен был делать любой нормальный человек — хотя бы попытался спасти свою расу от уничтожения, а не сидел безвольным трусом. Там творился сущий ад, я потерял половину отряда и вообще сумел уйти лишь чудом. В сравнении с пережитым капризы обидевшейся девчонки, поверьте, просто смешны. Гораздо больше меня сейчас занимает другой вопрос. Яков Львович, почему ваша бомба не сработала?!
Учёный искренне удивился и возмутился, даже очки вынул из карман и нацепил на нос:
— Как это не сработала? Вы что, радио не слушали, молодой человек? Вчера в полдень по московскому времени наши и европейские обсерватории наблюдали одновременный взрыв более трёхсот кораблей врага, в том числе двух огромных "маток"! И ведь никто не знает, сколько "треугольников" и "бочек" находилось внутри тех взорвавшихся "маток"! Флоту противника впервые с начала вторжения нанесён существенный урон. Всё человечество ликует по этому поводу! Думаю, только из-за этой ошеломительной победы нас всех присутствующих и не расстреляла ваша сорвавшая с катушек подруга. Хотя руки у неё, похоже, чесались...
Я приоткрыл глаза и устало отмахнулся:
— Да ладно, вы слишком демонизируете её образ. Я знаю Лизу лучше вас и готов поспорить на свою жизнь, что вас она вообще не тронет и вскоре отпустит. Что же насчёт меня... Ну да, я перегнул палку и воспользовался доверием подруги. Фурия действительно может на меня сердиться...
— Это ещё мягко сказано, — с потолка раздался голос Лизы Святовой, которая явно слышала весь предыдущий разговор через установленный где-то скрытый микрофон. — Ты пытался меня убить, дав смертельную дозу снотворного. Виктор, я в страшном гневе и даю тебе ровно час на то, чтобы ты смог придумать оправдание своему поступку. Через час я хочу услышать от тебя причину, по которой я не должна убивать того, кто воспользовался моей доверчивостью и ударил мне в спину. И горе тебе, если твоё оправдание покажется мне неубедительным!
Микрофон передал звук передёргиваемого затвора.
От предложенного часа времени на обдумывание я отказался, хотя Лиза ещё дважды повторила своё предложение.
— Как знаешь. В конце концов, это твоя собственная жизнь. Сейчас за тобой придёт конвой, — недовольно проговорила Фурия.
Через пару минут дверь тюремной камеры отворилась, на пороге стояло четверо вооружённых охранников с масками на лицах. Наручников на этот раз надевать не стали, хотя конвоиры достаточно жёстко заломили мне руки за спину и повели куда-то по коридору. Я даже не сразу сообразил, что меня тащат почему-то не в сторону лестницы наверх, а мимо подземной плантации в самый дальний конец коридора. Куда, там же тупик? Охранники остановились перед одной из самых последних дверей. Тут в коридоре было темно и сыро, ноги по щиколотку проваливались в чёрную пахнущую тиной грязь.
Невольно появилась мысль, что лучшего места, чтобы тихо расправиться с неугодным, в подземном бункере просто не существовало — удалённые комнаты, отсутствие свидетелей, звуконепроницаемые двери... Тяжелая ржавая металлическая створка со страшным скрежетом отворилась. Внутри комнаты было темно, лишь огонёк стоящей на столе свечи затрепетал от порыва воздуха.
