— Ир, — шепнул я мерцающему, склонившись к нему.
— Потом, — отрезал тот.
— Мне ведь ничего не стоит поцеловать тебя при всем честном собрании, переживешь?
— Я-то переживу, а ты? — холодно уточнил тот.
Улыбнулся ему, вздохнул и отстранился. Только Ир расслабился, тихо сказал, зная, что он все равно услышит:
— Ведешь себя как ревнивая девчонка.
— Радуйся, что я в полном мерцании, — прошипел он в мою сторону и нарочито небрежно щелкнул пальцами.
Ника, нашедшая себе пристанище на противоположной стороне стола, вернула себе исходный цвет волос и выдохнула с облегчением. Правда, подмигивать мне было совсем необязательно. Была бы не такой рисковой, не получила бы по лбу ложкой. Тут уже Иля с осуждением посмотрела на Ирку и тот угомонился. Не перед малолетками же дураком себя вставлять. Правда, я думаю, что неприязнь к Нике, у него не из-за меня случилась. Так он пытался показать девчонке, что тоже недоволен, что та самовольно отлучилась из замка, нам с ним, как старшим, ничего не сказав. Мы ведь её под свою ответственность в колокольчики приняли. А она нас так подставляет.
— Так откуда ты знаешь того парня? — Поинтересовался у мерцающего, отвлекая его от Ники.
— Какого? — скосил под дурачка тот.
— Вон того, — я ложкой указал на названного рыцаря-мага.
— А тебе зачем? — Невинно осведомился Ир. Вот зараза! Ничего. Сейчас мы ему так ответим.
— Ревную. Думаю, о том, как бы на него посподручнее кого-нибудь из колокольчиков натравить. Или у Алого что-нибудь из его арсенала выпросить, как считаешь?
— Издеваешься? — прошипел мерцающий, повернувшись ко мне.
— Немного.
— Совсем страх потерял, — протянул Ир, разглядывая меня с подозрительно гастрономическим интересом в глазах.
— Есть такое дело. Давай его вместе поищем?
— Ночью в спальне?
— Угадал.
Неожиданно для себя заметил, как с противоположного стола мне сигнализирует взглядом Иля. Чего это она? Пришлось отвлечься от пикировки с Иром и оглядеться по сторонам. Еду нам уже принесли. Но пришлые рыцари за столовые приборы так и не взялись. Сидели и настороженно стреляли по сторонам глазами. Я сначала не понял, но на помощь пришли воспоминания о многочисленных фильмах, вспомнились королевские дегустаторы и все такое. Смех и грех, но, похоже, наши недавние противники всерьез опасались, что их тут травить собрались. Весело, ничего не скажешь.
— Раз такие трусливые, зачем вообще надо было приглашение принимать? — спросил я нарочито громко.
— Что ты сказал?! — взвыл старший из Дюргеймов и вскочил со своего стула так, что тот упал позади него.
Остальные из его отряда тоже подорвались. Но натолкнулись на мой спокойный взгляд и стушевались. Потому что не только я сидел и не дергался, но и колокольчики тоже. Да и рыцари Мита вели себя подчеркнуто спокойно.
— Если бы вас хотели отравить, то сделали бы это еще там, на поле. Или вы не поняли, что у нашего светлого эльфа в его глиняных бомбочках?
Старший Дюргейм потупился и принялся поднимать стул.
— Знаешь, Андрей, — раздался задумчивый голос Ульки, — а вообще, это тоже своего рода оскорбление: в доме честного рыцаря подозревать, что тот может отравить еду.
— Честного рыцаря, связавшегося с драконом, — прогудел на это младший Дюрмейм, не поднимая глаз от тарелки.
Улька скрипнул зубами. Причем в повисшей после этих слов тишине, этот звук прозвучал достаточно резко, чтобы даже я обратил на него внимание. Хотя, может быть, это была Гарри. Но прозвучало явно с их стороны. Пришлось мне включать воображалку на полную Обстановку надо было разряжать, причем срочно. А то так наш мирный завтрак запросто может перерасти в ледовое побоище.
— Так, еда пусть пока остывает, все равно, с пылу с жару метать, только обожжемся. Поэтому предлагаю небольшую коллективную терапию. Называется 'вопрос-ответ'. Заодно и познакомимся.
— Терапию? — настороженно уточнил младший Дюрмейм.
— Именно. Я же психолог. Тем в университете магии и занимаюсь, что терапии всякие со студентами провожу. Суть сегодняшней следующая: тот, кто хочет задать вопрос, встает со своего места, представляется и спрашивает. Тот, кому этот вопрос адресован, должен ответить честно и не таясь. Предупреждаю сразу, у нас тут многие ложь за версту почуять могут. Ну что, я первый?
— Валяй! — барским жестом разрешил Том, за что и был удостоен скептического взгляда со стороны Ульки. — А что, — протянул Рутберг, обращаясь к другу, — можно подумать, ты сам бы стал ему что-то запрещать.
— Может, и стал, если бы знал, что послушает.
— Опять монстра из меня делаете?
— Ладно, спрашивая давай, — ворчливо протянул на это Ир.
— Сам напросился, — ласково произнес я, улыбаясь ему. Мерцающий тут же насторожился. — Андрей, — представился я, обведя взглядом собравшихся за столом. — Мой вопрос Иру, — снова посмотрел на мерцающего, — что это за парень Винчест? И почему ты ему прямо там шею не свернул, я ведь видел, что тебе хотелось?
— Что за глупости вы несете?! — вскричал названный мной, — Господин Шутвик — секретарь ректора, уважаемый всеми эльф и никогда бы...
— Помолчи, — тихо припечатал Ир, и Винчест тут же заткнулся. Признаться, я бы на его месте тоже предпочел бы заглохнуть от греха подальше. Голос у Ира в этот момент был такой, что сразу становилось понятно, перечить лучше не стоит. Мерцающий поднял на меня глаза. Вспомнив, что все еще стою, спешно опустился обратно на стул. Ир ответил: — Полное имя заинтересовавшего тебя рыцаря — Хард Винчест Киравай. Студент третьего курса факультета классической магии. В прошлом году он просился ко мне в ученики. Я ему отказал.
— Почему? Таким нерадивым оказался? — Тут же заинтересовался я.
— По-моему, с тебя уже хватит вопросов, — недовольно бросил Ир мне, при этом смерив названного рыцаря долгим взглядом. Тот, судя по тому, как рот открыл, тоже весьма интересовался озвученным мной вопросом. Так что я решил надавить на мерцающего, чтобы вывести на чистую воду. Хорошо это или плохо — фиг его знает, но меня как всегда чутье за язык дернуло, и понеслось.
— Ирка, — протянул, глядя ему в лицо, — я ведь догадываюсь, чего ты испугался. Просто даю возможность тебе самому это озвучить, но, если ты настаиваешь, могу сказать и сам.
— По-моему, ты зарываешься, — прошипел на меня мерцающий.
— А, по-моему, ты банально трусишь. Неужели еще не понял, что из всех присутствующих за столом, ты далеко не самый страшный. Вбил себе в голову, что страшнее вас нет на этом свете, да у вас тут каждый второй первосортный монстр, а каждый первый...
— Второсортный? — поинтересовался со своей стороны стола Машка, и все посмотрели на темного.
Тот улыбался от уха до уха. Рядом с ним сокрушенно качал головой Алый. Чует мое сердце, хорошее настроение у Махи неспроста.
— Тогда говори сам, — поставив локти на стол и устроив подбородок на переплетенных пальцах, заявил мерцающий, — а мы послушаем, — скосил глаза на меня.
Мне ничего не оставалось, как пожать плечами и озвучить свои рассуждения. А что? Если Ир думал, что промолчу, то ошибся. Хотя, подозреваю, что ни о чем он не думал, просто ему вдруг стало интересно, насколько далеко я могу зайти. Мне бы тоже хотелось это знать. И ведь умом я понимал, что на самом деле как-то слишком разошелся, но тормоза отчего-то перестали срабатывать еще там, на поле перед замком.
— Каравай правильно все рассчитал, — начал, задумчиво вертя в пальцах ложку.
— Вы ошибаетесь, — тут же влез названный рыцарь, — мое фамильное имение называется...
— Да, все он понял, как оно называется, — бросил в его сторону Алый, — Андрей всем прозвища придумывает, ему так проще запоминается.
— Так уж и всем, — прогудел старший Дюрмейм и стрельнул глазами в сторону наших эльфов, особенно задержавшись на Иле. Та помедлила, а потом подарила блондинчику такую улыбку, что парень быстро скис.
— Илюизмену, дочь Великой Матери Вик-Холь — Второго Великого Дома Темного Королевства, он сокращает до Или, — пропел Машка, — но тебе не советую её так называть.
— Тогда с чего бы мне... — вступился за товарища Каравайчик, но этого к порядку призвал уже Ир.
— Потому что я сказал, что ты будишь паинькой.
— А с чего мне вас слушаться, если вы...
— Еще шантажировать меня будешь?
— Ему же можно!
— Да, ему можно.
— Он даже не маг! Не говоря уже про уровень архи... — парень заткнулся, когда под ним в прах рассыпался стул, и он со всей дури приложился пятой точкой об пол. Ир со вселенским спокойствием в глазах повернулся в сторону Ульки.
— Я оплачу ущерб.
— Не стоит, — отмахнулся младший Виттебранд, — стульев у нас достаточно, а вот некоторых еще учить и учить.
— Видишь, — сказал я поднявшемуся на ноги парню, — совсем ты заигрался. Все в толк не пойму, что тебя так бесит, что ты себя уже контролировать неспособен?
— То, — зашипел на меня Каравай, знатно приложившись ладонями к столу, — что некоторым из кожи вон приходиться лезть, чтобы на них хотя бы одним глазком посмотрели, чтобы заметили, а некоторые приходят и... — он запнулся, когда встретился взглядом с Иром, и пристыжено замолк.
Парню я посочувствовал, так как в душе был с ним согласен. Сам понимал, что при трезвом расчете я в их мире никак не котировался. И в своем-то был абы кем. А тут такой почет и уважуха. Но быстро отвесил самому себе оплеуху. Не фига тут самобичеванием заниматься. Правда, парню, наверное, стоит помочь, да и лишний союзник никогда не будет лишним.
— Ир, но ведь теперь уже можно, я думаю. Вряд ли Камю тебя так просто из своих цепких лапок выпустит, если ты, конечно, сам уйти не вздумаешь. А так, ему ведь куда удобнее будет приглядывать за твоими изобретательскими талантами в стенах университета, чем отпускать обратно к деду или еще куда-то, — глянув на мерцающего, обнаружил, что он смотрит на меня выжидающе, поэтому продолжил заливаться соловьем, — нет, я, конечно, могу понять, если бы парень бесталанным оказался, но он, судя по всему, талантами не обделен, хоть и не умеет пока сдерживать типично рыцарский темперамент.
— Ты прав, — помолчав, тихо сказал Ир, причем в этот момент, как мне показалось, все за столом затаили дыхание, — я думал, что после защиты не смогу удержаться в университете, поэтому не в самых приятных выражениях отказал ему. Причем Хард проявил завидную настойчивость, те, кто приходил проситься в ученики до него, уже после первого разговора больше даже не заикались ни о чем подобном.
— Но теперь ты, скорей всего, останешься. Карл найдет, как тебя со всеми потрохами к университету привязать. Камю уже сделал заказ на твое изобретение, к тому же, если вспомнить, сколько у нас теперь влиятельных друзей развелось, даже насчет этого вашего ученого совета что-то можно будет придумать, если они там совсем с катушек съедут и в маразм впадут.
— Он сам не захочет у меня учиться, когда узнает, — ответил на это мерцающий, пристально глядя на потенциального ученика. Тот все еще стоял. Новый стул ему никто не предложил.
— О чем узнаю? — почти шепотом просил рыцарь.
Ир тихо вздохнул. Так тихо, что услышал только я. Посмотрел на меня, словно поддержки искал. Не придумав ничего лучше, решил пошутить. Наклонился к нему, понизив голос, сказал:
— Хочешь, я объявлю?
— Сам справлюсь! — Тут же взвился он.
— И стул парню сам вернешь, — спросил уже в полный голос, — или послать кого-то за новым?
Ир фыркнул и щелкнул пальцами. Пижон, блин! Нашел чем выпендриться!
Весь тот прах, что был еще недавно стулом, снова принял изначальную форму. Правда, Каравайчик моих стараний по уговариванию Ира не оценил и остался стоять. И ладно. Мне что, больше всех надо?
Правда, когда посмотрел на Ира, понял, что рыцарю было не до того, он смотрел, как светлый эльф, к которому он привык и к которому в ученики просился, становится мерцающим.
— Все хорошо? — Спросил Ира и даже нашел под столом его руку. Мерцающий так за нее схватился, что я себя последними словами обругал, что сразу не додумался его поддержать. Когда же свыкнусь с мыслью, что ему на самом деле проще из своих мерцаний выскальзывать, когда я рядом?
— Что ты теперь скажешь? — спросил секретарь ректора у рыцаря, глядя на него своими желтыми, кошачьими глазами.
Тот рухнул на стул, как подкошенный.
— Ректор в курсе, если что, — вдруг подал голос Том, причем со стороны Рутберга явно ощущалось сочувствие.
Каравайчик кивнул ему и снова уставился на Ира.
— А так? — неожиданно протянул мерцающий и в одно мгновение стал Ириль.
— Так вот как вы от всех спрятались, — пробормотал ошарашенный парень.
— А так? — вдруг подала голос Ника и тоже стала Ириль.
Теперь уже у всех рыцарей за нашим столом глаза на лоб полезли, не считая Ульки, конечно.
— Ладно, — прогудел младший хозяин замка, — поиграли и хватит. Кто следующим будет вопрос задавать?
— Но я на свой вопрос ответ так и не получил? Да и представляться мне теперь без надобности, — запротестовал Каравайчик.
— Да? А Иру ты что ответил? — влез я.
— Мне без разницы, кто он, я учиться хочу! — Убежденно откликнулся рыцарь.
— А не стремно, что без мерцания, он вовсе не такая лапочка, как... уй! — взвыл, когда эта мерцающая сволочь меня за ногу ущипнула. Вот зараза! И, главное, не ударишь теперь. Я девушек не бью. А он, как не крути, сейчас именно, что девушка.
— Не стремно, — Каравайчик неожиданно искренне улыбнулся, — не такой уж и лапочка, судя по всему.
— Давно об пол не ударялся? — Невинно осведомилась Ириль Ира у парня.
Ника же снова быстренько стала сама собой. Я так понял, что сейчас они оба мерцали в светлую эльфийку лишь внешне, не меняясь внутренне, поэтому у них это так лихо получалось.
— Так я могу рассчитывать, пойти к вам в ученики после выпуска?
— После выпуска? — удивился уже я, — Так это же сколько лет ждать придется?
— Около двадцати, — услужливо подсказал Ир, причем уже своим голосом, значит, почти выскользнул из мерцания.
— А я-то думал... — разочарованно протянул, вздыхя, — да за это время столько воды утечет...
— Можно раньше, — вмешалась Иля, внимательно следящая за дискуссией, — есть ведь экстернат, — и глянула на Каравайчика.
— То есть он уневер может закончить досрочно?
— Нет. Просто в старые времена ученик обзаводился персональным учителям сразу при поступлении. В наше время, насколько мне известно, от этого отошли, так как магическое образование стало массовым, но сэр Винчест учится на факультете классической магии. Там такое еще практикуется. К тому же...
— Наш Ир планирует защищаться по этому факультету.
— Именно.
— Так что вы мне скажете? — повторил свой вопрос Каравай.
— Я подумаю, — в этом весь Ир, ведь и так было понятно, что этот парень ему в качестве ученика понравился больше других претендентов, и все равно решил повредничать. Только пусть его новоявленный ученик с этим сам разбирается. Не все же мне его спасать.
— Нельзя же так! — неожиданно воскликнул Лад Дюрмейм, — Хард отличный рыцарь, верный друг, и маг что надо. Мы с братом тоже приколдовываем иногда, — на последней фразе он понизил голос, словно признался в чем-то постыдном, — но так здорово, как у него, у нас никогда не получается, даже если...
