Вождь дрогнул: столько холода и равнодушия было в словах черноволосого воина.
— Ненормально то, что это говорит шасс.
Зуан негромко рассмеялся, вогнав вождя в ступор.
— Возможно, для шасс дисс эти слова чудовищны, но для шасс росс... — Зуан пожал плечами.
— Ты еще не знаешь точно, что шасс — остатки светлой ветви твоего народа, Навь. — тихо заметил Зарт.
— Скоро узнаю. — пожал плечами воин, игнорируя странные взгляды орков. — Я уже говорил, слишком много совпадений.
— А если подтвердится. Что ты будешь делать, шасс по имени Смерть? — негромко спросил шаман.
— Это будет зависеть от них самих. — спокойно ответил Зуан. — И Навь — это не имя. Это всего лишь прозвище, которое на меня навесили воины в семнадцать лет.
Вождь хмыкнул.
— Всего лишь?
Зуан развел руками, препохабно ухмыляясь. Орк заржал.
— Видимо, было за что.
Воин улыбнулся, вызвав новый смешок вождя.
— Остальные котики столь же добрые?
Ринор фыркнул.
— А какие мы должны быть, когда у нас такой командир?
Вождь заржал. Впрочем, приступ веселья быстро прошел. Пришло время обсудить дела.
— Сколько вам нужно ссауров?
— Нас — тридцать два разумных. Хотя бы сорок животных на отряд. Когда мы закончим свои дела на планете, мы вернем зверей.
— Они сами вернуться, если вы их отпустите. Будет вам сорок ссауров.
— Съезжу с ними до Микайра. — подал голос Берг. — Дела давно запустил.
— Скажи лучше, что на представление посмотреть хочешь, старый ты пройдоха. — весело сказал вождь.
Шаман лишь развел руками, признавая правоту.
— Не возражаю. Я послал пацанов за животными. Скоро их приведут. А пока, разделите с нами пищу.
Отказываться от предложения вождя не стали. Дариг громко хлопнул в ладоши, и в зал зашли три молодые орчанки, неся на подносах еду. Низкие столики быстро накрыли, и дальше понеслась обычная пьянка, слегка замаскированная под пир. Впрочем, воины спиртным не увлекались, лишь пригубили для приличия, чтобы не обижать отказом хозяина. А чуть позже прибыли молодые пацаны со стаей ссауров с тремя воинами охраны. И привезли с собой умирающего шасс.
Глава 19: Кровь за кровь
Глупец, обижая слабого, не видит за его спиной сильных.
— Шаман!
Мальчишка-орк влетел в зал, споткнулся о порожек и кубарем покатился по мягким мохнатым коврикам. Веселье, еще недавно царившее в круглом зале, стихло.
— Что случилось?
— Мы нашли шасса на пограничном столбе!
Тишина стала мертвой.
— Он жив? — тихий голос Зуана заставил паренька вздрогнуть: столько было льда и ярости в обманчиво спокойных словах.
— Едва-едва. Мы только чуток его подлечили. Я ж только мелкие ушибы и могу, а тут кожу драли по живому, кости ломали, глаза выжгли! — зачастил мальчонка, потирая ушиб.
Атмосфера, казалось, сгустилась, промелькнули первые всполохи Тьмы, призванные холодной яростью тех, кто посвятил ей свою жизнь.
— Кожу по живому драли? — в глубоком голосе Зуана появилось рычание. — Идем.
Шаман, Зуан и Рин выбежали из зала, следуя за пареньком на площадь, где двое воинов-орков осторожно укладывали изуродованное тело на носилки.
Рин на бегу включила шей-де, вызывая корабль.
— Ксаран, назад, немедленно! Коркс, готовь лазарет!
— Что случилось? — раздался в наушниках встревоженный голос врача.
— Орки шасса нашли. И если вы не поторопитесь, загнется!
Рин резко затормозила, чуть не врезавшись в спину шаману. Воины-степняки отошли чуть в сторону, повинуясь властному взгляду зеленых глаз. Зуан присел возле носилок, молча, сбросил диагностическое заклинание. Подошел вождь.
— Жаль парня. — шаман тяжко вздохнул.
— Корабль сейчас будет. — Рин сбросила на изуродованное тело простенькую лечилку. — Главное, до лазарета живым донесли.
— Вы сможете его спасти? — тихо спросил шаман.
— Если сразу не умрет — спасем. — ответил Зуан. — Отрубленные руки, уши и пальцы на ногах тоже восстановим. Глаза — дольше и не за один заход, но со временем вырастим новые. Миинар, может два, и мальчик будет здоров.
— Главное, чтобы разум не пострадал. — добавила девушка.
Над станицей раздался гул: корабль развернулся в воздухе и завис над площадью чуть выше коньков крыш. Донный люк открылся, в землю ударил столб синего света силового подъемника. Мгновение возни в глубине трюма и вниз свесился Лиинвар.
— Поднимайте.
Зуан и один из степняков подняли носилки и внесли в голубой луч. Подъемник заработал, свечение стало более насыщенное, пассажиров быстро потянуло вверх. Орк хмыкнул, но ничего не сказал, довольно спокойно реагируя на то, что какая-то неведомая сила тащит его в темный провал. Носилки вручили Лиинвару и Андари не выходя из луча, и вновь вернулись на площадь. На вопросительный взгляд шамана, росский командир ответил:
— Теперь остается только ждать. Мы врачу ничем помочь не сможем, а вот мешать будем. Как только появятся новости, я о них узнаю.
Шаман вздохнул и вытер испарину на лбу.
— И часто вы находите такие подарки? — спросила Рин.
— Как когда. — ответил вождь. — Обычно — ближе к зиме. Кочевникам делать нечего, вот и развлекаются, уроды.
— Извини за глупый вопрос, но сейчас какая пора года?
— Конец лета. — вождь вздохнул. — Скоро летние кочевья опустеют, и племена пойдут к озерам.
— Будут проблемы? — тихо спросил Зуан.
— От них всегда проблемы. — отмахнулся орк. — Но к зиме — больше. Нас-то особо не задирают — можем и в зубы дать, а вот твои соплеменники...
— Легкая добыча?
— Скорее, безнаказанная. За смерть орка мы мстим. А вот за шассов мстить некому.
— Теперь — есть. — в зеленых глазах промелькнули первые отблески тьмы.
Зуммер на шай-де едва ощутимо завибрировал, сообщая хозяину, что его вызывают со стационара корабля. Зуан мысленно включил связь.
— Навь на связи.
Орки вздрогнули. Росский командир сделал вид, что этого не заметил, лишь удивленно выгнул бровь, глядя в глаза шамана.
— Данные подтвердились. — раздался голос Коркса. — Мальчик — нарим. Различия в геноме в пределах допустимого при акклиматизации к чужому биому.
— Он росс?
— Нет. Он дисс. Генетические маркеры совпали без искажений. Ошибки быть не может.
— Как его состояние? — Зуан переключил вещание на громкую связь.
— Умеренно тяжелое. Большие потери кожного покрова, крови, многочисленные переломы конечностей, руки — отрублены, на некоторых участках начался некроз тканей. Больше всего пострадал зрительный и речевой аппарат: глаза выжжены, ожоги глубокие и не однократные, голосовые связки вырваны вместе с языком, повреждена гортань. Есть незначительные повреждения позвоночника и спинного мозга, сильное сотрясение головного, выбиты и вырваны зубы. — Коркс на мгновение прервался. — В общем, ничего особенного.
— Ничего особенного? — негромко переспросил вождь.
Коркс услышал и посчитал за нужное ответить:
— Все эти повреждения легко устраняются регенератором в течении пяти суток. Глаза, руки и голосовой аппарат восстановим дней за тридцать — сорок. Меня больше волнует его психическое здоровье.
— Это мы сможем узнать, только когда он очнется.
— Держать мальчика в стазисе больше пяти суток я считаю нерациональным. — добавил врач. — Как показал тестер, дисс обладает развитыми способностями к магии жизни. В сознании исцеление пойдет быстрее.
— На твое усмотрение. Навь, конец связи.
Зуан переключил шей-де на пассивный прием. Корабль беззвучно развернулся и умчался обратно к облюбованной пещере, обдав стоящих внизу порывом ветра и поднятым им песком.
Зуан молчал, глядя в глаза вождю. И чем дольше затягивалось молчание, тем шире становилась клыкастая кровожадная улыбка на зеленокожем лице. У росса были очень выразительные глаза, когда он того хотел. А сейчас он хотел. И вождь улыбался, глядя в глаза, в которых зелень уступала Тьме.
— Ссауры ждут. Сорок животных в полной сбруе.
— Я прошу... — Зуан лишь склонил голову, едва заметно качнув в сторону улетевшего корабля.
— Я покажу. — вождь переливчато свистнул, махнул рукой. — Я хочу лично увидеть, что ты намерен делать, шасс по имени Смерть.
— Навь — не имя.
Вождь слегка насмешливо выгнул бровь.
— Тебя так зовут, я знаю. Воинское прозвище, заменившее имя. — орк перевел взгляд на стаю ссауров, которую вели за собой два мальчика. — Неважно, какое имя тебе дали при рождении... — орк пожал плечами. — Сейчас передо мной стоит воин Навь, а не тот, другой.
Зуан склонил голову, признавая правоту вождя. Орчата подвели животных, поклонились и убежали куда-то по своим делам.
— Выбирай, шасс.
— Не шасс. — Зуан улыбнулся. — Росс.
— Выбирай, росс. Не разочаруй меня.
Зуан фыркнул, переведя взгляд на животных. Ссауры не стояли спокойно: могучие хищники мялись, скалили зубы, шипели и возмущались, недовольные, злые, раздраженные. Росс вошел в стаю, рассматривая зверей. Хищники рычали и шипели, но клыки распускать не рисковали: первое же животное, решившее цапнуть наглого двуногого, получило увесистую плюху по морде, усиленную ясно ощутимой Тьмой. А Тьму ссауры чувствовали... и отступали, признавая старшинство этого странного существа.
Взгляд упал на мощного зверя, недовольно скалящего клыки. Все ссауры были вороной масти, все статные и мощные звери. Но каждый со своим характером. Зуан остановился. Наклонил голову набок, глядя в хитрые и наглые темные глаза. Животное всхрапнуло. Росс поманил его пальцем. Ссаур зашипел. Зуан выгнул бровь и заворчал, жестом призывая хищника. Ссаур вскинул голову и оскалился. Росс негромко зарычал, окутываясь тонким флёром Тьмы. И хищник, рыча и шипя, подошел к новому хозяину, склонил голову, признавая его старшинство и право приказывать.
А орочий вождь молча улыбался.
— Рин, ты выбрала? — неожиданный вопрос заставил орков перевести удивленные взгляды на невысокую девушку, гладящую млеющего ссаура по морде.
— Мы поладили. — девушка улыбнулась, чеша осоловевшего от привалившего счастья хищника под челюстью и за ушами, куда он не мог достать и всласть почесаться.
Вождь расхохотался. Рин вопросительно подняла золотистые глаза, слегка дернув ушками.
— Что-то не так?
— Боевой ссаур растекается лужицей под твоими руками!
— Всё живое любит ласку. — девушка мягко улыбнулась. — Хотя хороший подсрачник мысль доводит до разума быстрее и надежнее.
На этот раз рассмеялись все. Рин пожала плечами, закрепила бокс с оборудованием на седле и легко запрыгнула на зверя. Зуан улыбнулся, перевел взгляд на бойцов. Глаза похолодели.
— А вы чего ждете? Особого приглашения? Ним, Зарт, вы-то не тяните резину.
— Уже, уже. — Зарт легко взлетел в седло выбранного животного.
Отряд быстро разобрал зверей: кое-кто вразумлял животное с помощью кулака, кто-то с помощью ласки. Теллары и орочий вождь сидели верхом чуть в стороне, с некоторым интересом наблюдая, как зеленоглазый росс разбивает отряд на группы и быстро формирует походную колонну.
— Почему вы отдали власть в его руки? — внезапно спросил вождь, обращаясь к Нимаруну.
— А почему нет? — теллар приподнял бровь.
— Ваше племя не любит подчиняться.
— Этот рейд — его. Кочевники затронули его народ, а не мой. И его право требовать крови. — Нимарун вздохнул. — Он действительно хороший командир. Потребуется, и Навь без единого сомнения и колебания отдаст право командира мне.
— А на самом деле? — Дариг сощурился.
— Мне ведь тоже интересно, что в его понимании "расплата" за то, что сделали кочевники с мальчишкой.
Отряд выступил, следуя за двумя воинами-орками, взявшими на себя обязанности проводников. Маленькое войско двигалось по разнотравью равнины беспрепятственно, проходя без стычек и конфликтов мимо стойбищ людей и станиц орков, забирая ближе к цепи озер, откуда мальчишки привезли изуродованного шасса. К границе орочьих земель. Ссауры легко несли наездников, не отвлекаясь на дичь, выскакивающую, порой, прямо из-под когтистых лап. И когда иллюзорное светило коснулось краем травяного ковра, на горизонте показались пограничные столбы.
Отряд остановился у одного из них: огромного вырезанного из камня тотема, глубоко вкопанного в почву. Насколько хватало взгляда, простиралась та же равнина, постепенно повышаясь, а чуть дальше на север темным маревом у горизонта виднелся лес.
— Этот.
Зуан молча кивнул. Объяснения излишни: на пограничном столбе были ясно видны кровавые пятна. Чуть вглубь территории кочевников нашли и остатки стоянки: десяток давно остывших костров и следы от шатров.
— Рин?
Зуан жестом указал на стойбище. Девушка зевнула, спрыгнула на землю, отдав поводья Ринору.
— Все — вон!
Подчиняясь жесту, отряд покинул границы стойбища, оставив лишь рыжую девчонку стоять в кругу погасших костров.
Рунный чертеж полыхнул в наступающих сумерках, окрашивая мир багрянцем, кольцом ложась на место стоянки. Тихий голос девушки едва слышался, доносясь до наблюдающих за ритуалом тягучим, мурлыкающим напевом, а рунная вязь все отчетливее пылала на земле. Наконец, поисковый ритуал завершился, узор погас, утопив равнину во мраке.
— Готово! — звонкий голос Рин заставил воинов вздрогнуть.
Ринор подвел ссаура.
— Куда?
— Туда. — Рин запрыгнула в седло. — Альдер тридцать на север, двадцать градусов к западу.
— За ночь не успеем. — негромко сказал вождь.
— Успеем. — девушка улыбнулась в темноте. — Братец?
Рраудхар прикрыл глаза, едва заметно кивнув, принимая от девушки ментальный пакет. Перед его глазами появилась четкая детальная карта равнины с двумя маркерами, указывающие на их нынешнее положение и на конечную точку маршрута с подробным описанием расстояния, разницы высот и состояния магического поля планеты.
— "Впервые при просьбе об открытии портала я получаю столь полную информацию." — в ментальном голосе дроу промелькнуло лукавство.
— "Я тактик отряда, братец. Это — моя работа." — от девушки пришло веселье, легким флёром оседая на чувствах. — "Этого достаточно?"
— "Более чем."
Портал открылся без лишних звуков, вспышек света и прочих эффектов, едва заметно поблескивая по краю окна.
— Прошу.
Девушка махнула рукой и первая шагнула в портал.
Стойбище кочевников нашлось легко: яркие огни костров были прекрасно различимы в сгустившихся сумерках. На равнине темнело быстро, и от портала отряд ехал во мраке. Азарт наездников передался животным: ссауры двигались без единого шума, не шипели, не рычали. Звери охотились вместе с хозяевами, и столь желанная дичь уже легко различалась чувствительными глазами хищников.
Зуан остановил отряд за альдер до границы стойбища. Один взгляд и пятеро россов растворились во мраке.
Первого часового нашел Ринор. Ментальная связь полыхнула льдистым азартом. Рин прикрыла глаза, наблюдая за кровным братом, витая награни восприятия, не вмешиваясь, не отвлекая. Молниеносный рывок, левая рука зажала рот, удар правой: длинный черный нож входит под челюсть, пронзая мозг, и мертвое тело мягко ложится в высокую траву. Мгновение, и тень воина без единого звука растворяется во мраке. Второй часовой только и успел вздрогнуть, рывок, короткий хруст, шея ломается, и тело исчезает в траве, утащенное с проплешины сильными руками Дрии.
