Лисица понимала, что Хвост, пусть и взял её под свою руку, но не собирается пользоваться этим... против её воли. Она могла остаться на первом этаже, устроив себе здесь лежанку, таким образом показывая своё нежелание заходить дальше. Однако в голове раз за разом всплывал вопрос "А правда ли я не хочу заходить дальше, или просто боюсь этого?".
Что Рис могла констатировать с уверенностью, так это то, что...
— Хвост совершенно не умеет готовить.
Допив остатки воды и проглотив последний кусочек мяса, белая самочка поднялась на ноги и подхватив кувшин, отправилась на кухню. Она уже пообещала себе, что возьмет готовку и уборку на себя, чтобы этот кобель больше не питался как какой-то дикарь-отшельник. Да и обустроить дом, придав ему немного уюта, тоже стоило бы...
"Но сперва я должна решить, кем хочу здесь быть", — одернула себя Рис, возвращаясь в коридор уже с пустыми руками.
В последней комнате обнаружился пустой резервуар для воды, в котором легко поместился бы как хозяин дома, так и ещё кто-нибудь более маленький... вроде белой лисички. Воображение тут же нарисовало картину совместной помывки, во время которой когти пса зарывались бы в белый мех, взлохмачивали шерстку на загривке, пальцы сминали бы бедра и грудки...
— Ррр, — замотав головой, Рис глухо зарычала, ощущая как предательски вздернулся хвост, потеплело между ног, а сердце в груди застучало быстрее обычного. — И почему он не возьмет на себя инициативу?
Последнюю фразу лиса произнесла тихо, но при этом не достаточно, чтобы её вовсе не могли расслышать. К сожалению Хвост, либо не прислушивался к происходящему внизу, либо не понял намёк, либо вовсе издевался над молодой самочкой, не собираясь давать ей возможности скинуть решение на чужие плечи (чтобы потом говорить, что это он её взял, а не она отдалась).
Раздраженно дернув ушами, Рис подошла к дыре в потолке, которая вела на верхний этаж, подпрыгнула и схватившись за край обеими руками, легко закинула себя наверх, оказавшись в большой и светлой комнате. Её взгляду предстал пёс, который сидел на укрытом покрывалом возвышении, похожем на круглый пень, с интересом рассматривающий лежащую на полу самочку.
"Ну и чего ты молчишь?", — недовольно подумала лисица, представив то, как выглядит со стороны, из-за чего в груди вспыхнула обида, а на глазах начали наворачиваться слезы.
Рис не успела ничего понять, как Хвост оказался рядом, обхватил её ладонями за талию и легко поднял на уровень своей морды, удерживая над люком в полу. Падать на первый этаж было не так уж далеко, так что угрозы жизни не было, но обладательница белой шерстки почувствовала, как поджимается хвост, сжимается колечко сфинктера, а также сгибаются в коленях ноги, которыми она инстинктивно обхватила самца за пояс, руками вцепляясь в его плечи.
Хвост усмехнулся и лизнул Рис в нос, затем левую щёку, снова в нос и лоб. Руки самочки обвили его шею, а сама она, мелко подрагивая, неуверенно лизнула его морду в ответ. Так, стоя на краю люка и удерживая партнершу навесу, кобель вдыхал её запах, пробовал вкус и оставлял на ней свою метку, чтобы никто даже помыслить не мог о том, что можно ей овладеть и остаться целым.
Сперва лисица была неуверенна и откровенно боялась, но постепенно инстинкты и феромоны сделали своё дело, в результате чего она стала отвечать на облизывания со всем жаром, ногами заключая талию партнера в плотное кольцо. Однако, останавливаться на этом Хвост не собирался и слегка приподнял самочку выше, в результате чего его морда оказалась на уровне небольших пушистых округлостей, на которых через мех отчетливо проступали возбужденные соски.
Длинный гибкий язык очертил сперва одну окружность, вызывая нетерпеливое рычание у её обладательницы, своими руками пытающейся вдавить голову самца в свою грудь, а затем и вторую, в самом конце острыми зубами слегка прикусив и оттянув сосок, что вызвало испуганный и удивленный взвизг. Хвосты любовников в это время жили своими жизнями, словно опахала размахивая из стороны в сторону.
Впившись коготками в шкуру кобеля, лисица сжала его уши и попыталась потянуть на себя, заставляя опустить её ниже, но в ответ получила ещё один укус, но уже за другой сосок. Поняв недвусмысленный намёк, она расслабилась и отдалась во власть своему самцу, что из-за отсутствия пола под ногами делало ситуацию гораздо острее...
Хвост поднял Рис ещё выше, переходя облизываниями на её напряженный живот, шерстка на котором была нежной и крайне короткой. Его язык не оставил здесь ни единого сухого сантиметра, полностью пропитав мех слюной, после чего голова пса нырнула между разведенных ног самочки, носом утыкаясь в истекающую соками щель.
Лисица жалобно заскулила, ощутив горячий язык на половых губках, коленями сжала голову любовника и то поджимала хвост, то задирала его, в то же время взвизгивая и скуля запрокинув собственную голову и зажмурив затуманенные от похоти глаза. Её кульминация была всё ближе, но...
Хвост оторвался от жаркого лона самочки и отступив от люка, в два шага приблизился к своему ложу. Рис была уложена прямо на покрывало, чего сразу и не заметила, а когда её взгляд слегка прояснился, то она увидела стоящего перед ней кобеля, морда и грудь которого блестели от влаги, глаза горели, клыки были оскалены в нетерпении, а налившийся кровью член смотрел прямо на обладательницу белой шерстки.
Конвульсивно сглотнув, в первый миг Рис порывисто свела колени, но затем сама этого устыдившись, перевернулась на живот, вставая на четвереньки и отводя хвост. Опустив голову, она тяжело и шумно дышала, в страхе и предвкушении ожидая финала этих взаимных ласк.
Хвост не заставил просить себя дважды и запрыгнув на ложе, навалился грудью на спину лисицы, сжимая её бока руками и головкой члена пристраиваясь к раскрытым губкам влагалища, смазка из которого стекала по внутренним сторонам бедер самочки, пропитывая её шерсть и заполняя комнату пьянящим ароматом...
Толчок и ствол кобеля погрузился в пискнувшую лисицу на половину. Подавшись назад, удерживая любовницу, которая попыталась последовать за любовником, не выпуская его член из себя, он снова толкнулся вперед, погружаясь уже на две трети. Лишь с третьей попытки он вошел в Рис полностью, судя по ощущениям пронзив её едва ли не до самых ребер.
Несколько секунд они стояли неподвижно: самка опирающаяся на руки и расставленные ноги с отведенным в сторону хвостом, и самец, стоящий на полусогнутых ногах, по звериному оседлавший свою любовницу. Привыкнув к ощущениям от тел друг друга, они начали двигаться: член то почти полностью выходил из лисицы, вырываясь из плена упругих стенок влагалища, пытающегося его удержать, то словно таран врывался в жаркую глубину, головкой раздвигая конвульсивно сжимающиеся мышцы. Тяжелое дыхание, рык, взвизги и влажные шлепки — эти звуки заполнили комнату на втором этаже дома-дерева.
Ощущая приближение оргазма, Хвост навалился на Рис всем телом, вонзаясь в неё особенно глубоко, а затем зубами вцепился в холку, заставляя партнершу задергаться от смеси ощущений боли и наслаждения. Колени и локти самочки подогнулись и она упала на грудь, тут же ощутив, как внутри неё раздувается узел самца. Только через пару минут, когда удалось восстановить дыхание, она поняла то, что находится в замке...
— М... — слабым голосом протянула Рис, когда кобель лёг на бок и прижал её к своей груди, пальцами второй руки начав поглаживать по слегка вздувшемуся животу. — И... что нам теперь делать?
— Можем поговорить, — усмехнулся пёс. — Время у нас теперь есть. Мы ведь друг о друге почти ничего не знаем.
— Угу, — буркнула самочка, дернувшись и ощутив, как узел внутри её лона наткнулся на удерживающее его кольцо. — Когда ещё узнавать друг о друге, если не находясь в сцепке...
В ответ на эту фразу раздался смешок, но лисица, вместо того чтобы обидеться, сама начала смеяться, ощущая как уходит нервное напряжение, сменяясь ощущением целостности и полноценности, уюта и тепла, уверенности и безопасности.
Глава 68
Семейная жизнь — это, пожалуй, самое необычное, что со мной случалось (от существа, мыслящего более чем тремя сотнями потоков сознания, состоящего из слившихся воедино сколопендр, одновременно с тем притворяющегося человекоподобным псом, это должно звучать странно). Когда о тебе заботятся, готовят, убирают, украшают дом не из-за страха или чувства долга, а просто потому, что хотят это делать, ощущаешь себя совершенно по-другому, нежели когда тем же самым занимаются наемные рабочие или соклановцы. Растить же собственных щенят, обучая их сперва ходить, затем бегать и использовать чакру, при этом не используя ментальных техник, ещё более необычно.
Помню, раньше я думал, что отношусь к зверянам как к детям, так как обладаю памятью их родителей. Оказалось — это чушь. Помнить, что ты воспитывал щенка, и делать это самому — совершенно разные вещи, вызывающие разный уровень эмоций.
Однако, время — это сила неумолимая и Рис ушла. Что я испытывал к ней? Вряд ли это можно назвать любовью в том смысле, как её понимали люди. Однако, белая лисица оказалась единственной, чью память я не стал поглощать, позволив ей истаять и уйти безвозвратно. Что заставило меня так поступить?
"Её мысли, секреты, желания... Всё это — только её и ничьё больше".
Я бы мог её вернуть; я бы мог дать ей новое, более совершенное тело; я бы мог не дать ей умереть, но... Сам не понимаю, почему не сделал ничего из этого списка, вместо того проводя с ней последние часы, разговаривая и вспоминая прошлое, которое для неё было давным-давно, а для меня случилось чуть дальше чем вчера.
Наши щенки выросли и завели собственные семьи, время от времени приходя навестить старый дом-дерево. Мне же... было тоскливо.
"Есть ли смысл жить вечно, если все вокруг уходят? Поглощая их память, позволяю ли я им жить в своей душе, либо лишаю посмертия? Почему я не открылся Рис?", — эти и многие другие вопросы роятся в моём разуме, заставляя скрипеть зубами в беззвучной злобе, концентрируя всё внимание на экспериментах и исследованиях, в попытке заглушить ощущение одиночества и заполнить пустоту в груди.
Уже сейчас я могу дать если не бессмертие, то почти вечную жизнь своим щенкам. Но захотят ли они этого? Ведь их жёны-мужья, щенки и друзья останутся смертными... Дать бессмертие ещё и им? А затем к этому списку прибавятся новые друзья, жены, щенки... В результате, зверяне полностью перестанут умирать и возникнет угроза перенаселения.
Как можно решить эту проблему? Создать врага или болезни, которые будут выкашивать старых или слабых. Но болезни, в такой ситуации, займут нишу смерти от старости, а враг, убивающий слабых, в первую очередь будет опасен для щенков...
Сделать уход из жизни добровольным? Этот вариант уже лучше, но захотят ли зверяне уходить по своей воле? Создать религию, которая будет расказывать об объединении с душой бога после смерти материальной оболочки, сделать это наградой за какие-либо достижения и...
"Даже в мыслях звучит бредово. Прямо утопия какая-то: ученые создают новое изобретение, чтобы получить право умереть. Науку таким способом точно не продвинуть, да и создавать культ имени себя... Мерзко".
В итоге, воспоминания о Рис и проведенных с ней годах, были разобраны на отдельные фрагменты, проанализированы, а затем скрыты в глубинах моего разума. Сам я, после некоторых размышлений, начал продвигать в общество зверян идею об электроэнергии. Пока что, единственным успехом в этом направлении является генератор работающий на кристаллах чакры, который вырабатывает настоящее электричество, а не ту жалкую пародию, которую представляет из себя стихия молнии...
Зачем в нашем обществе электричество, если всего того же можно добиться чакрой? Не на всё способна наша внутренняя энергия, да и изучение свойств данного вида стихии, может подтолкнуть нашу науку далеко вперед. В конце концов, первые огненные техники были изобретены при наблюдении за настоящим огнём.
Что касается города: поселение разрослось и теперь в нём живут более тысячи лисов, собак, белок. Все дома были заменены на деревья, вроде того, в котором жили мы с Рис, но с тремя-пятью этажами в каждом. Крыши в этих жилищах по-прежнему похожи на острые конусы, с которых свисают длинные широкие листья, складывающиеся в своеобразные зонтики.
Некоторые дома-деревья растут вплотную друг к другу, так что внутри них есть переходы из одного жилища в другое. Со стороны это напоминает маленькие замки, состоящие только из башен. Внутренняя обстановка же обоготилась светильниками из чакрокристаллов, разными тканями растительного и звериного происхождения, деревянной мебелью и... картинами, выжигаемыми прямо в древесине собственной чакрой.
"Прямо новое направление фуиндзюцу: подвижные картины".
Что такое чакракартины? Это полотно (дерево, кожа, ткань) пропитанное чакрой создателя, на котором создаются символы, позволяющие подпитываться от окружающего фона. После того как создана основа, при помощи гибрида техники наложения печати прикосновением и хенге (куда же без неё) создаются фон и детали вроде деревьев, животных, камней. Если всё сделать правильно, то чакра текущая в дереве будет подпитывать картину, позволяя ей существовать и исполнять заложенный алгоритм действий.
Кроме всего прочего, в подобную картину можно поместить ментальный образ, вроде теневого клона, который будет поддерживаться за счёт той же энергии, но при этом сможет совершать ограниченный набор действий, вроде разговора с разумным, подошедшим достаточно близко.
Основываясь на этом принципе, я начал создавать обучающие книги, на страницы которых помещаются активные техники гендзюцу, создающие иллюзию полного погружения в какое-то событие, либо ментально передают определенный пакет информации. Пока что разработка находится на стадии тестирования, но как мне кажется, в плане подготовки специалистов, идея весьма перспективная.
"Жаль, что я не имею всех знаний клана Узумаки. Достигая чего-то нового, постоянно думаю о том, что раз за разом изобретаю колесо, которое где-то уже лежит в готовом виде, да ещё с инструкцией по эксплуатации".
* * *
Эмоциональная встряска позволила мне посмотреть на проблему тюрьмы под новым углом: зачем биться в закрытую дверь самому, когда можно создать достаточно крепкий и мощный таран, способный проломить стену? Идея, казалось бы, простая до безобразия и те же простолюдины пользовались ей постоянно. Почему же я не дошел до данного решения раньше?
Ответ, как всё гениальное, лежит на поверхности: я — шиноби, со всеми их достоинствами и недостатками. Моё мышление, сколь бы сильно ни отличалось от общечеловеческого (себе уж можно признаться в этом) заточено под осознание того, что шиноби сильнее не шиноби, а чакра лучше любой техники. Даже создание чакраскопа, благодаря которому удалось разобраться с проблемами генетики, не заставило меня усомниться в догматах, вбиваемых в головы маленьких шиноби с молоком матери... Ну или с питательными пилюлями ученых-вивисекторов.
