— Ничего они не должны, — твердо произнес Наруто. — Каждый сам решает, как ему жить — быть ненавидимым или быть любимым! Меня так же, как и тебя, в детстве избегали и боялись, но я захотел — и все изменилось.
— Это ложь! — Дайджиро попятился, закрываясь рукой от Наруто как от какой-то заразы. — Это невозможно, люди слабы и трусливы, они не могут тебя любить, если ты отличаешься от них!
— Ничего подобного, — спокойно покачал головой Узумаки. — Каждый, даже такие, как мы, может добиться признания, если постарается для этого. Просто в то время, пока ты сидел и твердил себе, что люди слабы, и искал в них вину за твои страдания, я изо всех сил трудился, чтобы добиться внимания с их стороны, и в итоге добился своего: деревни признала и приняла меня, у меня появились друзья и даже та, кто сумела меня полюбить!
— Нет! Ложь! — пятящийся Дайджиро, слыша все эти слова, старался закрыть уши, чтобы не слышать, и изо всех сил мотал головой. Он поверить не мог, что все то, от чего он страдает, — это все его собственная вина, и только в его руках теперь возможность это изменить, он желал бы, чтобы это было всего лишь жалкой выдумкой, но наглядный пример того, что изменить отношение окружающих к себе можно, только начав с себя, стоял перед ним, сверкая на солнце белоснежными клыками. Последняя попытка сохранить свое мировоззрение и свалить вину на окружающих:
— Я убью тебя! — в отчаянии заревел монстр, покрывшийся черным покровом чакры, и бросился на Наруто.
— В другой раз, — ухмыльнулся Узумаки и вытянул руки перед собой, одновременно с этим его глаза приняли вновь небесно-голубой оттенок, а полосы на лице уменьшились до своего нормального состояния:
— Армия теневых клонов! — половину стадиона мгновенно заполнил быстро распространяющийся дым и грохот хлопков из этого дыма, заглушающий даже восторженные крики зрителей.
Целая армия Наруто окружила остановившегося в недоумении полудемона и мгновенно, оттолкнувшись от земли, взмыла в воздух.
— Вот здесь и пригодились твои уроки, Тен-Тен... — сказал себе под нос Наруто и быстрым движением руки достал из сумки на поясе три свитка. Он, раскрутившись на месте, бросил их в разные стороны, и они, разматываясь на лету, растянулись на многие метры вокруг среди подлетевших в воздух клонов. Наруто, оставшийся стоять на земле, сложил два пальца в печати открытия, и все брошенные им свитки моментально начали извиваться и с вырывающимся из них дымом выплевывать из себя запечатанное в них оружие. Клоны налету хватали шесты, копья, мечи, топоры, вырывающиеся из свитков, и устремлялись к своей цели на земле, через секунду из облака дыма, поднявшегося над стадионом, с воинствующим кличем тысяч глоток, армия вооруженных Наруто обрушилась на хвостатого монстра, в центре большого поля казавшегося маленькой черной точкой. Удар когтей отбил первых нескольких клонов, и они с шумом разлетелись, разбросав оружие, но следующая волна накрыла Дайджиро с головой, был слышен теперь лишь крик сотен Наруто и удары сталкивающегося металла. Спустя минуту, когда весь стадион уже был заполнен дымом и видеть ничего нельзя было даже зрителям, наступила тишина.
Дым оставленный клонами был легким, и его быстро унесло слабым ветерком — единственным сегодня спасением от убийственной жары. Трибуны постепенно наполнились шепотом и напряженными переговорам. Когда дым окончательно рассеялся, все увидели на стадионе, усеянном оружием, как после столкновения двух армий, лежащего сына Цучикаге и стоящего неподалеку парня в изодранном оранжевом костюме.
— Победитель Узумаки Наруто, — вынес свой вердикт судья.
Трибуны разорвались бешеными овациями, люди аплодировали стоя, многие из них даже прыгали на месте, никто не был равнодушным — никто, даже камневцы, до этого сурово наблюдавшие за поединком, сейчас хлопали и кричали. Гаара в своей ложе с легкой улыбкой на лице тоже радовался и хлопал победе друга, но, заметив на себе подозрительный взгляд Хокаге и Цучикаге, прекратил и суетливо постарался придать себе безразличный ко всему происходящему вид. Правитель деревни Камня тоже испытывал разные чувства: с одной стороны, он успокоился тому, что демон остался под контролем, а с другой, был раздосадован поражением сына.
Но Наруто уже не замечал вокруг себя ничего — ни бури аплодисментов, ни подбежавших к нему товарищей — он смотрел на лежащего на земле Дайджиро, который, часто моргая, смотрел в небо отрешенным взглядом.
"И все-таки я победил..." — мысленно сказал себе Наруто, когда почувствовал, как друзья подняли его на руки и понесли к выходу со стадиона.
Глава 21, часть первая
Вечером того же дня, после заключительных боев перед финалом пятая Хокаге прогуливалась по крыше гостиницы, в которой разместились экзаменуемые из её деревни. Цунаде, задумчиво разглядывая верхушки гор, окружавших деревню Камня, спокойно размышляла над информацией, выбитой из предателей в деревне Песка, она уж не знала, что Гаара делал с ними, но они выложили на бумагу все свои провинности, совершенные чуть ли не с самого раннего детства. Оказалось, что манифестация в Суне должна была закончиться массовыми беспорядками, во время которых под шумок должна была быть посеяна вражда между сильнейшими кланами деревни. Это планировалось на тот случай, если после выхода из состава деревни самого крупного клана Песок все ещё будет стоять на ногах, но, к счастью, верные Казекаге люди перехватили заговорщиков и присланных к ним руководителей раньше, чем они сумели что-то сделать, и теперь решено было лишь оставить искусственную бурю вокруг деревни, чтобы не вызывать подозрений. Единственное, что расстроило Цунаде, так это количество информации, полученное от пленных по делу — ни один из пойманных не имел прямого отношения к деревне Камня и знал только то, что ему предстояло делать в Суне.
— Шифруются, гады... — проворчала себе под нос Пятая, бросив короткий взгляд на виднеющийся в центре деревни дворец Цучикаге, и вновь погрузилась в раздумья.
Были также получены некоторые сведения о заказчиках. Все говорили о странном шиноби в плаще, а вот двое сразу указали на какое-то высокопоставленное лицо из Камня, ранее неизвестном — Цунаде заинтересовалось этим и послала Сая выяснить, что же это за лицо. О нем было известно ещё из полученных разведданных, но кто он, было неизвестно. Также Хокаге приставила наблюдение к прибывшему от Дайме генералу, но он тоже пока не совершал никаких действий. Правительницу сейчас больше всего беспокоил шиноби Скрытой Луны, который появлялся в деле реже всех, но явно был заинтересован в конфликте больше всего, а выяснить, кто же он, пока не представлялось возможным.
— Цунаде-сама! — раздался за её спиной голос с извечно присущей ему едкой ухмылкой, она обернулась. — Гаара-сама прибыл со своей делегацией и ожидает вас в вашем кабинете, — сообщил Канкуро.
— Спасибо, я сейчас спущусь, — кивнула Хокаге.
Спустя несколько минут она вошла в свой рабочий кабинет, к которому уже привыкла за время пребывания в деревне Камня, там её ждал Казекаге.
— Госпожа Цунаде... — Гаара учтиво поднялся с кресла у двери.
— Здравствуй, Гаара, — поприветствовала она его. — Что у вас?
— Тревожные новости... — немного помолчав, ответил он.
— Что стряслось? — Хокаге подошла к окну.
— Наша разведка сообщила, что примерно в ста километрах от Камня были замечены несколько мелких отрядов шиноби Скрытой Луны, также есть сообщение о том, что северную границу пересекли ещё несколько групп из этой деревни.
— А что Камень? — обернулась к нему Цунаде.
— А Камень ничего... — сел обратно в кресло Гаара. — Камень молчит.
— Они хотят войны? — голос Хокаге оставался спокойным, но лицо нахмурилось.
— Не думаю, — покачал головой Гаара, — их мало, да и цель у них — наша деревня, а не экзаменуемые.
Пятая промолчала и прошлась по кабинету, измеряя его шагами.
— А у тебя что-нибудь есть? — нарушив тишину, осведомился Гаара.
— Не больше, чем у тебя. Только из дипломатических источников известно, что представитель Скрытой Луны встречался с представителем союзного им Тумана, и у них состоялся напряженный разговор.
— Они сколачивают военный блок, ищут поддержки, чтобы когда, как они надеются, получат статус великой деревни, избежать конфликтов с вами.
— Хм... — Цунаде, прекратив ходить по комнате, села за стол и задумалась.
Вновь повисло молчание, но Хокаге быстро прервала его:
— Значит так, мы не знаем, что затеял Камень и Луна, поэтому будем готовиться к худшему. Я сегодня подниму всех дзенинов, которые приехали с нами, составим примерные планы города и наметим пути выходов на случай чего, а вы у себя в деревне сформируйте несколько ударных групп и отправьте их к Луне на всякий случай, если что — пусть атакуют деревню, все равно часть из их шиноби переброшена сюда. Туман мы возьмем на себя.
— Готовишься к войне? — флегматично прервал её Гаара.
— Если она будет развязана, то надо быть к ней подготовленным, — холодно заметила Цунаде.
— Снова война... — Казекаге грустно вздохнул и провел пальцами по стоявшей в углу вазе с декоративными цветами.
— И ещё... — серьезно произнесла правительница, чуть понизив голос. — Возьми завтра на стадион свою тыкву с песком, у меня плохое предчувствие.
— Хорошо, — кивнул Гаара.
— А сейчас нам надо ещё кое-что узнать... Шизуне!
Пятая позвала свою ученицу, и через некоторое время после затишья, наступившего в соседней комнате, по совместительству лаборатории, из нее показалась темноволосая девушка:
— Хокаге-сама?
— Позови ко мне Сая, — отдала приказ правительница и, вновь нахмурившись, сложила руки перед собой.
— Начинаем действовать... — тихо добавила она.
Очередное празднество в комнате Шикамару по случаю сегодняшних побед вышло не столь бурным: когда Шизуне узнала о том, что генины устраивают на своих сходках после каждого боя, головы полетели во все стороны: Шикамару полдня стоял на ковре у Хокаге, выслушивая лекцию о том, как должен вести себя чуунин (самой ужасной пыткой для него было то, что нельзя было ни сесть, ни прилечь, ни поспать), после этого он вообще не пускал к себе никого, кроме ребят своего выпуска; Канкуро, тоже выслушав от Цунаде нелестную характеристику, вернувшись к себе, огреб от сестры по голове веером; Киба как организатор всего этого после проведенной с ним воспитательной работы отправился обратно в госпиталь, из которого только недавно вернулся — после того, как у него обнаружился украденный у Хокаге ящик саке, ярость Шизуне не знала границ; ну, за компанию получил и Наруто.
Поэтому сегодня вечером в номере, где Шикамару уже давно спал на своей койке, сидело всего несколько ребят и тихо обменивалось впечатлениями об экзамене. Наруто с фингалом под глазом предпочел там не появляться и весь вечер одиноко бродил по гостинице, размышляя над завтрашним боем — в финале ему предстояло сражаться с Хинатой, и эта мысль убивала его. К бою со своей девушкой он был морально готов с самого начала, но после прохождения первых боев эта мысль как-то затерялась за счастливыми эмоциями от своих и её побед и была благополучно забыта, теперь же она снова всплыла в памяти Наруто. Почти до полуночи прошатавшись по коридорам, он наконец вернулся в номер, где уже давно спокойно спала Хината. Он сел на постель рядом с ней и провел рукой по её шелковистым волосам, разметавшимся по подушке.
"Как она прекрасна... — думал Наруто. — Неужели мне придется завтра драться с тобой, моя милая? Нет, я скорее сдамся, чем причиню тебе вред..."
Он мягко поцеловал её в щеку, и от этого Хината заворочалась и сквозь сон прошептала:
— Наруто...-кун...
Парень нежно улыбнулся и, забыв что он в одежде, лег рядом с ней. Он обнял её и, зарывшись носом в её волосы, прикрыл глаза.
"Я думаю, решим что-нибудь завтра, а сейчас... сейчас будем спать..."
И он, вдыхая дивный аромат её густых темных волос, незаметно для себя погрузился в глубокий сладкий сон.
В это время, когда сумерки уже полностью поглотили деревню, только в одном окне гостиницы, где остановились шиноби Листа, не затухал свет. В небольшой комнате рядом с кабинетом Хокаге за столом, подперев руками голову, сидела розоволосая девушка. Вид у нее был явно измученный, её лицо было бледным, почти как полная луна, заглядывавшая в окно за ней, а потяжелевшие веки грозились вот-вот опуститься. Но, несмотря на это, Сакура упорно боролась с усталостью и продолжала, о чем-то напряженно размышляя, копаться в разбросанных перед ней бумагах, лишь изредка отрываясь от них, чтобы прокрутить в уме прочитанное. И вот как раз сейчас она, уставившись в одну точку, думала о чем-то.
"Не может быть, чтобы Камень планировал войну, ну не может! — кричала про себя девушка. — Выгода от этого минимальная!"
Мотнув головой, она громко ударила обеими руками по столу. Встав с кресла, она прошлась по комнате в дальний угол, где на тумбочке стоял графин с водой, Сакура налила воды в стакан и вместо того, чтобы пить, выплеснула его себе в лицо.
— Бррр... — ещё раз помотала головой девушка, от чего её волосы стали ещё более растрепанными, чем были.
"Что они получат, если начнут войну? — она, поежившись от внезапно пробившего её озноба, прислонилась спиной к книжному шкафу. — Их экономика сейчас хорошо развивается, а если начнется война, то им придется тратить большие деньги на закупку различного снаряжения у армии Дайме. Воюющая деревня обычно не получает заказов на миссии, т.е. лишается своего основного дохода, а о спорте, с которого Камень имеет тоже неплохие деньги можно вообще забыть... Репутация деревни, развязавшей войну, резко падает, да и жители вряд ли будут довольны... Чушь какая-то! Из-за чего это им надо? Занять несколько форпостов на границе страны Ветра и заменить одну из великих деревень на своего сателлита — Скрытую Луну? А Туман что забыл во всем этом? Ещё и пятнадцати лет не прошло с тех пор, как они прекратили очередную войну! Черт возьми..."
— Либо человек, планирующий все это, сумасшедший, либо это мы такие дураки, что не находим логики в его коварном плане, — закончила свои мысли уже вслух Сакура.
Постояв минуту в полной тишине, девушка непроизвольно потянулась и зевнула.
— Спать охота... — сказала она себе и подошла к окну, возле которого стоял её рабочий стол. Сакура открыла окно, и навстречу ей пахнул свежий ночной воздух, она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Вдруг девушка почувствовала на себе чей-то изучающий, внимательный взгляд, при чем субъект, нагло пялящийся на нее, располагался не где-нибудь, а прямо за окном второго этажа в нескольких метрах над землей. Сакура медленно приоткрыла один глаз, и то, что она увидела, заставило её зубы заскрежетать от той силы, с которыми она их сжала — фальшиво улыбающаяся, так и просящая кирпича физиономия Сая свисала с крыши и поблескивающими на свету зеньками с интересом наблюдала за девушкой.
— Добрый вечер, Сакура-сан! — помахал ей рукой висящий вверх ногами Сай.
— Ты! — взбешенная девушка схватила его за шиворот и втянула в окно — художник даже не успел опомниться, как был припечатан к стене.
