— Куда ты?
Артем успокаивающе погладил ее по спине, удовлетворенно замечая, что она больше так не дрожит. Уже лучше
— Я здесь, спи.
— Я не хочу.
— Что здесь было? — решил спросить напрямую Христенко об ее истерике.
— Давай поиграем, — неожиданно предложила Куцова, ловко уходя от ответа.
— Во что?
— В "камень-ножницы-бумага".
Артем аж высвободился, оторвав от себя ее руки, и изумленно воззрился на невозмутимую Наташу.
— Ты издеваешься.
Она спокойно покачала головой.
— Нет. Не издеваюсь. Мы так с Лёной в детстве играли. Мы...иногда было страшно рассказывать что-то, и мы играли. Кто проигрывал, тот начинал слушать историю другого.
— Слушать?
— Слушать, — подтвердила Наташа. — Мы так придумали.
Артем успокоился и прилег рядом.
— Я никогда не проигрываю.
— А я не сдаюсь.
— Хм...ну давай попробуем.
— Ты выиграл, Тём, — подала голос Ната через минуту. — У тебя камень.
И в первый раз в жизни он не радовался выигрышу, извлекая из своей памяти самые страшные воспоминания.
Артем тяжко вздохнул, высвободился из Наташиных рук и направился к бару.
— Ты есть будешь?
— Нет.
— А пить?
Ната недовольно нахмурилась, но виду решила не подавать. Обоим сейчас непросто. Она до сих пор не могла понять, как один из худших ее кошмаров оказался в ее же доме? Сначала, когда первое оцепенение прошло, Ната даже подумала, что Сафронов явился именно к ней. Забавно, неправдоподобно, но мозг в первые мгновения выдавал разные мысли и догадки — но все они сопровождались ужасом.
Целый год она просыпалась от кошмаров, испуганно вскакивая и чуть ли не падая с кровати. Даже Алену пару раз будила. Целый год она, не в силах с собой бороться и контролировать, вглядывалась в лица всех приближающихся мужчин, потому что почти в каждом видела какое-то отражение, некую черту, имевшуюся и у Сафронова. Целый год она вздрагивала от любого громкого звука и неожиданного прикосновения, например, если к ней подходили со спины и дотрагивались до плеча. И ничего не могла с собой поделать.
Только врожденное жизнелюбие и выработанное с годами упрямство помогло ей когда-то стать самой собой, стать прежней. Назло своим ощущениям и желаниям Наташа пыталась жить "нормальной" жизнью, такой же, как и у остальных девушек ее возраста. Она заново училась улыбаться людям, получать удовольствия и доверять, хотя с последним иногда выходили осечки. А она ведь почти поверила Христенко...во всяком случае, сильнее, чем кому бы то ни было до него. И все-таки, несмотря на увиденное, до сих пор надеялась на что-то и продолжала верить. Хотеть верить.
Но Ната ничего хорошего от рассказа Христенко не ждала. Судя по всему, Артем и Сафронов достаточно хорошо друг друга знают и в какой-то степени доверяют друг другу, раз Христенко впустил его в свой дом, а Сафронов решился прийти. Значит, их что-то связывало и объединяло. И вряд ли что-то хорошее, доброе, светлое.
В конце концов, что она знает об Артеме? Ничего, кроме того, что он сам ей о себе рассказал. А что рассказал? А вот дальше идет большой и жирный прочерк. Ната знала только, что Артем какое-то время учился и жил заграницей, по крайней мере, именно так рассказывала Алена. Она знала про его фирму, но знала только то, что поведал сам Христенко. А как он ее открыл? Ведь для этого нужны были немалые деньги. Раньше Ната думала, что Артему помогал его отец, дядя Олег, но если вспомнить увиденное сегодня, получалось, что Христенко-старший не знал или не вмешивался в дела сына. Тогда откуда у Артема такие средства?
Еще этот "Армал", который недавно всплывал в разговоре Дмитрия и Артема. Какой-то мутный клуб, с которым ее...в общем, он был связан. А по всем фактам Артем был с ним связан. Столько всего...Наташе хотелось закрыть глаза и поглубже зарыться в одеяло. И уснуть. Так чтобы никакие мысли не лезли в голову, чтобы она могла проснуться утром и сделать вид, что все, случившееся сегодня — кошмарный сон. Яркий, запоминающийся, но все-таки сон, а не реальность.
Глядя на напряженного, собранного и натянутого как пружина Артема, Ната понимала, что ничего хорошего не услышит. Не услышит она и ничего обнадеживающего, красивого. Одно хорошо — врать он ей явно не собирается. С таким лицом лгать не начинают.
— Неси, — смирившись, кивнула Наташа. — Только стакан мне захвати. И себе тоже, — добавила девушка, глядя на то, как Христенко примеряется выпить из горла.
Он скривился, но послушно вытащил стаканы.
— Что ты хочешь знать? — выдавил из себя мужчина, устаиваясь поудобнее на кровати и разливая коньяк. Но сесть Артем старался как можно дальше от нее. Ната не знала почему — чтобы не напугать или чтобы просто не трогать.
Уж лучше бы он сам начал рассказывать, с досадой подумала Наташа. Вот что тут скажешь?
— Что у тебя случилось с дядей Олегом? — издалека попробовала начать девушка, обнимая себя за плечи и чувствуя непонятный озноб.
Артем отпил немного и откинулся на подушки, повернув голову к окну.
— С дядей Олегом... — задумчиво протянул он и усмехнулся. — А ты давно его знаешь, Нат?
— Ну-у...лет с шести-семи, точно не помню, — Наташа наморщила лоб, пытаясь припомнить обстоятельства знакомства. — Да, примерно так. Я с ним познакомилась, когда была в гостях у Лёны. Ночевать осталась, что ли, или просто в гости пришла — уже и не помню, — а твой отец к ним заехал, вернее, к Волкову. Как-то так, — неуверенно промямлила она, глядя на еще больше помрачневшего мужчину. — А что?
— И как он тебе был?
— Нормально, — она передернула плечами и потянулась за своим коньяком. Взяв стакан, Ната аккуратно пристроила его на ладонь, но отпивать не спешила. — Хороший. Подарки всегда дарил, медведей каких-то, зайцев, — вспоминая те времена, Ната поневоле улыбнулась. Ей были приятны не сами подарки, в конце концов, у деда, да и у последующих отчимов гостей и друзей всегда водилось в изрядном количестве. Многие из них приходили к ним домой на ужины, дни рождения и прочие праздники. И подарки дарили, само собой. Шоколады дорогущие, сладости, лакомства, пару раз даже украшения — кулоны какие-то. Но все преследовали одну цель — понравиться деду. Заручиться его именем и авторитетом. И пытались заручиться как раз через нее, искренне полагая, что если понравятся ей, то и дед отнесется к ним благосклонно. Наташа к таким презентам с детства привыкла, поэтому и научилась ценить подаренные от всей души вещи, без всякого подтекста. Дядя Олег как раз и был тем человеком, который просто ее баловал. Как маленькую девочку, наравне с Аленой. И с ее дедушкой никаких дел не имел. — На самом деле, дядя Олег — единственный из многих, кто не пытался от меня что-то получить взамен.
— Ты уверена?
— Поверь мне, да, — Наташа сделала маленький глоток, но сорванное после истерики горло сильно обожгло спиртом, поэтому она поморщилась и вручила стакан Артему. — Больно, — пояснила девушка на вопросительный взгляд. — Мой дедушка был...
— Крупным бизнесменом и владельцем завода, — невозмутимо подсказал Христенко.
Она против воли насторожилась и с подозрением окинула мужчину взглядом.
— Ты давно знаешь?
— Я узнал почти сразу, как познакомился с тобой, — честно признался Артем, наблюдая за тем, как Наташа мрачнеет от каждого его слова. И насколько он ее знал, вряд ли она так расстроилась и спала с лица из-за того, что он пытался о ней узнать. — По правде сказать, я хотел узнать совсем не о твоем деде, а о тебе...и мне все равно. Правда. Если бы ты была обычной девушкой, то все было бы точно также. Я не стал бы ничего менять.
Куцова сипло откашлялась и забралась под одеяло, избегая смотреть на мужчину. Ей в какой-то степени было стыдно за...то, что она была внучкой своего деда, пусть она никогда и никому бы и не призналась в подобных мыслях.
— В общем, моего деда многие знали и хотели с ним сотрудничать. Поэтому часто приходили к нам домой и дарили...всякие безделушки.
— А мой отец? — без всякого выражения спросил Артем.
— А твой отец всегда относился ко мне как к ребенку. Так же, как и к Алене. И никогда, насколько мне известно, не пересекался с дедом. Именно поэтому я удивилась, увидев как вы... — девушка запнулась, мучительно подбирая нейтральное слово, — не ладите. Это странно, потому что...
Артем тихо засмеялся, но веселость, звучащая в голосе была отнюдь не радостной, а сумасшедшей, нервной какой-то.
— Как будто мы с тобой о разных людях разговариваем. Нет, я тебе верю, — поспешно добавил он, с изумленным недоверием и насмешкой качая головой. — Хотя я никогда не сомневался в своем отце — если он чего-то хочет получить, то получает. И неважно, какими методами.
— Вы похожи, — от ее тихо произнесенных слов Христенко нервно дернулся и сжал бутылку побелевшими пальцами. — Сильнее, чем ты думаешь, Артем.
— Я никогда не хотел быть таким, как он. Никогда в жизни, — пробормотал он себе под нос, и тут же, почти без перехода, вскинулся и отстраненно поинтересовался: — Ты мою мать знала?
Наташа только и могла что недоуменно моргнуть. Нет. Она не знала его мать. Никогда о ней не слышала даже. Ни от дяди Олега, когда жила в Екатеринбурге, ни от самого Христенко. И не думала о его матери никогда, даже мысли такой не возникало. Потому что сама к своим близким людям относится очень оберегающе, а постоянная жизнь у всех на виду с детства научила ее быть скрытной и немногословной. Особенно если дело касается семьи. И ничего зазорного в том, что Артем пытается не говорить о родителях, она не видела.
— Нет, не знала. Она была женой твоего отца?
— Да. Они поженились еще в институте. Учились вместе, только отец был на год старше.
— А потом? — подала голос Ната через минуту, когда поняла, что Артем не спешит все рассказывать.
А потом Христенко прямо прорвало. Он рассказывал о том, как отец пытался выбиться в люди, а мать во всем его поддерживала. Дядя Олег все время проводил на работе, в каких-то поездках, поэтому Артем рос с матерью, и, понятное дело, любил ее больше, чем отца. Через несколько лет дядя Олег познакомился с Игорем Волковым, и уже они сообща открыли строительную фирму, которая год спустя стала довольно известной, процветающей и конкурентоспособной. Артем говорил, что не всегда они жили богато и хорошо, как сейчас. И с его отцом мама всегда рядом была, несмотря ни на что. Как бы плохо им не было. Всегда.
За все то время, пока он говорил, Артем не мог себе места найти. Лежать он рядом с ней не мог, поэтому рывком поднялся и уселся на край кровати, поворачиваясь к ней спиной. Уперся локтями в колени и застыл, не двигаясь и головы не поднимая. Он очень любил мать, эта любовь слышалась в голосе, когда Артем рассказывал Нате о ней, виднелась во взгляде, во всяком случае, пока Христенко не отвернулся. Но он любил ее, до сих пор. И Куцова примерно представляла, что услышит дальше. Банальная история, на самом деле, но иногда такие банальные истории случаются в реальной жизни, и становится не до смеха.
— Он бросил вас, да? — спросила Наташа, тоже вставая с подушек и подбирая под себя ноги.
— Смотря как посмотреть, — задумчиво ответил Артем. — Он не разводился с мамой, если ты об этом, но у нас с ней была отдельная, своя жизнь. Во всяком случае, у меня. Они постоянно ругались, поэтому стало даже легче, когда отец уехал.
— А почему они не развелись?
— Сам не знаю, — качнул головой Христенко. — Наверное, так было бы для всех лучше. Но не развелись — мама вроде не хотела.
— И что случилось? — замерла девушка в ожидании ответа, чувствуя, как внутри образовывается неприятный ком.
— Она разбилась, — сухо сказал Артем. — Машину занесло.
Наташа, хоть Артем и сидел к ней спиной, все равно стыдливо опустила глаза. Неприятно и больно знать, что этим разговором они причиняют друг другу боль. Ей больно было видеть жизнерадостного и уверенного в себе мужчину, именно этого мужчину таким растерянным и слабым. В данный момент она не понимала и не могла соотнести образ, нарисованный Артемом, и портрет настоящего человека, которого она знала много лет, пусть и была маленькой. Но как раз это ее волновало сейчас в последнюю очередь.
Ната знала, что Христенко не потерпит сейчас жалости, настоящей жалости. И трогать его сейчас смысла не было — он как ходячая заряженная до предела бомба сидел. Тронешь — и взорвется, она это физически чувствовала.
— Сколько тебе лет было?
— Шестнадцать. Я как раз школу в том году заканчивал, — Артем потянулся за бутылкой, стоящей на прикроватном столике. — Потом помпезные похороны, переезд в дом моего отца. А после он отправил меня учиться в закрытый английский колледж.
Куцова только с ужасом могла представить, что должен пережить человек, господи, обычный мальчик в такой ситуации. Несмотря ни на что, у нее была мама. Которая всегда находилась рядом, поддерживала и помогала. И только от одной мысли, что с ней могло что-то вот такое случиться, могла внезапно оборваться ее жизнь, внутри все холодело. Что должен был Артем ощущать и чувствовать, когда у него внезапно умер близкий, единственный близкий человек, а потом его еще отправили за тысячи километров от дома. Формально, Артем был предоставлен сам себе — озлобленный на всё и всех подросток с кучей денег.
— А...Сафронов? — на этой фамилии Куцова споткнулась, но Артем не стал заострять внимание на незначительной паузе. По крайней мере, пока. — Ты с ним в этом колледже познакомился?
— Нет, — фыркнул Артем. Сейчас, когда они оставили в покое тему его семьи, он чуть-чуть расслабился. Самую малость, едва заметную, но стало значительно легче дышать. Обоим. — Он старше меня на шесть лет, мы с ним даже в одном колледже не учились. Я вообще не знаю, есть у него образование или нет. Когда меня отчислили на последнем курсе, я случайно встретил Андрея в одном то ли баре, то ли в квартире. Уже и не вспомню.
Тонкие брови девушки поползли вверх от удивления. Такого она точно не ожидала.
— Тебя отчислили?
— Да, — Артем развернулся вполоборота, так что Нате прекрасно высвечивался четкий профиль его лица, и изогнул губы в веселой усмешке. Незаметно, что это обстоятельство его сильно расстраивало. — Но не за неуспеваемость.
— А за что?
— За мое же обучение отец платил, — пояснил мужчина. — Я как раз перед началом учебы к нему приехал. В Россию, в смысле...и мы поругались. Как обычно, впрочем. Разговаривать мы никогда не умели. И я уехал назад. А через месяц меня отчислили, потому что на депозитный счет колледжа не пришла плата за последние два семестра. Ты знаешь... — Артем говорил отрывисто, выплевывая слова. И ему самому было противно то, о чем он говорил сейчас. — Знаешь, первым делом, когда я узнал, что меня отчисляют...я тогда за отца испугался. Думал, что случилось что-то. Со мной многие учились из России, дети новых русских. И бывало, что тот, кто шиковал вчера, уезжал на следующий день с одним пустым чемоданом, потому что родители "заигрались". И потеряли все, не только деньги, а иногда...В общем, я тогда действительно испугался за отца. Все-таки...он же отец. А когда позвонил...
