Анмай перевел дыхание. Пусть все, кто тянулись к файа погибли, исчезли из этого мироздания навечно, но все дорогие ему здесь и целы... или нет?
Он вдруг увидел нечто странное, — похожее на клубок черных волос диаметром метров в восемь, окруженный тусклым, мертвенным ореолом. Он не заметил, откуда оно появилось, — казалось, из воздуха.
Клубок с быстротой пули спикировал прямо на них, в ослепительной вспышке прорвав силовое поле. Первой его целью стала "Товия". Узкая волна жгучего лилового сияния ударила в одну из её орудийных башен, и Анмай закричал от боли в глазах, когда неуязвимая субсталь вспыхнула, распадаясь облаком ослепительной плазмы. Если бы не силовой щит, мгновенно поставленный Вайэрси, их всех бы расплющила ударная волна.
Силовое поле "Товии" лопнуло, словно мыльный пузырь. Ослепительный столб огня, бьющий из взорванной башни, стал расти, броня вокруг плавилась и неистово сияла. Вся "Товия" странно скособочилась, заструилась, словно в мираже, — защитная система пыталась остановить неудержимый распад. Казалось, что машина корчится от чудовищной боли, отчаянно стараясь сохранить форму. В тот же миг Мроо атаковал и другие, более легкие цели.
Первой погибла Укавэйра, — она пыталась добежать до своего корабля-многогранника. Лиловый диск прихлопнул её неуклюжую фигуру, — она исчезла в пламени взрыва, из него во все стороны брызнули дымящиеся лохмотья плоти. Второй удар накрыл её корабль, — из его люка тоже полыхнуло бурлящее пламя, затем многогранник взорвался. Его броня раскололась на отдельные разлетавшиеся плиты, превращенная в плазму начинка молниями ударила между ними во все стороны. Вновь только силовой щит Вайэрси спас их всех от смерти.
Мгновением позже точно так же взорвалась летающая платформа Айэта; на её месте взметнулось пламя и заклубился дымный гриб. Четвертый удар накрыл перевернутый скиммер Андрея, оставив на его месте лишь дымящийся кратер. Всё это заняло немногим больше времени, чем потребовал бы один взмах ресниц.
Анмай понял, что теперь их очередь, но Вайэрси вдруг прыгнул вверх, стремительно поднимаясь навстречу Мроо, — он прекрасно знал, что силы не равны, и старался лишь оказаться подальше от людей и файа. Но всё же, он не хотел сдаваться просто вот так, и Анмай увидел в действии Дар Разрушения.
Вайэрси мгновенно сбросил форму, обратившись в яростный сгусток живого звездного пламени, — такими Анмай симайа ещё не видел. Затем лезвие смертельно-белого света, вырвавшись из самой сердцевины этой живой звезды, ударило в Мроо, вспыхнув вокруг него лохматой короной. Симайа тоже не успел уйти от мгновенно нацелившегося луча. Две молнии, яростно-белая и мутно-лиловая, скрестились в грозном небе, — и на месте Вайэрси вспыхнуло ослепительное солнце. На сей раз, взрыв оглушил и разметал зрителей, лишенных защиты.
Мохнатый шар замер, на секунду остановленный в воздухе. Вдруг его поверхность замерцала, — точь-в-точь, как у "Товии". Вэру пронзила белая, ослепительная боль, и он понял, что в дело вновь пошел Йалис.
В этот миг сверкнула беззвучная, мгновенная вспышка, — она родилась вокруг Мроо и сферической волной сомкнулась на нем. Его очертания странно размазались... а потом перед ними опустился непроницаемый занавес, — "Товия" поставила силовой щит. Он засиял мягким, серебристым светом, земля под ними содрогнулась, могучий глухой удар на миг затмил сознание Вэру... и всё кончилось. Там, где был Мроо, зиял многометровый, обтекающий лавой колодец в земле. Очень высоко над ним ещё рассеивалась многомильная плазменная колонна, — силовое поле не смогло удержать всю энергию взрыва, и направило её вверх и вниз. А между колодцем и столбом огня висело неподвижное золотистое солнце...
Стало очень тихо. Анмай машинально отметил, что не чувствует бешеного ветра, несущего обломки стен, — значит, внешнее поле "Товии" ещё действует...
Он не двигался, боясь пошевелиться, оглушенный внезапной тишиной. Неожиданно резко в ней отдался тихий вскрик. Его испуганно метнувшийся взгляд тут же наткнулся на Ярослава. Лицо подростка было сразу растерянным и ожесточенным, и Анмай быстро понял причину.
К его невероятной радости, Айэт и Хьютай не пострадали, — а вот Андрей и Светлана лежали бездыханными за спиной Айэта. Вероятно, их убил миг поединка физик. Андрей упал ничком, раскинув руки, Светлана успела перегнуться пополам, хватаясь за живот, — и умерла, застыв в нелепой, изломанной позе. Её глаза остались открытыми. Файа же отделались испугом, — их спасла упрочненная биохимия, рассчитанная как раз на подобные катаклизмы. Анмай не понимал, правда, почему тогда уцелел сам Ярослав. Андрей рассказывал ему, что дворяне Империи умеют много больше обычных людей, в том числе и переживать многие вещи, от которых те умерли бы, — но не Йалис же!..
Ярослав бросился к брату, упал на колени, стараясь приподнять... так он и застыл. А бело-золотое солнце, оставшееся от Вайэрси, упорно не хотело гаснуть...
Вдруг оно сжалось, стянулось в золотой сияющий шар. Вновь обретя форму, симайа скользнул вниз, и встал возле подростка, коснувшись его плеча.
Ярослав вскочил и повернулся так быстро, что Анмай едва успел это заметить. Он не знал, что было бы, окажись он на месте Вайэрси, — наверное, ничего хорошего — но, встретившись взглядом с симайа, Ярослав застыл.
— Успокойся, — ровно сказал Вайэрси. — Здесь, в нашем мире, смерть, — это ещё не конец. Это я смогу исправить... если мне никто не будет мешать.
Ярослав кивнул, медленно, словно во сне. Казалось, он не вполне понимал, явь вокруг, или кошмар.
Вайэрси подошел к Андрею и перевернул его на спину. Вновь вспыхнул пепельно-белый свет, вновь Анмай ощутил, что Реальность вокруг него меняется...
Через несколько минут Андрей поднялся на ноги, ещё через несколько минут на ноги поднялась и Светлана. Они недоуменно оглядывались по сторонам — собственная смерть милосердно выпала из их памяти, как понял Анмай.
Ярослав замер с приоткрытым ртом, совершенно обалдевший, — наверно, он решил, что видел жуткий сон. Вайэрси положил ему руку на плечо, но он не двигался.
— Мир не всегда меняется к худшему, — очень ровно и тихо сказал симайа. — Сейчас я не могу тебе это объяснить. У меня ещё много работы.
Он отошел в сторону, поднял один из отливающих металлом обрывков, секунду смотрел на него и бросил.
— Слишком чужое. Я вряд ли справлюсь... — он смолк на секунду, словно прислушиваясь к чему-то. — И это уже не нужно. Она там, не здесь. Она сказала, что не надо.
Анмай искоса посмотрел вверх. "Товия" была цела, словно с ней ничего не случилось. Он и не заметил, когда она обрела прежний вид — её организм, одновременно и мертвый, и живой, обладал полезной способностью к регенерации. Правду говоря, ни одно живое существо не могло регенерировать так быстро. В тучах над ней что-то плыло.
— А вот и наши, — сказал Вайэрси.
........................................................................................
Всё небо вдруг ярко засветилось. Когда свет угас, стих и ураган, и "Товия", помедлив, сняла силовое поле. Гриб тоже исчез, как по волшебству. Пыль и дым окончательно рассеялись, из них выглянула сияющая "Увайа". Айэт широко улыбнулся и обнял Ювану.
........................................................................................
В чистых небесах сияли сотни и тысячи огней, — корабли симайа, правда, не корабли-миры, а поменьше, похожие на плоские многолучевые звезды из зеркального серебра, — на такой высоте Анмай не мог их толком рассмотреть. Сами симайа во множестве парили в воздухе, миллионами метеоров спускаясь вниз. У Вэру захватило дух от этого зрелища. Ярослав обнял вздрогнувшего брата и тоже смотрел на небо с удивлением.
— Сначала мы хотели подождать, пока обитатели Эрайа не забудут всё причиненное им файа зло, — очень тихо сказал Вайэрси. — Это было... наивно. Их техника очень развилась бы, а их дети... их научили бы не только помнить, но и ненавидеть. Поэтому мы пришли в этот мир, всюду. Мы не всесильны, но все, кто умер после появления Эрайа в Р`Лайх, будут жить вновь. Смертей тут больше не будет. Надеюсь, после этого люди примут нас, как своих старших братьев, — хотя бы потому, что мы — не файа.
— Вы сможете восстановить город? — с надеждой спросил Айэт.
— Такой же самый, но не тот же самый. Это превосходит силы любого из нас, и даже всех вместе. Но природа здесь ничего не забывает, и у нас есть могучие машины, специально предназначенные для... — он махнул рукой. — Мы попытаемся, — добавил он.
— А что, черт побери, тут случилось? — спросил Ярослав. — Как эти адские твари попали сюда?
Вайэрси вздохнул.
— Мроо оказались ещё опасней, чем мы думали, — они умеют проходить и сквозь материю, и сквозь силовые щиты, превращаясь в волны вероятности. Я думаю, что это произошло во время битвы. К счастью, они мало что знали о Реальности Р`Лайх, и мы смогли целиком их уничтожить... но у них тоже есть квантовая связь, и в следующий раз они будут подготовлены гораздо лучше...
— А как ты уцелел? — спросил Анмай.
— Вот, — непонятно откуда Вайэрси достал зеркально блестящее устройство сложной топологической формы, чем-то похожее на бутыль Клейна. Оно казалось отлитым из застывшей вдруг ртути, — никаких отверстий или деталей.
— Что это? — удивленно спросил Айэт.
— Это брахмастра, — ответил Вайэрси. — Устройство наведения для спаренного с ней Эвергета, — в данном случае Эвергета моего корабля. Для симайа Йалис не так опасен, но, всё равно, пользоваться ей надо крайне осторожно. И координаты, — свои и цели, — надо знать очень хорошо. Но, если они всё же известны, — то всё. Если у цели нет своего Эвергета, пережить Йалис-удар она не сможет. Расстояние до корабля тут особого значения не имеет. Но в миг смерти Мроо мы были вместе... одним... — Вайэрси замолчал, его глаза потускнели, — сейчас он смотрел внутрь себя, и то, что он там видел, ему не нравилось. — Знаете, они тоже хотят вечной жизни, — только иначе. Для мертвых. А что до жителей Тайланы... Р`Лайх успел запомнить их, но от многих не осталось даже пепла. Связи разорваны, и нам не за что... не за что зацепиться... — симайа замолчал.
Анмай вдруг остро ощутил неправильность происходящего, — всё же, мир Р`Лайх был для него слишком чужим, искусственным, ненастоящим. Не имело никакого значения, отважно или подло он вел себя перед лицом смерти, — всё равно, это ничего не могло изменить. В этом мире всё было возможно, и потому ничто не имело цены, — ни отвага, ни добро, и ни зло. Не имело никакого значения, как ты живешь, чем занимаешься, — все равно, вечная жизнь оставалась твоим неотъемлемым правом. Золотой Народ неплохо к ней приспособился, — но тут был их мир. А остальные... Не покажется ли им, что эта Реальность, — и не Реальность вовсе, а бредовый сон, в котором можно творить всё, и в котором ни к чему не надо стремиться? Он не знал. Его время давно прошло, и путь должен закончиться. Но не здесь.
Он решил, что уйдет с "Укавэйрой".
......................................................................................
Едва Анмай подошел вплотную к стене "Товии", плита ворот главного ангара плавно ушла вверх, открывая сумрачную пустоту исполинского зала.
— Ты куда? — спросил его подбежавший Айэт.
— Домой... на Эрайа, — ответил Анмай. — А потом...
— В Бесконечность, да? — понял юноша.
— Да. Хотя "Укавэйра" отправляется лишь через несколько дней, — я успею попрощаться с... моим миром.
— А как же люди? — Айэт показал рукой назад. Андрей и Светлана удивленно смотрели на них.
— Я не хочу покидать их, — сказал Анмай, и вдруг грустно усмехнулся, — но разве я не должен? Это их мир, их планета, а моё любопытство ведет меня всё дальше, — к пути, у которого не будет конца.
Айэт задумался.
— Я не знаю... Они, — он показал на порхающих повсюду симайа, — решили устроить большую экспедицию туда, на теневую сторону. Помнишь, Вайэрси говорил тебе, что есть огромное множество Вселенных с одной физикой, но с разной историей? Смешно, но отсюда, с этой стороны, никак нельзя попасть в эти Вселенные, — хотя они, казалось бы, совсем рядом. А вот на той стороне ситуация обратная, — там никогда не знаешь, во Вселенную с какой историей попадешь. Соответственно, и наоборот, — если мы сможем построить Зеркало Сути на ТОЙ стороне, то нам откроются ВСЕ варианты истории нашей Вселенной. А это, как ты понимаешь, не только очень интересно, но и невероятно важно, — хотя бы для поиска ошибок, которых мы могли бы избежать. Кроме того, где-то на той стороне, — родная Вселенная или даже Вселенные людей, а после встречи с рутенцами симайа считают, что там они смогут найти ценных союзников. Проект грандиозный, так что они приглашают и тебя, и меня. Там будут ещё очень многие, — наверное, все, кого ты знаешь... Так как?
— Нет, — ровно ответил Вэру. — Меня вряд ли... согласятся ждать.
Он заметил, что опомнившийся Ярослав подошел к ним. Лицо подростка было хмурым.
— Интересно, понимаешь ли ты, в каком мире ты обрек меня жить? — сказал он. — Боюсь, что нет. Знаешь ли ты, что для нас Р`Лайх — Мир Чужеродности, и в этом самая суть моей будущей судьбы, и что я был прав, а ты ошибался? Что в этом нет твоей вины? Понимаешь ли ты, что я обречен смотреть, как весь привычный мир тает у меня на глазах, чтобы уступить место новому, — может, и лучшему, но неизведанному и чуждому? Что этот новый мир хуже, чем даже невыносимый, — что он не наш?
Анмай вздохнул.
— А знаешь ли ты, что я этого не хотел, что я хотел тебе только добра, — несмотря на всё, что ты делал? Что я хочу видеть тебя моим братом, хотя сам не знаю, каким, — старшим или младшим. И, не знаю, почему, но мне грустно расставаться с тобой.
Анмай взобрался на кромку портала. Он задержался в проеме ворот, отряхивая сандалии, — не привык тащить домой грязь. Рядом с ним встала Хьютай. Он видел, что Ярослав хочет что-то сказать ему, но не решается.
— Знаешь, счастье неизбежно, — сказал Вэру, почему-то широко улыбаясь. — Но оно мало похоже на наши мечты о нем. Возможно, ты никогда не примешь правила этого места, но оно — самое счастливое во Вселенной. Поверь мне, я это знаю. Теперь я понимаю, на чем всё тут основано. Это громадное удовольствие — помогать тем, кто ненавидит тебя, заставляя их понять, что они неправы. Симайа — такие же, как я. Когда-нибудь они сольют все расы в Союз Многообразий, и после этого будет построена гиперкультура, объединившая преимущества всех. И мироздание станет таким, каким оно должно быть. Тогда будет установлено Великое Равновесие, и оно пребудет до конца времен. Тогда нам откроется то, к чему мы стремимся, не в силах даже выразить. Наши жизни достигнут истинной полноты. Может, мы даже поймем, для чего существуем. Только я этого не увижу, Ярослав. Я пойду дальше. Прощай!
Пара отступила на несколько шагов, и циклопическая плита плавно пошла вниз. С внезапной остротой Вэру вдруг понял, что действительно никогда больше не увидит этих людей, — никаких людей вообще. Ему хотелось сказать им на прощание нечто особенное, теплое, — но, как всегда бывало в таких случаях, в голове мгновенно возникла пустота. Он видел, что Ярослав всё ещё хочет что-то сказать ему. Что-то очень важное, то, что Анмай надеялся услышать весь этот год, — может быть, благодарность... Но тут плита опустилась и навечно разделила их. Последним, ловко проскользнув под ней, к Вэру проскочил Айэт с неразлучной Юваной. Эроин и Эрисса остались внизу.
