| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Горечь утраты ударила раньше, чем разум успел полностью осознать увиденное: тем, что помешало ему сразу подняться оказалось неподвижное тело закрывшей его собой напарницы. Понимая, что ещё чуть-чуть, и сознание скатится совсем не туда, куда требуют обстоятельства, мужчина с силой встряхнул головой, позволяя серии острых вспышек с завидной готовностью ответившей боли вернуть его в чувства. Не время оплакивать потери. Мёртвые подождут, им больше некуда спешить.
Уже гораздо спокойнее — взглядом полевого хирурга — осмотрев тело, учёный заключил, что несмотря на буквально пережёванную нижнюю половину туловища, ядро вполне могло уцелеть. Вооружившись ножом, мужчина начал удалять измятые до неузнаваемости фрагменты, осторожно подбираясь к грудной клетке. Ожидания оправдались — вскоре лезвие упёрлось в неповреждённый металл экранирующей мембраны, что давало неплохие шансы на сохранность скрытой за ней электроники. Но вместе с этим означало и то, что с этой стороны к ядру не подобраться.
Отдышавшись, кибернетик продолжил орудовать своим "хирургическим инструментом", в процессе сняв нагрудный фрагмент экзоскелета (откуда только силы взялись?) и аккуратно, стараясь минимизировать наносимый ущерб, вскрыв грудину, добрался до искомого шестигранного блока. Взгляд невольно скользнул по нанесённым на грани ядра универсальным жёлто-чёрным знакам, указывающим на наличие внутри потенциально радиоактивной силовой установки, и запоздало отметил тот факт, что они почему-то вообще видны, а не скрыты жидкостью. Ответ нашёлся быстро: растворы, не застывающие и при полусотне градусов ниже нуля по Цельсию, толстым слоем покрывали стенки полостей. Они просто сжались под воздействием сверхнизких температур, как и положено любой играющей роль заполнителя высокотехнологичной жидкости, для которой оказался превышен нижний температурный порог.
Аномальный холод было решено пока не принимать в расчёт, и Максим, собравшись с мыслями, отсоединил от ядра неполный десяток кабелей (от верхнего торца — оптоволоконных, от нижнего — сверхпроводящих), после чего извлёк его из ложемента и задвинул заглушки на обнажившиеся разъёмы. Тщательный осмотр не выявил на матово-чёрной поверхности никаких повреждений, после чего вместилище небиологической формы жизни незамедлительно скрылось в нагрудном кармане, а человек, наконец, позволил себе вспомнить и о собственном в меру плачевном состоянии.
Впрочем, оно уже было далеко не таким разбитым, как совсем недавно. Организм восстанавливался настолько быстро, насколько это вообще было возможно без поддержки крохотных помощников... и в награду за свои труды уже начинал настойчиво требовать достойной награды. Перечить проснувшемуся голоду в текущей ситуации было попросту глупо, а неуместная экономия пищевого концентрата и вовсе легко могла обернуться комой. Рассудив подобным образом, мужчина сделал пару глотков густой пряной жидкости — абсолютно бесцветной, как подсказала память. А после — мысленно вознёс хвалу спроектировавшим экзоскелет инженерам, что озаботились возможностью механического управления базовыми системами жизнеобеспечения.
Вот только концентрата осталось от силы на три глотка, а иного способа принятия пищи в ближайшем будущем не предвиделось. Чтобы добраться до сухпайков, потребовалось бы как минимум разгерметизировать шлем. Дабы отогнать невесёлые мысли, Максим, стараясь не делать резких движений, поднялся на ноги и уже с высоты своего роста окинул взглядом всё вокруг... и обнаружил, что кроме уже виденных ранее невысоких гор с полуразрушенными вершинами из ландшафта ничего более не выделяется. Мужчина несколько раз моргнул и повторил осмотр, но ничего не изменилось — глаза его не обманывали. А ведь расчётная точка выхода располагалась на относительно небольшом, пусть и равнинном участке, окружённом молодыми высокогорьями. Никаких пустошей подобного размера не могло быть в принципе.
С нарастающей тревогой учёный впился глазами в небосвод в попытке отыскать Верфи, громада которых виднелась из этих широт в любое время суток... но тщетно. Чистое небо оказалось лишено светящихся точек орбитальных сооружений как таковых — притом, что хотя бы пара из них наблюдалась всегда и повсеместно. Уже не веря в происходящее, мужчина вновь обернулся к горам, со стороны которых рекой лился свет. Сердце пропустило удар: на невысказанный вопрос реальность дала вполне однозначный ответ. Из-за ветхих вершин величественно всходила яркая бело-голубая звезда. Чужая звезда.
Один. Непонятно где. На планете, чья атмосфера скорее всего непригодна для дыхания. С отказавшей электроникой. С ресурсом пассивных оксорегенераторов в один месяц и парой глотков концентрата, которого едва ли хватит на неделю. И без надежды на спасение, — объективно заключил человек, не привыкший обманывать самого себя.
* * *
Максим мерил шагами снег, в раздумьях уже успев утоптать приличную площадку. Как бы ему не хотелось этого признавать, но приемлемый выход из сложившейся ситуации найти никак не удавалось: до бесславной смерти от обезвоживания оставалось немногим больше полутора недель. Вне зависимости от предпринимаемых действий и достигаемых результатов. Но как бы то ни было, сидеть на месте в покорном ожидании своей участи учёный не собирался. Горная гряда, что на востоке — именно она стала краеугольным камнем планов на ближайшее будущее. Только в ней человек смог разглядеть хоть какие-то шансы на продление отведённого срока. Только там могла найтись жидкая вода, которую бы можно было испить и под которой можно "перекусить" без контакта с атмосферой. А значит, оставалось только попытаться отыскать геотермальный источник — и верить в благосклонность удачи. К сожалению, от гор разве что не веяло древностью...
Землянин занялся было инвентаризацией имеющегося под рукой снаряжения, но быстро пришёл к выводу, что инвентаризировать особо нечего. Из всего вооружения лишь 747-ой "автоматически-кинетический" — мужчина вскинул дуло вверх и нажал на курок — был хоть как-то полезен.
Громыхнул выстрел, отдавшись вспышкой в модуле пламегасителя.
Да и тот — был, — заключил поставивший эксперимент учёный.
Окинув взглядом получившуюся кучку бесполезных предметов и покосившись на андроидное тело напарницы, Максим тяжело вздохнул и вынул из кармана небольшой серебристо-белый прямоугольник. Минута усилий — и на снегу блестит квадратный лист киолата. Десяток — и на него сложено всё, что решено не нести на себе. Ещё несколько — и лист уже свёрнут в некое подобие вещевого мешка и привязан к лебёдке. Просто, надёжно, эффективно.
Покончив со сборами и осмотрев "точку высадки" на предмет чего-нибудь забытого, землянин направился к намеченной цели — и не без удивления отметил, что подошвы не спешат сильно продавливать наст. Тот факт, что планета ощутимо уступала его родине в силе притяжения, наконец перестал быть незамеченным.
* * *
Чем дольше землянин смотрел на маячащую далеко впереди гряду, тем все больше в нём крепла уверенность в её необычности. Не достигая и километра в высоту, пики гор буквально вздымались из поверхности и нависали над равниной, грозя в любой момент обрушиться — а некоторые, похоже, и в самом деле рухнули, породив широкую полосу предгорных холмов. Учёный готов бы был поклясться, что перед ним не что иное, как стенки ударного кратера... вот только никак не мог вообразить условия, способные привести к формированию таких стенок. Даже на первый взгляд, они должны были быть "совсем-совсем" экстремальными.
За неспешными размышлениями об особенностях и загадках инопланетного рельефа минули два с лишним часа, и ослабленный организм, совсем недавно находившийся в близком к клинической смерти состоянии, начал понемногу сдавать позиции. Но стоило только землянину всерьёз задумался о привале, как при очередном шаге он ощутил нарастающую вибрацию поверхности, какую способен вызвать разве что крупный горнопроходческий комплекс... но откуда такому было взяться посреди бескрайней равнины?
Не зная чего ожидать, Максим замер и начал настороженно озираться по сторонам, готовый в любой момент метнуться в любую сторону.
Как выяснилось чуть позже, предпринятые меры предосторожности не имели ни капли смыла — разве что кроме активного "сканирования" окружения. Именно благодаря последнему вдали удалось уловить смутное движение, и уже сфокусированный взгляд получил возможность наблюдать невероятную картину: взметнув высоко в небо снежно-каменное крошево грунта, на поверхность с поразительной проворностью начал выползать виновник локального землетрясения — громадный матово-синий червь. Зрелище оказалось настолько пробирающим, что по спине пробежали мурашки.
Колосс тем временем преспокойно выползал из своего хода и подобно змее укладывался спиралью, окутываясь туманом и не обращая ни малейшего внимания на двуногого свидетеля своего появления. Когда же белёсая завеса наконец в достаточной степени истончилась, Максим едва удержался от того, чтобы присвистнуть. Чешуя условно-верхней половины червя оказалась поднята почти вертикально вверх, и открытая утренним лучам восходящей звезды "кожа" отливала антрацитово-чёрным окрасом. Очередной порыв ветра донёс мелодичный звон.
Отмерев, учёный обратил внимание на упущенный из-за тумана хвост... и не смог найти ни единого различия между ним и уже виденной ранее "головой". С обеих сторон тело оканчивалось конусовидным утолщением, идеально подходящим для проходки горных пород. Похоже, такого понятия, как пасть, для гиганта попросту не существовало — равно как не было видно и других внешних атрибутов, характерных для населяющих Солнечную систему сложных организмов. Проснувшийся азарт исследователя призывал человека подойти поближе к существу, вздымающемуся на высоту как минимум пятиэтажного дома, но он предпочёл опуститься на снег и предоставить ногам заслуженный отдых. Даром что это совсем не мешало не только наблюдать за инопланетной формой жизни, но и периодически поглядывать по сторонам в поиске её сородичей. Ожидания оправдались — совсем вдалеке удалось заметить выход ещё нескольких любителей "погреться на солнышке", повадки которых ничуть не отличались — оказавшись на поверхности, черви всё так же спешили изобразить из себя солнечные батареи.
Прислушавшись к ощущениям, Максим удовлетворённо кивнул, поняв, что теперь может пройти ещё несколько часов. Встреча с обитателями ледяной планеты не прошла бесследно: поднявшись на ноги, землянин твёрдо решил, что не позволит себе сгинуть вот так просто, когда под ногами лежит целый неизведанный мир.
Глава 6.
Проваливаясь по голень в рыхлый снег, одинокий путник уверенно шагал к намеченной цели, невзирая на накатывающую волнами усталость. Сколько он идёт, сколько он прошёл? Сам он, пожалуй, ответить бы затруднился: отсутствие ориентиров (не считать же таковыми червей и далёкие горы?) напрочь отбивало чувство времени и расстояния. Но о том, что идёт он долго и прошёл немало, можно было сказать наверняка: небо уже успело окраситься желтоватыми красками, а из мутных дымок облаков понемногу начинал падать редкий снег.
Остановившись, человек поймал на ладонь пару кристалликов льда и, вглядевшись в них, грустно усмехнулся. Когда говорят, что одинаковых снежинок не бывает, отчего-то забывают упомянуть микроскоп, без которого уловить различия иногда решительно невозможно. Для пойманных близняшек эта поправка пришлась бы как нельзя кстати.
Но стоило учёному отвлечься, и он едва не пропустил событие, которое ждал с самого момента встречи с местной мегафауной. Разлёгшийся далеко впереди гигант, пробудившись от дневного сна, медленно и грациозно опустил чешую и начал вползать в пробитый им ещё поутру тоннель — причём бывшим "хвостом" вперёд. Когда же над землёй осталось только навершие "новоявленного" хвоста, левиафан хлестнул им по стенкам каменной насыпи, заставив последнюю обрушиться внутрь. Насколько можно было разглядеть, на месте недавней лёжки исполина осталось лишь отблескивающее льдом углубление, постепенно заметаемое усилившимся снегопадом. Буквально на глазах от следов активности удивительного создания чужой природы не осталось ровным счётом ничего.
К тому времени, как последний гигант скрылся под толщей пород, уже заметно стемнело — неотвратимо надвигалась ночь, никогда не прекращавшая свою погоню за уходящим днём. И если в полдень температура воздуха по ту сторону экзоскелета колебалась в пределах точки замерзания воды (а объяснить иначе подтаявший снег, уже успевший превратиться в твёрдый наст, у кибернетика не выходило), то теперь атмосфера стремительно остывала, и расшевеленные конвекцией воздушные массы грозились обернуться суровой метелью.
Окинув взглядом хмурящееся небо, землянин прикинул толщину уже выпавшего слоя снега (дабы убедиться, что заботливый снегопад не укроет его за ночь пушистым одеялом десятиметровой толщины) и извлёк из кармана второй лист киолата. А спустя минуту он уже спал, будучи укутанным в теплоизолятор с головой: сон пришёл мгновенно, даже не дав в полной мере осознать, каким же изматывающим выдался минувший день.
На верхнем торце "пригревшегося" во внутреннем кармане шестигранного модуля загорелся зелёный огонёк индикатора питания.
* * *
Посреди беспросветной тьмы и абсолютной пустоты промелькнула искорка разума, тусклая настолько, что её призрачный, непотухающий отблеск, казалось, источал смятение и растерянность. Пронесшиеся по пространству волны эмоционального всплеска только начали угасать, когда их источник вспыхнул яркой звездой, от которой повеяло живым интересом и любопытством. Вокруг новоявленного светоча не было ни податливой виртуальной реальности, ни каналов бесчисленных интерфейсов... равно как и ничего другого, что было бы ему знакомо и привычно. Отсутствовало даже такое странное, но от того не менее важное чувство уверенности в собственном существовании. Была одна лишь только Бездна, сравнения с которой не выдержат даже межгалактические просторы космоса. Ничто и нигде.
Несуществующий разум в несуществующем мире. Это ли состояние люди называют смертью? — задалась вопросом Вэйра, не забывшая полученных телом критических повреждений и вспышку сюрреалистично белого света. Но ассоциативный ряд на этом и не подумал закончиться, и оживил размытые воспоминания о чудовищной силы ударе и мгновении не меньшей силы боли. Последнее показалось искину настолько нелогичным и ошибочным, что заставил ту наконец выйти из прострации и вернуть себе былую активность.
Сияющая в пустоте звёздочка рассыпалась множеством огней, пустившихся в изменчивый калейдоскоп слияний и делений.
Пытаясь понять, где вобще оказалась и что с этим делать, Вэйра в какой-то момент решила, что так дальше продолжаться не может. Причиной тому послужило лопнувшее терпение — но едва ли кто-то на её месте смог бы долго мириться с фантомной "рябью" окружающего-непонятно-чего, сравнимой по эффекту со светом фонарика в глаза. Причём эти странные колебания исчезали при малейшей попытке на них сосредоточиться, а стоило только отвлечься, как тут же возникали вновь. И вновь. И так до тех пор, пока искин наконец не взялась за раздражитель всерьёз.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
