Зверь лютый Книга 38 Ляхолетье

Женское. Фигуристое. Налитое. Нагое. Ну, кроме некоторых зон, прикрытых в рамках пристойности 21 в., чего кроме меня тут никто не знает, и для эффективности восприятия, что мы с Цыбой экспериментально установили.

* * *

Должна быть в женщине какая-то загадка. Или, хотя бы, на ней.

Как я уже неоднократно: вид полностью голой женщины... мало впечатляет. Куда интереснее вид женщины полуголой: даёт простор воображению, которое всегда богаче реальности. Для создания эффекта полуголости — костюм.

Технически — тре крунор.

Три короны считают символов государства свеев. Или — гётов. Или Трёх святых королей Кёльна. Это — другое.

Основа специфического костюма. Цыба использовала идею конструкции для объездки некоторых дам из своего контингента и для... экзотических целей.

Верхнее горизонтальное кольцо — ошейник, вертикальное кольцо — цепь от ошейника по груди и животу вниз, между ног, вверх по спине к ошейнику. Где и застёгнуто. Среднее кольцо — горизонтально на уровне... м-м-м... ягодиц. Сцеплено со звеньями вертикального.

Конструкция, естественно, развивалась: четыре кольца, пять колец... добавляются браслеты и связи между ними разной степени жёсткости, вставки, накладки, вкладки... несколько вариантов оголовья с удилами разных конструкций, наглазниками, наушниками, серьгами...

А что ж вы хотели? — Сценический костюм не намного проще скафандра космонавта.

Чисто напомнить: Елена Васильевна Глинская, мама Ивана Грозного, как-то сунула дядю своего в тюрьму. Где заставила его носить не снимая шляпу железную в 14 пуд.

Понятно, в летописи преувеличение, такая шляпа просто раздавила бы. Преувеличение — для впечатления. По другой версии дядю и пару родственников Елена просто голодом заморила.

Так вот: мы так не делаем.

Я рассказывал о принудительной фиксации человеческого тела, об ощущениях, о вытекающих из этих ощущений изменениях психики.

Человек сам себе — и боль болючая, и мука мученическая. Только дай ему место.

С этой тематикой работает Марана: при хорошей фиксации пациента наркоз не нужен.

Ноготок с Саввушкой: палачи тоже люди, не любят напрягаться, бить, там, ломать что-то. А так — зафиксировал и лежи-отдыхай, пациент сам собою дозревает.

Артемий: боец много чего должен уметь. Включая управление своим телом.

Цыба заинтересовалась потому, что её контингент не должен иметь на теле следов внешнего воздействия типа порки. А воспитывать нужно. Потом добавила эстетику из своих дел у сказочников и в рамках секс-коучинга.

Здесь — не принудительная фиксация. Несущая конструкция: на этот скелет костюма навешивают декорационные элементы.

Я могу ограничиться фразой о том, что костюм был ярким, а танец зажигательным. Это правда, но, боюсь, меня не поймут. Поэтому чуть подробнее.

Сверху — медный шлем типа кайзеровского. Саму каску нашли в Полоцке. Там же нашли и штырь от чего-то. На штырь навязали хвост рыжей кобылы. Кобыла из Берестья. Хвост длинный, аж по плечи. В хвост вплетены медные нити. Надраены до золота.

Ниже — полумаска. Бронза, детская. Кого-то из убитых в Минске княжичей. Полумаску пришпандорили к каске. Когда хвост откинут на спину, видна нижняя половина лица. С постоянной улыбкой под сияющей золотым блеском полумордой.

Ниже — ошейник в оплётке из золотой парчи. К нему цепь вертикального кольца, в такой же оплётке. Парча от церковных покрывал из разных мест.

Под грудью на этой цепи держится белый орёл с красной каймой — гос.символ Польши. Я ж рассказывал: по такому орлу легендарный Лех себе Гнезно выбирал.

Здесь птичка подпирает бюст принцессы чуть приподнятыми крыльями. Выразительно. Клювом страстно прильнул к левой груди. Для стабилизации в пространстве — сплошная же вибрация! — тонкая ленточка телесного цвета. Так что, крыльями не машет. Рвётся, подпрыгивает, но...

В районе лобка на цепь вертикального кольца посадили какой-то м-м-м... языческий символ. Косматая надраенная рельефная бронзовая маска в ладонь размером с большими глазами, оттопыренными ушами, ноздрями, ртом и болтающейся густой бородой из тонких лент той же церковной парчи.

Факеншит! Коллеги, если уж вы внедряете знания в массы, то должны быть постоянно готовы... к неожиданностям. Ребятишки, потом я выяснил кто — пришлось награждать — узнали про рычаги, тяги, кулисы и блоки. И применили.

В ходе танца... Кто забыл: танец — самба. Скромное, по бедности нашей, подобие бразильского фестиваля. Про самбу — я уже...

Принцесса, приплясывая и исполняя команды вольно на левую, вольно на правую, выходит на авансцену и, дождавшись особенно противного взвизга дудки, делает раз — открытое бедро. Тут вдруг открывается не только бедро...

Коллеги, я понимаю, открытие чего вы представили. Увы, вы неправы: у маски распахиваются глаза и рот.

Откуда вылетает красный язык. Чёртик из табакерки.

Танцовщица медленно, затянуто делает два-а-а.

Бедро закрыто, маска — тоже.

Другой ногой — три. Все опять — ап! Снова — четы-ы-ыре.

Народонаселение всем вниманием выражает стремление в... это место. Хоть кол на голове теши — не заметят.

Барабаны всё громче, темп растёт, флейта визжит и посвистывает. Принцесса трясёт всем, чем положено, всё выразительнее. Орёл у неё на груди аж вспотел, поддерживая крыльями столь внушительное... богатство. Скоро, видать, чирикать начнёт. На запястьях, на локтях, на коленях, на лодыжках — браслеты. Ритмически поблёскивают, звякают, брякают и забубенивают.

Мои современники в 21 в. видят подобное под электричество. Освещённость меняется жёстко закономерно. Стробоскоп, там, или повтор цветомузыки по алгоритму.

Тут свет факелов. Который... непредсказуем. Как ветерок дунул. Кроме закономерного, предсказуемого звука, движения, есть не предопределённый никем, кроме божьего провидения, отблеск, отсверк. Импровизация Творца.

С таким-то соавтором... Балетмейстеры меня поймут.

Золото? — Не, откуда? Бронза. Но сияет как золотое. Её ещё и на каблук поставили. Босоножки крашенные. В той же гамме. Даже ногти на ногах — бронзовой краской. Тоже сияют.

Если сравнивать с моим костюмом на танцах в Киеве — там в сотню раз дороже. Но там — скифское золото, а здесь... искусство декоратора. Но смотрится... гос.казна на пленэре. Самоцветы запечённые в золоте. Завораживающе подёргиваются во всех направлениях.

Публика реагирует... закономерно.

Самые... эмпатические — эмпатируют. Зеркальные нейроны — зеркалят. Обезьяны — обезьянничают. Оно ж пляшет? — И мы поскачем. Хлопают в такт по столам и в ладоши, вскакивают с места, лезут к краю сцены. Чтобы ближе. К сокровищу. В смысле: золота и красоты. И закрывают обзор более спокойным. Которым остаётся либо кружку разглядывать, либо тоже выпереться.

А принцесса пляшет. Показывает себя в профиль. Ознакомила зал с пульсацией левой ягодицы. В другую сторону повернулась. А вот пульсация правой. Бёдрышком подрожала, животиком потрепетала, бюстом поволновала. Ручками машет завлекательно. Правый локоток на затылок, левой ладошкой польского орла по головушке приласкала. Как туземцы на голые подмышки реагируют — я уже... А тут ещё паховая область чистая, наглядно демонстрируемая, прикрыта только помахивающейся ленточной бородой языческой морды.

Там что-то есть. Х-файл.

Я-то знаю что: вертикальная цепь в парчовой обмотке. Бедняжка: ткань даже после стирки жёсткая. Но зрители мечтают прояснить этот вопрос личным опытом.

Тут принцесса поворачивается к публике спиной. А там — хвост. Павлиний. Опущенный почти до земли.

Короче, чем у настоящих павлинов. Полностью воспроизвести нельзя: мешает движению. Хотя сравнивать некому: никто живьём павлинов не видел. Принцесса ритмически приседает, покачивает и вращает пропеллером. И тут хвост — встаёт. Сам собою. И распускается. Сияя своим бронзовым золотом и озадачивая нарисованными синими глазами. Поднимается вверх и вновь открывает заинтересованному взору благосклонной публики... правильно: принцесскины ягодицы. Которые ритмично дрожат и томно потягиваются. Вверх-вниз, влево-вправо. Снизу, сбоку, по косой.

Движение женских ягодиц, изменивших судьбы народов и царств.

А над ними — золотой полукруг солнца из перьев. И ряды внимательных синих глаз.

* * *

Солнечный круг. Небо вокруг.

Это рисунок мальчишки.

Не круг, а полукруг, не небо, а только глаза. Но мальчишки из шляхты всё остальное дорисовали. В воображении.

Ежи Лец: Можно загипнотизировать человека, постоянно поворачиваясь к нему задом.

Именно это и проделала принцесса. Загипнотизированы — все. Кто смог встать с места — в семь рядов хлопают в ладоши у бортика.

Стадо зомбей в сотню голов? — Запросто. В 21 в. доводилось и поболее отары видеть.

* * *

Принцесса ещё чуток поприседала, покрутила. И пошла, пританцовывая.

Она делает шаг вглубь сцены. Они все тянутся следом. Гамельнский дудочник. Вместо крыс — шляхта, вместо волшебной дудочки с девятью дырочками... другой инструмент. Тоже... волшебный.

Шаг, отшаг, подшаг... ножку влево... и потянуть... вправо... и потянуть... ещё шаг... вольно на левую, вольно на правую...

У публики сносит крышу. Уходит!!!.

Маленькие дети, когда у них отбирают игрушку — плачут. Большие — возмущаются. Не уходи, побудь со мною. Толпа поддатых разгорячённых шляхтичей кидается вперёд. Типа:

— Ты куда? А ну-ка побудь. Со мной. И со всеми нами.

Она оборачивается на шум, видит нескольких молодых парней, заскакивающих на сцену с явно выраженными, хотя, вероятно, нечётко сформулированными, намерениями, визжит от страха, чего в грохоте барабанов не слышно, кидается бежать. На высоких и, главное, совершенно отсутствующих в прежнем жизненном опыте, каблуках. Закономерно спотыкается, падает на четвереньки. Факела резко вспыхивают от волны воздуха, свет белых ягодиц под рефлектором вставшего колом на спине женщины золотого хвоста павлина озаряет зал...

Дальше, в несколько десятков секунд, произошли события, изменившие судьбу Польши. И не только.

Толпа — взревела.

Остальные — ахнули.

Я — дёрнул. Шнур на стене.

В соседних комнатах тренькнули колокольчики. В боковых стенах ложи, где мы сидим, срывают занавеси на пробитых нами с утра проёмах.

— Взять!

В ложу врывается группа захвата. Заламывает руки, затыкает рты, надевает мешки на головы, наручники на запястья, сгибает и уводит наших ляшских партнёров в подготовленные подвальные помещения.

Недостаточно эффективно.

Нас в ложе шесть аристократов и, о чём частенько забывают коллеги, шесть слуг. Они стоят за спинами, подают, охраняют. Оруженосец Властовича успел выдернуть кинжал. И получил от Сухана топором в голову. Паж Казимира кинулся на выход с воплем. И наскочил на палаш Охрима — моя охрана осталось на галерее.

Из ляшских слуг уцелел только монах-бенедектинец, сопровождавший епископа — оружия не было.

Мои спутники и их слуги тоже дёрнулись. Но я успел изобразить пальцами викторию и ткнуть в них с воплем:

— Сидеть!

Фиг бы кто другой послушал меня в такой ситуации, но Миссионер и князь Федя уже привычны:

— Ваня сказал сидеть, значит — сидеть.

Тут я слышу, сквозь все барабаны, рёв толпы и ругань гостей — визг. Поимённый. Имя — моё, визг — женский.

Выскакиваю из нашей типа ложи на галерею, вижу... Представление, итить-кудрить-материть, продолжается.

На сцене, ближе к нашей стороне, принцесса в коленно-локтевой. Сзади к ней пристраивается какой-то длинный шляхтич в свеже-рваном кунтуше. Лезет под золотой глазастый хвост, натыкается на цепь вертикального кольца и удивлённо замирает.

* * *

Как рыбак, поймавший русалку:

— А... а как?

* * *

Принцесса визжит, зовёт меня. И бьёт ногой назад. А на ногах у неё золотые босоножки с каблуками.

Попала. Кунтуш улетел. Вместе с хвостом павлина. Крепко ухватился, бедняга.

Я же говорил: у неё ноги после верховой езды — как сталь. Хороший удар.

Она делает рывок вперёд и падает: ещё один соискатель павлинов, пусть уже и бесхвостых, валится на неё. Радостно вопит, рыщет там где-то ручёнками. И страдальчески взвизгивает, получив по ушам маракасами.

Нет, коллеги, не с Антильских островов.

По-русски правильнее погремушка. Про детские погремушки — я уже... Для маракасов у нас нет плодов игуэро подходящего размера, чтобы высушить. Зато у нас много ивы, с которой умеют работать.

Монашке Ананье ещё в Полоцке почему-то понравились маракасы. Цыба на них ритм проверяет. Монашка ухватила, ходит и помахивает. Тяжёлая штука: снаружи дерево, внутри галька, всё на рукоятке.

Выскочила из оркестра спасать подруженьку. От первого придурка уже не надо: в углу сцены лежит, воем воет, с хвостом павлиньим обнимается. Но ко второму поспела. И приложила охальника по ушам. Со всего маха.

Инструменты — вдребезги. Галька — россыпью, дерево — щепками. Придурок воет, схватившись за голову, сваливается с принцессы, та делает рывок с низкого старта. А следующий соискатель хватает монашку за шиворот, и, радостно вопя: баба же!, задирает ей подол.

Она пытается ударить, вывернуться, кусает его за руку и, рявкнув от боли, шляхтич наотмашь выкидывает девушку в толпу перед сценой, в лес жадно тянущихся рук.

Её вскрик. Восторженный рёв благородного шляхетства. Всё.

Ей не было шестнадцати. Младшая дочь из знатного, но обедневшего боярского рода. Дать богатое приданое родня не схотела, малое — не по чести. Отдали в монастырь. Как-то она там жила. Пока мне не повстречалась.

Два месяца она была счастлива. Всего два. Пусть и таким... не каноническим образом. Светилась радостью. Потом... Геройская девочка. Приняла смерть за други своя. Не испугалась, не спряталась, кинулась на выручку. Спасла. Как сумела.

Шляхта, совершенно озверевшая от принятия на себя креста и отпущения грехов, прежних и будущих, от чувства вседозволенности, праведности, дармового алкоголя и зрелища женского тела, растерзала её.

— Охрим! Давай!

Охрим даёт отмашку палашом, только что выдернутым из того пажа, наблюдателю на другой стороне двора. Там машут красным платочком.

Все орут, барабаны грохочут, флейта высвистывает, повышая темп.

Шалман, господа. Ничего не слышно, кроме ора и самбы. Но публика у сцены начинает падать. Нехорошо падать: отпрыгивая и валясь друг на друга, вопя и матерясь, разбрызгивая по сторонам фонтаны крови и мозгов.

Где поставить пулемёт в нынешней топологии? — Хорошенький вопрос для сер.12 в.

Моих во дворе нет, есть три группы на галерее: стража над воротами, музыканты слева от красного крыльца и команда Охрима рядом с нами.

* * *

Чисто для знатоков пулемётов.

У меня не Максим или Льюис. У пневмата нет разброса траекторий, вызванных вариациями пороха в патроне, параметров гильз и уползанием характеристик при разогреве ствола. Сноп выстрелов — тоньше. Но он есть, надо учитывать.