Гарри Поттер и разрушенные планы

— Почему ты мне помогаешь? Ведь если за этими книгами охотятся, разве ты не подставишь себя под удар?

— Потому что ты уже несколько часов — одна из моего круга, что практически равнозначно семье. Разве не очевидно? К тому же — подобные знания слишком редки и ценны, чтобы ими разбрасываться. А по поводу удара — нет, ни в коем случае. Наоборот, собираюсь уменьшить вероятность собственных проблем. Если бы я не знал об этих книгах, то ответственность за их утрату была бы целиком и полностью на тебе, не знаю, что за проклятие должно пасть на того, кто виновен, но теперь, когда мне известно о них — получать большую часть этого самого проклятия за неисполнение обязанностей сюзерена я не намерен.

— Проклятия?

— Разумеется. Все книги с темными знаниями ценятся весьма высоко, потому как за многие из них заплачено слишком многими жизнями, а потому весьма часто на них накладываются различные чары, которые обеспечивают бережное отношение к ним хозяев и защиту от тех, кто хозяевами не является. Чем знания ценнее, тем защита надежнее, а учитывая, что книги по демонологии уничтожаются будучи едва обнаруженными, то можно утверждать, что их защита обеспечена на высшем уровне и вполне вероятно обеспечена самими демонами. А теперь следует вспомнить, что демоны никогда не прощают лишь предателей и соответственно, по привычке защищаются именно от них.

— То есть...

— Именно. Проклятие падшее на тех, кто будет уничтожать книги, покажется недостижимым счастьем для того, кто будет виновен в их уничтожении. А потому, даже если бы я не испытывал желания тебе помочь — помог бы не раздумывая. Но не переживай, даже если бы проклятия не существовало, я все равно помог бы тебе, ведь я же твой сюзерен — подмигнул Гарри, но тут же вновь стал серьезным — пойдем, пока туда народ не набежал, чтобы взять форму и не заметил, что помимо нее мы забираем еще что-то. Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь заложил нас перед профессорами или сделал своей целью доподлинно выяснить, что мы скрываем и заложить уже потом.

Троица вышла из купе и направилась к последнему вагону, который и был багажным. Арест постепенно приходил в себя, но все еще пялился на Гермиону, хотя теперь периодически он точно так же поглядывал на своего сюзерена. Наконец, когда компания прошла уже пару вагонов, он вздохнул и протянул:

— Да-а-а-а.....

— Что? — повернул голову Гарри

— Да вот... думаю, почему тебе ТАК везет... Я конечно ожидал, что девочка она не простая, раз ты ее в окружение позвал — твоя удачливость известна, но таких талантов я от нее не ожидал. Это же... Немыслимое везение!

— Ага, вот только чем за него расплачиваться придется — неизвестно. Да и о способностях ты рано заговорил, пока лучше говорить — наследственность, чтоб не сглазить.

Гарри, а следом за ним и Арест постучали по ближайшей деревянной поверхности, которой, к несчастью, оказалась дверь чьего-то купе, которая почти сразу была открыта мальчиком довольно широкой комплекции, со слегка мутноватым взором.

— Кто вы такие? — вопросил он — Надо чего?

— О, Просим нас извинить, но лишь стечение обстоятельств заставило нас последовать примете, отгоняющей неблагоприятные эманации от вероятностей будущего, что и выразилось в стук по ближайшей деревянной поверхности — начал разливаться соловьем Арест

— Че? — взревел открывший — Ты издеваешься что ли?

— Остынь, Винс — донеслось из купе — Они всего лишь вежливо извинились. А вы, господа, раз уж стечение обстоятельств привело вас сюда, не могли бы представиться?

— Как мы можем отказать в такой вежливой просьбе? Мое имя Гарри, Гарри Поттер — за ним едва слышно пискнула Гермиона, только сейчас узнавшая фамилию мальчика — это Арест Винд, первый в моем окружении и Гермиона Грейнджер, на данный момент — последняя в нем.

— Драко Малфой, очень приятно — скучающее выражение быстро покинуло лицо блондина — Это мои сквайры — Винсент Кребб и Грегори Гойл, а эту прекрасную даму зовут Дафна Гринграсс, и я имею счастье называть ее своей невестой.

— Нам тоже весьма приятно. Мы бы с удовольствием пообщались, однако мы спешим. Смею надеяться, что это не последняя наша встреча, а сейчас прошу нас простить, но существует дело, не терпящее отлагательства.

— Не смею вас задерживать и так же надеюсь на скорую встречу — Драко слегка кивнул головой, продолжая изучать пришельцев

— Всенепременно

Дверь закрылась, и послышались шаги. Драко с минуту продолжал сидеть, смотря на дверь под взглядами своих соседей, затем извлек лист бумаги и перо, не требующее чернильницы и начал писать письмо отцу, чтобы известить его обо всех деталях состоявшейся встречи и о выводах, которые сделал он сам. Дафна, хоть ее и мучил вопрос, так же как и Грегори, молчала, беря пример с последнего вплоть до того, как письмо было полностью написано, проверено и аккуратно убрано.

— Скажи, Драко, а почему ты не сказал ничего о грязнокровке рядом с Поттером? Рода Грейнджер не существует, да и ветви такой и у одного рода нет! Что с тобой случилось?

— Хех... полагаю, вы тоже задаетесь этим вопросом? — кивнув на Грегори и Винсента и получив ответный кивок, спросил Драко — Если бы вы лучше изучали традиции родов, то знали бы, что такое окружение. Все просто — окружением называются личные вассалы, принесшие клятву верности, которая совершенно не связывает потомков тех, кто приносил клятвы вассала и сюзерена. То есть эта девчонка, принеся клятву, вошла в Дом Поттер, на правах личного вассала наследника рода. А это значит, что она фактически является жалованной благородной леди Дома Поттер, без оглядки на происхождение, так что, называя ее неподобающим образом, я бы оскорбил Род Поттер клеветой на членов его Дома, что привело бы к дуэли. А ссориться с аристократом, имеющим огромнейший политический вес чуть ли не с рождения — не лучший путь для упрощения собственной жизни. Надеюсь, никто из присутствующих не собирается делать глупости? Вот и чудно.

Юный Малфой погрузился в размышления и просчитывание ситуации. Несомненно, знакомство с Поттером — весьма удачно, пусть это и не совсем то, чем мог бы гордиться сын слуги убитого мальчишкой Темного Лорда. Несомненно, многие из знакомых его отца были бы шокированы общением Гарри и Драко. Если они подружатся, то отношение к последнему среди Пожирателей смерти колебалось бы от недоумения до откровенной ненависти, а значит такое знакомство небезопасно. С другой стороны, Малфои всегда были на той стороне, что принесет им выгоду, то есть на своей, а потому Драко просчитывал ситуацию именно с этой позиции. Было бы неплохо завоевать доверие Поттера и подружиться с ним, все-таки, в будущем это голос в Палате Лордов, а возможно и не один, а так же вероятная политическая поддержка и увеличение влияния для семьи Малфоев, так же, как и для Поттеров... Перспективы весьма хороши, но о многих из них думать пока рано. В любом случае, встретиться с Поттером еще раз — стоит. Особенно с таким Поттером.

На станции "Хогсмит", названой в честь маленькой деревеньки неподалеку, стоял огромный косматый субъект в видавшем виды кожаном плаще, сплошь испещренном карманами. Было заметно, что изначально карманов было намного меньше, но, в процессе эксплуатации, одежда обрастала все большим и большим их количеством. Любой из магов непременно бы признал в этом существе полувеликана, любой из знающих магов при этом бы брезгливо сморщился, сплюнул и пошел дальше, стараясь не замечать плод противоестественной связи. Однако таковых на территории Англии было исчезающе малое количество, да и те не спешили просвещать окружающих и мнение свое держали при себе. Полувеликана звали Рубеус Хагрид и это именно он чуть меньше десяти лет назад доставил маленького Гарри на Тисовую улицу.

Полукровка был взволнован, ведь, как сказал Дамблдор, сегодня мальчик мог приехать в школу вместе со всеми. Хагрид верил, что узнает сына Джеймса и Лили сразу же, как тот появится. Наверняка это будет шебутной мальчишка, который сразу же начнет забрасывать его вопросами, не беспокоясь о правилах приличия, однако, не переходя границу грубости. Хранитель ключей, а именно такую должность занимал полувеликан, погрузился в воспоминания о посиделках, которые периодически устраивала компания Джеймса у него в хижине, скрашивая его серые будни, перед очередной их вылазкой в Запретный лес.

От воспоминаний его отвлек свисток подходящего поезда, а потому он дал сам себе мысленный подзатыльник и приступил к своей работе. Зазывая первокурсников, он выискивал в толпе кого-нибудь похожего на Джеймса или Лили, но не находил. Подбодрив как всегда робеющего Невилла, и грустно вздохнув от того, что так и не нашел в толпе первокурсников Гарри, Хагрид собирался уже повести учеников к лодкам, как его взгляд зацепился за фигуру в капюшоне, о чем-то беседующую со светловолосым мальчиком и темноволосой девочкой, которые, впрочем, сами не выделялись из толпы первокурсников.

— А ты, это... почему не в форме? — попытался привлечь внимание ребенка полувеликан

Мальчик повернулся к Хагриду (слегка распахнувшийся плащ, позволил заметить на ребенке мужскую одежду), секунду посмотрел на него пронзительным взглядом зеленых глаз, и, ни слова не говоря, вернулся к, было прерванной, беседе. Хагрид попробовал дозваться ребенка еще несколько раз, но тот словно не замечал того, что к нему кто-то обращается, так что, махнув рукой на внешний вид странного парня, полувеликан повел детей к озеру.

Гарри шел следом за привратником Хогвартса и объяснял Гермионе, почему проявил к нему такое неуважение:

— Гермиона, думаю, ты уже достаточно начитана, чтобы представлять откуда берутся дети?

Девочка залилась краской, но ответила:

— Да...

— Хе, судя по твоему виду, знаешь ты это достаточно подробно, хе-хе-хе — вмешался в диалог Арест

— Не вгоняй девочку в краску, Рест. В среде маглов считается, что дети не должны знать о процессе соития как можно дольше, потому как считают его постыдным. Тем более, мы в Англии — наградил шутника тяжелым взглядом Гарри — Так вот, настоящие великаны имеют размер, превышающий рост этого полувеликана в три-пять раз, в зависимости от возраста. И органы их, в том числе и половые, соответствуют пропорциям тела, а потому мезальянс между человеком и великаном практически невозможен. Однако периодически дети великанов нападают на людей и, в редких случаях, занимаются насилием, не осознавая, что творят, конечно же. Большая часть девушек погибает и поедается, но некоторые выживают и производят на свет полувеликанов, разумеется, погибая после родов. Ну, а если ситуация обратная и какой-то человек сумел победить и обрюхатить великаншу, то значит это сделал педофил, ибо более-менее сформировавшаяся великанша понести от человека просто не способна.

— Мда... Похоже, ты как всегда увлекся — тихонько прошептал Винд, выводя Гарри из состояния лектора — а еще мне про приличия говорил... Погляди вокруг!

И действительно, вокруг ребят очень многие первогодки спешно опорожняли свои желудки, ибо Гарри не потрудился понизить голос, во время своего рассказа. А те, кто ничего не понял из рассказа расспрашивали тех кто понял и по мере осознания присоединялись к остальным. Зеленая Гермиона удерживала обед в себе, но чего ей это стоило! Она ошарашено переводила взгляд с Поттера на Хагрида и обратно, а в глазах у нее, как и у всех, кому раньше происхождение полувеликанов было неизвестно, стоял ужас и шок. Из этого состояния их вывел голос Рубеуса, который был так увлечен дорогой, что пропустил всю лекцию Поттера мимо ушей:

— Садимся по четыре человека в лодку, по четыре человека... Эм... А чего это вы зеленые такие? Невилл?

Но Невилл отшатнулся от протянутой руки полукровки, что наполнило сердце последнего болью и обидой. Он не понимал, за что и почему такой славный мальчик как Невилл стал так плохо к нему относиться! А ведь только что вел себя нормально! Совладав с душившими его слезами, Хагрид слегка хрипловатым голосом продолжил зазывать детей в лодки.

Впервые за столетие громада прекрасного замка, возвышавшегося над озером не вызывала восторга, предвкушения или иных светлых чувств у первокурсников. Слишком они были погружены в свои мысли...

Директор школы чародейства и волшебства "Хогвартс" наводил последний марафет перед тем, как спуститься в зал, чтобы поприветствовать этих милых мальчиков и девочек, вступающих под эти своды впервые, а так же полюбоваться на тех, кто уже слегка повзрослел под сводами этой школы. Настроение улучшалось еще и тем, что с минуты на минуту последний шанс для переставшего быть нужным героя вернуться в магический мир будет упущен, как и возможность помешать директору в его планах.

Наблюдатели сообщили, что ни на платформе 9 и 3/4, ни на станции Хогсмита мальчика, похожего на Джеймса Поттера обнаружено не было. Да и откуда ему там быть, если стандартная процедура сопровождения детей, не знающих о магии, была злостно проигнорирована директором? Ведь формально Гарри — чистокровный, да и найти его любыми известными директору способами не получалось, так что перед магией Дамблдор чист, аки ангел.

Внезапно, директор замер, прекратив прилаживать свежие блестки к мантии. Мало кто знал, но помимо легалименции Альбус владел эмпатией, и, хотя уровень способностей в этих направлениях был несопоставим, директор смог почувствовать комок негативных эмоций: брезгливость, отвращение, презрение, обида, злость, которые исходили от множества разных людей, которые медленно подплывали к замку. Конечно же, Дамблдор знал, что в этом году поступает множество детей из семей, что поддерживали Волана де Морта, но совершенно не ожидал, что это настолько повлияет на атмосферу, царящую сейчас внизу. Ощущение неприятностей появилось и начало постепенно крепнуть, однако по прошествии нескольких секунд, потраченных на анализ ситуации, директор решил отмахнуться от предчувствия, объяснив ощущаемый негатив большим расстоянием, на которое не могут пробиться положительные эмоции.

Так что, последний раз поправив мантию и, скомандовав магической расческе прекратить издевательства над его идеально уложенной бородой и прической, отправился в Большой зал, встречать старшекурсников, что уже начинали подтягиваться ко входу. И пусть "встречать" не совсем правильное слово — двери распахнутся и так, но вот войти в зал не сможет никто, пока он этого не разрешит. Директор еще не подозревал, какого масштаба неприятности приготовила ему судьба.

Декан факультета Гриффиндор зачитывала свою обычную приветственную речь, внимательно разглядывая учеников, в поисках Гарри Поттера, однако ни один из поступающих учеников не был похож ни на Джеймса, ни на Лили. Надежда, и так весьма слабая, окончательно умирала. Среди будущих первокурсников было весьма мало одиночек. Более того, часть маглорожденных прибилась к группам детей аристократов и слушали какие-то пояснения от странного мальчика, в плаще с капюшоном, уделяя его лекции больше внимания, чем ее, что породило яростный гнев к нему, на почве такого пренебрежения к ее персоне. Мальчишка был чуть выше своих сверстников и держался весьма уверенно, рассказывая совершенно неважную чушь о Хогвартсе, перемежая ее с откровенным бредом, поэтому она решила немедленно прервать его.