-Но я все равно не понимаю, за каким бесом я тебе понадобился! Притаскиваешь к себе незнакомого мужика, возишься с ним... А у меня ведь, возможно, после контузии и впрямь крыша не на месте, я предупреждал!

-Я думаю, рано или позно ты поймешь, — совершенно серьезно сказала и вдруг, привстав на цыпочки, обняла его за шею. — Ну что ты так ощетинился, Серый? Прямо волк — зубами щелк...

Лариса отстранилась и вошла в сторожку. Взяла планшет, погладила Джека — тот уже успокоился, — и вышла.

-Поеду я домой, — сказала она. — Выпустишь меня?

Алексей молча отпер ворота, пропустив "жигуль", заново запер и поспешил вернуться в сторожку. За окошком жутко светила полная луна, предметы отбрасывали резкие неестественные тени, вдалеке выли бродячие псы и изредка мелькали за окном какие-то тени.

Наутро он взял расчет.

С Ларисой Алексей не разговаривал несколько дней, ограничиваясь "да", "нет", "спасибо" и прочими дежурными словами. Она не настаивала, только как-то странно приглядывалась к нему, а на пятый день принесла градусник, чуть не силой заставила Алексея измерить температуру и всплеснула руками — столбик термометра подбирался к тридцати девяти.

-Это меня, наверно, продуло, когда из сторожки без куртки выскочил, — виновато произнес он. То-то и горло саднило, и спину выламывало, но последнее он списал на обычное свое недомогание. — Ничего, само пройдет.

Как выяснилось, не прошло: Алексей слег с жесточайшей простудой, с жаром и порою бредом, перешедшей в тяжелый бронхит. Лариса вызывала врача, а что тот мог сделать? Сказал, сезонное ОРВИ, половина участка с таким валяется, посоветовал пить больше жидкости, витаминов и пресловутого арбидола, проку от которого было не больше, чем от обычного мела.

Своих сложносоставных чаев Лариса и так вливала в Алексея сверх меры — и они на время помогали, сбивали жар, — а когда его начинало трясти от озноба, приходили кошки и укладывались по бокам, мурлыча, потом вообще перестали от него отходить. Хуже было то, что кашлять ему было зверски больно, и когда он в очередной раз, едва не задохнувшись, выдал Ларисе что-то вроде "Да когда ж я сдохну-то?!", она бесцеремонно подсела к нему в изголовье, поудобнее передвинула подушку, вынудив немного повернуться, а под больной бок подсунула полосатую кошку.

-Смотри не придави, — строго сказала девушка, — не то она тебе живо кровопускание устроит. Что ж у тебя там такое?

-Ребра переломаны, срослись неправильно, — хрипло пояснил он, отдышавшись. — Тогда не до них было. Ну, ты же видела, какой я скособоченный... Теперь только если ломать заново, но...

-Обойдемся без радикальных мер, — перебила она, ненавязчиво дотронувшись до горячего мокрого лба, и взяла его за руку, проверяя пульс. — Потерпи немного. И прекрати обезболивающее горстями жрать, а то совсем отберу!

-Как-то мне это напоминает "Мизери", — не удержался Алексей, успевший прочитать роман, еще когда работал на стоянке. — Я в полной твоей власти.

-Ну-ну... — фыркнула Лариса, встала, выключила свет и раскрыла жалюзи. — Не закрывай сегодня. Смотри, какая...

Он невольно взглянул: зимняя луна была совсем не такой, как осенняя, не рыжей, не багровой — серебристой, небольшой, будто начищенная монетка.

-Постой, — дошло вдруг до него, — я что, уже месяц валяюсь?

-Почти, — серьезно ответила Лариса. — То есть сперва ты еще более-менее на ногах был, а потом уже свалился окончательно.

-Ларис, ты же почти все время со мной, я как ни очнусь — ты тут как тут. А работа? — не выдержал Алексей.

-Часть дней взяла в счет отпуска, плюс больничный — участковый врач за небольшую мзду нарисовал бумажку. Ну и из дома я вполне могу работать, — пожала она плечами. — Тебя нельзя было одного оставить, ты же до ванной сам дойти не мог, бредил сутками напролет. Пару раз я тебя едва удержала, ты все рвался куда-то в бой, слова непонятные выкрикивал, знаешь, как страшно было? В смысле, не от слов, а что ты навернешься и повредишь себе что-нибудь, а я ведь тебя даже на диван не затащу, ты же здоровенный...

-Ты ненормальная... — тихо выговорил он. Мог бы — накричал, но тогда непременно начался бы новый приступ неистового кашля. — Из-за чужого человека на работу забить?!

И тут он представил, как бы схватил эту заразу и остался один в своей квартире. Вообще один, не в состоянии даже выползти в магазин или аптеку. Прийти к нему мог разве только участковый врач или соседка, но это... Ну, может быть, свезли бы в больницу да и оставили там: выживет — хорошо, а нет — кому какое дело?

Словно почувствовав его настрой, полосатая выпустила когти и легонько прихватила его сквозь футболку.

-Просто — человека, Серый, — серьезно ответила Лариса. — А работа... сегодня она есть, завтра нет, подумаешь, другая найдется! Это в жизни не главное. Давай, глотай чай и спи. Если что, зови.

Она ушла, а палевая кошка забралась Алексею под руку, на грудь, о чем-то перемурлыкнулась с полосатой товаркой, гревшей ему бок, и тоже заурчала. А он, чуть повернув голову и подложив под нее руку, наблюдал за тем, как медленно движется по одеялу прямоугольник лунного света, будто набрасывает на него прохладное серебристое покрывало — сперва на ноги, потом выше, выше... К тому моменту, как свет залил его целиком, Алексей уже спал беспробудным сном.

Открыв наутро глаза, он ощутил не обычную муторную тяжесть в голове, а необычайную легкость и ясность. Голова немного кружилась, но это, должно быть, просто от слабости. И приступа утреннего кашля не случилось, хотя в груди еще немного саднило.

Палевая спрыгнула с дивана, выгнулась дугой и убежала, а через минуту в комнату заглянула Лариса.

-Ты как?

-Живой. Даже на удивление.

-Просто кризис прошел, — авторитетно заявила она. — Поднимайся и иди ополоснись, ты мокрый насквозь. Я перестелю пока, а потом тебя накормлю.

Алексей с удивлением понял, что зверски голоден, хотя прежде Лариса впихивала в него что-то в едва ли не по чайной ложке.

Из зеркала в ванной на него смотрел исхудавший небритый тип с громадными синяками под глазами, в несвежей футболке, с виду — явный бомж.

-Фу, мерзость, — сам себе сказал Алексей и включил воду погорячее.

Шатать на ходу его перестало только через пару недель.

Лариса снова убегала на работу, наверстывая упущенное: перед новогодними праздниками начался аврал, — приходила уставшая, и как-то раз Алексей не удержался и состряпал свои фирменные пироги: не все же ей у плиты стоять, надо и совесть иметь! Пироги улетели вмиг, а Лариса, облизнувшись, потребовала повторить. Готовить Алексей хоть и просто, но умел, поэтому ужины взял на себя, все равно ему нечего было делать, а сутками напролет скучать или читать — с ума сойдешь. И так уже от ридера глаза слезились...

-Ты Новый год празднуешь? — спросила Лариса. Алексей покачал головой.

-Раньше праздновал, а в последнее время не до того было. А ты?

-Непременно.

-С семьей?

-Когда как. В этом году собиралась к ним за город. Хочешь со мной? — провокационно спросила она.

-Нет! — неподдельно испугался он. — Ни за что.

-Ну тогда с тобой отметим, — улыбнулась Лариса. — А то что ты тут будешь делать в гордом одиночестве?

-А семья?

-Скажу, что у нас корпоратив, потом смотаюсь к ним на Рождество или Старый Новый год, такое бывало уже, — пожала она плечами. — Наготовим всяких вкусностей, елку нарядим, я шампанского выпью, ты минералочки... пойдет?

-А у тебя елка-то есть? — невольно спросил Алексей.

-Куплю. Елка нужна непременно живая, — серьезно сказала Лариса.

-И как ты ее на пятый этаж без лифта затащишь? Я тут не помощник, соседа разве попросить?

-Серый, ты как ребенок, — улыбнулась она, — я ма-а-аленькую куплю, в горшке, их в супермаркете продают. Сам посуди, ну куда мне тут трехметровая? Она ж полквартиры займет, потом еще иголки выгребать... А эта до весны простоит, я ее потом у родителей за домом высажу. У нас там уже целая живая изгородь!

-Да, как-то я отстал от жизни, — тяжело вздохнул Алексей.

Ему вдруг захотелось посмотреть на эту изгородь, наверно, там елочки мал-мала-меньше, ну, максимум Ларисе по пояс, потом ниже и ниже, по колено, они ведь медленно растут. Пушистые такие, пахнут смолой, особенно на солнце... Но он промолчал.

-Ой, я забыла сказать, — перебила его мысли Лариса. — Пока ты бредил, звонил тот лейтенант, говорит, нашли владельца смежной квартиры. Он, оказывается, в соседнем городе живет, приезжает только коммуналку оплатить ну и проверить, все ли в порядке. Перед праздниками как раз будет здесь, квартиру откроет для осмотра и все такое. Пойдешь посмотреть? Я спросила — говорят, можно прийти, если хозяин пустит.

-Конечно! — вскинулся Алексей. Ему хотелось взглянуть на ту, другую квартиру. Зачем, он сам пока не знал, но...

-Ну вот и сходим, — улыбнулась она, но вдруг посерьезнела. — Серый, а можно бестактный вопрос?

-Задавай. Ты же все равно спросишь.

-Ты сказал, что ты детдомовский. А... ты с рождения сирота?

Он покачал головой.

-Мать от меня отказалась, когда мне три стукнуло. Батя ушел, ну да они даже не расписаны были... Двоих ей тянуть было не по силам. Она и подумала, что младшего еще кто-то может взять, а десятилетку — вряд ли. Ну, во всяком случае, она это так объяснила.

-Так у тебя еще мать с братом есть? — поразилась Лариса.

-Нет, — покачал Алексей головой. — Брата в драке убили, что-то его компания с пацанами из другого района не поделила, вот и шарахнули по голове кирпичом. А мать запила, и я даже не знаю, жива ли она. Последний раз я ее видел, когда она на свидание приходила... это мне лет одиннадцать было, кажется.

-И ты не пытался ее найти?

-Не пытался, — отрезал он. — Зачем? Если ты к тому, что она может подать на алименты...

-Так ее родительских прав не лишали? — нахмурилась Лариса.

Алексей покачал головой.

-Пытались, насколько я знаю, — неохотно ответил он. — Одна пара не побоялась, надеялись приручить, видимо. Но мать в очередной раз пропала куда-то, ищи ее! Да и я опять устроил представление... Так ничего и не вышло. Ну а потом я вырос, и меня со слезами счастья на глазах выперли в общагу.

-А ты так и не рассказал, как умудрился квартиру купить, — напомнила девушка. — Сказал про какие-то скрытые резервы... Или это секрет? Ты спер из тыла врага пару ящиков с валютой?

-Да ну тебя... Все намного проще. Моя бабка еще жива была, — сказал Алексей. — С матерью они разругались вдрызг, когда та подалась из деревни в город за "лучшей долей". А уж когда она родила незамужней... да потом второго... — Он махнул рукой. — В общем, когда папаша исчез, мать могла бы меня бабке сплавить или, наоборот, старшего, чтоб по хозяйству помогал, но заявила, что лучше меня отдать в детдом, чем идти в ножки кланяться. Черт знает, что у нее у голове было... Ну а бабке меня не отдали: пенсионерка, видит неважно, ходит с трудом, дом старый, удобства во дворе, куда ей мелкого пацана?

-Ясно...

-Но она приезжала раз в месяц, точно по расписанию, — произнес он. — Чаще не могла, дорого да и тяжело так далеко ехать. Привозила что-нибудь, конфет там простеньких, печенья, а если кто соглашался подвезти, то яблок или там вишни. Я, помню, страшно злился: что за позорище, яблоки эти клятые, какие битые, какие червивые, вишня кислая...

Алексей помолчал.

-Потом она перестала приезжать, — сказал он. — А я только после выпуска узнал, что она завещала мне свой дом и участок. Вроде бы мать хотела прибрать все это к рукам, а там завещание обнаружилось. Бабка нарочно до последнего ни словом не обмолвилась, чтобы мать не решила меня забрать — подрощенного да с приданым! Она все равно была опекуном, но только...

-Видит око, да зуб неймет? — фыркнула Лариса. — Продать не могла, это ясно. А потом ты уже сам делами занялся, да?

-Занялся — это громко сказано, — вздохнул Алексей. — Сама представляешь, какими из детдома выходят — многие не знают, как хлеба себе купить... Мне еще повезло: в общаге живо научили, что к чему и посоветовали денег не тратить, потому как не умею. Гробовые-то бабка у соседки держала, а что на книжке было, тоже мне оставила. Но я вклад не трогал, так крутился... Потом я уже как-то приспособился. — Он помолчал. — Дальше уж армия... нашел, в общем, покупателя через сослуживца, продал бабкин дом и землю, там порядочно вышло... А чуть погодя и квартира подвернулась.

-А мать что?

-Я откуда знаю? — пожал плечами Алексей. — Я с ней не встречался. А если ты к тому, что она может подать на алименты, так я выяснял — не выйдет, я вырос в детдоме, все документы у меня есть. Ну и... Да и разумения у нее не хватило бы даже в суд подать... К тому же поди найди меня! А если найдешь, так что с меня взять? У меня только пенсия.

-Ну, при желании или острой нужде и такому рад будешь... А отец? Он же о тебе знал!

-Да он вообще как растворился. Хотя он мог бы попытаться отцовство доказать, как там это делается, не очень хорошо знаю. Но если ты о странных перестановках у меня в квартире, то это уж перебор. Повторяю, не по уму и не по силам.

-Все равно надо бы их потихоньку разыскать. Мало ли... — задумчиво произнесла Лариса. — Может, не они сами, но ведь к ним и примазаться мог кто-нибудь, дошлый и ушлый, особенно, если ты говоришь, мать пьет. А квартирка твоя хоть и с душком, извини за каламбур, но все же почти в центре, дом добротный, район неплохой... А ты... Ой я тупица!

-Ты что? — вздрогнул Алексей.

-Мы все гадали, что же могут у тебя искать!

-Ну?!

-Так документы же на квартиру, дурень! Те, которые в тайнике лежали, а его сходу не найдешь!

-А зачем им документы без владельца?

-Серый, — тяжело вздохнула она. — Не проси меня восстановить эту бредовую логику. Я опять же предполагаю: в документах вписан один номер паспорта. Поменяй ты его по утере, пришлось бы переписывать данные и в этом... кадастре или как там его. А это тоже время, и немалое, я когда эту квартиру покупала, намучилась. А за такое время много чего можно провернуть! Внешность у тебя, уж прости, самая заурядная, взять палку и кособочиться любой дурак сможет, так что подмахнул бы липовый ты договор дарения у своего нотариуса или даже денежную сделку оформил... и все. Потом доказывай, что ты не верблюд! А может, и некому было бы уже доказывать...

-Да, только почему сразу было не забрать мой паспорт, военник и все прочее?

Лариса пожала плечами.

-Без документов на право собственности они мало чем помогли бы. Нет, восстановить те тоже можно было бы с помощью подставного лица, но это муторно, вдобавок из центра по оформлению могли позвонить тебе самому домой, они ж говорят, когда прийти расписаться, и ты бы уж точно заподозрил неладное! А так, в случае чего, можно было бы еще подвергнуть сомнению твою вменяемость. Правда, не знаю, — добавила она, — в случае чего именно, но вообще это смахивало на инсценировку какого-то психического расстройства, мании преследования какой-нибудь, я не разбираюсь... Вроде ты сам, опасаясь воображаемых врагов, все попрятал. Ты ж сам говорил, что контуженный, мало ли, что тебе там померещилось...