Омегаверс Путь наверх (неполный вариант)

Так же старательно, как учился, Геральд и работал везде, куда его пристраивал во время коротких или долгих стоянок наставник. Куда только его не заносило! Кузницы, плотницкие или столярные мастерские, стройки, рубка и сплав леса, рыбацкие артели... Каждый вечер за ужином они обсуждали прошедший день, и Резенхайм учил мальчишку наблюдать, думать, рассуждать и делать выводы. Попутно учил и играть в карты и кости — пока честно. Пусть сначала освоится, а там видно будет. Прилежный ученик и тут показал неплохие способности. Во время долгих переходов, особенно летом, когда они могли неделями не приближаться к городам и сёлам, "волчонок" изучал и премудрости разведения огня, охоты, рыбной ловли, собирательства, учился распознавать лечебные травы и использовать их на тот случай, если нечем будет заплатить ближайшему травнику или аптекарю.

За прошедшее время Геральд заметно подрос и вполне успешно побеждал в драках деревенских мальчишек постарше. Резенхайм строго-настрого запрещал ему использовать при этом большую часть полученных умений — рано. Геральд, скрипя зубами, пока слушался. Резенхайм не просто так установил этот запрет — необычное приобретение некогда знаменитого бойца успело примелькаться, народная молва, случалось, бежала впереди них. Резенхайм не хотел выставлять неготового ещё мальчишку на бои слишком рано, как это не раз случалось прежде. Бета ещё во времена своего ученичества лично видел один раз, чем это кончилось — ничего хорошего, а от того, как пройдёт первый бой его воспитанника, будет зависеть очень многое.

Весна плавно перетекала в лето, когда Резенхайм и Геральд дошли до Ажана. Это был не самый большой, но бойкий торговый городок, который славился своими ярмарками. Здесь можно было и отдохнуть и неплохо подработать.

Само собой, что у Резенхайма у ближайших торговых рядов нашёлся знакомый. Резенхайм торговался с сородичем по поводу мерки крупы, а Геральд терпеливо и молча стоял рядом с мешочком наготове, когда Резенхайма кто-то окликнул:

— Резенхайм? Ты что ль?

Резенхайм и Геральд дружно обернулись на голос, и "волчонок" понял, что этот здоровенный мужик с бородой серьёзный боец.

— Аластор? Вот так неожиданность... — кисло отозвался Резенхайм.

— Это рынок, — развёл своими ручинами альфа, ухмыляясь в бороду, и вперился в Геральда. Мальчик стойко выдержал этот взгляд, и опалённая бровь — кузнец что ли? — взлетела вверх. — Это и есть твоя покупка?!

— Да, это он. От кого узнал? Я здесь уже лет пять не был. — Резенхайм, наконец, столковался, подал знак ученику, и Геральд подставил свой мешочек.

— От Косматого — был у нас зимой. — Аластор оценивающе оглядел Геральда и хмыкнул. — А покрупнее найти не смог? И ты бы его постриг что ли. А то неровен час за омегу примут. — И альфа загоготал, довольный своей шуткой.

Геральд молча проглотил это оскорбление, старательно завязывая горловину мешочка шнурком.

— Не примут — мальчишке расти ещё. — Резенхайм расплатился с торговцем и вручил ученику несколько мелких монет. — Купи себе поесть и жди меня у фонтана, мимо которого мы проходили.

— Хорошо, — кивнул Геральд, опустил мешочек с крупой в свою сумку и начал гадать, что бы купить и не отравиться при этом. "Волчонок" уже знал, что в достаточно больших городах готовую снедь надо покупать с оглядкой. Особенно летом.

— Как хоть звать этого щенка? — поинтересовался Аластор.

— Геральд.

— Ого! Сам выбирал?

— Нет, он сам. Всё, иди, — велел бета ученику. — Скоро буду.

Геральд снова кивнул и пошёл вдоль рядов, приглядываясь и принюхиваясь к товарным лоткам. Чутьё подсказывало ему, что наставник отослал его не просто так.

Пройдясь туда-сюда, Геральд купил себе пару пирожков поприличнее и два прутка с нанизанными на них поджаренными грибами и кусочками какого-то мяса. Продавцом был омега лет четырнадцати, который сперва его испугался, но Геральд в два счёта его успокоил, показав деньги, и даже дал пару медяшек сверху лично, и омега тут же повеселел. Грибы на ядовитые похожи не были, мясо тухлятиной не пахло... Геральд пристроился у большого фонтана, достал из сумки деревянную чашку, которую сам вырезал минувшей зимой из плохонького, как его назвал мастер, полешка, когда работал у резчика по дереву, зачерпнул воды и начал есть, гадая, почему Резенхайм его отослал. Что такого ему должен был сказать этот Аластор, что не предназначено для его ушей?

На жующего возле фонтана мальчишку многие обращали внимание. Омеги с вёдрами, пришедшие за водой, дети, другие прохожие... Кто-то с омерзением крестился, заметив его пятно, и обходил стороной, некоторые что-то бормотали себе под нос, омеги недоумённо косились... Двое омег — похоже, что братья — более чем прилично одетые, замедлили шаг, принюхались и оживлённо зашептались. Чуткое ухо Геральда услышало обрывок их разговора: "...был бы постарше..." О чём это они? Почему это ему мало лет? Надо будет спросить у наставника — может, он знает.

Потом к Геральду привязалась какая-то мелкая собачонка, длинная шерсть которой подметала булыжную мостовую. Подобных "волчонок" видел в богатых каретах на руках у расфуфыренных омег. Чья это? Чистая, упитанная, а как принюхивается к его еде! Потерялась что ли? Геральд отщипнул ей кусочек мяса с одного из своих прутков, собачонка быстро его проглотила и умильно завиляла хвостом, похожим на метёлку, прося ещё.

— Всё, больше не дам — самому мало, — сказал Геральд, давая ей ещё один кусочек. Видно же, что домашняя, так что нечего раскармливать!

Едва собачонка проглотила второй кусочек, как какой-то омега в холщовом переднике подскочил и схватил её под животик.

— Вот ты где, мерзавка! Предки, за что мне это мучение?!. Ты ей ничего не давал? — Омега с подозрением взглянул на мальчика.

— Нет, — тут же ответил Геральд, смекнув, к чему был этот вопрос.

— Хорошо... — Омега выдохнул с облегчением. — Эти собаки очень породистые, чуть что — болеют...

— Дорогие?

— Ужасно!!! Молодой господин Рэнфри случайно выпустил её за ограду... Надеюсь, она ничего такого съесть не успела.

Геральд заметил, что на шее у омеги рабский ошейник. Наверно, этот омега искренне предан хозяевам, раз так тревожится. Наверно, ему достались не самые плохие.

Омега ушёл, крепко держа в руках беглянку, которой это не очень-то нравилось. Геральд уже доедал второй пирожок, когда его заметила стайка местной ребятни из зажиточных семей — трое "волчат", бета и каким-то чудом прибившийся к ним омежка. Увидев лохматого чужака, маленькие альфы расплылись в ехидных ухмылках, и один, самый рослый, окликнул Геральда:

— Эй, ты, лохматый! Тебе твои патлы не мешают?

— Не мешают, — ответил Геральд, всем своим видом показывая, что он просто тут сидит, ест, и ни до кого ему дела нет.

— Да ладно?! Хоть бы косичку заплёл! — И дети засмеялись, включая омежку, который, видимо, даже не понял, в чём заключалась шутка.

Геральд промолчал и запихнул в рот последний кусок пирожка. Резенхайм драться в городах запрещает, но если эти типы продолжат докапываться или хотя бы попытаются дёрнуть за волосы, а то и сумку отобрать, как это уже было в одной деревне в прошлом году... Геральд достал из своей сумки шнурок и начал собирать волосы в хвост. Пусть лучше глазеют на пятно — это не так обидно.

Увидев лицо чужака, маленький бета присвистнул, что не очень удачно вышло — среди его зубов виднелась щель от выпавшего молочного зуба.

— Да он меченый!

— Да ещё и раб, — добавил второй "волчонок", разглядев ошейник.

И что такого, сердито подумал Геральд. Что за манера — чуть что цепляться? Шли бы вы своей дорогой! Он собирался уже встать и перебраться на другое место, как рослый перестал смеяться.

— Эй, мы с тобой разговариваем! Куда собрался?!!

— Мне запрещено разговаривать с чужими, — попытался отговориться Геральд, и вдруг к его ногам подкатился тряпичный мячик, за которым поперёк улицы бежал омежка помладше того, что был с насмешниками. Значит, мячик его. Геральд поднял мячик с земли и внезапно заметил, что малыш вот-вот попадёт под копыта лошади, запряжённой в гружёную бочками телегу. "Волчонок" едва успел выхватить омежку из-под копыт!!!

— Куда ты так бежишь??? — начал он выговаривать малышу, который даже не понял ничего. — Там же лошадь!!!

— Мясик, — пролепетал омежка. Чистенький, ухоженный и пахнет неплохо. Он без страха смотрел на большого мальчика и лупал круглыми тёмными глазёнками.

— Этот? — Малыш закивал, и Геральд вернул ему мячик. — Держи и больше не теряй. Где твой папа?..

— ДИК!!! — К ним заполошно, забыв свою корзинку возле торговца яйцами, бросился омега в синем платке. Он встрепенулся ещё от звуков ругани извозчика, натянувшего вожжи, а потом обнаружил пропажу сына. — Иво Милосердный, ты как там оказался??? Я же просил не уходить далеко!!!

— У него мячик к фонтану откатился, — объяснил Геральд, бережно возвращая ему ребёнка.

— И не только мячик, — добавил случившийся рядом омежка лет восьми — Геральд заметил его рядом с пекарней на этой же площади. — Этот мальчик успел спасти вашего Дика от лошади с телегой.

Омега побледнел и судорожно прижал сына к груди.

— Дик... Ну, зачем ты сам побежал??? Почему мне не сказал??. Спасибо! — вцепился несчастный родитель в ладонь Геральда. — Как я могу тебя отблагодарить?

— Присматривайте за своим Диком получше, и этого будет достаточно, — улыбнулся Геральд. Он сразу понял, что его ошейник и пятно омегу совсем не испугали и не насторожили. Это было приятно.

Вернувшись к фонтану, Геральд понял, что тот рослый всерьёз собирается драться.

— Значит, нельзя с чужими разговаривать, да?

— Это другое, — миролюбиво ответил Геральд. — Тебе чего от меня надо-то?

— Чего??? Мне? От тебя? — тут же вскипел, как самовар, рослый. — Да ты кто такой, чтобы мне от тебя было что-то надо?!!

— Тогда иди своей дорогой. — Геральд подобрал свою чашку, которая успела подсохнуть, и убрал в сумку. — Мне сказали ждать здесь, и я буду ждать.

— Ты чё, борзый, да? Бычить на меня будешь, да?

— Я не бычу, — вздохнул Геральд, поняв, что от драки не отвертеться. Этот рослый, по ходу, его ровесник, но драться толком не умеет. Считает себя птицей большого полёта. Геральд и не думает перед ним пресмыкаться, чем подрывает авторитет в стае. Значит, наглого раба сейчас будут бить.

Геральд не ошибся. Тем более, что двое прохожих-альф, от которых заметно разило дряным пивом, начали подначивать рослого атаковать первым. Мальчишка уверенно взял разбег и попёр на Геральда, который и не думал бежать. Он просто в последний момент ушёл в сторону, рослый со всего размаха ударился о борт чаши фонтана, перевалился через него и ухнул в воду, подняв тучу брызг. Выпивохи засмеялись. Геральд утёрся — немного воды попало ему на лицо — и начал оглядываться, выискивая наставника, который что-то задерживался. Разговор с этим Аластором затянулся? Значит, точно что-то важное.

Недруг, отфыркиваясь, вынырнул и визгливо зарычал на шустрого сородича:

— Ты чё натворил, псина???

Адам, и это твой потомок, подумал Геральд, передвинув сумку за спину. Что за потуги? Деревенский мальчишка, с которым он дрался в позапрошлой деревне, и то был сильнее!

— Я тебя и пальцем не тронул. Лучше вылезай и обсушись, пока не простыл.

— Ты мне ещё указывать будешь?!! — Рослый вылез из фонтана. С него текли реки воды, булыжники под его ногами тут же потемнели.

— Я не указываю — я советую. И не надо так кричать — я ещё не глухой.

Геральда этот мальчишка забавлял. Домашний щенок пытается показать, что он могучий зверь! Ума ни на грош... Резенхайм, конечно, часто говорит, что его ученику ума не хватает, но не настолько же!

— Ты ещё смеяться??..

Рослый снова попёр на обидчика. Геральд подобрался — он принял решение. От наставника, конечно, влетит, но зато этот дурень отделается ушибленным самолюбием и испачканными штанами.

Уже отработанный приём, и рослый лежит на земле. Второй "волчонок" тоже напал на Геральда и быстро оказался рядом с приятелем. Третий попытался сорвать сумку с плеча, но даже дотронуться до лямки не успел — Геральд перехватил его руку и плавным толком усадил сородича на задницу. Бета даже приближаться не стал, заслонив собой омежку, который доверчиво держался за его руку. Младший брат наверно. Ну, хоть этот соображает.

— Может, хватит? Мне и так теперь влетит...

— Это верно, — раздался хриплый голос за спиной Геральда. — Я тебе что говорил?!

— Они сами полезли, — буркнул Геральд, нисколько не чувствуя себя виноватым. — Что мне оставалось делать?!

— Отмолчаться не мог?

— Отмолчишься тут, когда некто просто жаждет подраться, — проворчал Геральд.

Резенхайм оглядел поднимающихся с земли "волчат", задержался на мокром, который изрыгал слова, совсем не подходящие к его возрасту, и вздохнул.

— Ладно, идём. Нам ещё комнату искать. Поесть хоть успел?

— Успел.

— Добро.

И они покинули площадь, провожаемые пристальными взглядами и перешёптываниями.

— Рослый, да?

— Он самый. Сначала к волосам прикопался, а потом я малыша из-под лошади вытащил, и он попёр. Вообще слов не понимает!

Бета и его подопечный шагали по узкой тенистой улочке, которая сбегала вниз чередой ступеней. Резенхайм был мрачен, но злился не на Геральда, и это слегка утешало.

— Ты его искупал?

— Нет, он сам занырнул — я только в сторону отошёл. Но я ничего им не порвал и не сломал. Всё, как ты учил...

— Тебя увидели. А кое-кто и оценил, — сердито объяснил Резенхайм.

— Аластор? — обмер Геральд.

— Других хватает. И откуда только эти щенки взялись на нашу голову?!!

— Меня захотят... увидеть в деле? — Геральд испугался.

— Именно. Поэтому я и запрещал тебе использовать мою науку — эту школу боя в Ингерне мало кто знает. Люди уже догадались, что я не просто так тебя с собой таскаю, а кое-кто даже смог подглядеть, как я тебя учу. Слухи разлетелись дальше, чем я ожидал. Сам понимаешь, всем любопытно. Ох, рано... На бои обычно выставляют не раньше тринадцати лет, а тебе ещё только двенадцать.

— Уже двенадцать, — заметно обиделся Геральд.

— Это неважно! Меня знали как отменного бойца, и сам можешь догадаться, что будут ждать от тебя. Аластор мне на это очень толсто намекнул, и я убеждён, что если меня заставят выставить тебя на бой, то против тебя выкинут мальчишку самое малое на два года старше! А ты ещё не готов.

На это Геральд промолчал, признавая правоту наставника. Какого бы ты ни был высокого мнения о своих умениях, с наставником лучше лишний раз не спорить.

— И... что теперь? — тихо спросил Геральд, вцепившись в свою сумку.

— Попробуем отбиться, а если не выйдет, то выпрошу отсрочку, чтобы лучше тебя подготовить.

Геральд ощутимо струхнул. Первый настоящий бой!!! Самый настоящий! Сможет ли он сейчас не ударить в грязь лицом и не опозорить репутацию наставника?

Комнату они сняли на чердаке доходного дома почти на самой окраине. Из небольшого слухового окошка были видны холмы, среди которых змеилась река. Резенхайм по пути сюда рассказывал, что Ажан и окружающая его губерния выросли на землях, которые во времена Великого Холода принадлежали двум враждующим кланам. Позже сами кланы полностью истребили друг друга, а на местах их крепостей и замков начали расти города. Главная река губернии до сих пор называлась Дана, и если будет свободное время, то можно досыта искупаться.