Омегаверс Наследие(ч.1)

— Всё сделаем, — закивали альфы. — Можете на нас положиться.

С темнотой на усадьбу начал наползать туман с той стороны, где была река. Бенджамин стоял у окна своей мастерской и смотрел в него. Последнее потепление этом году. Скоро опять дожди пойдут. Потом ударят заморозки, а потом выпадет снег... Только бы Клео остался! Если Бруно оплошает, то точно будет наказан — давно ему уши не драл!

С каждым часом туман становился всё гуще, и бета буквально места себе не находил от беспокойства. Если Клео всё-таки решится, то до Мышовки может и не дойти — заблудится. С одной стороны — проще будет разыскать и вернуть, только поможет ли это добиться своего? А если альфы его всё-таки потеряют, то одному Деймосу известно, когда его омежка найдётся снова! Если вообще найдётся.

Клео смотрел на наползающий туман и колебался. Он не сомневался, что туман наслал именно хозяин, чтобы он не сбежал. Не на того напал! Со святым крестом и молитвой Клео уйдёт отсюда и никогда не вернётся! Даже омега способен быть отважным, как альфа!

Перед продажей, в аккурат после очередной течки, к господину Кондэ приехал особый гость. Он выбрал Клео, и омегу, только-только отлежавшегося за время очистки, быстро вывернуло, едва он остался с клиентом в одной комнате. Даже от хозяина не несло гнилью настолько сильно! Это была нестерпимая вонь! Клео снова и снова мучили рвотные позывы так, что он совершенно не мог работать, да и гость быстро потерял охоту. Даже разозлился. Управляющий господина Кондэ попытался сгладить конфуз, однако Клео, кое-как отдышавшись, преисполнился отваги Адама и высказал всё, что думает, прямо им в глаза.

Это был предел, и Клео это понимал — с каждым годом терпеть становилось всё тяжелее. Как бы он не уговаривал себя. Он уже ничего не боялся, и за дерзость был заперт в карцере, где сидел на скудном пайке из чёрствого хлеба и воды. Каждый день господин Кондэ лично спускался в подвал и сурово вопрошал, готов ли Клео раскаяться и покориться, на что каждый раз получал решительный отказ. Клео вполне могли высечь, однако хозяин боялся попортить шкуру самому ценному своему приобретению, на котором успел заработать столько золота. Хватало и того, что у омеги на левом бедре остался шрам от собачьего укуса! Ни голод, ни сырость, ни холод ни крысы — милейшие создания! — не сломили упорства Клео, и из подвала его вызволил только таинственный покупатель. Раз уж смог дотерпеть до выхода из подвала, то и отсюда сможет уйти! Адам и теперь не покинет своего потомка в час опасности!

Вот в доме окончательно всё стихло. Клео забрал узелок со сменной одеждой — если что, то её получится продать или выменять на еду — прижал его к груди, прихватил крест с дверной ручки и крадучись выглянул в сумрачный коридор. Никого. Ни шороха, ни единой тени. В какой-то миг Клео малодушно пожелал остаться — снаружи уже наверняка похолодало, стало сыро, а в доме так тепло... Нет, не смей! Если останешься — станешь прислужником Деймоса! Шевелись, тряпка!

Вот кухня. За ней ещё один проход к уборной и купальне, а потом, чуть дальше, выход к кладовой. Этот дом — одни двери! Из любого коридора можно выйти на улицу, чтобы не петлять!.. На кухне горит лампа — значит, там кто-то есть. Ага, Джим и Криденс! В карты играют, богохульники. И чего им обоим не спится?! Обычно они меняются... Да пёс с ними! Пусть сидят! Лишь бы его не заметили!

Криденс учуял запах Клео и дёрнул бровью, подавая знак напарнику. Джим согласно моргнул. Парни договорились, что за Клео в случае чего пойдёт Джим — в такой туман нужен настоящий ищейка.

Воровство — занятие опасное. Это Клео узнал, когда ему было пять лет, и дорого поплатился за этот опыт. Но сейчас выхода другого не было. Надо взять с собой немножко, а в храме, если добычу освятить, она снова станет безопасной. Ведь колдуны всё-таки люди и откровенную отраву есть не будут! Заодно преподобный сразу поймёт, что в усадьбе лже-Спенсера творятся чёрные дела. Да, так и надо сделать!

Клео ужасно хотел есть, только есть сейчас нельзя. Надо потерпеть до деревни! Сыр, колбасы, копчения... От одного только запаха ЕДЫ желудок сводило! И всё-таки Клео даже кусочка не съел. Набрав всего по чуть-чуть, Клео вышел к задней двери и к своему удивлению обнаружил, что та не заперта, а рядом стоит зажжённая лампа.

Сомнения снова всколыхнули душу омеги. Почему дверь открыта? Ведь ночь на дворе! И кто лампу оставил? А, может, это хитрый замысел хозяина? Увидит Клео всё это, подумает, что снаружи его кто-то уже ждёт, и не пойдёт никуда. Остин однажды попытался сбежать и попался как раз на такую удочку, после чего его выпороли и на два дня оставили голодным. Ничего, Клео маленький, сможет спрятаться и переждать. Когда они с Финеасом играли в прятки, то старший брат не всегда успевал найти младшенького — Клео очень ловко менял укрытия.

Снаружи и впрямь было сыро. Клео поёжился, поправил воротник, но решимости у него от холода не убавилось. Наоборот. Омега приподнял лампу повыше, вглядываясь в туман. Ни зги не видно. Палку бы какую-нибудь найти — дорогу нащупывать, а то ещё наткнётся на дерево...

Палка быстро нашлась, и Клео уже увереннее пошёл дальше. За прошедшие дни омега успел узнать, что кроме больших ворот есть и задняя калитка. Наверно, стоит пробираться именно к ней — ворота довольно тяжёлые, и калитка в них постоянно на запоре — это Клео заметил ещё тогда, когда только приехал. Если и там незаперто...

Вдруг туман словно начал светиться, Клео испуганно задрал голову к небу... Это была всего лишь луна, очертания которой были кое-как видны сквозь пелену. Один раз Клео видел такое — когда, ещё в детстве, ночью ему приспичило, и он вышел во двор. Тогда тоже был туман, только не такой густой, и в свете вышедшей на небо луны туман тоже слегка светился. Выглядело это жутковато, но Клео приободрился. Наверно, Иво Милосердный вывел луну на небо, чтобы помочь своему потомку. Колдуны, как говорил преподобный Герберт, много чего могут, но не приказывать небесным светилам, которыми повелевают ангелы. Это внушало надежду.

Спустя самое малое время палка Клео упёрлась во что-то и заскрипела. Обмирая, Клео подошёл ближе и увидел стеклянную стену, за которой росло что-то страшное. Клео с тихим писком отпрянул, едва не потеряв свою ношу, и начал старательно обходить страшное сооружение. Это было похоже на стену дома, только из стекла и без окон. Клео попытался разглядеть получше, что же там такое, но стекло было мутноватым — не то, что в окнах дома — и он так ничего толком и не разглядел. Понял только, что там что-то растёт. Осенью, когда поля уже убраны, а потом, того и гляди, заморозки ударят? Точно, без колдовства не обошлось! Вот преподобный из Мышовки увидит и сразу поверит!

Клео ускорил шаг, пытаясь понять, где именно находится задняя калитка. Вроде бы Джерри говорил, что от конюшни в нескольких шагах... Конюшня. Значит, лошади. Уж лошадей-то он точно найдёт!

Хозяйство у нового хозяина было довольно большое. Клео, родившийся в деревне, хорошо знал эти запахи и тихие редкие звуки. Тут курятник, там свинарник, там несколько коз и овец... А вон там лошади — два жеребца и три кобылки. Значит, задняя калитка совсем рядом.

Запахи домашней скотины разбередили память омеги. Вспомнилась его родная деревня Лисий Брод, маленький покосившийся домишко на самой окраине, в котором жила его семья, большой и сильный отец, немного суетливый заботливый папа, старший брат, с которым было так безопасно гулять по большаку и окрестностям, крошечный огородик, который кое-как кормил их, если родителям не удавалось заработать достаточно... Жилось там не так плохо, как можно было подумать. В приюте было хуже, а уж в доме господина Кондэ и вовсе почти невыносимо. Клео едва не поддался вновь вспыхнувшему желанию остаться, но переборол эту тягу. Надо уходить. Здесь опаснее, чем кажется.

Вот и задняя калитка в высокой длинной каменной стене, которая уходила в обе стороны и пряталась за деревьями. Калитка тоже оказалась незапертой, что заставило Клео снова задуматься. Почему и здесь всё почти нараспашку? Что задумал хозяин? Клео ощупал калитку и обнаружил, что даже замка нет. Странно.

Каждая минута промедления могла закончиться тем, что его обнаружат и схватят привратники! И всё-таки Клео оставался на месте — чувствовал неясную тревогу в душе. Там, за стеной, его ждала свобода. Большой мир, в котором маленький омега может спрятаться. Он будет сам себе хозяин. Плохо, что зима уже недалеко... Нет, уж лучше замёрзнуть на дорожной обочине, чем стать рабом Деймоса!

Клео перехватил свой узелок поудобнее и уже начал открывать калитку, как его окликнул знакомый голос:

— Ты уверен?

Клео резко обернулся и выставил перед собой свой крест. Бруно, увидев это, закатил глаза. И как он опять подошёл так незаметно?!

— Ты...

— Не слышу ответа. Ты уверен, что поступаешь правильно?

— Тебе-то что? — ощетинился Клео.

— Не хочу, чтобы ты потом жалел. Я бы на твоём месте подумал ещё. — Клео сжал самодельный крест покрепче и начал громко молиться. Бруно только вздохнул, воздев глаза к небу. — Рослин Мудрейший... Он совсем дурак или только притворяется?! Эх, Клео-Клео... А я думал, что ты смышлёный.

— Думаешь, я такой наивный? Не на того напали!

— Клео, послушай... — Бруно шагнул навстречу сородичу.

— Не подходи! — Клео отскочил. — Вы меня не обманете! Я уже всё про вас понял!

— Что ты понял? И когда это мы тебя обманывали? Тебе здесь плохо? Тебя здесь хоть раз кто-нибудь обидел? Или, может, оскорбил?

— Здесь всё ненастоящее! Это мираж, наваждение! И ты тоже!

— Тебе что, нос совсем заложило? Ты не чуешь что ли? Это же я!

— Откуда мне знать, что ты не демон или одержимый? Докажи!

Бруно снова вздохнул.

— А я и доказывать ничего не буду. Делать мне больше нечего! Если хочешь уйти — уходи. Силком тебя здесь никто держать не будет. Ты только дождись, пока туман спадёт.

— Зачем это?

— Чтобы было проще запомнить дорогу назад, если вдруг захочешь вернуться.

Клео потрясённо опустил руку с крестом. Его просто... отпускают?

— Вер...ну...ться?

Бруно поерошил свои остриженные волосы.

— Слушай, Клео, я догадываюсь, что ты тут про нас надумал. Когда-то и я был таким. Я тоже стоял здесь перед открытой калиткой и подозревал ловушку. И всё-таки я остался и ни капли об этом не жалею. И я голову даю на отсечение, что ты, если уйдёшь, очень быстро об этом пожалеешь.

— Почему?

— Потому, что там ты уже был. — Бруно махнул рукой на туман, стелившийся за оградой. — Ты знаешь, что там тебя будет ждать, ведь ты особенный. Ты родился таким, а подобным тебе омегам в большом мире очень опасно. Особенно теперь.

— Ты о чём?

— Поверь — далеко ты всё равно не уйдёшь. Особенно без хоть каких-то бумаг. Тебя поймают и обязательно продадут опять. Такие заметные и вкусно пахнущие, как ты, бесхозными никогда не останутся. И один Деймос знает, сколько ты после этого проживёшь. Не ты первый, не ты и последним будешь — мне приходилось не только слышать, но и видеть это. И я тебе как друг советую — оставайся. Здесь ты будешь в безопасности. И здесь у тебя будет шанс начать новую жизнь. Такую, какую ты захочешь...

— Ты мне не друг!

— Только потому, что мы без году неделю знакомы? Разумно. И всё-таки не уходи так быстро. Подумай ещё немного. Хуже не будет. А если всё-таки уйдёшь, то знай — мы будем надеяться на твоё возвращение. Мы будем ждать.

Клео невольно сглотнул, а в глазах защипало — столько грусти было в голосе Бруно. И не только в голосе — печаль проступила на его лице, блеснула в глазах и даже читалась в запахе. Этот мираж выглядел, как Бруно, говорил, как Бруно, вёл себя, как Бруно, и даже пах, как Бруно. Был таким, каким Клео успел узнать его за эти дни. Может, Бруно и правда настоящий?

Решимость начала покидать Клео.

— Вы?..

— Да, мы. Если ты уйдёшь... Господин Бенджамин уже беспокоится. И будет тревожиться, пока ты не вернёшься к нам. Живой и здоровый. И всё-таки держать тебя силой он здесь не намерен. Решение останется за тобой. Никто за тебя этого не сделает.

— Омеги не принимают решений!

— Так ты же решил уйти от нас, верно? Знаешь, Клео, нас, омег, постоянно чего-то лишают — детей, свободы, жизни, права выбирать, еды... Но никто и никогда не отнимет у нас способность думать. — Бруно постучал себя пальцем по лбу. — Я понял это достаточно рано и постоянно искал ответы, за что нарывался на неприятности, поскольку спрашивал не то и не у тех. Ответы я нашёл здесь, у господина Бенджамина. Ты тоже можешь найти здесь что-то для себя. Если решишь остаться. Ладно, я пошёл спать — вставать рано — а ты стой здесь и думай.

Бруно развернулся и скрылся в тумане — топот шагов и шорох одежды на этот раз были ясно различимы — оставив Клео одного и в полном смятении ума и сердца.

Клео стоял перед приоткрытой калиткой и смотрел то за приоткрытую калитку, то туда, где был дом господина Спенсера и куда ушёл Бруно. Потом опустил глаза на свой узелок, на крест, который всё ещё сжимал в руке, и тихо заплакал. Он очень хотел остаться здесь — в этом тёплом уютном доме, где все были так добры к нему. После того, как умерли его родители, брат и преподобный Герберт, Клео чувствовал себя очень одиноким и никому не нужным. Немногие друзья в доме господина Кондэ и в приюте — последние после наказаний отшатнулись, чтобы и им не доставалось — немного скрасили это одиночество, только этого было мало. Здесь Клео было гораздо легче и спокойнее настолько, что его подозрения окрепли только с появлением хозяина. Прежде у него не было своей воли. За него всегда решали другие, а он, как правило, не мог даже возразить. Всего лишь жалкий раб. Но ведь взбунтовался же всё-таки! И не отступился, пока его не продали за большие деньги! Он сам принял это решение!!! Тут Бруно прав. И впервые после смерти своих родных Клео ощутил душевный покой наяву.

В этой усадьбе всё было не так, как обычно бывало вокруг Клео. Все были очень добры и вежливы друг с другом, совершенно искренне, и это было похоже на то, как жила его семья. Похоже на те несколько дней, что Клео прожил у преподобного Герберта. Да и новый хозяин... Клео совершенно не чувствовал исходящей от него угрозы. В замешательство поверг только чудесный влекущий запах беты, так похожий на запах спасителя из далёкого детства. Почему Клео сразу подумал про колдуна? Может, тут есть другое объяснение? Да, в доме было много странного... И всё-таки хотелось здесь остаться. И Бруно прав — ничего хорошего за оградой Клео ждать не будет. Даже если он найдёт приют в Церкви, то рано или поздно придётся её покинуть, и уж тут-то желающих заиметь себе такого вкусного омегу будет выше крыши — у господина Кондэ Клео в этом не раз убеждался, и повторения того кошмара совершенно не хотелось. Да ещё после мира и покоя, что он узнал за последние дни.

Клео утёрся, посмотрел на калитку ещё раз и отвернулся.

— Клео всё отнёс обратно в кладовую и вернулся в комнату, — доложил молодому хозяину Криденс.