— Ты хочешь встретиться? Об этом я не мог и мечтать. Тогда я хотел бы приготовить для себя сюрприз. Но сначала назови мне номер твоей карты, и я верну потраченные тобой вчера деньги.

— К чему такая спешка? Что за счеты между друзьями? Ты ведь согласен быть моим другом?

— Не забывай, что я мужчина, и не привык чувствовать себя обязанным. Я буду чувствовать себя неловко, если не верну деньги за мой костюм.

Инга замолчала. Она обдумывала ответ, я обдумывал, как бы мне усилить аргументацию. Я нарушил паузу первым:

— Такая женщина, как ты, достойна самых лучших подарков. Я счастлив быть рядом, позволь мне хоть как-то компенсировать это счастье.

— Ну хорошо, — довольно промурлыкала шпионка. — Записывай номер счета.

Мы оба остались чрезвычайно довольны. Я тем, что смогу вернуть долг. Инга же думала, что ее чары оказали неизгладимое воздействие. Если при этом еще удастся и деньги сэкономить, то тем лучше.

— Отлично, записал.

— Когда мы увидимся?

— Я боюсь нарушить твои планы.

— В мои планы входит весело провести время. Желательно в хорошей компании.

— Ты мне льстишь. Тогда мне надо лишь заскочить в банк. Через полчаса я буду совершенно свободен.

— Отлично, тогда у банка через полчаса.

Похоже, мне не оставляют возможностей для отступления. Ну, это мы еще посмотрим. Еще вчера я попался бы в эту ловушку, сегодня же буду действовать осмотрительнее.

— Замечательно. Буду ждать с нетерпением, — отозвался я и постучал по дереву.

Я перевел деньги на указанный Ингой счет и вздохнул с облегчением. Оставалось справиться со второй частью задачи. Для этой цели я поставил на мобильнике таймер на десять минут. Подумал, хорошо ли я рассчитал свои силы, вздохнул и убавил время до пяти минут. Оставалось лишь нажать на кнопку, и начнется отсчет.

Я вышел из банка и стал прогуливаться в ожидании хищницы, нацелившей на меня свои когтистые лапки. Не прошло и десяти минут, как спортивная машина Инги мигнув поворотом припарковалась у тротуара. Я нажал в кармане на кнопку мобильника, таймер начал отсчитывать время.

Изящная ножка ступила на асфальт. На секунду Инга замерла в этой соблазнительной позе и появилась полностью, улыбаясь и приветливо помахав рукой.

— Привет! — она потянулась и поцеловала меня.

Еще вчера я был бы на седьмом небе от счастья, но сегодня я стал более внимательно прислушиваться к своим ощущениям. Холод. Никакого чувства. Это был холодный бесстрастный поцелуй манекена. Манекена очень красивого, но равнодушного. Не понимаю, как я мог еще недавно испытывать к ней чувства. Себя легко убедить и выдать желаемое за действительность.

— Привет, — ответил я.

Инга чуть отстранилась и внимательно на меня посмотрела. Насторожилась? Я повел себя не так, как она ожидала? Секунду подумав, она приняла мою скованность за смущение и успокоилась.

— Куда поедем?

— Куда хочешь.

— Значит в ресторан.

Я сел на пассажирское сиденье, Инга на водительское. Совсем недавно я хотел, чтобы Юлька увидела меня с красавицей, но сейчас об этом даже и не подумал. Я в роскошном автомобиле, рядом со мной такая женщина, о которой я и подумать не мог, но вместо радости я чувствовал тоску. Мечта оказалась какой-то ненастоящей. Обманкой, как кролик из шляпы фокусника.

Инга положила руку мне на ногу и плавно по ней провела. Мое сердце прибавило оборотов, разум боролся с эмоциями. Не слишком ли много времени я выставил на таймере? Может, стоило ограничиться тремя минутами? К счастью, пять минут истекли, и я с облегчением услышал мелодию мобильного телефона.

— Ало, — я сделал вид, что отвечаю на звонок. — Как Вы говорите? Срочно? А нельзя ли отложить? Нельзя? Не забыть с собой студенческий билет? Хорошо, буду.

Я обернулся к коварной красавице:

— Непредвиденная ситуация, надо срочно отметиться в институте, — я хлопнул себя по карманам. — Кстати, я оставил свой студенческий у тебя в багажнике вместе со старой одеждой.

— Я об этом совсем забыла! — всплеснула руками Инга.

— Хорошо, что ты здесь, давай скорее достанем пакет.

Через минуту я держал в руках пакет со своей старой одеждой. План осуществился, пора было отрываться.

— Я тебя подвезу, — предложила Инга, недовольно кусая губы.

Ее машина сорвалась с места и влилась в поток. Вскоре мы достигли цели.

— Спасибо, ты меня здорово выручила, — поблагодарил я.

— Я могла бы тебя подождать.

— Правда? — я сделал вид, что обрадовался. — Но я могу задержаться. Давай сделаем вот что: как только я разберусь с делами, отзвонюсь, и мы отметим это событие.

Инга потянулась для поцелуя, но я чмокнул ее в щечку и выскочил из машины как ошпаренный. Заскочив в родное учебное заведение, я не стал там задерживаться, а как можно скорее отправился к общежитию.

В комнате я вытряхнул содержимое пакета на кровать. Одежда была на месте, студенческий тоже. Но того, что я искал, не было. Не было пропуска в представительство тарси.

Как я мог быть так беспечен?! Пропуск надо было переложить в карман нового костюма прежде всего! Инга так настойчиво акцентировала мое внимание на том, что она не заглядывала в багажник, что я был почти уверен в обратном. Зачем им понадобился мой пропуск?!

Я бросился к компьютеру и быстро набрал письмо: "Для Лоау. Мой пропуск утерян, возможно, похищен. Павел Скоробогатов".

Шли минуты, а ответ не приходил. Я ругал себя последними словами и просил Всевышнего, чтобы Лоау оказался на месте и прочел мое сообщение.

Наконец, через девять минут пришел ответ: "Сообщите время своего прибытия, Вас встретят".

Я облегченно выдохнул. Пора, а то так и будут доставать меня не одни, так другие.

"Буду у вас через час".

Я отправил письмо, затем удалил с почты всю переписку, подумал и удалил с компа все лишнее. После чего выключил его и отправился вниз ловить такси.

Ждать на проходной пришлось недолго. В означенное время появился Лоау, и меня пропустили в представительство.

Глава 5.

— Итак, поговорим о языках.

У тарси была составлена плотная программа, по которой в самые кратчайшие сроки в меня должны были впихнуть все самое необходимое. Объем этого необходимого приводил меня в ужас.

"Вы студент, Павел, Вам не привыкать учиться", — говорил Лоау. Это верно, учиться мне было не привыкать, но не настолько же, чтобы освоить в полторы недели иностранный язык, познакомиться с местными условиями (хотя это-то не так сложно, язык важнее), освоить правила обращения с холодным оружием и верховую езду.

Разумеется, ничто из перечисленного не требовалось освоить в совершенстве, но обо всем я должен был иметь представление.

Самым сложным мне представлялся язык. Если отсутствие навыка владения мечом можно списать на какие-то обстоятельства, на коне можно поехать шагом, а то и пешком пойти, то без языка никуда. Без него вся миссия превращается в профанацию.

Лоау не разделял моего скептицизма.

— Вопрос решаем, — заверил он меня, — хотя и непрост.

— Вы хотите сказать, что можно выучить язык за полторы недели?! — удивился я.

— Выучить — нет, а научиться понимать можно. Что Вы слышали о вавилонском столпотворении?

— Слышал, что есть легенда о башне, которая так и не была построена.

— Вообще-то это была не совсем башня. Точнее не только башня.

— Хотите сказать, что все это происходило на самом деле?

— Событие имело место быть, но само строительство имело горазда меньшее значение, чем сопутствующие ему вещи. Вы помните, почему строительство так и не было закончено?

— Насколько я помню легенду, сначала люди говорили на одном языке, а затем начали говорить на разных и разучились понимать друг друга.

— Не совсем так. Они и раньше говорили на разных языках, но это не мешало им понимать друг друга. Изначально в человеке заложена способность понимать любую разумную речь, как и многие другие способности.

— И куда же она делась?

— Она никуда не делась, эта способность просто заблокирована. Иногда появляются полиглоты, у которых повышенные способности к языкам. Все объясняется просто — у них блок не такой прочный, как у остальных.

— Заблокирована? Но зачем?

— Не мне рассуждать о планах создателя, — тарси развел руками. — Возможно, он посчитал, что это поможет строительству разных вариантов цивилизаций. Общий язык объединяет, но вариативность развития уменьшается.

— А что еще было заблокировано?

— Изначально в конструктивные возможности человека было заложено очень многое: Здесь и тактильное зрение, и телекинез, и телепортация.

— И все это тоже заблокировано? — удивился я.

— Как видите. Думаю, чрезмерное форсирование возможностей себя не оправдало. Тем не менее, иногда случаются пробои блокировки и на свет появляются уникумы. Вот с этими самыми блокировками мы и попытаемся поработать.

— Хотите сказать, я смогу проходить сквозь стены?!

— Нет. Сквозь стены не сможете. Да и достаточно мощный телекинез был доступен лишь объединенным усилиям больших групп людей. В принципе, при разблокировке возможностей телекинеза Вы могли бы двигать разве что спичечный коробок. Умению двигать вещи силой мысли, как и всякому умению, требуется тренировка. Лишь отдельные уникумы достигали высоких результатов и могли двигать десятки килограммов.

— Вы об этом говорите так уверенно, будто присутствовали при этом лично, — удивился я.

Лоау рассмеялся.

— Нет, я не так стар. Но в наших хрониках сохранились свидетельства, которые можно считать достоверными.

Получается, они уже тогда могли посещать Землю? Куда ж они шагнули с тех пор?

— Все равно возможности заманчивые.

— Заманчивые. Но не забывайте про бесплатный сыр. В плане наращивания возможностей надо действовать очень осторожно. Вы слышали, о том, что дополнительные способности часто несут с собой проблемы? Человек выкладывается, работает на пределе способностей, часто за пределом. Излишний форсаж возможностей — вещь опасная.

— Но как же раньше...?

— Думаю, были не только способности, но и возможности ими оперировать. Если выражаться техническим языком, оперативная память была больше. Или задействована была по-другому. Что может произойти при недостатке оперативной памяти?

— Машина будет виснуть, — не задумываясь ответил я. — Работа замедлится, а то и остановится вовсе.

— Человек — не машина, он более гибок, но и ему непривычные нагрузки вредны. Со временем оперативная память может вырасти, а пока даже и не думайте о наборе сверхспособностей. Попробуем открыть Вам не самую объемную, но самую необходимую в данной ситуации способность — способность понимать любую разумную речь.

— А это не опасно?

Тарси на минуту задумался.

— Для Вас не слишком. Все-таки Вы привыкли работать с большими объемами информации. Ваше студенчество пришлось очень кстати. Решение в любом случае за Вами.

Понимать чужие языки было очень заманчиво. Сколько времени приходится тратить на изучение того же английского. Если Лоау не обманывает, это время сократится на порядки. Обманывать ему вроде бы ни к чему.

— Когда приступим?

— Прямо сейчас и преступим. К чему тянуть? У нас кроме этого немало дел. Пойдемте.

Процесс разблокировки моих способностей к языкам я благополучно проспал. Так полагалось. Как объяснил Лоау, во сне мозг переходит в другое состояние и работать с его возможностями легче.

Меня поместили под прозрачный колпак, попросили закрыть глаза и все. Через полминуты я погрузился в глубокий сон.

Проснулся я через два часа, с твердым убеждением, что прошло именно столько времени плюс минус десять минут, а не один час или, скажем, четыре. Почему так не могу сказать, но уверенность была твердой. Должно быть, это заработали сопутствующие пониманию языков возможности. А вот само понимание языков пока никак себя не проявило.

Лоау сказал несколько слов. Я удивился, услышав звуки незнакомой речи, но удивление длилось недолго. Значение сказанного всплыло откуда-то из подсознания. Тарси спрашивал "Как Вы себя чувствуете?" Слова ответа сложились сами собой, и я отпустил их на волю, дав возможность моему языку и гортани выдавать ранее незнакомые им звуки.

— Замечательно! — сказал Лоау по-русски.

— Что это было? — удивился я.

— Вы только что говорили на одном из диалектов тарси.

— Значит, получилось?

— Как видите. Давайте проверим? — Лоау горел энтузиазмом.

Тарси начал выдавать фразы на одном языке, потом на другом. Каждый из них я не только понимал, но и мог отвечать.

— Завидую, — Лоау всплеснул руками. — Я исчерпал все свои языковые возможности. Вы же своих пределов пока не знаете. Вам предстоит множество открытий.

— А Вы не можете так?

Я кивнул на саркофаг, из которого выбрался.

— Увы, не получается. Разве что использовать гипнокурс, но это совсем другая технология, и на нее надо гораздо больше времени.

Слово "гипнокурс" зацепило меня, как колючий репей. Гипноз, как я не подумал! Пока я был без сознания, тарси могли внушить мне все что угодно! Может, я — это уже не я? Что я помню о себе прежнем? Помню-то я много. Только о себе ли?

— А меня Вы тоже сможете чем-нибудь научить под гипнозом? — задал я наводящий вопрос.

— Сейчас это невозможно. Ваш организм должен адаптироваться к новым возможностям. Нагрузка и так велика. Кстати, Вы должны были приобрести еще одну способность: Вас невозможно заставить забыть о чем-либо с помощью гипноза.

— Вы не шутите?

— Нисколько. Человек вообще не может что-либо забыть. Вся наша жизнь фиксируется и откладывается в памяти навсегда.

Досадно, некоторые моменты откровенно хотелось бы вычеркнуть не только из памяти, но и из бытия.

— Но мы же забываем!

— Это только так кажется. Информация здесь, — тарси постучал пальцем по голове. — Сама информация никуда не девается, блокируется лишь доступ к ней. Если мы что-нибудь забыли, мы всего лишь потеряли доступ к файлу. Именно поэтому под гипнозом люди могут вспомнить многое, что не могли вспомнить наяву. Под гипнозом можно открыть доступ к закрытым файлам, можно закрыть доступ к открытым файлам. Ваш уровень доступа к своим собственным файлам повышен, их нельзя заблокировать без Вашего ведома.

— И я могу вспомнить все, что со мной когда-либо происходило?

— Не исключено, что со временем такая способность появится, абсолютная память не является чем-то исключительным. Давайте, попробуем! — оживился Лоау. — Припомните в деталях разговор при нашей первой встрече!

О чем мы беседовали, я помнил хорошо, но повторить дословно вряд ли получится. Зато я с удивлением вспомнил все услышанное мной в момент сна и разблокировки моих способностей.

Первые десять минут техники тарси (между прочим, на своем родном языке) обсуждали тонкости работы аппаратуры. На двадцать третьей минуте Лоау поинтересовался, все ли идет по плану. На тридцать седьмой один из техников вышел, на сорок четвертой вернулся. И так далее, до самого моего пробуждения. Никаких попыток гипноза не было. В этом я был абсолютно уверен настолько, насколько можно верить самому себе. А уж кому тогда и верить.